Неметона улыбнулась. И обновременно брови сдвинула. Думает, значит.
Это он зря. У парадного шлема лицо тем более должно быть открыто. И уши.
Я так и понял. Честно говоря, я делал вещь скорее красивую, чем надёжную. А потому сделал простой четырёхдольный шлем. Вместо забрала и назатыльникакольчужная бармица, её можно снять. Поверхупродольный гребень, как у полководца. Остальноеработа, да двадцатилетнее железо, да чеканка. Новедь стоит той работы?
И тех золотых. Стоит. Стоит, Лорн. Я была не права Прав ты, нельзя твоё время тратить на проковку болванок! Но речка сильнее двух лошадей, и от неё можно привести тяжёлый молот, который никакому работнику не поднять. Это же инструмент, пойми. А гнать вал или создавать красотутвой выбор. Когда у нас получится хорошая сталь, сделать мне новый меч я попрошу именно тебя.
Лорн задохнулся от гордости. Его работу признала та, что создала Эскалибур! Да, на новый меч пойдет металл, плавленый по её указке. Но работа будет его. Потом Лорн кое-что вспомнил. Стало грустноот предложенной чести следовало отказаться.
У меня нет закладки на пятьдесят лет, признался он, мне и самому пятидесяти ещё нет. Ия ещё пожить хочу. А такой меч нужно закалить в крови мастера. Почти во всей.
Сколько нужно крови?
Литры четыре. Но обычно выпускают больше. Выживают, создав последний шедевр, немногие.
сида задумалась. Ненадолго.
Я выкуплю у одного из старых мастеров пятидесятилетнее железо. Потом мы переплавим его в тигле с хрупкой сталью второй или третьей плавки. Получится хорошая сталь. А кровь Одну литру дам я. Вторуюты.
Третьюя, вступила ученица, тенью следовавшая за сидой, и досель не встревавшая в разговоры, кровь лучшей ведьмыили уже не ведьмы Но всё равно ведь подойдёт?
А четвёртую я, сказала с лестницы аннонская пророчица, завёрнутая в простынь на голое тело, и чихнула, моя тоже подойдёт. Ведь яэто ты. И если надобери всю. А для чего тебе кровь?
А почему ты ходишь тут неодетой? Ты это я или кто? Изволь соответствовать!
Так я и хочу Но вся моя одежда куда-то пропала, а твои сёстры только хихикают. Они тоже не богини, а только сиды?
Неметона закрыла лицо руками. Не помоглосмех прорвался наружу, сотряс и опрокинулхорошо, вовремя табурет нащупала, на него и плюхнулась.
Пошли, горе луковое, подберу тебе что-нибудь из своего. То, что было на тебе вчера, это уже не одежда, а лохмотья.
Спасибо Луковоеэто потому что я камбрийка, ясно. А почему горе?
Это потому, что я с тобой наплачусь И луковоепотому же.
Мне очень жаль, если так. Но пока-то ты смеёшься?
Угу. Тогда будешь просто Луковка. Пойдёт?
Луковка? Нионин? Это мужское имя, надо чуть поменять Я укорочу. Нион. Нион Вахан! Это у меня прозвище такое. Пусть меня так и зовут теперь.
Маленькая, значит луковка. Или незрелая.
А волосы мне тоже нужно отрезать, как ты?
Совсем не обязательно Слушай, Луковка, ты вышивать умеешь?
Да.
Тогда, как мы тебя нарядим, помоги мнесобери в комнату всё, что для этого нужно
Снова возня. Докучливая с пророчицей. Радостная с Володенькой. После обедана репу уже смотреть не хотелосьКлирик решил сдержать данное себе на холме обещание. Сел-таки вышивать. Украшать парадную форму перед парадом.
Что оказалось довольно несложно. Вычертить прямые линии углемграницы фигуры и места, куда будет входить игла, чтобы зацепить нить на основу. Всё остальное с сидовским зрением и мелкой моторикой труда не составило. Поначалу шло медленно. Потомвсё скорее и скорее. Работать было легко и весело, и малыш, кажется, стал кричать пореже. А к вечеру дело было сделано.
Пелерина обзавелась рисунком. Даже двумя одинаковымина обеих полах. Простенькими, без изысков. По сути, это была работа вышивального робота с элементарной программой. Но Клирик остался доволен.
А вечером, на семейных посиделкахмаленький тоже участвовал, и даже немного посерьёзнел, когда глава семейства начал отчитывать дочерейвыяснилосьв ученицы к сиде сёстры не рвутся. Ну, Тулле незачем. А остальные
Сестрой быть уютнее, высказалась Эйлет, как маленького от титьки отнимешь, перебирайся снова ко мне. Одной скучно.
Я в своём деле хороша, сообщила Гвен, и оно мне нравится. Другим я заниматься не хочу. Ни войной, ни землёй, ни зельями вонючими. Моё местохорошая кухня с десятком поваров. На твоем месте, пап, я бы женихов мне поискала в заезжих домахГвинеда, да Поуиса, да Гвента. Вот бы мне и вышло счастье.
Я маленькая. Мне рано учиться, заявила Сиан, я играть хочу.
И только Эйра чётко спросила:
Когда начнём?
Сегодня же. Переселяйся к Анне. И отучайся слушать отца.
Что? у Дэффида брови встали домиком, кулак приготовился по столу грохнуть.
А то. Вассал моего вассала не мой вассал. Она теперь моя ученица, на три года. И я ей, как и Анне, отец, матьпрости, Глэдис, и всё остальное начальство! И она мне не старшая сестра, а ученица! Ну или забирай дочь обратно
Что скажешь, Эйра? поинтересовалась Глэдис, Пока не поздно
Я, в отличие от сестричек, ХОЧУ быть ведьмой, объявила Эйра, и замуж за принца хочу, и на колеснице ездить с такущим копьём, и зелья варитьда-да, Гвен, вонючие-превонючие. Но на арфе мне играть будет можно?
Можно, отрезал Клирик, Если хочешь, так и уговоримсякаждый день по часу. Кроме походов. Кстати о походахзавтра со мной и Анной на колеснице поедешь. Будем блюсти римский обычай.
Какой?
Ну, мы будем торжествовать, а ты нам гадости говорить. Чтобы, перепыжившись, не лопнули от гонора
С первым заданием новая ученица сиды справилась отлично. Не спасли ни радостные клики горожан, ни звон церковного колоколапо русским понятиям, тусклый и безыскусный. А языкастое чудовище пришлось сразу, перед королём, народом и иноземными послами провозгласить своей новой ученицей.
Войско распустили, и на глаза немедленно явился Тристан. Разобиженный.
А я тебе не ученик? В поход не взяла, на колеснице не прокатила. Норманны вчера на порог не пустили
Эйра меня обзывать должна была, дразнилки рассказывать на ухо. Сам поймидевчоничья работёнка. А ещё приходи на ипподром. Там я тебя из баллисты стрелять научу.
Это сразу перевесило обиду. Трисан засиял.
И ещё. По законуты леди Немайн пока не ученик. А потому на официальных делах пока её сопровождать не можешь. Уговаривай родителей, прибавила Анна.
А я думал, ты за шлем обиделась. Лорн, он по своему всё сделал, я иначе говорил.
Так получилось даже лучше Мастер есть мастер. Кстати, а почему Дэффид послал за шлемом тебя, а не одну из моих сестричек? И не Кейра?
Это потому, Учитель, что послал меня за шлемом вовсе не Дэффид. А сам король!
Вот, значит, как. Интересно. Значит, Гулидиену, и правда, очень нужен был этот парад, и эта пыль в глаза. Шлем отдавать обратно не хотелось. А принять чужое оружие Впрочем, король всё ещё должен десять золотых за найм рабочих. Теперь будет должен семь.
Сразу после парада начался пир. Погода не подвела, в небесной канцелярии взглянули на потуги Гулидиена благосклонно, немногие пробегавшие над торжественно гарцевавшим войском тучи разошлись в белизне яркого неба, как само войсков ликующей толпе. Потому столы вынесли на улицы. Сиду, конечно, попросили за королевкий. Слева сам король, справапринц Рис. Золотая рыба, алое мясо А сиде уже и овсянка счастьем кажется! Но и овсянку нельзя. Зато можно соленья. Соли в Диведе много И можно немножко пива. Проклятая инструкция. Если б не знать, что от несоблюдения режима питания будет такое
А ведь завтрапраздник Мабона, в Ирландии именуемого Энгусом. Бога Солнца и мужской силы. Снова большая обжорка Клирик с тоской представлял, как жуёт зелень, когда все кругом набивают желудки действительно вкусными вещами. Одно радовалопо чужим домам в день Мабона ходить было не принято. Защита пропадает. Так что в трактире будет пусто. Семейный день. Отдохнуть, поговорить
Потому король и начал пир около полудня. Чтобы успеть до наступления праздника бирюков.
Саксы за столом против ожидания вели себя очень воспитанно. Даже ели ложкой и ножом. До вилок у них, конечно, не дошло пока Граф Окта ловко поддерживал разговор ни о чём да хвалил диведское войскоза те десять дней, что он в Кер-Мирддине, с королём обговорил всё, что только возможно, и теперь ему остаётся только ждать, пока соберутся верхушки всех кланов западной половины южной Камбрии. Одиннадцать валлийских, да двенадцатый ирландский, королевский. От каждого прибудут человек по пяти-семи. Всегооколо семидесяти. Заседать примутся неторопливо, этак с месяцок провозятся. И всё это время Дэффиду их кормить, поить, обеспечивать жильём. Бесплатно. Сплошное разорение.
Король расспрашивал про мангонель, граф Окта интересовался колесницейи оба получали ответы туманные и нечёткие. Небо темнело, мир вокруг наполнялся красками. Собеседники, наконец, достаточно захмелели, чтобы продолжить разговоры между собой, не обращая внимания на скучающую Немайн.
Клирик тихонько отодвинул стул, встал, намереваясь уйти способом вероятного противника. Но мир вдруг поплыл перед глазами, краски вымылись. В уши хлынула ватная тишина. Сердце сдавило, как в кулакедо брызг, до пронзительной боли. Клирик попытался крикнутьи не смог толком вдохнуть, густой воздух не шёл в лёгкие. Вокруг суетились. Полупрозрачные тени. Король. Дэффид. Мэтр Амвросий. Хороший врач, но решится ли хоть на что-то с организмом нечелевека? Воздуха в груди не оставалось, но лёгкие чуть-чуть расширились. Понемногу возвращались звукинеправильные, непривычные, словно каждое слово било в барабан. Глаза слипались.
Пульс чёткий, голос Брианы, но медленный очень. Раза в два медленнее обычного. Яд?
Что бы это значило? Клирик вспомнил одну из глав руководствано этого просто не могло быть! Он же делал всё правильно Но если это не то, о чём было сказано в руководствето что угодно. Разнообразные болезни, косившие людей с средние века и раньше, описаны плохоа встречаются в наше время ещё реже. К большинству из них у людей попросту выработался иммунитет. К этому шло даже с чумой. Кроме того, сидане человек. И если местные микроорганизмы пробили её иммунную систему Об этом и думать не хотелось.
Не яд, даже не шёпот. Но Бриана, как будто, умеет читать по губам, Болезнь. Менявон из города. Под крышу. Немного еды, воды. Кто заболееттак же. Если многиепокинуть город, но недалеко. Карантин, посты, жёлтый флаг
Торопился, боясь потерять сознание. Которое не уходило. Сердце заполнила боль, голову кружил безумный страх смерти, который только и положен полубессмертному существу. Сверху переговаривались.
Яд. Наверняка, мэтр Амвросий.
Зачем жёлтый флаг? король.
Жёлтыйцвет предательства, кажется Гваллен.
Или замена золотого.
Если ядпонятно
Под крышу сказала
К нам, Бриана.
Имя назвала?
СказалаКарантин. Римлянин? Причём тут римляне?
А ведь уже вечер! Анна, Наступил день Мабона Твари прожорливые, да вы ж её убили! И не к врачув церковь! Быстреее, быстрее
Небо заливало тьмой. Это было неправильно! Ведь так старался, инструкцию соблюдал до буквы Нопохоже началось то, из-за чего он так тщательно её и соблюдал. Или нет?
Свет померк. Понемногу уходили звуки И всё-таки Клирик сумел выдавить из себя членораздельные слова.
Анна.
Наставница?
Пойдёт кровьхорошо. Выживу. Нетплохо. Умрусжечь. Не подходя.
Я прослежу.
Звуки ушли. Потом ушло и осязание. Осталась только боль. Уже не связанная с сердцем, радужная, переливчатая, разная
Скамью вытащили с задних рядов, подтащили ближе к алтарю, чтобы получилось почётнее. Анна затаила дыхание, ожидая, что наставница встанетсвященные своды прекратят влияние Мабона, и сида оживёт. Новоздух вырвался из лёгких раз, и другой, и третийа Немайн продолжала молча лежать. Глаза открыты, только помаргивают изредка, уши ворочаются, будто прислушиваются к нездешнему.
Яд, это подло, заметил оказавшийся за плечом Эгиль, узнаю, ктоубью. Если окажется богубью бога.
Как? у Анны опустились руки. Казалось, из жизни, вместе с наставницей уходит цвет Можно вернуться к мужу, можно снова стать обычной главной ведьмой клана. Безо всяких конкуренток А толку? Всё это было в прошлом, было, прошло, отрезано петушиной кровью. А того, что должно статьи не оказалось. Не окажется, если Немайн сейчас уйдёт.
Из камнемёта. Я сделаю. Оружие богини
Оружие христианки, преосвященный Дионисий был мрачен, она отходит?
Не знаю. Она успела сказать, что может выжить. Но до следующего вечера ей лучше быть здесь
Здесь-то на неё никто не покусится.
Вот и все мечты о кардинальской шапке. А так всё шло хорошо! Язычники-саксы были от августы в восторге. Можно было надеяться через неё зацепить самого упрямого язычника на островекороля Пенду. И получить уже не епархиюдиоцез. Но
Я не знаю, кто это сделал, но он должен быть пойман и наказан, объявил епископ, и если это христианин, я его немедленно отлучу. Пусть даже заочная формула интердикта и не будет включать имя.
Анна горько усмехнулась.
Я отдал распоряжения замкнуть ворота и опросить стражукто выходил за последнее время, объявил сэр Эдгар, больше я сделать ничего не могу. Если отравитель внутри стен, пусть в них и останется.
Поодаль событие обсуждали мерсийцы. Оно им очень не нравилось. Кельтская богиня была союзником. Не зависящим от благоволения совета кланов или ещё каких обстоятельств. Армия в себе. Она явно приняла сторону партии войныс доводами посла Окты согласилась, на параде блистала воинским рвением. И что теперь? Да рискнут ли сонные диведцы вступить в войну с вдесятеро крупнейшим государством без её поддержки? Оставалось обсуждать, кто из врагов мог так крупно подгадить. Ну и рекомендовать королю Гулидиену, буде Немхэйн выживет, пылинки с неё сдувать
Растерянная Эйра, только ставшая ученицей. Тристан, который не ученики не растерян. Стоит рядом с викингами, обсуждает планы мести. Мулинет он не разучил полностью, но все удары нарисованы. Этотехника Учителя. Она пригодится.
Принц Рис нехорошо зыркает на саксов, шепчет на ухо королю. Подозревает. Если Окта узнал о настоящей позиции Немайн в отношении войны, мог и устранить. У Гулидиена сжимаются кулаки. Вот тебе и два зайца, вот тебе и бегут в одно место. Не бегут а идут. Все планы на счастье, на славу, на добрую память. "Король, при котором сиду отравили"вот так его и запомнят
Глэдис спиной чувствовала, как позади накапливается семейство. Первой прижалась к матери Эйра. Потомприбежали Кейр, Дэффид, Эйлет. Стойка оказалась на Тулле Маленькую Сиан и занятую Гвен не взяли. Ну почему на пир от семейства отправили её? Ну почему она не следила за одной из своих девочек? И следила бы, будь на месте Немайн, скажем, Эйлет?
Дэффид сжал руку жены. Как будто сейчас лежала, отравленная, и чуть дышала родная дочь, а не приёмная. И вернородная, хотя и вовсе не человек. Вот так, сверху вниз, это было особенно заметно. Широкий и высокий лоб, чуть нависший над глазами, задранный пик носа, широковатые низкие скулы И серые глаза, упершиеся в роспись на потолке, бессмысленно, но упрямо. Но, кто бы Немайн ни была, она крепко цеплялась за жизнь, а вместе с нейза неодолимую силу древних традиций, которые словно и были воплощены с ней самой. Ведь, право, только нос показалаи вдруг выяснилось, что клан Вилис-Кэдманов, не имеющий право претендовать на трон, не только силён, но почтенен, а сам Дэффид едва не поважнее короля! А главноеона его дочь. Которая принесла ему первого внука! Приёмного. Да какая дочь, такой и внук, и права она, а то, случись чтои такого не будет. А таквырастет человечек, станет носить её имя. И имя Дэффидачуть позади. Оба их имени, вместе.
Лечить леди Немайн можно и здесь, заключил мэтр Амвросий, но ей же нечем дышать! Все вон отсюда! Анна, Брианаостаньтесь. А, владыка Дионисийвы тоже можете остаться.
И я! раздался голос. Девушка. Платье по-детски коротко. Женщины узнали сразус плеча Немайн. Невелик у неё гардероб, всё по пальцам считано, да давно знакомо, я тут нужна!
Это ещё зачем? сурово спросил врач.
Я это она, отрезала девица, и, подойдя к больной, села на пол рядом с ней, я это она. А значит, я должна быть здесь, голос у неё вдруг переменился, стал высоким и властным, А выступайте, и берегите моего сына. Как зеницу ока.
Немного подумана и прибавила:
Как кривойзеницу последнего ока. Ясно вам?
Глава 9. Самайн
Дромон по гречески«гонщик». Быстрый корабль. Очень быстрый. Самый быстрый в мире. Но тот дромон, что вползал в устье реки Туи днём двадцать второго сентября 1399 года от основания Города, явно вознамерился опровергнуть название и репутацию. Он еле полз. Ветер дул ему в спинуи почти ничем не помогал. Вместо гордой мачты торчал обломок, к которому моряки исхитрились присоединить рей и треугольный парус. Вёсел осталось мало, не больше четверти от полного набора. За борт непрерывно выплёскивали воду. Ведро за ведром.
Несмотря на тяжёлый поход, настроение на борту царило отличное. Все живы, береги дружественный берег, больше тоготот, к которому стремилисьвот он. Только что с юркой кожаной лодки на борт поднялся местный лоцман, деловито сунул в кошель предложенную монету.
А вы осели, сообщил безразлично, так что придётся чуток попетлять. Глубина у нас тут того Извилистая. Но завтра вечером будем в столице. Если не изволите задержаться.
Он говорил на дурной смеси латыни и греческого, добавляя в неё общеморяцкие словечки и жесты. Но и очевидный смысл, и столь же очевидную шутку все поняли. Кому придёт в голову задерживаться, когда доски обшивки разошлисьещё в проклятом Бискайском заливе. Свежую воду и провизию корабль, конечно, возьмётна тот самый день путипрямо с лодок, которые уже отчаливают с пологого восточного берега. На крутом западном, возвышается холм, который местные жители всегда почитали за убежище старинного демона. Ходят слухи, что тот иногда губит корабли, нагоняя страх на команды и заставляя их выбрасываться на пологий восточный берег. В старые времена, когда чудовище почитали как божество, народ вдоль берегов реки жил убийствами и грабежом «законной» добычи, выброшенной морем и демоном. Но последние годы нравы изменились. Теперь потерпевший крушение купец мог рассчитывать на спасение и починкув обмен на треть груза. В противном случае корабль так и оставался гнить на отмели.
Нет вознаграждения, нет и труда, так объяснила жена местного властителя особо жадному купчине. И напомнила, какой приём его бы ждал ещё несколько лет назад.
Михаил Сикамб вздрогнул, припомнив вдруг, что в августе-сентябре чудовище, бриттская Сцилла, просыпается и особенно опасно. Рука поднялась для крёстного знамения да так и застыла.
Возле холма, за полуразобранным частоколом, являющим знакомоеслишком, увы, знакомое зрелище заброшенного военного лагеря, стояла осадная машина. Очевидно сломанная, очевидно покосившаясяно до чего же большая.
Локтей двадцать пять, оценил её размеры его новый спутник, Эмилий из Тапса. Точнее, тот, кто велел называть себя Эмилием из Тапса, позабыв совсем другое имя. Тихий гром Бизацены
Незаметный чиновник судебного ведомства, вхожий, впрочем, к экзарху, вдруг впал в опалу и ради прожития согласился принять место приказчика у далёких северных полуварваров Такова легенда. Истина же Центенарий. Офицер имперской разведки, верный теперь только экзарху Григорию. Чиновнику легко изобразить чиновника, и потому легенда идеальна. А ещёнепосредственный куратор Михаила. И многих других агентов. Недаром на дромоне множество переселенцев. Ради чего пришлось пожертвовать метательными машинами идаже! частью абордажной команды. Так или иначе, население Кер-Мирддина вскоре должно умножиться почти на сорок человекбеженцев из Египта, не пожелавших затормозить в Карфагене, и остаться там нищими. Беженцев, добежавших аж до Оловянных островов. Заполучив по пути за свою боязливость немного подъёмных, отчеканенных отнюдь не из олова.
Надо бы пристать.
Капитан помнил инструкциюк купцам прислушиваться. Но
Мы еле держимся на плаву, заявил он, если угодно прогуляться на берегвокруг полно лодок. Но ждать не будем.
Сикамб оглянулся. Его приказчик изображал полнейшее безразличие ко всему.
Вас просили проявить к нам внимание, Михаил вздохнул, ибо в глубине души был согласен с капитаном, а не с коллегой навыворот: шпионо-торговцем, не торговце-шпионом, напомнить, кто?
Капитан выругался. Потом попробовал зайти с другой стороны.
Это может быть ловушка. Жители побережий иногда заманивают корабли
Жителей этого побережья вы знаете хорошо. Этим они не промышляют года три.
Будь по вашему Лоцман уверяет, что тут есть хорошее место, где мы можем бросить якорь, не сев на мель.
Причина чудесной предупредительности лоцмана выяснилась быстро. На берегу выбирающихся из лодки африканцева прогуляться пожелали многие, в том числе два офицера с дромона и сопровождающий переселенцев священникуже ждал плен. Дружественный, но алчный.
Благородные чужестранцы интересуются? раздался весёлый голос, я так и знал!
Он говорил на смеси плохонькой, но не особо вульгарной латыни и «койне», языка средиземноморских портов.
А я могу многое рассказать. Я один догадался! Можно продавать на корабли сладкую воду, можно продавать свежий хлеб и добрый эль, и мясо только с огняно всё это требует затрат. А у меня ни кола, ни двора, зато уйма соображения, и вот я подумала почему бы не продать историю. Я не могу запретить вам самим осмотреть великую машину, низвергнувшую языческого бога. Но за восьмую долю серебряной монеты я расскажу вам историю очевидца Ах, дамедь я беру тоже!
Хорошо, мы заплатим, встрял Эмилий.
Вам какуюпокрасивее, пострашнее, поинтереснее? Я не бард, но байки рассказывать люблю.
Поправдивее, да поскучнее.
Можно и так, деньги-то ваши. Ну так слушайтеработал я над этой машиной на принеси-подай. Но видел многое. Вон тут бревно видите? Этолапа. Она была привязана к раме. И метала камни. Много-много людей трудилось, и фэйри. Те всё молиться за них просили, чтобы Господь души им даровал Метали землю и камниНемайн, и здешний правитель, принц Рис. Вон в ту дыру. Оралооттуда. Страшно так. Нопрекратило. Тогда великолепная взошла наверх и окончательно изгнала нечисть молитвой.
Греки переглянулись. «Великолепная». Титул первого класса, но не императорский.
И сама очень сердилась, и хотела забрать обе машины с собой в город, но её убедили не делать этого, продолжал проводник, Тогда она велела вырвать железные крюки и отвязать все верёвки, и машины распались. Крюки и верёвки она увезла с собой. Крюки были вот тут.
И показал дырку в торце лапы.
Ты говоришь о двух машинах. А где вторая?
А вот, видите домик? Его из второй машины собрали. Наш клан решил последить, не вернётся ли нечисть снова. А потому поселить смотрителя. Ну и проверить заодно, придётся ли овцам и козам по вкусу трава с Гвиновой цитадели Мы, Вилис-Тармоны, люди предприимчивые. Всё-таки произошли от Брута из Трои! Лучше, конечно, подошёл бы священник или монах, да и часовенку над местом победы над злом поставить бы надобно. Но сейчас в Диведе плохо с монахами
Проводник горестно вздохнул. Предложил осмотреть пещеруразрушенное логово Гвина ап Ллуда.
Офицеры обсуждали увиденное.
Странная машина, заметил комес баллистариев, даже если верёвки сняты, непонятно, где крепились мотки. Оси вращения нет, высокая балка явно ограничитель. Очень хлипкий. Может, просто пугали?
Бритт уверяет, что осаждающие победили, заметил Эмилий, кроме того, снаряды метали в пещеру, которую мы идём смотреть. Да, чудовищеморяцкие сказки-пугалки?
Не байки, отрезал Михаил, я сам в молодости слыхал вопль. По счастью, наш кормчий удержал руль, на мель не сели. Половина экипажа наложила в штаныа кто был без штанов, те прямо на палубу. Ох, и драили потом
Эта машина действует, тихо проговорил священник.
Святой отец, ну что вы понимаете в осадных машинах! воскликнул баллистарий.
Достаточно, сын мойя видел их в действии. Почти такие же, только поменьше. Такими камнемётами авары снесли Длинные стены, когда штурмовали Константинополь. Спасла город только Богородица
На вершине было ветрено, тихо. Скалы торчали, как иглы тернового венца. Жерло пещеры оказалось закрыто деревянным щитом, с врубленным проходом. Внутриземля, редкие камни. Большие камни. Человеку не поднять.
Многие говорят, остатки одёжки попадались, продолжал проводник, И я так говорил, пока последний кусок не продал.
Ну и дурак. Мог бы и сам кусочков дерюги нарезать, да в земле измазать А ещёхорошую одёжку запачкать слегка и продать втридорога. А на деле это была не одежда?
Разведчик улыбался. Михаил не понял, зачем он искушает бритта на ложь и мошенничество, решил спросить позже. Вдруг ответит.
Нет, это куски мешков были. Землю ведь без мешка не забросишь. Рассыплется. Внизу, наверное, ещё осталисьда копать глубоко. Опять же, там и настоящее что может попасться. Нехорошее.
Такой снаряд нельзя метнуть из катапульты, осмотрев камень, объявил баллистарий, Их, наверное, просто руками сюда натаскали. Когда прибили чудище.
Центенарий улыбался. Но купец научился читать лицо своего начальника. Тому явно хотелось закусить губу до крови. Разговор замолк, и римляне, думая о своём, повернули к лодкекак раз вовремя, чтобы увидеть, как кучка ирландцев вытаскивает на берег кораблик, обшитый кожей. Почти такой же, как в "Записках о галльской войне" Цезаря. Говорливый валлиец немедленно направился к новым гостям. Михаил расслышал:
О, я могу поведать вам многое! Я остался здесь ради того, чтобы заработать честный хлеб добрым трудом, который лучше выполнил бы филидно у нас в Камбрии их осталось немного. Потому приходится мне. Если желаете, можете совершенно бесплатно осмотреть машину богини Неметоны, решившую исход битвы трёх богов! Вторую, построенную великим героем принцем Рисом, мы разобрали. Но за восьмую долю серебряной монеты я расскажу вам историю очевидца Ах, дамедь я беру тоже. Если угоднов домике у меня есть обрывки одежды убитых фэйри, самих-то их похоронили, а несколько вещичек я из-под камней откопал. Могу продать.
Улыбка на лице центенария на мгновение стала искренней. Сработало.
В крохотной каюте, впрочем, она погасла мгновенно.
Подыграть мне не мог? тихо проворчал разведчик-купец, Ты, конечно, ничего не понимално помочь-то мог?
Забыл, повинился купец-разведчик, о перспективах задумался. О торговых. Очень уж славно получается, если устье Туи будет безопасным и в августе. Лишний месяц торговлиэто хорошо. Глядишь, в Кер-Мирддине станет больше товара.
Его у тебя и так немало. Если они в состоянии сделать, что обещали в письме.
Ну, я ведь купец. Мне сколько ни дайвсё мало. Скажи, зачем эта штука с поддельной одеждой?
Не веришь, что я решил дать человеку приработок? И прав. Всё простовслед за нами появятся другие, и я хочу, чтобы они получили больше баек, и меньше правды. Это всегда хорошо.
Священник прав? Это аварская машина?
Эта машина похожа на аварские.
Псевдо-Эмилий замолчал. Вспоминал схемы, которые в него давно, лет пятнадцать назад вбивал тогдашний куратор северо-западного направления. Подчинённому это знать незачем, недотёпе-проводнику тем более напоминать не стоило: у машины не было крепления под мускульный привод, простой и мощныйесли к машине есть сотни славян-союзников, чтобы дружно дёрнуть за верёвки. Зато была система взвода, как в катапульте. Неясно, что за сила метала снарядыно то, что монстр не был ни чисто греческим, ни чисто аварским по происхождению, стало ясно. Помесь. Мул. Если римский онагр взять за осла, а аварский камнемётза кобылу. И это наводило на мысли. Неприятные, а главноепреждевременные. Сначала нужно добраться до места, определиться с заказом, развернуть сеть, собрать информацию. И уж потом изобретать версии.
К причалу подошли ближе к вечеру. И тут же заметили странностьнад одной из угловых башен вился жёлтый вымпел. Что это значилоникто и предположить не смог. И не рискнул, не желая попасть под перун капитанского гневатот глядел грозовой тучей. Собственно, прекрасно знал, зачем, и безошибочно догадывалсякто сопровождает купца. И рад был, что больше ни один капитан не рискнул бы идти океаном на осень глядяа то ещё неизвестно, который дромон входил бы в устье Туи. А у негоне было выбора. Или поход в стиле Помпея Великого, на осторожное "Не совался бы ты в бурю. Потонешь." ляпнувшего достойное мрамора: "Плыть нужно. Житьнеобязательно". Или интернирование в собственной странедо весны. Увы, капитан прекрасно знал, кто обещал военные поставки, необходимые Африке как воздух. Тем позорнее было подползать к порту на искалеченном корабле. Особенно после того, как ввиду всех кто был на пристани перед носом имперского корабля прошмыгнул кожаный ирландец. И им занялись в первую очередь. Капитан злорадно отметилнеласково занялись. Оцепили вытащенный на сушу кораблик вместе с командой, пропустили для разговора только двоих, и тех с хорошо вооружённым сопровождением.