У сиды пошла носом кровь. Бриана приложила влажный платок и принялась укоризненно смотреть на священство. Тогда заговорил ПиррДионисий успел заметить, как тот отреагировал на речь больной.
Юная язычница говорила о единении с человеком, вызывающим восхищение О единении, а не преклонении! А чувство общности и верность не есть сотворение кумира. Она меня даже немного удивила. Сколько христианок творит себе кумировиз мужей и любимых, а иной раз из святых людейа чаще людей, представляющих себя святыми. Полагаю, крестить её можно. Но если прямо сейчас, то больная не может быть восприемницей.
Ох, сказала Глэдис обречённо, представив реакцию мужа на обретение ещё одной родственницы, хоть и не кровной, я
Её крёстной матерью буду я, отрезала Анна, возражения есть?
Не нашлось.
Тогдасначала соборуем Немайн, пока она в сознании, затем крестим её жрицу, подвёл итог епископ Дионисий.
И снова зазвучали стихи покаянной утренней службы
Крещение там, не крещение, а звали все Луковкой, никто слово не коверкал. Похожа. До слёз! За эти дни Глэдис попривыкла к нескладной девчушке, что неотлучно сидит при дочери, разве иногда до ветру бегает. Привыкламолчит, делает всё, что ни скажет мать сиды. Заговариваясь, зовёт её именем Дон. Иногда говорит голосом дочери. Сильным и решительным. Но сейчассейчас просит от себя. Запинаясь и глядя в пол.
Я снова не слышу Неметону А настойка помогает
А тебе не надо слышать, отрезала Глэдис, надо губы смочить, пить дать, на бочок перевернуть, пузырь со снегом ко лбу приложить, где жар. Или грелку, если холодной будет. А пьяную сиделку до своей дочери я не допущу. Выбирай.
Я должна быть рядом. Яэто она.
Не для меня.
Для меня. И для неё. Одежду свою дала. В кровати своей ночь спать позволила. Имя дала.
Имя тебе Анна дала. Но верно, настояла на твоём крещении моя дочь. Так что она тебе и правда, кто-то вроде крёстной матери, хотя двух и не положено, решила Глэдис, Ну, так тем более настойку нельзя. Ты же теперь христианка. А прорицать пьянойэто самое язычество. И раз уж та, что должна тебя наставить в вере, пластом лежит, а вторая вокруг хлопочет Читать умеешь?
Нет. Мы в Анноне всё наизусть учили.
И правда, горе луковое Ладно. Погодим немного. Одну я тебя с дочерью всё равно не оставлю Делай, что скажут, помогай. А если Немайн захочет, чтобы ты её расслышалаты её, наверное, услышишь.
Луковка робко улыбнулась.
Ты думаешь, она захочет?
Сама говорилапризнала, имя дала, одежду, кров, крестила. Ты Немайн нужна, наверное, и вдруг вывернула, А она тебе?
Яэто она. Меня без неё нет, голос Луковки дрогнул, А можно мне здесь что-нибудь для сна поставить? Чтобы всегда рядом.
Когда Глэдис вышла, Нион повернулась к Немайн. Та дышала ровно, спала, проходя одну из немногих спокойных стадий странной болезни. Потеряв сознание вскоре после соборования, в себя уже не приходила. Мэтр Амвросий сказалболее странного недуга видеть не доводилось. У Неметоны отказывали по очереди все органыне до конца. Потом отказавшая часть тела начинала работать нормально, зато немедля отказывала следующая. Что жкогда нибудь это закончится. Одна бедауж больно у человека внутри много разной требухи. А у сиды наверняка ещё больше.
Нион начала говорить. Ведь Неметона обещала слушать.
Вот как бывает. Ты знаешь. Вообще-то, христианские друиды правыя человек. Как все. Только вот быть как всене умею. И вообще ничегошеньки про это не знаю. Меня ведь держаликак вещь. Как платье. Хорошее, нарядное, для церемоний. Пылинки сдуватьи хранить в резном сундуке, когда не нужно. А когда нужно, надевают. А мне, когда нужно, всегда настойку давали. Мне ведь много не надо, за то и выбрали Ватесса была, второй уровень посвящения возгласилиа и не учили ничему. Ну, кроме как сидеть тихо, мышонком. Ходить правильно. Дышать. Говорить не учили, говорила тыа без дыхания говорить трудно. А остальное, что я знаю, я подслушала. И правда, никогда я не сотворю из тебя кумира! Идолы, они деревянные, или каменные. Мёртвые. А ты живая.
И, пока на смену Глэдис не явилась Анна, девушка торопливо прижалась щекой к руке богини. Теперь она стеснялась своего поклонения, и на людях старалась никак его не проявлять. Однакос рукой что-то было не так. Под щекой, там, где на руке Неметоны быть кольцу, вместо мягкого и маслянистого Нион ощутила твёрдое и гладкое. Отстранилась. Рассмотрела. Зажала рот рукой, подавив вскрик. Прежде закрытый воском, на пальце сиды тускло сверкал камень цвета открытой раны
Пирр сумел. А потому и шёлне к себе в комнату, а в соседнюю, где обретался человек, рекомендованный ему патрикием Григорием. Приказчик купеческий, как же! Порода, сила, обходительная увёртливость в разговоре Чиновник дворцового ведомства, не менее. А чем занимаются некоторые из нихдавно известно. Так чтопринимай подарок, почтенный Эмилий, или как тебя там сегодня зовут. Хороший подарочек, о таком ты мечтаешь. Потому, что тебе тоже нужно определить политику и написать отчёти старик Пирр тебе в этом поможет! В обмен нужна сущая мелочь. Отметить, насколько он тебе помог. А что ты не уточнишьчем, оно ведь к лучшему. Пусть Григорий думает, что глаза и память, а не ловкие руки и язык. При соборовании возжигаются свечи. И главноекаждый пресвитер производит помазание каждого члена болящего. Каждого. То естьи руки. Правой руки. Никто не заметил лишнего движения, даже сама соборуемая. А в результате в ладони Пирра оказался восковой слепок. Закрывавший регалию.
Эмилий обрадовался. И немедленно залил добычу гипсом, чтобы получить точную копию. А Пирра осенило.
Сделай ещё однумне, попросил он.
Нет, заявил Эмилий, не рискну. Если она потеряется, а потом всплывёт в ненужных руках, под вопросом окажется моя верность экзарху Африки. Но я могу провести анализ слепка при тебе. И отпечаток слепком сделать, и при тебе сравнить с образцами. А сейчас пусть схватится.
И перевернул песочные часы.
Пирр согласился. Не было у него другого выхода. Взялся за работу тайного агента, так изволь слушать более сведущего в сем ремесле человека. А потому спустился Патриарх в пиршественный зали застал там давешних друидов, вкушающих пищу земную. Такой случай упустить не моги немедленно дополнил собой компанию.
Вскоре он уже вёл привычный теологический диспут. Время в подобных беседах течёт незаметно, а польза несомненна! Ирландский акцент у собеседников только веселил, а среди концепций, которым приходилось противостоять, нашлись несколько до боли знакомых. Друиды и сами не осознавали, насколько глубокими отметинами наградило их веру христианство.
Но главноеон начал понемногу узнавать этих людей. Кузнец вовсе оказался открытой книгой. Не скрывалего больше прочего волнует мудрость, связанная с огненным ремеслом. Когда дочь бога всех ремёсел приходит жить к людямэто наверняка означает щедрые новшества. И главное для негоименно эти знания, а прочие мудрствования он оставляет товарищам. Двое других казались искренними в своих заблуждениях, но ни одна душа не гладка, как галька на берегунайдётся за что ухватиться. Дай только срок.
Но на сей раз ни срока, ни отдыха не досталось. Распахнулась дверь, ведущая во внутренний двор заезжего дома. И сразу с порога прозвучала пара хлёстких приказов. Тон, голос августы. Недовольной августы. Валлийских слов Пирр не разобрал. Нообернулся. Новокрещёная Нион. Девушка, одетая девочкой. Как у человека может быть чужой голос? Зато приказы понял здоровый бородатый варвар, привалившийся к стойке.
Харальд! Встань рядом!
Норманн неторопливо прошествовал к ней, занял место за левым плечом, как телохранитель. Нион стремительно подошла к Пирру.
Отдай.
Это было греческое слово. Пирр поперхнулся на полуслове. А та протянула ладошку:
Отдай, и снова, нетерпеливым звоном, Отдай.
Патриарху константинопольскому всегда плохо думалось в присутствии крупных ребят с мечами. Иначе, возможно, он сидел бы сейчас в столице. Или в ссылке, более близкой к берегам Босфора, чем эта перевёрнутая страна. Но время он потянуть попытался
Ты о чём, дочь моя?
Неслышащий взгляд.
Ты взял часть богини. Нарушил целостность. Отдай. Иначе решительный кивок за плечо. Пирр понял только «Отдай». И жест.
Не обижай святого отца, вступился было человек в пледе одного из горных кланов, а к твоей богине у нас и вовсе неудовольствие имеется
Решим потом, отмахнулась подбородком, и раскалённым добела голосомПирру, Отдай!
Нет, соплюшка, ты выслушаешь сей
Спокойно брошенное за плечо:
Убей.
Нион не успела произнести второе слово. Горец, как любой посетитель трактира, оружие отдал на входе. А потому удара мечом не ожидал. Инстинктивно закрылся руками И рухнул на пол.
Нионуж точно не Луковкаснова повернулась к Пирру.
Мешал. Отдай.
Верну, поспешно обещал Пирр, глядя на бездыханное тело перед собой, с собой нет. Схожу принесу.
Мы идём с тобой, это уже варвар. Койне. Понять можно. Особенно, если очень хочется жить.
Он уже всходил вверх по лестнице, и не видел, как друиды склонились над телом. Пожали плечами.
А ловко, заметил кузнец, и крови нет.
А ведь она пророчица, заметил седой, а говорят, что друидов в Камбрии не осталось
"Тело", постанывая, поднялось на ноги. Харальд, как разумный человек, меч показал. Но ударил кулаком, с левой. Крови, и верно, не было. Как и претензий за нее.
На деле норманн переаккуратничал. Знал бы, что к крови от удара в Камбрии отношение совсем не то, что в Норвегиинепременно ударил бы именно мечом. Плашмя. Чтоб рожу в кровь Но побоялся нарушить местный обычай. А на родине за такое бы убил. И был бы вправехульное слово хуже пущенной крови. Но для избежания кровной мести убил бы на поединке. Хольмганг. И уж никак не половинил бы злоязычного на месте.
Между тем «тело» потрогало набухающую шишку, и поплелось к стойке. С Кейром разбираться. Тот, впрочем, бухнул на прилавок кружку угольного.
А не хами, сказал, у нас не принято. Нион Вахан при Немайн состоит, а значит, не удержался, блеснул новым словом, иллюстрия. Самое малое. А ты её этак. Вот и получил
Неженки городские, пробурчал побитый, чуть чтов морду. Я ведь, правда, только поговорить хотел. Обиду высказать. А теперь на совете придётся.
И что у тебя за обида?
Да та же, что у короля.
Девка, что ли, замуж не идёт?
Ну. Хочет главной быть в семье, и точка. А всё Немайн! Как ткачи городские стали пряжу и ткань для римлян скупать, так бабы все, кто помастеровитее, на них работать стали. И ни пледа нового, ни штанов, ни рубахи. Разве из того, что в городе не приняли. Чего похуже, в общем. А сами на серебряные монетки смотрят-любуются, не на парней
Кейр хмыкнул. Значит, скоро невесты за женихами потянутся в Кер-Мирддин. И городским девицам придётся потруднее. Но уж никак не жёниным сестрёнкам!
Пирр ничего этого не заметил. Спина его отказалась воспринимать происходящее. Да он ноги переставлял только от страха! На его глазах один варвар хладнокровно убил другого, имевшего несчастье вступиться за опального патриарха. В таких условиях он не умел предаваться размышлениям. Потом, потомособенно когда он ближе познакомился с Луковкойон придумает тысячу решений, одно другого изящнее, каждое из которых оставило бы решительную, но неспособную к размышлению девушку в дураках, и спасло его репутацию в глазах тайного агента, а значит, и патрикия Григория. Лучшей из теней несбывшегося станет идея отдать Луковке кусочек воска. Мол, помял пальцами. Взяла бы И стала бы посмешищем. Правда, Луковка бы взяла, а не Нион Вахан времён тех скорбных мечтаний.
Сейчас же он бездумно торопился к дверям разведчика-торговца. Заперто!
Охрана у Эмилия была. Он её сам отослал, для пущей секретности. А дверь отворил. Мало ли, хозяин выкроил-таки время для переговоров. С утра только бросил коротко, мол, беспокоиться нечего, клан слово держит, а подробности завтра. Один день погоды не сделает. Будь дромон менее повреждён, Эмилийцентенарий даже мысленно себя так называл, личина-то на годывелел бы кораблю отправляться в обратный путь, нести известия силясь обогнать сезон штормов. А сейчас немореходный корабль и при спокойном море неминуемо должен был отправиться на дно. Да, если плавания в океане, станут регулярными, придётся корабелам ломать головы, мореходный корабль изобретать.
Но искалеченный корабль не может сразу выйти в мореа навигация уже завершена. Так что дромону придётся зимовать в Камбрии. Существенные расходына Средиземном он бы полдесятка торговых рейсов сделать успел, и вполне окупил содержание. Ну да расходыэто не главное. Главноедоставить информацию. Только как? Гонца через саксонское побережье? Оно закроется нескоро, да и капитан, желающий рискнуть за деньги и пересечь узкий пролив всегда найдется. Уж один день доброй погоды в любом месяце может случиться
Вот мыслил о нужном завтраа получил Нион Вахан сегодня Полуженщина-полуребёнок, та, что неотложно сидит при предполагаемой августе. Совсем не выглядит ни глупой, ни несерьёзной. Скорееслишком сфокусированной.
Верни им слепок, Эмилий
На Пирра было неприятно смотреть. Нет, это не тайный агент. И даже не понимающий любитель
Чем могу служить? разведчик-купец слегка поклонился.
Отдай.
Требовательно протянутая ладонь. Потянуть бы время Косой взгляд на песочные часы. Скорее почти, чем уже. Если форму вынимать сейчас, слишком мягкий слепок деформируется достаточно, что нельзя будет сказать, служил ли формой для гипсовой копии оригинал или искусная подделка. И ведь совсем чуть не хватило!
Эмилий мысленно попросил прощения у Господа за ложь и ахинею, которую сейчас начнёт нести. Ведь исключительно ради царства христиан, единственного в мире, идёт он на обман И ради малой толики песка что не просыпалась еще в нижнюю колбу песочных часов.
Что отдать? два месяца на корабле не дали Эмилию совершенного знания валлийского. Но он запомнил немало слов. Простых.
Знаешь. Отдай, уже по-валлийски.
А ты кто, чтобы требовать?
Яэто она, провозгласила не по росту одетая девица, На мне её одежды. Потомуотдай. Или возьму сама.
Нион было больно. Чужеземец не понимал. И очевидно, очевидно не желал ничего дурного. В нём виделось любопытство, желание награды, желание врать и тянуть времяно злобы и намерения причинять вред не было. В первом, в христианском друиде, была какая-то неприятная радость Но он не соглашался отдать то, что украл.
Вот так. Расслабился патриарх. А тут хоть плохонькая, но контрразведывательная служба. А статус этой девочки Августа применила незаметную постороннему глазу, но высокую регалию. Вспомнил имя. Патриарх называл. Нион. И тогда Эмилий решился. Уж больно заманчивый кусок уплывал из-под носа.
Светлейшая Нион, прости, ноты служишь императрице или самозванке? Если императрице, то
Не понимаю. Отдай. Быстро.
Я отдам. Но объясню. Зачем взял. Хорошо?
Эмилий достал гипсовую форму со слепком.
Возми. Могу ли я просить тебя взять вместе? Мне не нужен сам он ткнул пальцем, воск.
Тебе нужна печать. Ты хочешь печать как у Неметоны? Нельзя, она вынула слепок из формы. Гипс ещё не застыл. Хотяесли бы и застыл, какая разница? Мгновение спустя форма хрустнула под пяткой, Подобийнельзя.
Я не хочу Подобий, простые слова. Как их не хватает, Я хочу знать, то ли
Обвёл указательным пальцем левой руки вокруг среднего правой.
Отдал. Хорошо. Остальное потом. Когда Неметона будет здорова. Харальд, пошли.
Эмилий подождал, пока стихнут шаги. Потом повернулся к Пирру.
Экзарх Григорий велел оказывать тебе помощь. Если что-то будет нужнотолько скажи. Но, ради всего святого, больше не пытайся помогать мне.
Пирр молчал. Игра чужими костями не удалась. Что ж, давно он не совершал таких ошибок. Можно надеяться, что и повторит не скоро. Итак, сменим кости на свои? Например, можно снова навестить друидов
Дэффид явился домой только к вечеру. Дел было невпроворот. Ноот первых же вестей настроение стало хорошее. Дочь будет жить. Останется здоровой и красивой. И король ни в чём не виноват. И клан принял нужное решение От прошлых беспокойств осталась маленькая червоточинка. На фоне зиявшей с утра пропасти. Младшей дочериболеть и мучиться неизвестно сколько. А вместе с нейи всей семье. А клан Клан не понял Дэффида. Не захотел. Но уболтать старейшин удалось.
сида стоит многих воинов. Наше влияние на Совете возрастёт.
И весь сказ, на разные голоса. Вождь клана, казначей, начальник над ополчением, все трое легатов. Даже писарь. Что девочку нужно попросту поберечьв голову не пришло никому. Великая сида, как же. Сама она скорее согласится с кланом. Деловитая. И воинственная, да. Если сомнения и былипарад развеял. Дух Немайн хочет дракиа её телоотдыха. И Дэффид был склонен поддержать тело.
Так, да не так. Ну, посчитают мою дочурку за сотню воинов Даже за тысячу! И что? А большене согласятся. Ну, будет у нас больше всех голосов. Ну, восьмая часть от всего, а не десятая.
Бегать придётся поменьше.
Ну, разве что. А вот представьте, что сида, кроме клана, никому и ничем не обязана. Это ведь не мы будем бегать. Это за нами будут!
Вот только после такого разговора Дэффид и пошёл к королю. Договариваться. После того, что произошло, вариантов было дваили добрая ссора, или не менее добрый мир. Когда окончательно выяснилось, что сиду никто не травил, получалосьДэффид должен королю за почёт и долготерпение. А король Дэффидуза нераздувание скандала, когда к тому был повод. И не договориться теперь было бы жутким взаимным оскорблением. Которое, пожалуй, смоет только кровь. Узнав о визите Дэффида, король пригласил его разделить ужинсовершенно неофициальный, но оттого не менее почётный.
Однако, необходимость договориться никак не отменяла желания поторговаться. И прекрасно зная, чего хочет король, Дэффид занял прямо противоположную позицию. Для начала, выложил перед собой двадцать золотых кружочков. Двадцать солидов.
Вот, объявил он, штраф. За то, что моя дочь не пойдёт на эту войну, мой король! Даже если кланы сдуру и приговорят.
Она болеет. А недужную я призывать на службу бы и не стал, король был настроен неплохо. Пока Дэффид ругался с родичами, он принял епископа и нескольких римлян. Или египтян. Те бежали от арабов, и просили дозволения поселиться на мирной земле Диведа. Точнеев городе, поскольку все были ремесленниками. Более тогоони просили о подданстве. Гулидиен разрешил.
Недуг недугом, но она ведь и выздороветь может. И в драку полезть. А у неё дитё малое. Не всякий младенец переживёт поход. Так что позора в том не будет. А остальноемоя отцовская воля. Пусть просто поживёт. Без войны
И ждал отповеди. К его удивлению, Гулидиен махнул рукой и согласился. Но деньги не взял.
Кого-то надо и на хозяйстве оставить, улыбнулся он отчего-то мечтательно, пусть так и будет. Но это не значит, что твоя дочь усидит без дела. Просто не сможет. Сам её знаешь.
Ничего, Дэффид слегка растерялся, у неё есть ребёнок, две ученицы, новая плавильня Да и домашней работы прибавится. Многие же уйдут воевать.
Король, и без того пребывавший в добром расположении духа, хлопнул ладонью по столу. Заметилесли поначалу Дэффид говорил о войне с Уэссексом как о возможном деле, которое ему не нравится, то теперькак о штуке довольно неприятной, но совершенно решённой.
Прибавится, согласился Гулидиен, и хозяин заезжего дома вдруг понял, что ломился в открытую дверь, и теперь ему лететь незнамо куда со всех ног. И хорошо, если сзади скорости не добавят, ой, и прибавится. Мы ведь с Гвином из-за неё поссорились.
И что? насторожился Дэффид.
То, что раньше в морских злодеях хоть какой-то страх оставался. А теперьгола дорога. Приплывай, когда хочешь, грабь, кого хочешь
Король замолчал и принялся ковырять гусиную ногу вилкой. Захотелось спроситьу него что, руки грязные? Вилка хороша, когда едят из общего котла. Это что, намёк? Почётный намёк! Тарелки разные, но всё равно, как одна Но произнёс Дэффид иное:
Ты разрешил осаду, мой король.
Разумеется, Гулидиен прожевал кусок, запил пивом, вытер короткие усы, Я разрешил осаду, сид взяла моя армия. Он теперь мой. Только пуст, гол, и заброшен. И никто из моих рыцарей не возьмётся править сидом, не прикроет речную дорогу. Приплывай, когда хочешь, грабь, кого хочешь
Печально, Дэффид отхлебнул пива. Его несло потоком, и было интересно, что дальше.
Разумеется. Я предлагал земли в лен твоей дочери, она отказалась. Я размышлял над этим, король прервался и принялся смотреть, как Дэффид гложет гусиную шею. Тому подумалосьГулидиен прав, есть вилкой изящнее, да и позволяет подчеркнуть общность трапезы. Нужно и в «Голове» завести обычайподавать вилки на приятельские пирушки, и решил, что дружба стократ ценнее долга. А потому дарю ей сидовкий холм. И все, что вокруг него на две римских мили вверх по правому берегу Туи.
А служба?
Гулидиен рассмеялся.
Никакой. Я дарю ей эти земли. Совсем. Без условий. Кроме, пожалуй, согласия признать меня королём Британии. Вот и всё. А вопросы внешней войны пусть решает Совет Мудрых. Что до пиратов Полагаю, первое время одна репутация победительницы Гвина будет кого угодно отпугивать. А там она какую-нибудь машину соберёт.
Дэффиду и сказать оказалось нечего, кроме как поблагодарить за милость. Устье Туи! Вон, у Риса ап Ноуи восточный берег, пологийтак как сыр в масле катается. И западный, высокий, наверное, не хуже. Гулидиен проявил истинно королевскую щедрость и договорился на своих условиях. Дэффид и тени сомнения не имелблагодарность Немайн будет крепче любой вассальной клятвы. Она это поймёт, разозлится И не только на короляно и на приёмного родителя. Но отказаться от такого подарка не сможет. В конце концов, ей гвинов холм с самого начала приглянулся. Гневбыстро пройдёт, в хлопотах-то. А благодарность останется. Не только по отношению к королю.
После этого Дэффид прогулялся в окрестности ипподрома, рядом с которым складывали лес под немногим меньшее сооружение. Здание, в котором будет заседать Совет Мудрыхкак называли совет всех кланов в западной половине южной Камбрии. Тут тоже всё было не слава Богуизначальный проект, "как при предках", Дэффид отверг. Сооружение, достойное благородных дикарей, вроде ирландцев, но никак не цивилизованного народа. Это несложнонавбивать в землю брёвен, чтобы получился очень высокий частокол. Потом перекрыть, проконопатить щели мхом. Но выглядеть это будет большой хижиной. Горцы в неё, может, и полезли быу них ещё и в таком убожестве живут, да ещё и посмеялись бы. Мол, как строить что серьёзное, так вся городская наука бесполезна. Так что хочешь, не хочешь, а здание совета нужно строить по-свойски.
А такого большого деревянного строения валлийцам возводить двести лет не доводилось. Было бы время, стоило бы плюнуть на расходы и поставить хоромину в камнетогда можно было бы скопировать римские ухватки. И так за образец, насколько смогли, взяли римские постройкибаню и амфитеатр.
Так что вопросов пока было меньше, чем ответов, а каждый взмах лопаты, каждый удар топора порождали всё новые и новые. И такдо ночи. Дэффид понялдо окончания Совета Мудрых, который ему же и вести, настоящим Хозяином заезжего дома будет Кейр, а пока Глэдис занята Немайн, большая часть хозяйственных хлопот ляжет на Туллу. Что ж, хорошая практика
Дома, затемно, ждал другой сюрприз. Римлянин, знакомый по множеству ярмарок, встретил у дверей. При этом гарцевал на месте, как пришпоренный.
Я просилзавтра, устало отмахнулся Дэффид.
Это переговоры завтра! не отставал Михаил, А заказ твоей дочерисегодня. Только с дромона принесли. Вот.
Мешок. Обычный мешок. Дэффид развязал. Внутри оказалось зерно. Странное.
Это посевное зерно. Болгарский хлеб. Твоя дочь просила привезти. Вот.
И что с ним делать?
Купец пожал плечами.
Вероятно, посеять. Весной
Дэффид хмыкнул и велел схоронить мешок до весны. Или до выздоровления дочери. В тёмном прохладном месте. А с утра поймал странно настороженного Сикамба, который только выслушал очередную ориентировку от своего младшегопо торговлетоварища и предложил обсудить будущие поставки. Засели в специально для того выделенной гостевой комнатес греческой, а не староваллийской, обстановкой. Эйлет устроилась за писаря. Присутствовали оба африканцано полномочия, подписанные экзархом и скреплённые его печатью, предъявил товарищ купца.
Начнём с того, что вам нужно, а потом поторгуемся о цене, Эмилий кивнул, и Дэффид, взъерошив тронутые сединой короткие волосы, начал, Мы говорили на ярмарке о нескольких тысячах комплектов пехотного вооружения. Отлично! Но сколько именно тысяч солдат вы хотели бы экипировать?
Пять тысячи это будут люди, набранные в городах. Но оружия мы хотели бы заказать немного больше. Помимо новобранцев, мы собираемся вооружить в качестве лёгкой пехоты около тысячи наёмников из осёдлых бедуинских племён. Многие из них не могут принести пользу только потому, что у них нет толкового оружия. Которое само по себе будет служить неплохой платой этим воинственным людям.
Хорошо. Шесть тысяч, и одна из нихдля варваров. Тогда Поймимы, всё-таки, не империя. У нас мало железной руды, а ту, что есть, привозят издалека. А потому, ради того, чтобы железа хватило на главное, уменьшим его количество в остальном.
Дэффид подошёл к ларю, достал оттуда шлем.
Взгляни. В таком моя дочь ходила на недавнюю войну, на Кричащий холм. Этоне римская работа! Мы переняли такой шлем у саксов. Железное кольцо вокруг головы. Две полосы, крест-накрест, защищают череп. Остальноекожа. Нащёчников и назатыльника нет. Просто, и чаще всегодостаточно. Мы можем сделать некоторое количество шлемов римского образца. Но простым воинам должно быть довольно и этих.
Согласен. Илучшие шлемы начальники пусть заказывают себе сами. Мы же берём шесть тысяч таких варварских шапокпусть берберы тоже получат шлемы. Это им понравится.
Щиты. Я так понимаю, ты предпочтёшь большие? Плетёная ива, обтянутая кожей. Умбонтолстое вязкое дерево. Два, три пальца ивы или липы. Никакой оковки. Кожа и дерево. Шесть тысяч.
Пять, поправил Эмилий, берберам лучше малые щиты. Они сражаются, рассыпавшись, и полагаются на ловкость. Отчего предпочтут малый щит, который вернее удержит стрелу или удар, чем большой, которым легче прикрыться, но менее прочный. Оковка необязательна. Большие же щиты пусть будут вытянутые, и равно круглые со всех сторон. Как у вашей стражи, собственно.
И тысяча маленьких щитов из липы толщиной в два пальца, продиктовал Дэффид, Да, мы это сделаем. Теперь об остальной защите. Я размышлял над этим. Металла нам не хватит. А потому я предлагаю стёганый доспех. И мы не будем шить его сами. Просто поставим ткань. С учётом морской перевозки, которая часто портит шерстьэто будет льняная ткань. На пять тысяч тысяч стёганок.
На двенадцать тысяч, предложил Эмилий, Стёганка не лорика. Прослужит меньше. А берберы сами предпочитают именно этот доспех. Прибавь ещё столько же пар сапог. Нас вполне устроит сарматский тип.
Это означалоработы хватит всем ткачихам. На всю зиму. А такжечто кожа поднимется в цене. Поначалу горные пастухи будут довольны. А потом заметят, что жёны, дочери и невесты всё равно зарабатывают больше. Не больше мужейно больше, чем раньше. Впрочем, военная добыча поможет горцам сохранять иллюзии, что всё снова стало по старому. До весны.
Сделаем и это. Но часть, менее половины, возможно, окажется из шерсти. Тогда при перевозке штуки шерсти лучше везти внутри льна, который примет сырость в себя. Записала?
Эйлет кивнула.
Теперь о сложном. О наступательном вооружении. Нужны ли вам луки? Это простое оружие из вяза, не очень сильное. Тетивыизо льна и шёлка, не будут бояться сырости.
Разве вместе с лучниками, римлянин приуныл. По хорошему в каждой византийской пехотной фаланге непременно были ряды лучников. Три из семи, а лучшечетыре из восьми. Но за полгода их не натренировать.
Дэффид развёл руками.
Немного, в запас, и для наёмников, решил, наконец, Эмилий, около пяти сотен. Зато нам нужны стрелы. И много. Без ограничения. Сколько сможете сделать. Для тех стрелков, что уже есть
А потому вопрос о стрелахточнее, о древках и наконечниках раздельнопришлось отложить. До тех пор, пока не выяснится, сколько же металла останется после оснащения армии прочим наступательным оружием.
С которым оказалось сложнее всего. Византия традиционно делала ставку на копья, как грекии тут особых проблем не возникло. Листовидный наконечник кельтского типа и ясеневые древки римлянина устроили, и он заказал ихпять и шесть тысяч. Но Византия не забыла и короткий пехотный меч. Знаменитый римский гладий.
Пять сотен. Больше никак. И руда естькузнецов не хватит.
Дэффид предложил топоры и булавы.