Схватка быстро кончилась: всплыла спина в надутой пузырём свитке. Покачивалась на разведённой дракой волне. А голого было не видать.
Кольчужный осторожно вошёл в рекуи сразу ухнул по пояс. Потрогал кончиком сабли спину напарника:
Эй, приятель, ты чего?
Вылетела из воды, словно атакующая змея, рука с кривым половецким ножом, ударила в бедро, ниже края кольчуги. Тать охнул, выронил саблю. Князь вынырнул, схватил врага одной рукой за волосы, второй резанул по незащищённому горлу.
Бросил обмякшее тело. Выкарабкался на берег. Рухнул без сил. Долго корчился, выблёвывая илистую воду.
Повернулся на спину, размазывая свою и чужую кровь по мокрому лицу. Удивлённая стрекоза зависла над ним, треща крылышками, словно спасательный вертолёт. Усмехнулся:
Опоздала ты, красотка. Еле выкрутился. Господи, хорошо-то как.
* * *
Что же подмогу не крикнул, княже? покачал головой Хозяин.
Дмитрий сидел у костра, закутанный в плащ. Руки почти не дрожали, принимая глиняную плошку с крепкой можжевеловой брагой.
Отхлебнул и ответил:
Давай я тебе аркан на шее затяну и погляжу, ловко у тебя получится кричать, или только про себя ругаться сможешь.
Наглые они, сказал сараш, вот так, посреди бела дня, на похищение решились. А может, думали, что другого случая не будет. Камыши сильно примяты, долго ждали. А кони добрые у них. Паслись, стреноженныедва под сёдлами, и третий, без седладля тебя, видать. Сумки седельные велел посмотреть.
И что?
Ничего. Сухари да рыбка вяленая, саадак запасной. Только одна примета: у коней клеймо одинаковоекольцо с крестом.
Что?
Дмитрий сбросил плащ, поднялся.
Покажи.
Прошли сквозь кусты. Князь похлопал гнедую по крупу: заскучавшая кобыла потянулась к человеку, фыркнула в лицо.
Ясно. Совсем обнаглели, собаки владимирские.
Узнал? спросил Хозяин.
Узнал. Это Федьки Кольцо кони. Есть такой, морда продувная. Бывший тысяцкий в Суздале. Проворовался, хотели его с раската скинуть, да Юрий Всеволодович не дал. Верный пёс великого князя теперь, тёмными делами ведает.
Так надо во Владимир скакать! Пусть ответит за обиду. Что за делаправителей добришских похищать.
Отбрешется. Скажет, давно коней продал, и свидетели найдутся.
Хозяин сарашей тихо спросил:
А чего им надо от тебя?
Ясно, чего. Юрий Всеволодович бряхимовским купцам все пути на запад перекрыл. Для того и Нижний Новгород велел поставить, на месте сожжённого булгарского городища. А я булгарских гостей через наше княжество пускаю, беру с каждого каравана мзду невеликую. Пока что только сухим путём караваны идут, но есть у меня задумка и речной путь в обход владимирских земель сделать. Вот великий князь и злится.
Старик вздохнул:
Странные дела городские. Всё чего-то делите. Хорошо нам, далеки от суеты вашей. Сидим в болотах и ничего лишнего не хотим.
А ты не надейся, что отсидитесь, зло сказал Дмитрий, железо-то вам надо? Хлеб надо? Соль? Медведь полгода в берлоге, и тот вылезает.
Молча вернулись к костру. Мрачному Дмитрию и наваристая уха была не в радость. Видя такое, слуги засобирались в обратный путь раньше назначенного. Подвели князю осёдланного Кояша: золотой конь радостно заржал, заиграл, толкая Хозяина боком.
Но, чертяка, не балуй, сказал Дмитрий и улыбнулся. Обернулся к Хозяину, обнял.
Не сердись, отец. Не вышло отдохнуть: хорошо у тебя, да дела мирские не отпускают.
Решишь дела. Тынебом отмеченный. И твой орёл не взлетел ещё.
Повели коней на поводу по узкой тропе между зарослей, выбираясь на торную дорогу.
Трофейная гнедая кобылка испуганно косилась: поперёк её крупа лежало завёрнутое в дерюгу тело гридня Воробья, погибшего за князя.
Август 1227 г., Тангутское царство
Кузница стреляла в чёрное небо искрами из трубы, беспокоила ночь звуками: вот два звонкихэто мастер ручником место указывает, по которому бухает тяжёлой кувалдой подручный. Натруженно вздыхали меха.
Субэдэй нагнулся под низкой притолокой, вошёл. В лицо ударили жар и чад.
Кузнец-уйгур увидел темника, удивления не показал. Продолжил работу, как будто каждую ночь к нему являются великие нойоны.
Темник не обиделся: кузнецылюди особенные, властители огня и железа. Земные начальники им не указ.
Мастер, наконец, поставил аккуратно малый молот-ручник к наковальне. Долго пил воду из кувшина, остаток вылил на голову. Кивнул:
Что привело тебя сюда, темник?
Субэдэй молча посмотрел на подмастерьев. Кузнец понял. Сказал:
На сегодня хватит. Идите отдыхать.
Темник подождал. Потом развернул свёрток, показал:
Надо похожий выковать.
Кузнец поглядел. Удивился:
Первый раз такой клинок вижу. Древняя работа, забытая. И железо белое, небесноегде я такое возьму?
Любое железо сгодится. Просто надо, чтобы похоже получилось.
Кузнец насупился:
Странное предлагаешь, нойон. И рукоять делатьэто не ко мне, я с бронзой и золотом не работаю.
Придётся поработать, кузнец. И быстро. Лишь бы немного было похоже, чем грубеетем лучше.
Я тяп-ляп не умею.
Сумеешь, кузнец. Постараешься, и всё у тебя получится.
Мастер скривился:
Две недели. Как платить будешь? Обычно я беру два цзиня серебра, но тут
Плата простая, резко перебил Субэдэй, оставлю тебя в живых, а твою жену и трёх детей не велю продать в рабство. Устроит тебя такая цена?
Кузнец рухнул на колени, согнулся в поклоне.
Сделать надо до завтрашнего вечера, сказал Субэдэй, и никто не должен знать о заказе. Даже твои подмастерья.
Да какподнял глаза кузнец. И осёкся. Кивнул: Всё сделаю, нойон. Только не трогай семью.
Вот и славно. Начинай прямо сейчас. Посмотри на клинок внимательно. Работать будешь по памяти.
Уходя, положил тяжёлый мешочек у порога. Произнёс, не оборачиваясь:
Это задаток. С тобой останутся мои люди, будет нужно что-нибудьскажешь им. Исполнишь заказстанешь самым богатым мастером в стране.
Вышел из кузницы, с удовольствием вдохнул чистый ночной воздух. Сказал нукеру:
Никого не впускать к нему. Отвечаешь жизнью.
* * *
У своей коновязи Субэдэй увидел чужого белого жеребца. Спросил десятника караула:
Кто?
Посланник хана Угэдэя при ставке хана. Пропустил его в твой шатёр, велел накормить.
Хорошо.
Отбросил полог, вошёл.
а земля благословенна, в ней великие города, в горах добывают золото, и люди украшают себя им и драгоценными камнями, говорил гость, богат улус Угэдэя!
Увидел вошедшего, поднялся:
Хорош ли был твой день, Субэдэй-багатур? Резвы ли табуны твоих коней, здоров ли скот и жёны?
И жёны тоже, спасибо, ответил темник, извини, не до вежливости. Я устал, был тяжёлый день.
Да, ужасный день, просто ужасный, вздохнул гость, страшная новость
О которой не стоит говорить вслух, резко оборвал болтуна Субэдэй, говори дело.
У моего хозяина есть к тебе просьба, связанная с известным событием. Я принёс подарки от Угэдэя, заторопился посланник, он велел передать тебе изумительно украшенный индийский доспех и самоцветы для твоих жён
Спасибо за подарки. Их, наверное, принесли небесные кони самого Тенгри: после печального события прошёл один день, а до ставки Угэдэятри месяца пути. Я жду настоящих слов.
Гость оглянулся на слугу, подававшего варёное мясо, тот уже скрылся в дальнем углу шатра.
Великий Хан болел полгода, его сын ждал такой развязки и предупредил меня, как я должен поступить в печальный день. Угэдэй просил передать дословно.
Гость прикрыл глаза и проговорил выученное наизусть:
Из всех полководцев ценим мы Субэдэя-багатура более других, помним о его победах и верной службе нашему отцу. Если темник поддержит нас на великом курултае и скажет нужное слово многочисленным соратникам своимтемникам, тысячникам и иным, кто прибудет на собраниемы не забудем такой услуги. Так же нам известно, что Отец собирался передать Субэдэю для сбережения известный предмет; мы были бы благодарны, если он будет должным образом сохранён для того, кто достоин владеть этим предметом.
Не понимаю, о чём ты говоришь, усмехнулся темник, на курултае каждый участник имеет право на своё мнение и слово, а что за предмет имеется в видудаже не догадываюсь. У тебя всё?
Почти всё, заторопился гость, Угэдэй сказал мне: «Субэдэй будет делать вид, что не понимает, о чём идёт речь, потому что честность его известна всем и не подлежит сомнению. Подкупить его нельзя, как нельзя подкупить степной ветер; глупо предлагать золото и коней тому, кто больше всего на свете ценит свою честь. Белый щит его воинской доблести безупречен, если забыть об одном пятне. Скажи ему: став великим ханом, я, Угэдэй, сделаю всё, чтобы Субэдэй смог отомстить за единственное унижение в его жизни; чтобы виновные в оскорблении залились чёрной кровью и страны их были разрушены. Я, Угэдэй, обещаю отправить войска в поход на запад, в земли булгар и русичей; и впереди этих туменов будет скакать Субэдэй-багатур. А чтобы напомнить, о чём речь, передай ему ещё один подарок». Вот этот подарок, темник.
Гость отодвинулся, и Субэдэй увидел лежащего на полу шатра связанного барана. Морда несчастного была стянута кожаным ремнём, и глаза его, полные обречённости, смотрели на темника.
Субэдэй выхватил саблю и рубанул по столбу, поддерживающему свод шатра. Закричал:
Во-о-н!
Посланник, вжав голову в плечи, порскнул из шатра.
Субэдэй без сил опустился на землю.
До самой могилы будет глодать его это, как гложет степной шакал кость павшего жеребца.
Образ Солнечного Багатура на золотом коне, вздымающего сверкающий меч
Нестерпимая горечь поражения, унижение плена. И незабываемое оскорбление: обмен пленных на баранов, голова на голову
Великий Субэдэй, верный боец Покорителя Вселенной, победитель сотен народов, гроза бегущих в ужасе врагови безмозглое животное, стянутое верёвками, годное только на еду.
Позор. Вечный, как небо.
* * *
Темник с утра был злее обычного: досталось неповоротливому слуге, медленно наливавшему чай в пиалу; потомнукеру, оседлавшему не того мерина. Субэдэй был мрачен: ночной разговор разжёг давнюю обиду, расковырял болячку, и теперь надо было чем-то залить чёрный огонь горечи.
Но к полудню настроение улучшилось: обстрел тангутской крепости шёл по плану, Чжунсин затянуло дымом пожаров, а суетливый китаецначальник осадных машинраньше срока закончил работу с передвижным тараном. И теперь надёжно прикрытая медными листами повозка была готова двинуться к вражеским воротам, а внутри её на цепях грозно покачивалось огромное бревно, наконечник которого был обит железом.
Субэдэй остался довольным инспекцией приготовившихся к штурму отрядов из перешедших на монгольскую службу каракиданей и тангутов. Вид у новоиспеченных пехотинцев был не особо бравый, скорее перепуганный, но от них многого и не требовалось: пробить своими телами путь в крепость, а там уже и без них разберутся. Главноесберечь драгоценные жизни конных монгольских войск, а чужаков-пехотинцев не жалко.
Вечером темник пришёл в кузницу. Перемазанный сажей мастер в кожаном переднике на голое тело сидел, вытянув ноги. Рядом отдыхал воин из личной охраны темника: ему пришлось вместо подмастерья поддерживать огонь в горне и качать меха.
Где работа?
Кузнец открыл красные от дыма глаза. Бессильно махнул рукой:
Там.
Темник осмотрел грубо сделанный клинок, остался довольным.
Неплохо.
Я такую дрянь давно не ковал. Мой учитель за подобную работу велел бы мне положить пальцы на наковальню и расплющил бы их молотом, мрачно сказал мастер.
Субэдэй рассмеялся:
Главное, ты успел и сделал то, что нужно. Дай, обниму тебя, выручил.
Уйгур не успел удивиться такой доброте темника: Субэдэй шагнул навстречу и ударил ножом на два пальца ниже левого соска. Отступил назад, чтобы не попасть под струю алой крови.
Кузнец упал на колени. Посмотрел изумлённо на заказчика и рухнул ничком.
Замер ошеломлённый нукер. Темник рявкнул:
Ну, что торчишь, как тарбаган над норой? Оттащи его в угол.
Нукер кивнул, нагнулся над телом.
Субэдэй занёс копию Орхонского Меча и обрушил её на затылок воина: хрустнул череп, второе тело распростёрлось поверх первого.
Темник осмотрел клинок, вытер от крови. Хмыкнул:
Не такая уж и плохая работа.
Завернул клинок в приготовленный плат китайского шёлка, полученный от Чингисхана. Вышел, прикрыв скрипнувшую дверь. Подозвал начальника охраны:
Кто-нибудь ещё заходил в кузницу?
Нет, дарга, удивился тот, ты же запретил.
Хорошо. Случилась беда: мастер и наш товарищ угорели. Сожгите эту несчастливую кузницу, чтобы и следа не осталось. Найдите вдову кузнеца и передайте ей золото и мои соболезнования, Субэдэй протянул тугой тяжёлый кошель.
Ясно. Приступать?
Подожди. Отдашь нужные распоряжения, а сам поезжай к Бортэ-учжин и принеси ей этот свёрток. Скажешь, что Субэдэй-багатур покорно исполняет приказание и просит прощения, что не доставил свёрток лично: очень занят на подготовке штурма города.
Будет исполнено, дарга.
Субэдэй поднялся в седло и поскакал в лагерь.
* * *
Темник лишь ненадолго заглянул в свой шатёр. Когда вышел, нукер почтительно спросил:
Куда теперь, Субэдэй-багатур?
Никуда. На сегодня хватит. Рассёдлывайте и поите лошадей. Я схожу к реке, хочу побыть один.
Понял, дарга. Двух охранников хватит?
Чего ты понял, тупой баран? выругался темник. Я же сказал«один». Не хочу видеть ничьи рожи, и вашив первую очередь.
Похромал в сторону близкого берега.
Нукер посмотрел вслед, пробормотал:
Что-то наш старик с утра сам не свой. Тяжёлый день.
* * *
Звёздыэто души воинов, навсегда ушедших на небесную охоту. Иногда они вспоминают и смотрят вниз: как там, на Земле? Не забыли ли о чести? Соблюдают ли обычаи? Помнят ли героев былых времён?
Одна из этих звёздурянхайский кузнец, мастер железа, отец великого полководца. Что думает он о сыне? Гордится его славой и доблестью или осуждающе качает головой, а мама гладит его по плечу, успокаивая?
Субэдэй вздохнул.
Тихо плескала вода неспешной реки, словно шептала слова утешения.
Темник достал Орхонский Меч: блеснуло лезвие в звёздном свете, будто вспомнило о своём небесном происхождении и обрадовалось старым друзьям. Задумчиво погладил пальцами клинок. Вздрогнул от нежданного голоса:
И сидел багатур на берегу реки, и размышлял: что же делать ему с волшебным клинком?
Оглянулся. Разглядел в свете полной луны лицо, изуродованное страшными шрамами, кривой ухмыляющийся рот.
Это ты, таёжный шаман? Зачем пришёл? Тебе удалось спасти свою жизнь, но везение иногда кончается.
Не в моём случае, Субэдэй. Мне надо поговорить с тобой.
Подожди, спохватился темник, ты же не знаешь нашего языка.
Я понимаю речь птиц и зверей, слышу, о чём жалуется старый кедр, когда скрипит под ветром. Что мне язык монголов? Это нетрудно.
У тебя странная особенность: просачиваться сквозь караулы, подобно ящерице, и появляться в неподходящее время. Как тебе это удаётся, таёжник?
Для меня и моих друзей время всегда подходящее. Мир подобен столбу старой коновязи. Личинки древоточцев выедают невидимые снаружи ходы и могут высунуть свою голову в неожиданном месте. Можно, подобно этим личинкам, путешествовать во времени и пространстве, если умеешь найти прогрызенный ход.
А не боитесь, что испорченный изнутри мир в конце концов рухнет, подобно подгнившим столбам коновязи? Так что тебе надо, колдун?
Отдай мне Орхонский Меч. Ты всё равно не сумеешь им верно распорядиться.
Субэдэй усмехнулся:
Сколько суеты вокруг него. Всем нужен кусок старого железагораздо больше, чем старый темник. Как тебя зовут?
Называй меня Барсуком, багатур.
Остроумно. Это потому, что твоё лицо разукрашено шрамами, как морда барсукабелыми полосами?
Не поэтому. Неважно.
И зачем таёжнику клинок? Подлесок сподручнее рубить топором. Или ты собираешься возглавить барсуков и покорить обидчиков-куниц? рассмеялся темник. Орхонский Мечзагадочная реликвия древней работы, дар богов.
Да каких ещё богов, разозлился вдруг шаман, господи, как надоело это средневековое невежество! Ветер подулэто бог кашлянул, дождь полилсяэто бог поссал. Работа старая, да; подобные технологии, увы, давно утрачены. Но никакой это не меч, а анализатор вероятностей: золотой шарик навершияаккумулятор, лезвиеприёмник сигналов. Рукоять Да, вот самое загадочноерукоять. В ней скрыт мощный компьютер, работающий на непонятных принципах. Прибор помогает выбирать из вероятностных линий, принимать верные решения, в том числе во время битвы. Его бы в хорошую лабораторию, да погонять на тестах!