Мишель все правильно понимает, вступил в разговор тот, что был похож на паука. Вот только девок могла бы прислать и побольше. Нас-то четверо, а дырок у тебя всего три. Кому-то придется ждать своей очереди, а это нехорошо.
Алика улыбнулась снова. Даже у меня, сидящего вдалеке за камнем, от этой улыбки свело бедра, а у ублюдков на запруде, должно быть, вся кровь разом закипела, собравшись в одном-единственном местеи не подумайте, что в голове.
Сегодня я обслуживаю по принципу: «пришел первым, получил первым», мягко сказала она. И отступила на шаг. Но вам придется сначала меня поймать.
Они бросились на неетрое. Один, тот самый с карабином и едва початой бутылкой, осталсяу парня все же было какое-то понятие о службе. Но остальные: писклявый, паук и голый по пояс мгновенно спрыгнули с каменной насыпи и побежали по высокой, по пояс, траве, за девушкой. В пахнущем травами, цветами и стоячей водой воздухе повисли проклятия и нетерпеливое, возбужденное ожидание.
Алика не растерялась: хохоча во все горло, она развернулась и прыснула прочь. Сил и дыхания у нее было побольше, чем у троих пьяненьких придурков, да и земля под ковром травы, похоже, была знакома лучше; в отличие от преследователей, она на своем пути ни разу не упала.
Смелее, мальчики! позвала девушка, на секунду оглядываясь. «Мальчики», хекая, хрипя и матерясь, распались на широкий веер, медленно двигающийся в ее сторону. Карабинер на дамбе решил, видимо, не принимать участие в погоне: присел на камень и запалил сигарету.
Постой, сучка! хрипло заорал кто-то, похоже, уже выдыхающийся. Куда?
Еще немного! задорно крикнула она, но я понял: это адресовалось мне. Жаль, не учился я стрельбе по-македонски. Впрочем, тут и работы едва-едва на один барабан; второй вроде как страховочным выходит. И я вся ваша, ребята!
Она остановилась, повернулась, и с улыбкой взглянула на своих преследователей. Она была молода и прекраснане знаю, заметили ли это они. Она раскинула руки и так, живым распятым благословением, упала в высокую пахучую траву.
Бандиты остолбенели.
Чумовая девка! взвизгнул первый. Ну, сейчас я ее
Не гони лошадей, проревел голый по пояс. По смуглой татуированной коже тек потне тек, а струился. По очереди! По порядку!
Тот, что был похож на паука, ничего не сказал. Он был уже рядом. Он стоял над ней и тянул вперед длинные, заросшие черным волосом руки.
Эй! пропищал вдруг первый. Чего это ты
Грохнул выстрел. «Ружье Генри» использует толстенькие латунные патроны кольцевого воспламенения сорок четвертого калибра, выстрел такими в упор действует на подопытного ободряюще, говорю из личного опыта. Похоже, Алика предусмотрительно оставила в заранее отмеченном месте свое ружье, подобралась поближе, увлекла бандитов разговором, завела в нужную точку и разрядила «винчестер» в первого попавшегося ублюдка. В этом присутствовал, конечно, некоторый рисктрубчатый магазин на 16 зарядов имел прорезь в нижней части, куда могла забиться грязь и трава. Но пока все шло на редкость хорошо.
Пуля угодила бандиту не в голову, а в корпус, умница девочка, не стала испытывать удачу. Паукообразного буквально подбросило над землейнесильно, максимум на фута потом откинуло в сторону, словно надоевшую игрушку. Наверняка он даже не успел понять, что произошло, сразу скользнул из бытия здесь в расслабленное пустое небытие где-то там.
Щелкнула спусковая скобаона у этой модели жесткая на звук, почти плотоядная, словно орехокол. Ствол переместился на следующую кандидатурупарня с писклявым голосом, который, выпучив обалдевшие глаза, слепо шарил сейчас по поясу в поисках револьвера, вполне приличного с виду «флотского кольта».
Приходишь вторымполучаешь вторым, сказала Алика.
Я почти ее не слышалсмотрел за владельцем карабина, спокойным парнем, который не бросился за остальной компанией. Он мог бы стать опасным противником: когда прозвучал выстрел, он как раз замер с бутылкой у губ и не мог среагировать мгновенно. Но черт возьми, если это было и не мгновенно, то чертовски быстро к тому! Бутылка полетела в сторону и разбилась о камни, а старина Бернсайд перепрыгнул с покрасневшей шеи в жилистые руки словно по мановению волшебной палочки.
Вот только имелась одна загвоздкаАлика лежала в высокой траве, он мог вычислить ее нахождение только по короткому черному стволу винтовки, плюс сделать поправку на расстояние и небольшие габариты девушки, да еще двое оставшихся идиотов маячили в поле зрения, мешая и рассредотачивая а потом я пальнул ему в голову из своего «витнивиль-хартфорда» с расстояния примерно десять футов, и его мозги разлетелись по камням рядом с осколками бутылочного стекла, и от четверых охранников запруды осталась ровно половина.
Алика выстрелила снова, но промазалаписклявый парень оказался на диво шустрым, он быстро сообразил диспозицию, перекатом кувырнулся вбок, пропал из поля зрения, сбил прицел и рванул, наконец, из кобуры свой «кольт».
Я повел стволом в его сторону, одновременно отслеживая четвертого, последнегоу этого за спиной был новехонький двуствольный «ремингтон» двенадцатого калибра, да только парень уже не думал о сопротивлениион улепетывал вверх по склону, в сторону дороги, только пятки сверкали. Не слишком благородно, но вполне объяснимов ситуации вроде этой своя рубашка оказывается настолько ближе к телу, что вплавляется в него по самый эпидермис.
Я взвел курок и выцелил на колышущемся травяном ковре дерганую светлую фигурку. Метров тридцать уже, и дистанция быстро увеличивается. Правду говорят, что навыки стрельбы по бегущим людям появляются только при стрельбе по бегущим людям. А у меня таким навыкам взяться пока что неоткуда.
Выстрел. Мимо. Взвести курок. Выстрел. Мимо. Алика разрядила винтовку, но опять промахнулась. Чертовщина! Еще немного, и он взберется на гребень, перевалит через него и скроется из виду. Это, может, и не похоронит наши планы, но определенно осложнит их.
Взвести курок.
Сбоку снова грохнуло «ружье Генри», и темная на фоне неба, почти убежавшая от смерти фигура замерла, ломаясь в коленях и медленно заваливаясь назад. Готов парень. А все потому, что никогда нельзя отступатьсверхъестественные силы, как мне кажется, считают это дурным тоном. Взгляните, например, на меня: до сих пор я шел только вперед. Не всегда понимая зачем и для чего, оступаясь и оставляя за собой темно-красный след запекшейся крови, но ведь шел же. Пока это окупалось.
Я перевел взгляд на Алику и едва не закричал: она стояла на одном колене, все еще прижимая к щеке курящийся белым прозрачным дымом ствол винтовки, вот только из травы за ее спиной уже медленно поднимался ухмыляющийся темным, словно окровавленными, губами силуэт. В руке у писклявого был крепко зажат «флотский кольт» образца 1851 года, напряженное и испуганное выражение лица сменилось зловещей радостью.
Обернуться Алика не успевала, никак. Да она, возможно, и не подозревала об опасности, о своей смерти, принявшей на этот раз облик низкорослого худощавого мужчины с гнилыми зубами и редеющими волосами, слипшимися на лбу. Она ничего об этом не знала.
Тогда я просто плавно потянул спусковой крючок и выстрелил от бедра.
И промазал. Выстрел окутал меня синим вонючим дымом, и писклявый заорал, завертелся волчком и рухнул опять на землю, но было видно, что пуля попала ему в руку, рванула рукав старой рыжей куртки из бизоньей шкуры и чиркнула по плечу. Это наверняка было больно, и неожиданно и кроваво, но вряд ли смертельно или даже опасно. Но я выиграл время, и он не успел спустить курок, и Алика все еще была жива. Смерть испарилась из глаз последнего ублюдка, и теперь он был просто тем, кем былорущим и матерящимся бандитом. А с такими парнями я отлично знал всякие приемы.
Одинодин На излете достала, выдохнула Алика, тяжело поднимаясь на ноги и используя винтовку как костыль. Я вдруг понял, до чего она измотана. Это я провожу свои опасные дни в непонятной беготне под открытым солнцем, выпуская юшку из всякого отребья рода человеческого. А она с этим отребьем до сегодняшнего дня имела совершенно другие отношения. Но ведь держалась как-то до сих порна своей неуемной гордости, наверное.
Умница, сказал я вполголоса и провел рукой по затянутой в плотные штанишки попе, прежде чем вообще понял, что делаю. Она коротко вздохнула и закусила губу, подарив мне долгий пьяный взгляд. Забыл сказать: когда воюешь с превосходящим противником и в результате кладешь из всех, а сам не получаешь ни единой царапины, это чертовски возбуждает. Хотя что значит «долго»? Вся наша стрельба заняла, наверное, меньше одной минуты.
Я подошел к раненому ближе. Алика успела раньше, и потому хозяйственно присвоила вылетевший из вражьей руки «кольт» себе. Тяжеловат он для нее будет, но пускай. Парень корчился в траве и уже не столько ругался, сколько подвывал, то ли от боли, то ли от ужаса. С побелевших губ на травинки срывались капельки слюны.
Привет, Билли, сказал я. Сам не знаю, отчего у меня вырвалось именно это имя. Вероятно, я ошибсяу парня в глазах не появилось и искры узнавания. Впрочем, там вообще мало что былотолько страх, отчаяние и совсем-совсем мало какой-то дикой случайной надежды на то, что вдруг все же обойдется. Иными словами, он выглядел точно как несмышленая школьница старших классов перед самым первым экзаменом на взрослость.
Мистер выдохнул он, отнимая ладонь от раненой руки. Из горловины рукава побежала тонкая красная струйкавсе-таки задел я его, но вряд ли сильно. Даже лицо не побледнело, он просто все еще в шоке. Мистер не стреляйте, прошу!
Это же ты собирался позабавиться с моей девушкой, правильно? спросил я ласковым голосом. По крайней мере, мне он казался таковым, но свою точку зрения навязывать не имею намерения. Это же ты караулишь здесь запруду, чтобы горожане медленно подыхали от жажды стараниями твоего пухлого шерифа, я ничего не путаю?
Он побледнелна этот раз по-настоящему, без обмана, как стенаи мелко засучил ногами, зачем-то пытаясь отползти от меня. Полагаю, будь в нем хоть капелька чести, он бы попытался встать, принять смерть лицом, как подобает мужчине. Так сделал когда-то капрал Васкес, толстый и потливый мексиканец, своей смертью купивший жизнь трем непутевым солдатам. В крайнем случае, он мог бы погибнуть, смеясь и проклиная меня, как это сделал лейтенант Куртц. Но этой капельки в моем нынешнем пленнике не нашлось.
Я я не хотел Матерь божья! Я не хотел! Шериф заставил меня! Он он угрожал! Запугивал! Честное благородное слово, клянусь! Я случайный человек здесь, это все те мерзавцы, которых вы укокошили, а я ни в чем не виноват, все эти чертовы ублюдки, они вы даже не представляете Не стреляйте, мистер, умоляю вас!
«Здесь нет невинных».
Но ведь я и не собираюсь стрелять, Билли, мягко сказал я.
Он громко сглотнул и скосил глаза.
Не собираетесь?
Разумеется, нет. Что за варварство, парень, откуда в тебе этот пессимизм? Жизнь прекрасна, и в ней есть место для новых и интересных сюрпризов. Стрелять Нет, для тебя у меня заготовлено нечто совершенно иное. Строго говоря, даже не совсем для тебя: попади я с первого выстрела, ты пропустил бы всю потеху. Но нет, значит нет.
Я чуть распахнул плащ и показал Билли то, что было под ним. Раненый взвыл.
У всех свои скелеты в шкафу, парень, сказал я. И мои пахнут как барбекю.
* * *
Могу я поинтересоваться, откуда у тебя взялась та связка динамитных шашек? нарушила молчание Алика некоторое время спустя, когда мы уже покинули речную долину, а в ушах перестало звенеть эхо от взрыва.
Я открыл рот, подвигал челюстью и несколько раз энергично сглотнул, чтобы окончательно восстановить слух.
Полагаю, можно сказать, что это был подарок от тех сил, Горацио, которые и не снились вашим мудрецам. Также можно сказать, что он был последнимдинамита у меня больше нет. Дальше придется обходиться своими силами.
Чтобы спустить шашку с подожженным фитилем на точно отмеренный участок дна осушенного русла, нам понадобилась длинная веревка и груз. Веревку мы изъяли у одного из убитых. А грузом выступил наш старый знакомый Билли. Правда, для этого его пришлось сначала связать, а потом еще и угостить добрым ударом по голове. Но груз из него получился на загляденье, тяжелый и устойчивыйда и связка сработала как часы. Впрочем, не совсем как часы: разорвалась она значительно громче, уши нам обоим заложило весьма добротно, а несколько мелких осколков долетели до меня и рассекли кожу под глазом. Алика обошлась без потерь.
Когда рассеялось пыльное облако, стало ясно, что дело сделанов запруде оказалась серьезная брешь в шесть футов шириной. Немного, разумеется, но вода, устремившись в нее под напором, вскоре сделает свое дело. Оставшиеся камни, скрепленные илом и глиной, размоет, и река снова войдет в свое старое русло.
Мы сделали это. Сделали то, что должны были. Плюс разжились немалым количеством трофеев: ружьями, револьверами, грудой разномастных патронов и мутной бутылью довольно дрянного спиртного.
Кстати, о своих силах, прочитала мои мысли Алика. Она покачивалась в седле уже с некоторым напряжениемсказывалось отсутствие привычки. Мы же сделали все по уговору, верно? Дали городу воду, подарили жизнь. Бескорыстный поступок, все без обмана. Что случится теперь?
Честно говоря, проворчал я, я надеялся, что в тот же самый момент разверзнутся небеса, вниз прольется поток света и спустятся крепкие парни в белых сомбреро и ракетных ранцах, которые с песнями наденут на нас цветочные венки и заберут ну, куда-нибудь. Согласен даже на мой родной мир, только бы не оставаться здесь. Но, по всей вероятности, этого пока не произошло. Ничего, будем ждать.
Я согласна, откликнулась девушка. Быстрыми движениями плеч она разминала себе шеюувлекательное зрелище. Подождем. Не то, чтобы у нас были какие-то другие варианты. Может, прокатимся еще куда-нибудь, только через пару деньков? Моя мягкая слабая дерьер, прошу прощения за откровенность, сейчас жаждет одногополежать на уютной кушетке, а не того что ты, наверное, подумал. Впрочем, к тому, о чем ты подумал, мы тоже можем вернуться. Чуточку позднее.
Здравая идея.
Несколько минут мы продолжали путь в молчании. Солнце уже почти касалось горизонта, изрезанного черными в его красноватом свете горами.
Однако, честно сказать я окинул озабоченным взглядом груду трофеев, навьюченных на третью, заводную лошадку, которую я беззастенчиво позаимствовал у покойного белого ковбоя, Если мы будем продолжать работать в том же духе, нам определенно не помешал бы третий. Оруженосец или вроде того. Отчего бы нам не взять третьего, Алика? Может, эту твою Мишель из публичного дома?
Алика фыркнула.
Вряд ли. Мишель зарабатывает за неделю столько, сколько нам не снилось и за год. И кстати, чтобы ты знал, Мишельэто он, а не она.
Что?
Люди бывают разные. И нравится им разное. И ведут они себя по-разному. Я знаю нескольких таких. Например, Мишель.
Тьфу, черт!
А что? она поглядела на меня невинными, озорными глазами. Это имеет какое-то значение?
Чертовски верно, имеет!
То есть, будь ты по-прежнему убежден, что онженщина, ты бы ухаживал за «ней», говорил любезности, услужливо подносил бы зажженную спичку? А теперь будешь только плеваться и рычать «черт»?
Тебе-то что с того?
Мне? она задумалась. Нет, мне ровно ничего. Когда мне кто-нибудь нравится, я беру и укладываю его или ее себе в постель. Я в ладах с самой собой и не думаю долго, потому что знаю, что взаимная симпатия куда важнее каких-то там идиотских размышлений насчет «мальчик или девочка». Тот, кто не думает слишком много, живет дольшеи счастливее. Но я вижу, до чего тебя перекосило. Звучит неправильно, по-твоему?
Да.
Боже мой, до чего же ограниченное мышление. Из какой отсталой средневековой дыры ты выбрался, парень?
Я не ответил. Я внимательно смотрел вперед. Там, застилая низкие вечерние облака, тек по воздуху густой черный дым.
Горел город.
Часть 11
В том, что случилось, нельзя винить никого. Никого, кроме нас самих. Да и не в моем это характеревинить других людей за свои решения. Сами, все сами. В общем, мы решили въехать в город. Но только не сразу.
Что это значит? спросила Алика, прищуренными глазами наблюдая за дымными облаками, расплывающимися по оранжевому закатному небу. Голос у нее сделался напряженным.