Чушь.
Он вытащил из кармана пиджака что-то круглое, бело-красное, и бросил мне. Я поймал его в воздухе и недоуменно нахмурился. Бейсбольный мяч? Что за ерунда?
Если я брошу бейсбольный мяч киборгу, он просчитает его траекторию, вычислит количество гидравлической жидкости, необходимой для того, чтобы высококачественные сервомоторы подняли его правильную железную руку и осуществили захват. Затраченной для этих действий энергии хватило бы для того, чтобы в течении дня освещать небольшой коттедж в хорошем районе. Но я бросил мячик, и вы поймали его. Просто подняли руку и поймали. Никаких вычислений, минимум энергии. Как это получается? Ясно однонаш способ мышления не имеет к компьютерам никакого отношения. И он почти наверняка связан с метафизикой.
Как насчет алхимии? Философского камня? Флогистона?
Мы предполагаем, что душа дает человеку возможность подключаться напрямую к облачному хранилищу данных, известному в просторечии как Рай, а в исключительных случаях и запрашивать помощь тамошнего системного администратораметафорически, конечно, выражаясь. Мы намерены изучить этот феномен и скопировать его. Для этого нам нужны вы, мистер Ленарт. Нам нужна ваша душа.
Он говорил медленно и убедительно. Он гипнотизировал меня. И я поддавался его словам, его мягкому, рассудительному голосу. Понемногу, да, но неумолимо: если уж начал отступать, остановиться становится не так уж просто. Фактически, остановиться в таких условиях можно только упершись спиной в стену.
Привет, ребята!
Великолепная семерка дернулась, заметалась. Прошляпили они нужный момент, бывает.
Из темного переулка, единственного, не перекрытого существами в черном, вышла Алика. Одна, без патронной сумки, без оружия. Поражающие белизной ладони были пусты и открыты, каштановые волосы распущены. Кожа покрыта пылью и сажей, конечно, но в остальном она выглядела, словно скромница, внезапно попавшая на бал-маскарад Дракулы, но не желающая ударить в грязь лицом.
Меня послала Мишель, это из веселого дома на холме, продолжала щебетать она, широко улыбаясь, а что здесь, собственно, происходит? Если вы уже закончили, то можете пройти за мнойпервые три девочки бесплатно!
Она мыслила просто и дерзко: что сработало один раз, вполне могло сработать и во второй. Она жертвовала собой, отвлекала внимание, давая мне возможность среагировать. Вот только реагировать я не могслова доктора Химмеля держали крепко. И значит, все было зря.
А если вы предпочитаете мальчиков, Алика улыбнулась еще хитрее, то и в этом случае Мишель найдет, чем вам угодить. Нужно только
Доктор! оборвала ее Изабелла. Она смотрела на девушку в упор. Костюм!
Верно, согласился тот после секундной паузы. Не бордель. Вероятно, операция прикрытия. Взять ее!
Хлопнул выстрел. Но не со стороны боевиков. Откуда-то сверху.
Снайпер на колокольне.
Алика остановилась. Не было всего этого киношного дерьма, когда выстрелом человека отбрасывает на три метра, ничего такого. Винтовочная пуля проходит насквозь, разрывает в кашу внутренние органы и летит дальше, разрушаясь о воздух и расплющиваясь в итоге о стены и землю.
Ноги у нее подкосились. Из груди, там, где было едва видимое входное отверстие, потекла густая красная влага, совсем немного. Пробитое сердце больше не качало кровь.
Девушка упала на спину, неловко подвернув ноги. Небо над ней стало черным, как сажа.
Алика!
Снова подул ветер, сперва неуверенно, но с каждой секундой все сильнее. Тьма опускалась на нас сверху. Она хранила все загадки, все события, все ответыи готовилась принять еще больше. Совсем скоро. Прямо сейчас.
Я сделал шаг, потом еще один. Помедлив, сделал третий и опустился на колени перед телом девушки. Она еще жила. Сердце остановилось, мозг переживал кислородное голодание, медленно отключаясь и рассыпая вокруг слабые электрические импульсы. Но она еще жилато сочетание сознания, психического профиля и воспоминаний, которые часто называют личностью. Она узнала меня.
Все-таки не черта у нас не вышло, Лейтенант, прошептала Алика. На лице у нее сами собой проявлялись белые вертикальные полоски, рассыпанные по земле волосы выглядели рыжеватыми в свете пожаров. Правда в том, что и не могло выйти. Слишком уж мы завязли во всем этом дерьме И даже фиг заплачешьу дождя и то лучше выходит. Вот только здесь здесь не бывает дождей.
Ты плачешь. Ты плачешь сейчас, Алика.
Наверное, я и сам плакал. Но я видел слезы на ее чумазых щеках, измазанных грязью и кровью. Я видел.
Она улыбнулась. Едва-едва, но я увидел. А потом перестала улыбаться и замерла.
Грудь словно взорвалась изнутри. Голова стала невесомой, словно ее наполнили гелием или черным, сверкающим на солнце вакуумом. Идеальный передатчик.
Прочные эмоциональные связи-мотиваторы, задумчиво сказал доктор Химмель. Вот еще один фактор, которого киборги не поймут никогда. Впрочем, я тоже.
Прямой контакт с заоблачным хранилищем данных. Получение информации. Обработка показаний. Расчет траекторий.
Мне стало ясно, почему многие религии придают такое значение раскаянию. Раскаяние значит не только что ты понял, как больше никогда нельзя поступать. Оно значит также и то, что теперь ты знаешь, как поступать нужно, и что может случиться, если забудешь о главном.
Ты потеряешь все.
Раскаяние и искупление.
Анимаграмма, доктор! пронзительно закричала Изабелла. Показания зашкаливают! Его душа вышла на рабочий режим!
Вычислительные мощности недостаточны. Отправлен запрос администратору сети. Обработка запроса.
Я пожертвовал собой, чтобы спасти ее, а она пошла на верную смерть ради меня. Взаимная жертва без всяких гарантий.
«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя.»
Настройка на прием ошеломленно пробормотал доктор Химмель. Он больше не выглядел задумчивым. Дьявол! Снимите его, быстро! Да не боевыми, идиоты! Седативные, живо!
Запрос одобрен. Передача оптимизированных данных.
«Бояться нечего, мистер Ленарт».
Я начал двигаться. Тело поначалу слушалось плохо, но мозг, получив доступ ко всему необходимому инструментарию, быстро перестраивался, покрикивая и подгоняя неповоротливые мускулы, кости и нервы.
Огонь! низким голосом, смешно растягивая слова, закричал доктор Химмель.
Мой дебютный заряд отправился на вершину колокольни, адресованная человеку, выпустившему первую пулю в этой перестрелке. Пулю, без которой вполне можно было бы обойтись. Нужно было обойтись. Он опрокинул его, пробивая голову и припечатывая к колоколу позади. Послышался печальный гулкий звук.
Двенадцать лучше, чем шесть.
Снимите его!
Я продолжил движение, теперь уже в полностью автоматическом режиме, не обращая внимания на стелющиеся по воздуху дымные дорожки из частичек пороха летящих мимо зарядов на медленно проворачивающиеся барабаны моих револьверов, отправляющие в последнее задание патроны-камикадзе 44 калибра на ослепительные огненные хлысты, сминающие в кашу озлобленные и испуганные лица, понимающие, что происходит что-то не то, и они опаздывают или даже уже опоздали на прекрасную Изабеллу, с закатившимися глазами оседающую на руки орущему что-то доктору на неподвижные черные изваяния, застывшие по краям площади и не сделавшие не единого движения за последние несколько минут.
Что же им нужно на самом деле?
Ответа не было, но я и не искал его. Мои мысли занимало другое.
Алика ЛаБо и Алиса Дрейк. Такие непохожие, рожденные и подготовленные для разных путей-тропинок в заросшей бурьяном пустоши жизни. Наркоманка и проститутка, убившая собственного ребенкаи специальный агент Корпуса Спокойствия, до последнего вздоха спасавшая чужих детей. Мне бы и в голову не пришло их сравнивать, если бы
Если бы они обе не отдали свои жизни ради кого-то. Кого-то чужого, с кем они ничем не были связаны, кроме разве что легкой внешней симпатии и сильного внутреннего желания помочь и сохранить. Иными словами, они выполняли профессиональные обязанности бога. Похоже, этот парень совсем обленился, раз нуждается в подмене даже в таких пустяковых делах.
У меня кончились патроны, я бросил револьверы в кобурыоба попали в цельи мягким движением поднял с земли чье-то оружие. Шестизарядный складной дробовик Берджессаочень редкая, но чертовски красивая штука. Вполне подойдет сейчас.
Алика сказала: «Правда в том, что у нас и не могло ничего получиться». Она знала, что обречена, и все равно помогла мне. Первый заряд ушел между двумя из оставшихся трех боевиков, зацепив всего одного, но я передернул пистолетную рукоять и завершил дело.
Так же поступила и Алиса на той пошедшей вразнос атомной станции. Не могла не понимать опасности. Но не могла и не войти в реакторную комнату и опустить графитовые стержни практически вручную. Второй патрон 12 калибра отработал так, как и было задуманоперебил шею последнему из «великолепной семерки», бросил его назад, оставив голову болтаться на похожих на мочалку остатках позвоночника и кожи.
И даже после всего этого Алика все равно не получила шанса выбраться. Вместо этого она получила медную оболочечную пулю прямо в сердце.
«Слишком глубоко мы завязли в этом дерьме».
Стрельба закончилась, потому что все стрелки выбыли из игры, но игра все еще продолжаласьна доске оставались фигуры.
Я повернулся к доктору, продолжавшему сжимать в руках бесчувственную Изабеллу.
Я не виноват пролепетал он. Против тебя лично я ничего не имею. Но я я профессионал, я должен был несмотря ни на что
Да, сказал я. Одно и то же. Всегда одно и то же.
Ты должен понять, это же и в самом деле могло стать революцией в науке человек, имеющий возможность напрямую обращаться к
Заткнись.
Не убивайте меня, пожалуйста, мистер Ленарт Алекс
Заткнись!
Он замолчал, как отрезало. Я отложил бесполезный дробовик.
В чем заключается правда? Каким образом найти гарантированно справедливый выход? Вот это вопрос. Мутный, словно речная вода поздним летом. Правдасамое запутанное понятие на земле. Хуже него в этом смысле, наверное, только бог. Впрочем, в нынешнем свихнувшемся мире каждый психопат мнит себя как минимум Всевышним, и не мое дело разубеждать его в этом вопросе.
Пошел к черту.
Что?
Убирайся отсюда. С ла чика эрмоса или без нее, мне плевать. Оставь меня одного. И быстро.
Он поднялся. Несколько секунд, дергая щекой, смотрел на Изабеллу, но, наверное, решил, что она слишком тяжела. А перед ним была долгая дорога.
Вот в этом и есть разница, доктор, сказал я. Мы тянули друг друга даже тогда, когда проще было сдохнуть.
А?
Пристрелю к чертовой матери, если не исчезнешь сейчас же.
Он принялся поворачиватьсяуже куда более осмысленно. Но тут за спиной обнаружился кто-то из черныхкажется, Милостивец, и доктор снова остолбенел. На этот раз он его видел, сомнений не было.
А-ва
Ты мне надоел, черный одним движением свернул Химмелю шею и обернулся ко мне. А ты стал куда интересней, чем раньше. Мистеру Свету это понравится.
Понятия не имею, о чем ты.
Что тут непонятного? Отстойник, в котором мы находимся, это вроде оранжереи для всяких ублюдков. Бездарные остаются тут навечно, но таланты таланты постепенно дозревают и становятся тем, кого мистер Свет может использовать. Идеальные инструменты.
Не припоминаю, чтобы изъявлял желание работать на какого-то мистера.
При чем здесь твое желание? Имеет значение только то чего хочет он. А он желает прибрать тебя к рукам. Или ты против?
Так точно, против.
Тебя забыли спросить. Мы давно за тобой присматриваем, как ты помнишь. Эти идиоты из Корпуса гонялись за тобой по всей пустыне, заставляя тебя приобретать необходимые качестварассудительность, осторожность даже необходимую жестокость. Это важно в нашей работе. Ну, а точку в конце твоего созревания поставила эта сучка из публичного дома. Кто бы мог подумать?
Не называй ее сучкой.
Еще одно слово, и ты пожалеешь, что не отбросил копыта на той атомной станции. Рядом с тупой рыжеволосой дурой, которая своей недалекостью предотвратила то, что мы готовили несколько лет
Складной дробовик сам прыгнул мне в ладони, но Милостивец вдруг оказался совсем не так, где был еще секунду назад, а словно бы материализовался прямо за моей спиной. Он чувствительно двинул мне кулаком по затылку.
Восемь секунд, парень. Не забывай.
Я дернулся снова, и даже успел нажать на спуск, но все это было впустую, черная фигура растаяла в воздухе, а в следующий миг раздался выстрел. Что-то хрустнуло в коленной чашечке, нога подогнулась, словно сломанный колос, я попытался опереться на оружие, но чертов дробовик сложился циркулем, и я растянулся на земле. Глянул на ногииз левой, раздробленной, словно лепестки цветка, торчали белые осколки костей.
Милостивец образовался рядомтемный, словно башня, и такой же недосягаемо высокий.
Не задумывался, почему все твои друзья непременно умирают? Ответ прост: твои друзьявсего лишь люди, а люди смертны. Тебе следовало бы обзавестись менее уязвимыми в этом смысле приятелями. Кстати, насчет колена не волнуйся, для мистера Света исправить такоепара пустяков.
Я не ответил, потому что был занят очень важным деломпытался раскрыть дробовик и нацелить его на темную башню перед собой. Милостивец хмыкнул было, но осекся.
С черного неба ударил вниз луч света, разогнавший тучи и прибивший дым к земле. От луча исходил ровный низкий гул, темная, изъеденная коррозией земля от контакта с ним шипела и испарялась.
Десантник, с досадой сказал кто-то из черных. Я не видел точно, кто. Какого черта?
В столбе света вырисовывалась гигантская фигура, состоящая из протуберанцев. В руках она сжимала огненный жезл, а за спиной раскрывались и трепетали крылья из чистой плазмы. Черные силуэты сгрудились, будто готовясь отражать нападение.
Фигура коснулась земли, отключила ракетный ранец и навела на них ствол автоматической винтовки.
Остыньте, парни. Я забираю этого ковбоя.
Невозможно, проскрипел кто-то из черных. Он нужен нам!
А ты попробуй мне помешать, чертов андроид! заржал гигант. Нет, правда! Мне очень интересно посмотреть на твои внутренноститам тот же куриный ливер и требуха, что и раньше, или вам напихали в брюхо что-нибудь новенькое?
Несколько секунд все четверо молчали. Я щелкнул металлическим замком-скобой.
А потом вокруг стало свободнее. Темная троица исчезла, будто ее и не было.
Бад Лейн, весело сказал десантник, протягивая мне похожую на лопату руку. Специалист широкого профиля. Ты как, не имеешь желания поработать на меня?
Я осторожно поднялся, опираясь второй рукой на оружие с последним так и не израсходованным зарядом, и прислушался. В городе было тихони криков, ни топота ног, ни ругательств. Впрочем, не совсем тихопоблизости кто-то словно бы наигрывал на гитаре медленный и печальный мотив. Так странно лоудаун-блюз, музыка социальных низов, звучала в этом горящем, разваливающемся на куски месте, точно величественная симфония или благородный церковный хорал.
Зависит от работы, прохрипел я. Этот парень выглядел психом почище многих из тех, с которыми я водил шашни раньше, но он был живым, осязаемым, и он был понятным. А мне нужно было куда-то податься, верно?
Здоровяк задумался.
Работа работа будет разная. Кого-то пристрелить, кого-то и вовсе убить, непонятно пояснил он. Грабежи, угоны, налеты на банкиассортимент очень широк, но в любом случае гарантируется опасность и веселье. Гремучая смесь! Кстати, о смесях: коллектив у нас подобрался толковый и дружный, оплата сдельная, плюс компания предоставляет жилье, питье и жратвуу меня имеется в собственности довольно неплохой бар-мотель.
Голова кружилась, и не только от потери крови. Бад озабоченно поглядел на меня.
Тебе нужна медицинская помощь, парень. Счастье, что у нас в баре есть доктор. Разумеется, в хорошем смысле этого слова. И кстати: я тут немного подслушал ваши беседы: одним из ряда дополнительных бонусов на твоей новой работе является возможностьтеоретическая! связаться с погибшими близкими. Просто так сказал, подумал, может, тебе будет интересно. Ну так как?
Я не думал долго. Чертовы андроиды все-таки добрались до меня, и строить длинные планы не было теперь никакой возможности. Но это было хоть что-то. Новая надежда. Стартовая площадка. Иногда это все, что нам нужно.
Надеждаэто колонна, на которой держится мир. Надеждасон человека, который вот-вот проснется.