«Ох, она все-таки зацепилась за эту тему, с сожалением подумал я, теперь буду чувствовать себя, как на собеседовании».
Ну, у Лизы и Макса свои семьи и свои интересы, родители их в основном поддерживают.
А тебя? она поставила чайник на базу и вернулась ко мне за стол, только не села на свой высокий барный стул, а встала близко-близко ко мне, опираясь на столешницу. Тебя разве не поддерживают?
Всякое бывало, не знаю, смогла ли прочитать Софи на моем лице страдальческое и умоляющее «не надо», но мне совершенно не хотелось выкладывать ей свои темные воспоминания и их последствия.
Мне иногда кажется, она провела рукой по моей щеке, взгляд у нее сделался таким серьезным и глубоким, что в тебе есть что-то очень мудрое. Знаешь, говорят «умен не по годам», а ты вот мне кажешься таким же, только мудрым.
Наверное, дело в бороде, я попытался свести все в шутку, к тому же она как раз нежно наглаживала мою бороду. Софи слабо усмехнулась, но осталась такой же серьезной.
И я с тобой полностью согласна, она немного отстранилась и убрала руку с моего лица, с семьей иногда бывает трудно.
Ты про Мая? предположил я. Она покачала головой. Предлагать версию «Родители», вероятно, было тоже бесполезно, я без слов догадался, что она имеет в виду своего бывшего мужа. Ты никогда на работе не говорила про причину своего развода.
Сказать тебе честно? она так пристально и открыто заглянула мне в глаза. Я сглотнул, не зная, к чему готовиться, но кивнул. Я и сама ее не знаю.
Такого ответа я уж точно не ожидал и непонимающе замотал головой.
Как это?
В один день он просто ушел, сказал, что хочет пожить один, Софи пожала плечами. Я думала что угодно: любовница, вторая семья, секта, в конце концов. Но нет, он просто переехал к родителям и продолжил жить своей обычной жизнью, ходить на работу, встречаться с нашими друзьями. Только без меня.
Ия был в замешательстве: сложно было представить, что кто-то мог так легко перевернуть страницу своей жизни, оставив десять лет брака позади, и черт, я даже не знаю, что сказать. Он так и не появился больше?
Спустя три месяца я получила от него подписанные бумаги о разводе, подписала их со своей стороны и отправила по указанному адресу.
Ты не спросила, почему?
Нет, она сжала губы и покачала головой, я, наверное, понимаю почему: за десять лет мы так и не смогли найти причину, чтобы называть наш союз «семьей». Мы поженились сразу после школы, где были очень близки и дружны, а потом наши жизни шли словно параллельно. За последние пару лет я почти не видела егопостоянные командировки то его, то мои. Мы стали чужими людьми задолго до официального расторжения брака. Но это моя версия, я с ней свыклась и даже не виню его, стоило принять такое решение уже очень давно.
Я молча смотрел на Софи, не имея представления, что обычно говорят после таких рассказов: «Сочувствую» или «Все к лучшему». Софи поделилась со мной откровенной информацией, которую, возможно, знали только ее семья и близкие друзья. Наверное, хорошо, что она открыла мне кусочек правды о своей жизни, впустила меня внутрь своей уже угасшей боли. Закипел чайник, спасая меня от нелепых слов сочувствия или ненужной поддержки, Софи занялась приготовлением чая.
Ну что, будешь принимать приглашения Мая прыгнуть еще раз? Софи аккуратно передала мне чашку с горячим ароматным напитком, дым поднимался тонкими неровными струйками и улетал прочь, подхватываемый моим дыханием. Теперь Софи улыбалась и вновь казалась спокойной и счастливой, будто сбросила тяжелую ношу своей тайны.
Мы посидели в школе еще немного, болтая о нашем прыжке, о моих страхах перед ним и той потрясающей эйфории, которая накрыла меня в момент раскрытия парашютов, сначала ее, затем и моего собственного. Мы по очереди переоделись и отправились по неширокой дорожке прочь от школы Мая. Я смотрел на окружающее какими-то обновленными глазами, будто меня перевернули, вытряхнули хорошенько все накопившееся в душе за долгие годы дерьмо и вернули обратно: дыши, смотри, наслаждайся, вон она какаяжизнь. В то же время я понимал, что это чувство скоро уляжется, ему на смену придут мои обычные переживания и тоска, но в моменте я был беспредельно счастлив. «Не помню себя таким», даже подумал я, подчеркивая важность и неординарность этого дня.
Мир вокруг, как будто бы, тоже немного изменился: солнце совсем по-летнему припекало, несмотря на конец октября, начавшегося с холодных дождей и серых дней, ставших резко короткими. Мы шли, держась за руки, расстегнув нараспашку свои пальто. В памяти вдруг возник образ из детства, когда, будучи школьником, я возвращался домой после учебы, мы распрощались с друзьями в маглеве, и я вышел со станции на улицу. Весеннее солнце уже не просто светило, а по-настоящему грело, я скинул свою куртку, повязав ее за рукава на поясе, и шел домой, счастливый и беззаботный. Вот, пожалуй, когда я был так же счастливв детстве, далеком и, как я был глубоко убежден, ушедшем безвозвратно. Однако сейчас рядом хохотала Софи, вспомнив какой-то недавний забавный случай с работы, и мое сердце болезненно сжалось от желания продлить этот миг навечно.
Ты не против зайти на минутку ко мне, я хочу переодеть пальто. А то так разогрело! она остановилась у дорожки, ведущей к ее дому.
С удовольствием!
Мы подошли к ее небольшому аккуратному белому домику по мощеной узкой дорожке, Софи приложила руку к терминалу распознавания и ввела код отключения сигнализации.
Ого! вырвалось у меня, когда мы вошли. Нас встречало большое залитое светом из широкого окна впереди помещение с лестницей по центру. Ничего себе дом, здесь все построены по таким необычным проектам?
Не знаю, проговорила Софи, цокая каблуками по светлому керамограниту на полу. У Мая дом совсем другой, но он значительно вовлекался в его строительство и обустройство. Я же купила один из последних домов, он уже был построен таким, как ты его видишь.
Она шуршала одеждой в большом шкафу, сливающемся с кремовой стеной, тихо комментируя: «Да куда я его повесила?»
Вэл, хочешь, проходи пока, я никак не найду свой плащ. Наверное, унесла наверх в надежде, что уже наступили холода.
Мы прошли вперед, Софи устроила небольшую импровизированную экскурсию. «Здесь кухня, указала она налево сразу за неширокой полупрозрачной лестницей, затем, показав направо, прокомментировала, здесь гостиная». Я заглядывал в красивые светлые помещения: на кухне было, где разгуляться, не удивительно, что Софи сама готовила и делала это много и часто, гостиная показалась мне скорее камерной и уютной. Я заметил, что большое панорамное окно там затемнено, почему-то мне вздумалось узнать, каково было бы лежать на большом диване песочного цвета в центре комнаты, смотря на вид из окна. Я прикинул, что дом этим торцом выходил как раз на лес. Каблучки Софи зацокали по лестнице, я шел следом, пожирая ее глазами, жутко захотелось прижать ее к себе и почувствовать вновь ее сочные губы. Второй этаж встретил нас таким же большим окном, освещающим пространство. «Над кухнеймой кабинет, но там бардак, даже показывать не буду, а здесьмоя спальня», Софи указала на высокую, в потолок, дверь, не подходя к ней. Я с интересом ждал, что же будет дальше, впустит ли она меня в свою святыню или оставит подождать ее здесь. Мы испытывающее смотрели друг на друга, во взгляде Софи было что-то дикое, будто внутри, в самом центре ее светлых глаз, разгоралось крошечное пламя.
Покажешь? сдавленным голосом произнес я, триумфально проигрывая нашу игру в молчанку. Она взяла меня за руку и кивнула.
Спустя минуту я целовал ее пухлые губы, шею, ключицы, продвигаясь ниже и вглубь широкого выреза платья, слушая ее глубокое громкое дыхание и возбуждающие тихие стоны, затем поднимался и вновь находил ее раскрытые губы. Постельное белье приятно шуршало от наших движений и пахло Софи, меня со всех сторон обволакивал ее аромат, нежный и свежий. Она запустила руку мне в волосы и распустила узел, мои длинные волосы упали ей на лицо, отчего она мило засмеялась и прошептала: «Щекотно». Мы сели на кровати, нетерпеливо расстегивая мою рубашку, я не мог оторвать взгляд от Софи, затем она встала напротив большого окна, за ним, как и я полагали, открывался потрясающий вид на осенний лес, и сняла серое блестящее платье, оставшись передо мной в одном почти прозрачном черном белье.
Ох, Софи, я притянул ее к себе и провел языком вверх от пупка до нижнего края бюстгальтера, руки потянулись к ее плечам, бретельки скользнули вниз, а затем Софи ловким движение расстегнула его, обнажив свою небольшую манящую грудь.
Неистовое блаженство и наслаждение, которое дарила мне Софи своими прикосновениями, поцелуями, стонами, впивающимися в плечи ноготками, я отдавал ей сполна, проникая в нее и лаская пальцами и губами самые потаенные уголки ее чудесного блестящего от пота тела. За окном уже стемнело, а мы не могли оторваться друг от друга. Постельное белье мятного цвета стало насквозь мокрым и измятым. Я крепко прижимал уставшую Софи к своей груди, она уткнулась носом в волосы и тихонько дышала, возможно, задремав. Ее кожа стала чуть прохладной от подсыхающего пота, мне хотелось согреть ее, поэтому я гладил ее нежную спину ладонями, обхватил ее ноги своими. Мы долго и неподвижно лежали, погруженные каждый в свои мысли.
День, начавшийся для меня так непривычно поздно и неожиданно с появлением на пороге Софи, стал самым потрясающим и незабываемым в моей «новой жизни». Теперь, держа в объятьях девушку, в которую я был несколько лет тайно влюблен, я чувствовал себя всемогущим, настоящим победителем, хотя моей заслуги в этой победе было не так многоосновную работу сделала Софи. Но мне было ничуть не обидно за свое псевдо-ущемленное мужское самолюбие: в любой игре важен не столько процесс, сколько результат.
Пить хочется, тихо произнесла Софи, подняв голову. Тебе принести?
Пойдем вместе? предложил я. Казалось, после такой физической активности, мои мышцы будут болеть следующие пару дней, но пока вместо боли было томное приятное расслабление.
Софи достала из шкафа легкий голубой халат, едва прикрывающий ее ягодицы. Я даже взвыл от вновь накатившего возбуждения. Софи с любопытством оглянулась и невинно рассмеялась, увидев причину моей досады. Чмокнув меня в губы, она сказала: «Буду ждать на кухне» и скрылась за высокой дверью комнаты, застучали босые пятки о ступени лестницы. Я не без труда надел брюки и поспешил за ней.
На мраморной серой столешнице стояла большая бутылка апельсинового сока и наполненный бокал, выпив его, я налил еще один себе и Софи. Жажда мучила нас давно, но не было никакого желания отрываться от более приятных дел.
Ты очень красивая, я смотрел на ее зарозовевшие щеки и растрепанные каштановые волосы, доходившие до нежных белых плеч, прикрытых сейчас халатом.
Хочешь засмущать меня еще больше? она широко улыбнулась, и мне захотелось поцеловать обе ямочки, появившиеся на ее щеках.
Совсем нет, это чистая правда, я с такой легкостью мог сказать ей эти слова, да и, казалось, вообще любые слова. Мы стерли невидимую границу между нами, полностью открывшись и доверившись друг другу. Софи приподняла бровь, пропуская мимо мои слова, и сменила тему.
Ты, наверное, проголодался? она быстро прошла к холодильнику. Так, у меня есть, понятно дело, еще лазанья, потом, томатный суп, пюре с овощами.
Но она не успела договорить, спрятавшись от меня за дверцей холодильника, я подкрался и обнял ее за талию, уткнулся в волосы и прошептал: «Ты очень красивая, Софи. Ты сводишь меня с ума». Даже стоя сзади, не видя ее, я чувствовал, как она улыбается, ее тонкие пальцы начали гладить мои руки. Мне было важно донести до нее свои чувства, дать ей понять, что она прекрасна и нужна мне, и «здесь и сейчас», и всегда. В любой другой день из меня щипцами и под пытками невозможно было бы достать подобные откровения, стеснительный и робкий по своей природе, я мог довериться очень немногим. Да, пожалуй, никто, кроме Кира, и не знал меня настоящего. Только ему я рассказал как-то, что влюбился в «девушку с работы», и он перестал меня таскать с собой в клубы, а больше интересовался: «Ну, как там твоя девушка?» В сердце снова заныло, который раз за день. «Да что это такое? расстроено подумал я. Не хватало умереть, не пережив своего счастья». Но я уже догадывался, что боль не связана с какой-то неизлечимой болезнью, скорее, наоборот, боль давала понять, что я еще жив, что вот онинастоящие чувства, не синтетическая замена таблетками, не депрессивная пропасть между пробуждением с утра и засыпанием глубокой ночью в одиночестве. Я думал, что способность чувствовать хорошее ушла из моей жизни вместе с Мартой, будто целиком улетучилась с моим криком, когда я стоял напротив небоскреба, под которым лежало ее сломанное разбитое тело. Но сегодня страшная картинка из прошлого словно померкла, заменившись сначала драйвом и адреналином от прыжка с немыслимой высоты в две с половиной тысячи метров, от самой границы облаков, а затем и экстазом, нежностью, страстью, подаренными любимой Софи в моменты нашего физического и душевного единения.
Спасибо, искренне прошептала Софи.
Мы ужинали свежей вкусной едой, приготовленной умелыми руками Софи, она рассказывала разные истории, которые то и дело вызывали у нас неконтролируемые взрывы смеха. Я тоже делился забавными случаями, как правило, из детства, забыв про свою скромность и обычную молчаливость. Когда мы поели, Софи предложила перебраться в гостиную. И вот, моя дневная «мечта» сбыласья растянулся на широком диване, лаская ступни Софи, лежащей головой на противоположной диванной подушке. Я находился в блаженной расслабленности, когда над сексуальным телом Софи в халате небесного цвета, задранном до неприличия, высветилось сообщение на моем виртуальном мониторе.
«Вэл, прошу вас срочно приехать ко мне. Дело не терпит отлагательств! Связано с Лианой», отправителем был Валентин Олегович.
Черт, вырвалось у меня.
М? Софи приподнялась на локтях. Что-то случилось?
Нет, не думаю, я сел, не зная, что делать: отключиться от Сети и отправить навязчивого старика в небытие или отправиться к нему. Что могло быть важнее сейчас, чем Софи? Может быть, Валентин Олегович соскучился по Лиане и решил использовать меня, как «проводник в мир духов». Софи, я позвоню?
Конечно, она тоже выпрямилась и поправила халат, возвращая все в рамки приличия. Я видел тревогу в ее глазах, видимо, и я выглядел не лучшим образом: растерянный и даже напуганный.
Добрый вечер, Валентин Олегович, сказал я тихо, притворив за собой дверь кухни.
Вэл, я нашел ее! Выезжайте, я пришлю адрес, его голос был встревоженным, но в то же время очень живым, я бы сказал, молодым, как никогда прежде.
Тебе нужно уехать? Что-то все-таки случилось? отозвалась Софи, увидев побелевшего меня в дверях гостиной. Я только кивнул и молча стал подниматься наверх, чтобы одеться.
Глава 14. Открытия
Маглев увозил меня прочь от Софи, от нашего волшебного дня со множеством незабываемых событий и потрясающих эмоций. Куда я ехалпока оставалось загадкой. Я был в смятении, за последние полчаса во мне бушевало столько эмоций, вытесняя и немыслимо коверкая друг друга: потрясение, гнев, разочарование, обида, сожаление, злость и черт знает что еще. В городе было привычностекло, бетон, огни, словно и не было дня на природе вдали от мегаполиса.
«Пересядьте с 24 на 41 поезд на станции «Звезда», затем выходите на «Сквере Памяти». Я буду ждать вас там», пришло сообщение от Валентина Олеговича. Я сжался от упоминания пункта назначения: я слишком много лет не бывал там, хотя каждый день возвращался на небоскреб, в который упирался сквер Памяти.
Софи, прости, что приходится уехать, я спустился одетым, она все так же стояла в центре гостиной в своем крошечном голубом халате, он блестел в лучах горящей вокруг окна скрытой подсветки.
Ты мне не скажешь куда? я заметил в ее глазах что-то похожее на страх.
«Боже, только бы она не подумала, что я могу уйти без объяснений, как ее бывший муж. Она не заслужила этого!» я напрягся от того, что своей неопределенностью мог посеять в голове Софи подобные мысли.
Хочешь со мной? сдавленно произнес я, уже сожалея о сказанном: «Что ты несешь?! Взять Софи хрен знает куда для хрен знает чего?»
Ты не сказал, кударезонно заключила она.
Я и сам еще не знаю
Софи абсолютно искренне расхохоталась, даже комично положила руки на живот и слегка согнулась.
То есть, ты зовешь меня неизвестно куда?