О, у нас в деревне мобили были редкостью. Сложные машины с мудреным двигателем, работающие на магических кристаллах Не очень в них разбираюсь Но этот, похоже, совершенно новенький и очень современный! О, какие красивые черные бока, какие изяшные спицы колёс!
Нанятой кучер неизящно выругался и тормозил лошадей. Впрочем, смышленные лошадки уже и сами смекнули, что ни быстро, ни медленно, двигаться на этот механизм с артефактным нутром, отдающий на всю округу магией и технологиями, не стоит.
Сворачивать было некуда. Местная дорогагордость округи Лоусона. Потому ее обочина украшена аккуратным заборчиком, переходящим в ровные мостики, перекинутые через овраги и речушки. Если лошадки через оградки перепрыгнуть могли, то карета за их спинаминет. Долгие годы в упряжке дали о себе знатьлошадки остановились у самого носа мобиля еще до того, как кучер подобрал сползшие до самой земли поводья.
Колеса кареты делали последний оборот, когда пассажир на переднем сиденье коротко пожал руку водителю, решительно открыл дверь и направился в нашу сторону.
«Не Тайгер»облегченно подумала я.
Молодой мужчина с открытым и таким знакомым лицом, никак не может быть массивным тигром-оборотнем.
Хотя плечи стремительно приближающегося юноши и были чуть шире, чем обычно бывают у человеческих мужчин, уж кем, а оборотнем он не был.
Оборотни не носят изумрудно-зеленые, расшитые золотом, сюртуки. Предпочитают иной крой Они не жалуют мобили, и уж тем более не носят очки-гоглы, как и любые другие артефакты. А этот, помимо прочего, надел на лицо небольшой шиток-полумаску явно артефактного происхождения.
Как, например, и этот крупный медальон с пятью переплетенными шестеренками. Это тоже артефакт.
Незнакомец подошел так близко, что я смогла рассмотреть его во всей красе.
Постоял мгновение перед дверцей кареты, позволяя мне любоваться лучами солнца, игравшими в его каштановых волосах. Поправил медальон с ужасно знакомыми мне шестеренками.
Я улыбнулась, понимая, что единственный человек в Лоусоне мог вот так сорваться, бросив все, чтобы меня встретить Единственный человек, подходящий по возрасту этому юноше. Единственный наследник семьи Гаро, который мог бы носить фамильный медальон рывком открыл дверь кареты, встал одной ногой на ступеньку, будто это его действие могло остановить её движение, если кучер вздумает вдруг ехать дальше.
Он тепло улыбнулся и глядя мне в глаза сказал:
Я скучал, Джин.
Если мамочка звала меня Евой, то Николя Гаро с первых дней звал меня не иначе, как «Джин».
И я не выдержала! Слезы предательски выступили в уголках глаз. Пока он не заметил, я бросилась ему на грудь, шепча:
Николя, я тоже скучала.
Он как-то вздрогнул, замер, напрягся всем телом, но через мгновение каменные мышцы его плеч расслабились под моими руками. Я почувствовала, как он изменился в моих объятьях, стал своим, родным, признал.
Не выпуская дверцу кареты, Николя обнял меня второй рукой, сминая тщательно уложенные волосы. Все вдруг стало неважно. Тем более какая-то прическа!
Джин, подожди немного.
Я вдруг подумала, что он, возможно, проездом и увидел карету и меня в ней случайно. И вот сейчас уедет и я снова его не увижу. Может быть уже никогда! Стало горько и обидно. Горячие слезы потекли из глаз, и я уже не могла бы их скрыть при всем желании.
Не уходи.прошептала я ему, отчаянно надеясь, что сейчас он останется.
Николя отстранился, осмотрел меня и с сожалением оглянулся на водителя в мобиле.
Джин, я не уйду.твердо сказал он и в какие-то мгновения успел пробежаться до мобиля, показать что-то моему кучеру, после чего, уже стоя на ступеньке кареты, махнул своему знакомцу за рулем.
Запрыгнул внутрь и захлопнул дверь. Послышался шум взревевшего моторамобиль, поднимая клубы дорожной пыли и нещадно дымя, пронесся мимо, по направлению из города.
Кучер прикрикнул на лошадок и мы неспешно тронулись вперед, в Лоусон.
Николя откинулся на противоположное сиденье, всю дорогу служившее шикарнейшей лежанкой Эрмин, чей черный кончик хвостика промелькнул где-то под моей юбкой.
Еще в начале происшествия на дороге малышка проснулась и на всякий случай забилась подальше в уголок, изредка стреляя из своего укрытия бусинками глазок.
Мой друг детства, (теперь уже точно не было сомнения, что это он!) стянул с лица полумаску артефакта, гоглы и отложил в сторону. От долгого лежания под креплениями артефактов его густые волнистые волосы цвета сладкого молочного шоколада слежались и теперь, взъерошенные, торчали в разные стороны.
Совсем как в детстве. Влага предательски собралась в уголке правого глаза и, будто задумавшись на секунду, медленно потекла по щеке.
Джин, что случилось?улыбку Ники смыло с лица в мгновение, будто ее и не было.
Он обеспокоено смотрел на меня, не понимая, что же происходит.
Я быстро вытерла непослушную капельку и постаралась улыбнуться как можно радостнее. Хотя почему «как можно»? Я действительно была ужасно рада увидеть Николя.
Без закрывающих лицо артефактов я увидела не только знакомые густо-карие, почти черные глаза в обрамлении длинных ресниц, но и высокие скулы, аккуратно выбритые. Впрочем, уверена, борода и легкая небритость ему тоже будут невероятно к лицу.
Все будет хорошо,сказал он, ободряюще улыбнувшись.
После вздохнул, посмотрел по сторонам, будто ища ответа на какой-то важный вопрос. Не найдя, он еще раз посмотрел на меня, кажется, чуть ниже лица, на широко открытое декольте.
Вздохнул, кажется, чуть тяжелее, чем до того. И, придержавшись рукой за потолок, рывком пересел на мое сиденье, сдвинув пышную юбку.
Теперь всё будет хорошо.повторил он едва слышно.
Глава 4. Мистер Дудль
Никогда не думала, что меня взволнует Николя, севший ко мне так близко.
Между нами была только ткань нашей одежды. Недостаточно плотная, чтобы мы не чувствовали идущее друг от друга тепло.
Я с ужасом поняла, что не смогу ни слова ему сказать.
Особенноглядя в глаза. Ведь тогда его лицо окажется совсем близко и в полумраке кареты мы С неменьшем ужасом я поняла, что была бы не против такого поворота.
Николя уткнулся в мою прическу, окончательно потерявшую товарный вид. Шумно выдохнул воздух и вдруг обнял, мягко прижимая к себе.
Сильными руками молодого человека, не упускающего возможность заняться физической подготовкой. Хотя уж в его-то магически одаренной и финансово обеспеченной семье мог лежать на софе день деньской.
Что ты сказал кучеру?я решила, что в столь двусмысленной ситуации имеет смысл немного перевести тему.По контракту до Лоусона он работает на меня. И в контракте возможность уплотнения пассажиров не предусмотрена.
Николя усмехнулся.
Джин, я же сказалвсе будет хорошо.он ненароком погладил меня по растрепанным волосам. Не иначе как поправляет прическу, там, наверное, уже метла дворницкаяЯ подрабатываю в Лоусоне помощником следователя, вот и воспользовался служебным положением. Имею право пользоваться любым транспортом. Даже с пассажирами!
Я уперлась руками шитый золотом сюртук у него на груди, устраиваясь поудобнее.
Он только тихо охнул. Но промолчал.
Ники, доедешь со мной до гостиницы?как и думала, подняв голову встретилась с Николя взглядом.
Так близко, что его лицо расплылось в пространстве. Я видела только его тёмные, почти черные, с редкими золотыми искринками, глаза.
Он снова вдруг напрягся, как в первые секунды встречи. И прижал ближе, крепко обнимая.
Невольно пришлось отпустить голову ему на грудь. Фамильный медальон Гаро приятно охладил пылающую щеку.
Никаких гостиниц,хрипло проговорил Николя,твоя бабушка прислала летуна пару часов назад. Родителей не было дома, так что я принял послание. Она просила мою матушку присмотреть за тобой. Поскольку ее на месте не оказалось, я взял на себя эту обязанность. Даже не думай о других вариантах, Джини. Ты будешь жить у нас, и я лично побеспокоюсь о твоей безопасности.
О, бабуля все же решила подстраховаться. Но знала бы она, чем закончился ее благое начинание! Очень сомневаюсь, что она планировала часть моей поездки на груди широкоплечего и, что скрывать, крайне привлекательного юноши из влиятельнейшей семьи в городе
Мы так и сидели, обнявшись, до самого Лоусона. За всю дорогу не проронив ни слова. У самого города Ники задернул шторку нанятой кареты, игриво расшитую мелкими полевыми цветочками.
В самом начале пути я представляла, как прилипну к окну тонкого визийского стекла и буду смотреть на город своего детства.
Увижу, как изменились улицы, площади. Как выросли новые дома и магазины.
Но сейчас сидела в карете, доверчиво прижалась к широкой груди Ники. Ноздри щекотал приятный пряный авромат.
Впервые за долгие годы я почувствовала себя такой маленькой, слабой, защищенной.
«Все будет хорошо»сказал он и я как-то сразу поверила.
Растеклась в этом ощущении безопасности, поглаживая иногда его спину. В ответ на поглаживание, даже легкое прикосновение мальчиком, спина у Ники мгновенно напрягалась до жестко-каменного состояния, секундаи вот он уже снова расслаблен.
Мы были заняты этим тихим изучением друг друга, привыкая к запахам и прикосновениям, наслаждаясь этим безмятежным состоянием.
Карета ехала плавно, по пути в городе почти не предвиделось поворотов. Только у гостиницы, куда я направлялась изначально, кучер притормозил, спрыгнул со своего сиденья и уже побежал к каретной двери, как вдруг вспомнил об изменении маршрута. Хлопнул себя незадачливо по голове и вернулся на рабочее место. После чего вывернул со двора на улицув общий поток повозок.
Ники, не отпуская меня, приоткрыл ткань занавеси на дверце и тут же ее опустил. Я смотрела в противоположную сторону и заметила только, что в карете вдруг резко посветлело. Послеснова полумрак.
Но тут карету качнулокучер разворачивался. Занавеси на противоположной дверце приоткрыли мне кусок улицы и крыльцо самой дорогой в городе гостиницы.
На крыльце, сверкая серебром вышивки и темным порочным золотом волос, слушал рассказ активно жестикулирующего привратника мой любимый врагмистер Джерими Тайгер собственной персоной.
Он никак не мог увидеть меня ни сквозь застекленную дверцу кареты, ни сквозь шторку. Да если и увиделто что? Какая-то юная девица в объятиях красивого мага. Последний раз он видел меня десятилетней девчонкой!
Но всё равно стало как-то не по себе. Я дернулась назад, пряча лицо на груди у Николя. Он успокаивающе погладил меня по спине, задерживаясь на долю секунды мягкими пальцами на полоске голой кожи на шее.
Я вздрогнула от неожиданности, онтоже.
Джин,он прервал молчание.У нас в доме гостит Катарина, жена моего кузена Ларри.
Я обрадовалась. Ларрисамый веселый из кузенов Ники, мне в детстве нравился больше всех.
Она тебе понравится.продолжил он.Уверен, вы подружитесь. Я часто на службе, она поможет тебе освоится.
Я, конечно же, была согласна. Ларри был старше меня максимум лет на пять, а значит, где женамолодая девушка.
Это не строгая дама из местных бабушкиных кузин, и даже не либерально настроенная хохотушкамама Ники. Меня оставляют с подружкой, а не надсмотрщиком! Ники, какой же ты милый! И я в очередной раз прижалась к его плечу, а он в очередной раз тяжко вздохнул.
Карета в последний раз качнуласьмы приехали. С некоторым сожалением пришлось покинуть это внезапно ставшее таким уютным место.
На крыльце семейного особняка нас уже ожидали.
Катарина Гаро,манерно представилась юная девушка. Насладилась моим немного испуганным видом, звонко рассмеялась и добавила,Ката, для своих я просто Ката!
«Ну точно подружимся»решила я, уже увлекаемая на второй этаж щебечущей Катой.
Ката, оказалось, приехала вместе с Ларри неделю назад. В отсутствие родителей Николя она оставалась хозяйкой в их домеследила за приготовлениями к празднику, принимала посылки от поставщиков продуктов и, в целом, неплохо справлялась с домашними делами.
Сам Ларри сегодня отбыл по делам на пару дней, но к Зимнему обещал вернуться.
Глядя на то, как ловко Ката управляется с хозяйством, я в полной мере повериламиссис Гаро оставила дом в надежных руках. Крепкая деловая хватка и хозяйственность были видны невооруженным взглядом. Да, собственно, Ката и не скрывала, что лучше многих разбирается в видах праздничных солений и ценами на красное визийское вино ее не надуешь. Уж она-то знает, сколько что стоит!
«Как же это миссис Гаро уехала накануне праздника, столько же дел?!»думала я еще час назад в карете.
Конечно, я и раньше слышала, что свекрови устраивают испытания юным девушкам, но своими глазами видела впервые.
Уже показав мне комнату и сидя на краешке моей широкой гостевой кровати Ката с криком выгнала булочника, принесшего на пробу булки с изюмом не того сорта«Да вы в своем уме, это это за мышиные экскременты? Перепекайте сейчас же с нормальным изюмом и приходите!».
Интересно, а есть ли смысл в этой проверке? В какой-то момент мне показалось, что миссис Гаро просто где-то отдыхает со спокойной душой, в то время как все организационные проблемы в хрупких руках юной невестки.
Определенно, Ката сдаст любой экзамен по домоводству Мимоходом решая еще с полсотни разного рода задач, вроде заселения внезапно упавшей ей на голову меня. И все это в малознакомом ей доме, с прислугой, которая только недавно впервые её увидела. Да, определенно, Ката Гароженщина, с которой стоит дружить и брать с нее пример!
Мне с ней действительно очень повезло. Не прошло и получаса с моего более чем внезапного появления, как мне подготовили просторную гостевую комнату. Ката лично помогла мне разобрать вещи и повесить одежду в массивный платяной шкаф.
Мои платья, кстати, она одобрила почти все. Обещав перешить «самую малость», чтобы подчеркнуть то, что, по ее словам, стыдно скрывать. Ну и заменить несколько деталей, которые успели выйти из моды, пока добрались до нашего поместья
Джена, милая,несмотря на небольшую, в общем-то разницу в возрасте, выросшая в столице Ката как-то сразу взяла тон старшей сестры.У тебя крайне удачные платья. Хорошие ткани и цвет к лицу. Я восхищена твоим вкусом! Вот это, нежно голубое, вообще глаз не оторвать! Сейчас же пошлем к моей портнихе и к ужину у тебя будет великолепный гардероб по последней столичной моде!
Она довольно и немного хищно усмехнулась каким-то своим мыслям и тут же рассказала о том, что ее так повеселило.
Местные кумушки будут изучать мои наряды и гадать, где и как такую красоту прятали в столице столько лет! Да так, что никто тебя не видел и о тебе ничего не слышал! Редко когда удается быстро привести провинциальную девочку в порядок, но тыуникум. Будто и не уезжала! Милая, это будет триумф!
А вот подарки моей мамы Ката не одобрила. Мамуля всегда дарила массивные золотые украшения: цепи, кольца и браслеты. Сейчас же в моде были изящные паутинки из цепочек, тонких, как нити.
Ничего, возьмешь что-то из моего. Я все равно на первом балу должна быть в фамильных украшениях.пришла мне на помощь Ката перед самым ужином.
Увы, как бы ни старалась столичная портниха, поправить мои платья она не успела. Так что к ужину я спустилась в своем лучшем домашнем платьесером в синюю полоску, в меру открывающим грудь и полностью закрывающем руки.
Ката улетела на кухню, решать срочнейший вопрос по засолке (или отмене засолки) мяса по фирменному рецепту матушки Гаро. Так что я спускалась в парадный холл в гордом одиночестве.
Николя ждал внизу. Он стоял в том самом зале, гкоторый мы однажды так беспечно разгромили. Рядом с ним я не сразу заметила человека, обильно увешанного артефактами. Да, их было много, очень много! При этом я не обратила на него внимания Должно быть что-то из них отводит взгляд.
Мистер Дудль, глава сыска Лоусона и мой наставник,представил Ники своего собеседника, когда я подошла ближе.
Серьезный вид мужчины вблизи с лихвой компенсировался веселыми, с заводной хитринкой, глазами.
Я присела в уместном полукниксене и подала руку для поцелуя. Что уже было не настолько уместно для девушке, официально мужчине для непредставленной.
Джиневра Леонганд Бизо.собственно, представилась я.
Лицо мистера Дудля, кажется, немного переменилось. Однако он быстро взял себя в руки.
Сердечно рад личному знакомству. Давно прибыли?поинтересовался он.
Значит что-то слышал обо мне. Хотя о чем это я? Конечно же он знал отца и слышал о его научных работах!