Он покопался в карманах перештопанной одежды, очевидно, в поисках четвертой монеты. Я пресекла поиски жестом ладони.
Починишь третью ступеньку на лестнице? Уж больно она противно шатается.
Я сбегал не ради очередного угнетения! огрызнулся юный разбойник.
Какое угнетение? Я дожевала несъедобный пирожок и отряхнулась от крошек. Взаимовыгодный обмен. Я предоставляю жилье, тыпомощь. Инструменты внизу. Если отказываешься от предложениявыметайся вон.
Лис недовольно кивнул, с тяжелым вздохом удалился из кухоньки. Послышался звук поднявшейся дверцы погреба. Я смерила уход нового знакомого довольной ухмылкой. Работай, мальчик. Не только же мне страдать от сомнительного соседства.
Буквально в то же мгновение в дверь скромно постучались. Неужели толпа несчастных побежит ко мне даже в выходной день? Кстати, нужно предупредить Лиса о «приработке» его соседки, иначе он рехнется, завидев здесь полгорода.
Но нет, на пороге стоял сверкающий великолепием князь, несколько встревоженный, но выражающий привычное благодушие. Всемил попытался войти. Я бесцеремонно загородила проход собой, оскаливаясь во весь зубастый рот:
Здравствуй! От громкого выкрика князь аж отшатнулся. Что-то случилось?
Зайти думал. С праздником поздравить
Магов не поздравляют с храмовыми празднествами, честно призналась я. Но можем прогуляться.
С удовольствием, не привередничал Всемил. Увы, у меня есть и нехорошая весть.
Я спешно накинула поверх платья потрепанную кожаную куртку и выбежала, громко хлопнув на прощание дверью. Обескураженному Всемилу хватило такта не спрашивать о нервозности чародейки. Всяко лучше, чем если бы он заметил варрена, нагруженного молотком и слабым желанием чинить ступени.
Чудная погодка выгнала на улицу представителей различной фауны: начиная с облезлых дворовых собак, усердно вылизывающих животы, и заканчивая стайкой пьянчуг, которые смущенно икали и старались не показываться на глаза благообразному князю.
Я впервые за долгие годы ощутила себя женщиной. Более того! Женщиной симпатичной наружности. Платье подчеркивало тонкость талии и, невероятно, наличие выпуклостей в области груди. Чем я хуже других девиц? Начнем хотя бы с князя. В доказательство своей привлекательности я изобразила милую улыбку и промурлыкала:
О чём ты хотел мне рассказать?
Ресницы затрепыхались. Думается, судорожного моргания и испугался не привыкший к подобной форме внимания Всемил. Он, тревожно сглотнув, начал:
Вчера сбежал один преступник
Всего-то Меня уже оповестили. Я обиженно надула губки.
Далее я изобразила походку от бедра, но очередной жест соблазнения окончился, не успев начаться, потому как я запуталась в собственном платье и едва не улетела в канаву. К всеобщему огорчению, удержалась на ногах.
Учти, он опасен, стараясь выглядеть безразличным, продолжил князь. Озлобленный варрен способен на многое.
Угу, например, сейчас он чинит ступеньку.
Не беспокойся, И с гордостью выпалила: Настоящая вед колдунья запросто обезвредит любого преступника.
Я не собираюсь спорить с тобой. Всемил указал на не облюбованную никем скамейку, куда мы и уселись, подставив лица солнечным лучам. Кстати, насчет истинной колдуньи. Ты, наверное, догадываешься, что являешься едва ли не единственной чародейкой в городе?
Да, приходили подобные мысли. Обычно они посещали меня в тот момент, когда в дверь ломились очередные страждущие с целым букетом «неизлечимых хворей».
Невдалеке от нас вовсю гудел базар, откуда исходил сладкий запах печеных яблок. Дурманно пахло заморской пряностьюкорицей. Рот наполнился слюной. Я пропустила половину размеренной речи Всемила и очнулась только тогда, когда он спросил:
Ты планируешь остаться в Капитске или в скором времени уедешь из нашего захолустья?
Ты преуменьшаешь значение города, любезно не согласилась я.
Давай обойдемся без лести. Я и сам знаю, что городдыра, которую мне оставили родители. Те радостно уехали в столицу под крыло к правителю, а мне наказали не обрушить княжество в руины. И ты, наверное, единственное яркое пятно всей нашей глуши.
Яркое пятно покрылось пунцовым румянцем. Кроме того, свершилось долгожданное: юбка, повинуясь очередному порыву ветра, взлетела вверх, оголив ноги практически полностью. Всемил помог мне выпутаться из платья, ни единым жестом не выказывая усмешки или восхищения.
Мог хотя бы присвистнуть.
У тебя, наверняка, есть мечты? В голосе вопроса не звучало, но фраза была поставлена именно вопросительным образом.
Да как тебе сказать
Моим единственным желанием было сбежать от болотной ведьмы. Я сбежала всё, мечты кончились.
В конце концов, тебе необходим жених, а разве у нас найдется достойный?
Так тут не в достойности дело. Женихи ломятся в мои незапертые двери с поразительной частотойодин разбойник-варрен в два десятка лет. Мне кажется, этосамая большая проблема на пути к замужеству. Исключая то, что я жутко не хочу связывать себя какими-либо узами.
Да и вообще, как можно познакомиться с «тем самым» мужчиной, если встречаются только вылизанные до блеска князья да устрашающие варрены-малолетки?
Я не особо искала.
Носок сапога стеснительно расковырял в песке целую яму.
Знаешь, Лада, тыневероятная женщина. И мне бы не хотелось, чтобы город потерял незаменимую чародейку. Да и просто красавицу. Князь лукаво подмигнул. Я готов сделать всё, чтобы ты осталась.
Его ладонь легонько коснулась моих пальцев, а у меня кончились любые колкости. Или у меня завышенная самооценка, или только что нагрянул первый из предполагаемых женихов.
Несчастный.
ПУНКТ ВОСЬМОЙ
Не просите у неё помощи
«Любой бескорыстный поступок имеет цену».
Народная истина.
До рыночной площади я доплелась спустя целую вечность. Вначале были долгие душевные беседы со Всемилом о прекрасной, смешливой девушке, которая покорила сердце светловолосого князя с первого взгляда (я так и не поняла, кого он имел в виду). Затем меня отловила бабушка, кричащая о великой заразе, поразившей немолодое тело. У неё вскочил прыщик на носу. Но бабулька так страшилась отправления в иной, более гостеприимный мир, что убеждала провести над ней обряд изгнания нечистой силы, ибо та лезла наружу через нос.
Знала бы она, кого возвела в храмослужителя, очищающего от нечестивого. Это как попросить голодного волка охранять стадо аппетитных овец от его же собратьев. И волк бы мило кивал, скалился, облизывался и клятвенно обещал не подпускать к отаре никого хвостатого, кроме самого себя.
На базаре я приобрела парочку бесполезных браслетов. Громоздких и звенящих, они скорее раздражали, чем радовали. Сама не поняла, зачем их взяла. Увы, женщина тем и прекрасна, что покупает не из-за необходимости, а вопреки любой нужде. Можно голодать неделями, перебиваясь с непитательной воды на более вкусную, подсоленную, но зато потом, изрядно похудев, влезть в платье искусной работы заморских мастериц. А после ни разу не надеть его, ибо некуда, незачем, да и под цвет глаз не подходит.
Невдалеке от дома мне посчастливилось встретиться с уже знакомым отощалым мальчишкой, рвущимся на починку моего жилища. Пригласить его, что ли, в помощники озлобленному варрену? Парочка получится колоритная. Жаль, не показать её никому.
Милая Ладислава, мальчишка упал предо мной на одно колено, не откажите ли вы мне в просьбе?
Не откажу, согласилась я, потому как вид у него был встревоженным до невозможности.
Подарите же прядь ваших волос, о, милейшая!
И он достал из-за пазухи столовый ножик. Обычный такой ножик, по-моему, даже с остатками пищи.
Зачем тебе?!
Я буду нюхать ее в часы раздумий тяжких О нераздельной любви.
Прядь? уныло повторила я.
Именно! Мальчишка приблизился вплотную.
С легкостью. Голос смягчился. Но с одним условием.
Горе-любовник задергал подбородком в полнейшем согласии с любым словом возлюбленной.
Можно нож? Он безропотно протянул оружие. Выставляй руки.
Я с нежностью погладила лезвие, а паренек безо всякой уверенности вытянул пухлые ладони.
Какого мизинца не жалко? Глаз прицелился к пальцам.
Ч-что?
Я тебепрядь. Ты мнемизинец. Я тоже буду его нюхать В часы раздумий.
Мальчишка сбежал быстрее, чем я скорчила плотоядный оскал. Стараешься ради неблагодарных поклонников, а они жалеют какой-то палец. Между прочим, ненужный.
В общем, к себе я вернулась изрядно недовольная жизнью.
Щебетали пташки. Особенно усиленно изображал щебет Кот, сидящий у дуба и зазывающий пернатый обед на огонек.
Здравствуй, разбойник. Я потеребила кота по шерстке.
Внутри дома было до неприличия тихо. Лис, по всей видимости, затаился где-то с молотком наперевес.
Ау! полушепотом позвала я.
Ась? Высунулся из кухоньки запыленный и недовольный варрен.
Тебя искала.
Нашла? Он сощурил черные глаза до крохотных щелочек.
Я повела плечами. Рядом с этим воришкой конечности сковывало от неудобства. Честное слово, даже мертвяки не вызывали во мне такой напряженности.
Смотришь на него, и дыхание застревает в груди.
Лис взял меня под локоть и повел к разломанной начисто ступеньке. То ли он не понял просьбы «починить ее», то ли починка в его пониманиивыломанные доски да торчащие гвозди. А что, достойное решение: никогда не подломится то, чего нет.
Эглубокомысленно изрекла я.
Не узнаешь? Он указал на образовавшуюся нишу.
Я заглянула туда. Под ступенькой скрывался небольшой тайник, наполненный чьими-то костями (судя по лежащему рядом черепукошачьими), пучком прутиков и кусочком ткани, пропитанной давно засохшей кровью.
Откуда это всё?
Значит, не твои вещички?
Я таким не занимаюсь.
Ну, если быть точным: занималась до недавнего времени.
Получается, некто облюбовал дом под черную магию, подытожил Лис, подозрительно рассматривая одну кость на свету.
Ты разбираешься в чарах?
Немного, протянул он. Могу предположить, чего не хватает, чтобы человеку, который поселится здесь, стало очень-очень нехорошо.
Я и сама знала. Подобные ритуалы основываются на двух принципах: близость зачарованных предметов к жертве и любая вещь, принадлежащая ей. Будь то клок одежды, ноготь, прядь волос.
Прядь?!
Вот и отыскался малолетний ведьмак. Он ко мне рвался чуть ли не ежедневно. «Починить что-нибудь сломанное». Ага. Теперь он у меня попляшет. Я у него не мизинец откромсаю, а голову. За ненадобностью.
Выбросишь эту гадость? Лицо скривилось, а Лис покорно смел кости вместе с прочей дрянью.
Мне неожиданно стало жаль этого темноволосого парнишку. Грязный, уставший, под глазами черные синяки. Недавно я бежала от ведьмы точно такой же замарашкой, и никто во всей Рустии не предложил обогреть меня или приютить.
Пусть хоть на его улице будет праздник.
Лис, окликнула я его. Хочешь помыться? С обратной стороны двора калиток нет, щели в заборе заделаны. Тебя не найдут, а воды я принесу.
Ты обо мне заботишься? Его взгляд опять зацепился за запястье с браслетом. Я спешно убрала руки за спину.
Ну а чего с тобой делать? Одежду возьми мою. Размер у нас примерно одинаковый.
Варрен едва не задохнулся от праведного возмущения. Но затем склонил подбородок в почтительном кивкетаким кивком слуги соглашаются с приказом хозяинаи снял старую рубаху через горло.
Худощавый-то какой. Все кости проглядывали сквозь бело-синюю кожу. Нет, отсюда он уйдет только тогда, когда пузо будет вываливаться за ремень. И не раньше, чем я зашью ему дыру на рубахе. А шить я не умею
Он никогда отсюда не уйдет.
Почему-то на душе от этой мысли стало тепло. Наверное, подсознательно я всегда искала «своего человека». Вылизанный до чистоты Всемил на эту роль не подходил, ведь откуда он мог знать все лишения голодной жизни? Пока Всемила кормили с ложечки икрой, я ползала по буреломам, а Лис подворовывал у горожан.
Долго пялиться будешь? с неким смущением окрысился варрен.
Я возвела оскорбленный взор к небесам. Ну и где уважение к тому, кто предложил ночлег, пищу и последнюю пару штанов? Вот и твори добро.
Трижды я сбегала к колодцу с водой, после нагрела её чарами. Вода почти кипела, снизу поднимались стайки пузырьков. И пока варрен купался в кипятке, я решила побаловаться готовкой.
Разложила на столе травы, специи и толстенный кусок мяса, спихнула на пол пробравшегося в кухоньку Кота. Долго примерялась с ножом к говядине. Кот занимался тем же, вооружившись зубами и «незаметно» взбираясь по ноге хозяйки. Я зашипела от боли, онот недосягаемости обеда. Пришлось разделить тушку пополам. Животное мурлыкало и пожирало доставшуюся ему часть с такой спешностью, словно я морила его голодом.
Задор испарился, но я всё-таки искромсала мясо, выложила его в горшочки и запихнула поглубже в печь. Авось и не отравимся.
Вернулся отмытый и неожиданно покрасивевший, распаренный Лис. Он заметно подобрел, обмяк. Свои вещи мальчишка постирал, чем вызвал во мне одобрение. Домовитыйэто хорошо, а то у меня с хозяйственностью туго.
Лис уселся на стул, отогнал заляпанного кровью Кота, и задумчиво спросил:
Нечем заняться?
Почему?
Я принюхивалась к аромату из печи. Тот вышел вполне сносным, даже вкусным. Вид бы ещё не подкачал.
Дом, кормежка. Что тебе от меня надо?
Что за претензии?! В праведном гневе возмутилась я. Ты вломился сюда с ножом, принялся угрожать по поводу и без. А я, дура наивная, решила помочь. Как ты смеешь подозревать меня в корысти?
Как раз потому, что я вломился сюда не из благих побуждений, я и спрашиваю, на кой ты обо мне печешься. Любая безвозмездность должна оплачиваться, выпалил Лис.
Я, считая себя оскорбленной в лучших чувствах, отвернулась от него. Никогда не помогай обездоленным, несчастным, страждущим. Никогда.
Эти гады имеют особенность привередничать.
***
Ничто не предвещало беды, пока в предзакатном часу ко мне вздумали вломиться гости. Лис предусмотрительно заперся в погребе. Некто вначале побарабанил в дверь, затем сломал хлипкую защелку и ворвался в сени. И предо мной предстала запыхавшаяся троица: лысый хиленький мужичок, дородная дама в необъятном переднике и белобрысый босоногий мальчонка, старательно ковыряющийся в носу.
Госпожа! Женщина бросилась целовать мои ботинки. Спаси нас, грешников!
Мужик упал на колени и забился в поклонах. Мальчик, издав протяжный стон, плюхнулся рядом с ним.
Вы бы встали и объяснились, что стряслось, промямлила я.
И они заголосили разом:
К нам забрался бес!
Неспокойный из низов землицы решил прибрать наши почерневшие души!
Мамуся, папуся, это кошечка! заныл ребенок.
Я обескуражено моргала. Глава семьи, долго подбирая слова, объяснил причину безумия. Поутру их сынишка нашел огненно-рыжую кошечку с перебитой лапкой, столь милую, что родители пристроили ее в сенях. Кошечка отпилась молоком, заснула за печкой. Но позже, когда солнце скрылось за горами, обратилась устрашающей бабкой, закутанной в серую шаль. И начала проказничать: пороняла горшки, надкусила все луковицы, прокляла мать с отцом и исчезла. Правда, голос её и после выкрикивал ругательства.
Семья докумекала, что столкнулась с бесовщиной. И в полном составе отправилась ко мне, как к единственной спасительнице, за подмогой.
Удивительно, что жители Капитска не слышали о кикиморах. Те частенько пакостничали деревенским. Достаточно пустить обернувшегося кошкой духа за порог, как он освоится и посчитает дом своима значит, попытается вытурить оттуда предыдущих владельцев. Кикиморы в общем-то безобидные, и их никто толком не боялся. Просто не привечали кошек, а уж если по глупости впускали духа, то ставили под лавкой плошку сметаны. И кикимора вылизывала её, требовала добавки и опять затихала.
Но капитчане оказались куда изнеженнее, наивнее. Очевидно, и домовых не видали, и с лесавками в чащобах не встречались.
Семейство осталось ждать за калиткой родного жилища, правда, храбрый ребенок намеревался сунуться со мной, но мать обхватила его и не позволила «идти на верную гибель». Я, ухмыльнувшись, вошла в дом и задорно свистнула.
Чего визжишь, коза драная, спать мешаешь? прошамкало где-то в углу. Хочешь остаться без ушей? У-у-у, я тебя за лохмы-то оттаскаю.
Кикимора противно взвыла.
Показывайся, шалунья. Мне от твоих угроз ни горячо, ни холодно.
Кикимора неохотно явилась из-за печи.