Я ел, а из головы не выходила ночная незнакомка. Кто она? Откуда? И ведь спросить не у кого. Я начал дергать другие двери, одна оказалась заперта, а из-за второй на меня вышел голован.
Ту-да нель-зя, гавкнул он.
Из любопытства я просканировал и увидел, что за дверью работает какая-то аппаратура.
Ночью я проснулся, и увидел в окно, как ты спускался с кем-то к морю, обратился я к головану, кто это был с тобой?
Пес растянулся на циновке, хвостом ко мне.
Ник-то, произнес он в пустоту.
Внезапно я услышал песню. Женский, свежий голосок, выводил слова:
Весь мир, пылая жаром, светел.
За грань вселенной вышли мысли.
Стремятся, как долина в горы,
Они в воздушные просторы.
Издалека примчался ветер.
Откуда они не исчислить.
Река и море от волны
И беспокойны, и мутны.
Я выбежал на улицу и увидел еемою ночную незнакомку. Защитив глаза ладонью от лучей солнца, она стояла на краю обрыва, пристально всматриваясь вдаль. Внезапно она рассмеялась и снова запела песню:
Но эта вечная забота
От тела только. Мне понятно,
Лишь на себя я оглянулась
Еще я сердцем не проснулась
И вдруг вступаю я в «Ворота
Росы Сладчайшей, Ароматной»,
Где в чистом мире холодка
Для сердца радость велика.
Я осторожно начал подходить, но она услышала меня и прекратила петь. Я наконец-то смог рассмотреть девушку, как следует. Была она не совсем красавица, но в ней было что-то необыкновенная гибкость маленького стана, озорной блеск темных глаз, особый наклон головы, длинные густые волосыв свете дняс рыжиной, золотистый отлив слегка загорелой кожи она опустила руку и взглянула на меня.
Скажи мне, произнес я, как тебя зовут?
Кто зовет, тот знает.
А кто зовет?
Кому надотот зовет.
Разговор был довольно странен.
Экая ты скрытная! Давай прогуляемся, поговорим.
Она тряхнула волосами, и солнце заиграло в рыжих прядях.
Не могу.
А когда сможешь?
Если хочешь еще увидеть меня, приходи, как стемнеет, на берег, тогда и поговорим, и она упорхнула, словно и не было.
Я снова заглянул в домстаруха так и не появилась, голован спал, или делал вид, что спит, тогда я отыскал старого робота, что встречал меня ночью. Он стоял в тех же кустах, которые при свете дня не казались столь непроходимыми.
Кроме старухи и голована, кто еще живет в деревне? спросил я.
Робот пощелкал чем-то внутри и родил:
Чем еще могу помочь, господин?
Я спросил, кроме старухи и голована, есть еще кто-то в деревне?
Робот снова пощелкал.
Вы можете здесь переночевать.
Все ясно.
Я сходил к флайеру, взял продуктов и воды, индикатор показывал, что через два часа можно будет лететь, но я уже не собирался так быстро покидать это место.
Флайер. И снова воспоминания, тогда флайер привез меня
* * *
Из особняка, подвергшегося нападению, флайер привез меня к Вустеруроботу-учителю, все верно, ведь вечером наша машина отвозила его домой. Тогда я понялэто судьба.
Когда все рассказал, Вустер засуетился.
Бедное дитя, бедное дитя! жил он в небольшой коморке, настолько маленькой, что при желании мог бы дотянуться до противоположных стен руками. Свое возбуждение он выказывал тем, что поднимал и опускал эти самые руки с гибкими манипуляторами. Полиция, да, полиция, срочно сообщить
Думаю, они уже там, внезапно я себя почувствовал очень взрослым.
Тебя станут искать. Ты же член Семьи Тан, у тебя есть влиятельные родственники, они позаботятся, нужно поставить в известность их
Я вспомнил старого Канга на дне рождения у Марико. Этот ворчун станет обо мне заботиться жить с вечно недовольным стариканом Кажется, именно в тот момент я принял решение, первое взрослое решение, которое изменило всю мою жизнь.
Яединственный выживший, значит, янаследник и я богат?
Ну, э-э, да, Вустер прекратил махать руками, явно не понимая, что со мной и, главное, к чему я это спрашиваю. Все-таки роботы и люди отличаются. Потребуется, конечно, некоторое время, соблюсти необходимые формальности, до совершеннолетия, суд назначит тебе опекуна
Тыгражданин?
Как любой учитель, приравнен в правах с людьми, мигнул робот.
Тогда ты станешь моим опекуном. И я хочу следующего
* * *
До вечера я слонялся по деревне, заходя в дома и осматривая окрестности. Если люди когда-то и жили здесь, они давно покинули это место.
Наконец, когда настал вечер, я спустился к морю.
Они сидела на камне, том самом, за которым я прятался накануне. Ветер развевал длинные пряди.
Ты пришел, сказала незнакомка.
Как зовут тебя, снова спросил я.
Ты пришел за этим, узнать имя?
Нет, честно ответил я.
Тогда она поднялась, приблизилась ко мне и неожиданно обвила мой стан руками.
Лицо ее выражало величайшее душевное волнение, она приблизила свои губы к моим и огненный поцелуй запечатлелся на моих устах. В глазах у меня потемнело, голова закружилась, щека ее прижималась к моей, и я чувствовал лицом пламенное дыхание.
Вдруг что-то шумно хлюпнуло сзади. Я хотел обернуться, но она, как кошка, вцепилась в меня. Между нами завязалась отчаянная борьба, девушка оказалась непомерно сильна, я чувствовал, как стальные объятия сжимаются на мне, несмотря на то, что страх и бешенство придавали мне силы. Меч выскочил из моей руки и полоснул незнакомку, зашипев, она отскочила, и как раз вовремя. Обернувшись, я увидел, что от моря ко мне приближается давешний пловец. Прошлой ночью одежда ввела меня в обман. Если когда-то он и был человеком, то сейчас, за многочленными имплантами и усовершенствованиями давно утратил человеческий облик. Из тела росло по меньшей мере восемь членистых рук, вместо глазокуляры на подвижных ножках, там, где ротмеханические челюсти с блестящими зубами, из штанин выглядывали присоски ступней.
У него меч! крикнула девушка позади меня. Но голос был какой-то не такой, отрывистый, похож на лай голована.
Не дожидаясь, пока незнакомец придет в себя, я ударил, наотмашь, позволив клинку выйти на всю длину. И голова его взлетела и упала к моим ногам. Я тут же обернулсяБоги-демонывместо прекрасной незнакомки, припав к камням, в готовом сорваться прыжке, замерла огромная лиса. Острая мордочка хищно щерилась мелкими зубами. Увидев, что я сотворил с измененным, она взвыла и прыгнула на меня. Я лишь подставил меч, сталь тускло блеснула в свете луны, что показалась из-за облаков, осветив происходящее на берегу. Лиса сама насадила себя на лезвие, я опустил клинок, стряхивая ее тело.
Я стоял на берегу, у ног моих лежало два трупа.
Внезапно новый вой разорвал тишину ночи, по тропинке, с обрыва к нам спускался голован. Я отступил, думая принять бой, но, вопреки ожиданию, он кинулся к телу лисы, которое уже начало изменяться, снова принимая облик девушки.
Ты у-бил ее! слезы катились по собачьим щекам.
А тело между тем продолжало меняться, и вот уже у ног пса лежала старуха. Я слышал об оборотнях хули-цзин, что могли жить и в человеческом и в лисьем обличии, но видел впервые.
Ты у-бил ее! Я про-кли-наю те-бя!
Ежесекундно ожидая нападения, я поднялся по тропинке, но видно горе голована было слишком сильно, или у него доставало мозгов не связываться со мной.
Пока поднимался, догадка озарила меня. Я вошел в дом и вскрыл комнату с аппаратурой. Как и думал, здесь были радары и глушилки, что могли привести к сбою в работе моего флайера. Еще в многочисленных шкафах лежали органы и импланты, что банда изымала из незадачливых путников, да и флайера недешевы. Несколькими ударами меча я разрушил все это.
Пошел к выходу из деревнистарый робот стоял на месте.
Чем могу помочь, господин? Вы можете здесь переночевать.
Ударом меча я прекратил и его существование. Подумал, не вернуться ли за голованом, но решил, что без сообщников, он не опасен.
ВЭНЬЯН НАСТОЩЕЕ
Сегодня я задержусь, ужинай без меня.
Вэньян улучил минутку, чтобы позвонить Мей.
Голова девушки висела перед глазами, прямо в центре раскидистого куста шиповника, за которым спрятался Вэньян. Он выбрал его потому, что с этого места просматривался вход.
У тебя все хорошо? Ты ничего от меня не скрываешь? несколько красных плодов оказались в районе волос, словно крупные капли крови, или рубины.
Не могу говорить, пока, Вэньян отключился.
Кажется, он первый раз соврал Мей. И что самое странноедалось это ему удивительно легко. Врал ли он раньше так же легко? Нет, кажется, нет, всегда бледнел, краснел и чувствовал себя виноватым, а здесьрази все, словно уже имел практику.
Дальнейшие мысли прервал рыжийон вышел из проходной вместе с каким-то типом в розовой рубашке под широким плащом. Надо жешейный этаж, высоко ты летаешь, рыжий друг. Если они и дальше пойдут вместев планы придется вносить коррективы.
На счастье, на первой же развилке парочка распрощалась, розоворубащечник свернул к стоянке личного транспорта, а рыжий ступил на подъемный тротуар.
* * *
Как ребенку, серьезные импланты ставить мне отказывались. Конечно, деньги решали многое, но я сам понималеще рано. Тогда я ушел в горы Кумао, где размещалась школа боевого шпионажа Хакуун. Неделю, целую неделю я с другими претендентами провели у ворот школы, без еды, воды, под проливными дождями, ветром, ночуя, прижавшись друг к другу, прямо на улице, демонстрируя непреклонность намерений. К исходу седьмого дня, из трех десятков претендентов осталось пятеро, в том числе и я.
Тогда вышел младший служка и махнул нам, мол, заходите.
И мы зашли.
Обучение в школе стоило недешево, и все равно весь первый год мы только и делали, что работали на кухне, таскали воду, хотя в школе был водопровод, подметали плац, убирались в комнатах и чистили туалеты. Старшие ученики всячески издевались над новичками. Примерно половина из зачисленных дотерпевала до конца года. Потом мы становились младшими служками, и к терпению и смирению, которые воспитывали в нас весь первый год, добавились тренировки на выносливость, на растяжку, физические упражнения.
Я все терпел, перед глазами у меня стояла Марико, ее последний взгляд.
Однажды, когда один из учителей оставил меня стоять на руках пол дня, к обеду, у меня пошла носом кровь, горло отекло, я начал задыхаться, индикатор здоровья дошел почти до нуля, тогда я опустился на ноги; учитель, увидев это, избил меня. Он сказал, что такие неженки здесь не нужны и что я могу убираться. Едва живой, я потом два дня вымаливал прощение.
Нас обучали владеть своим телом исамое главноедухом.
Импланты это хорошо, говорил учитель Хаккун Доси, расхаживая перед строем средних учеников и щеголяя новым телескопическим глазом посередине лба, но что вы станете делать, когда они откажут, а рядом не будет механика, чтобы подчинить? Или, скажем, вы окажетесь в месте, в котором они вообще перестанут действовать. Что тогда? Дух, теловот основные инструменты воина! Ну и наниты.
Нам вводили специальные коктейли из нанороботов, так что в лютую стужу я мог изнывать от жары, и, если захочу, замерзнуть среди пустыни. Я мог купировать боль, останавливать кровотечения, мог днями сидеть без движения, снижая до минимума жизненные функции.
Став старшим учеником, уже я издевался над новобранцами, и это тоже был один из этапов обучения.
Наши рефлексы отточили почти до молниеносной быстроты, причем новые нейронные связи мы могли создавать одним усилием воли.
К концу шестого года обучения, учитель Хаккун Доси собрал нас.
Я обучил вас всему, что знаю сам. Мы сделали вас быстрыми, мы сделали вас находчивыми и безжалостными. Мы обучили вас многому, но есть кое-что, что даже мы не можем датьопыт. Да, любое движение, любой прием можно довести до автоматизма, но без применения, это лишь пустое сотрясание воздуха. И новичок, как бы талантлив и тренирован он ни был, почти всегда проиграет в схватке опытному бойцу. Опыт вы пока не убийцы, да, знаете, как это сделать лучше, быстрее, максимально эффективно или оттянуто и незаметно, но вы не убийцы, пока и это тоже опыт.
Он не сказалнужно совершить убийство, но все поняли и так.
Я примкнул к триаде Рябого Ду, благо они набирали бойцов, сразу по выходу из школы.
Помню своего первого убитого, это был старик-торговец, он проигрался и отказывался возвращать деньги, просил об отсрочке. Так как долг был небольшой, из него решено было сделать пример, остальным. Растерзанное тело мы повесили за кишки прямо на дверях его магазинчика.
Второй была девушка, она работала на одной из наркофабрик и вынесла несколько грамм порошка.
Позже я узнал, всегда таксначала старик, уже пожиллегче убить, потом женщина, режедевушка, некоторым «везло», им попадался еще и ребенок, но дети редко грешили, поэтому и «везунчиков» было не так много. Считалось, после этих двух, новичок может убить кого угодно. Может и так, потому что, после третьего, я считать перестал.
* * *
«Выпей меня! перед Вэньяном возникла бутылка с чем-то пенящимся. Утоли жажду!»
Реклама вырвала Вэньяна из пелены чужих воспоминаний. Стряхивая наваждение, он помотал головой, огляделсярыжий уже успел отойти на достаточное расстояние, не хватало еще потерять его.
Вэньян двинулся за сутулой спиной в лимонной рубашке, а реклама тут же предложила взять пять бутылок по цене четырех. Резиновая дорожка подхватила его и понесла в гору. Хорошо, что над рыжим не кружил охранный дрон, некоторые богатеи обзаводились подобными штуками, бывало и не одним. Сами дроны стоили не так дорого, трудно и денежно было получить разрешение на пользование и полеты. Вскоре Вэньян понял, что рыжий направляется к стоянке флайеротакси.
Начальник службы безопасности Чжоу Канг пока не отыскал своего шпиона, или как он говорил: «крысу», а значит, чтобы он слишком усердно не рыл, эту «крысу» ему нужно дать. Рыжий представлялся как нельзя лучшим вариантом. Во-первых, работает с печеночными нанитами, во-вторых имеет достаточно высокий уровень доступа, ну а в-третьих и главныхон видел, как Вэньян просматривал файлы, к которым по идее не должен проявлять интерес. Просто удивительно, что он до сих пор не побежал к Кангу. Что ж, тем хуже для него.
* * *
знаешь, я ведь собирался стать священником
* * *
Знаешь, я ведь собирался стать священником.
Мой напарникБрюс Чан сделал глубокую затяжку курительной палочки, на некоторое время задержал дыхание, а потом выпустил дым.
Курить ему прописали врачи, недавно Брюс поставил себе крылья-импланты, небольшие и, конечно, никого в воздух они поднять не могли, но зато были ультрамодные и, во всяком случае, пока, ужасно дорогие. Крылья приживались плохо, к тому же, чтобы они переливались в ночи, нужны были дополнительные элементы, вот их-то и получал организм Брюса из дыма.
Чего ж не стал?
А-а, он махнул рукой, судьба.
Храм был небольшой, да еще в бедном районе города, прямо перед нами возвышалась алтарная стена со множеством нарисованных шкал, приборов и несколькими прилепленными выключателями с облупившейся краской.
Посмотри на это, горящим кончиком Брюс обвел стену, после Потопа, атомные священники спасли мир, они дали людям электричество, они укрыли города от непогоды, но, самое главное, они дали надежду! А теперь что? Кто сейчас вспоминает Атомных Богов?
После Потопа прошло несколько тысяч лет, я помахал рукой, отгоняя дым, если он вообще был. Мир не стоит на месте, появились другие боги.
Боги-демоны! Брюс сделал очередную затяжку, выдохнул вонючий дым.
Мой индикатор здоровья чуть дрогнул и сместился влево, к началу. В принципе, я мог и нейтрализовать неприятный запах, как и вредное воздействие, но не стал. Начало! Каково это, видеть, как полоска твоей жизни уменьшается, на глазах, и знать, что, когда она дойдет до начала, до нулятебя не станет. В последнее время, убивая, я вглядывался в глаза жертвам, надеясь рассмотреть, не пропустить миг осознания, миг перехода. Иногда, казалось, ловил.
Тише, кажется, идет, Брюс бросил палочку, затоптал.
От входа раздались тихие шаги. Недавно поставленный радар вывел передо мной примерный вес, скорость, а также расстояние до объекта. Я обернулсяатомный священник, как все онив сером балахоне. Этот еще не урод, говорят те, кто служит в головном храме Клапротаединственно оставшемся, у самих Алтарей, со временем утрачивают человеческий облик, говорят также, что они долго не живут и их прямо там хоронят, в охладительных озерах.