В эти же дни аталинский посол встретился с Суро Нэйта и Тори Аэмараразумеется, по отдельности и в большой тайне. Им было предложено примерно одно, с поправкой на готовность первого доказать верность Столице, и надежды второго справиться самостоятельно.
У Тори голос богатый, сочный. Послушаешьпредставится красавец-мужчина, сильный и рослый. А на деле И рост невелик, да и сила, какая могла быть, вся в лишний вес ушла. Хотя проворен этот местный казначей, и не поверишь, пока не увидишь сам. И ходит тихо-тихо; интересно, подслушивает ли за домашними, или не надо ему, и без того всем заправляет?
Камарен сказал чистую правдурухэй надеются вернуть себе область у озера Трех Дочерей, долину и часть близлежащих гор, тем самым подвинуть границу. Дальше они не пойдут, разве что разграбят до чего смогут дотянуться. В случаи их удачи проще будет смириться, чем вернуть себе прежнее положение; из горных ущелий захватчиков-соседей придется выцарапывать десятилетиями, как было когда-то, и обойдется это немалой кровью, какие войска ни приводи.
У Суро голос негромкий, то резкий, то шепчущий. Выделяется он среди всех этих сладкоголосых А самбогомол сушеный. Даже странно, что такие рослые и ладные у него сыновья. Знал, видно, какую выбрать супругу
И тот, и другой обещали подумать. И тот, и другой верили, что не допустят слишком больших потерь, лишь бы избавиться от Тагари; лучше, если он и в живых не останется.
А Камарен надеялся, что рухэй сумеют удержать и крепость Трех Дочерей, бросив все силы на этот рубеж; но вот о таких надеждах помалкивал. Не зная друг о друге, Аэмара и Нэйта положат достаточно камешков на общую чашу весов.
Глава 4
Глянцевитые листья кувшинок полностью скрывали пруд, кое-где поднимались желтые головки последних цветов. Стрекозы догоняли друг друга, то взмывая вверх, то почти опускаясь на листья. На другой стороне пруда мохнатые гирлянды лишайников свисали с кедровых ветвей, где-то в них покрикивали сойки, невидимые. Тут пока не ощущалось дыхание осени, хвоя не могла сменить цвет.
Уютно тут было, захотелось остановиться и отдохнуть, но запах сырости пробудил тревогу. Лачуга вспомнилась, и неживое лицо напротив, и зеленоватый мертвый отсвет, будто гнилушками комнату осветили. Сейчас удивлялся, что хватило выдержки разговаривать с той тварью, а не пытаться сразу убить.
Кто это был? Не призрак, призраки не кровожадны они могут вредить живым, но не питаются плотью и кровью.
Лиани глянул на небо. Смеркается, скоро станет видно хуже, а слышнолучше. А пока Слух уловил стук копыт и негромкие голоса, и тут же заржала его собственная лошадь, видно, почуяв сородичей. Встреча сейчас была совсем некстати, но молодой человек решил ее не избегать. Хоть новости какие узнает.
Но пожалел о своем решении, заметив форму земельной стражи.
Всадников было пятеро, и к земельным принадлежал только первый.
Орни, выдохнул Лиани еле слышно; вот уж кого не ожидал увидеть.
Все годы службы они были лучшими приятелями, а подружились на празднике, бросая ножи в цель. Тогда выиграл Орни, и попытался отдать сопернику призножны, расшитые яшмой и сердоликом; но Лиани подобная щедрость тогда лишь возмутила. И все-таки они были неразлучны до вечера, пока не пришло время покинуть гуляния.
Ладный, веселый, с рябинками на лице, приятель был тремя годами старше Лиани, и родился в семье зажиточных землевладельцев. Пока такой же десятник, но повышение было не за горами, об этом все знали.
Всегда был щеголем, и военную форму носил, красуясь. И сейчас талию охватывал пояс с золотой пряжкой в виде оленьей головы, что было не по уставу, а головная повязка была атласной, алой, и вышивка по ней шла нитью цвета старого золота. Хоть и не на службе пока, в дороге, все одноне положено.
«Если встретит кого из высших чинов, ему опять попадет», мелькнула привычная мысль.
Никому так не радовался, и огорчился, увидев, как лицо Орни выразило глубочайшее замешательство. Ну что ж, рано или поздно пришлось бы увидеться с кем-то из своих земельныхпусть это будет старый товарищ.
Выступил вперед, поднимая руку в приветствии. Орни ему не ответил, но, спрыгнув с коня, оглядел с головы до ног, и так же внимательно осмотрелся.
Ты здесь один?
Яда. А ты с целой кавалькадой Но твоего слугу я видел и знаю, Лиани улыбнулся одному из спутников Орни. Откуда вы?
Сын у меня родился, отпускали проведать на несколько дней. Заодно прихватил новобранцев у нас и в соседнем селе.
Сын? Это прекрасно! Я поздравляю тебя, и твою жену. И как они?
Да все хорошо Орни наконец принял какое-то решение, шагнул ближе, чуть наклонился вперед и спросил:
Какого демона? Ты что же творишь?
Я? растерялся Лиани.
Ну не я же. Слушай Эй, там, разожгите костер! велел он, и цепко взял приятеля за рукав. Давай-ка ты мне расскажешь, что все это значит.
О чем рассказывать? Думал, ты давно знаешь, почему я ее увез
Да в болото эту девку. Сбежал-то ты почему?
Опустился на поваленное бревно, вынуждая и Лиани сесть. И, видя, что приятель не понимает, рассказал о подложной бумаге.
Когда ты увез ту, с камушками на шее, я еще мог понять. Помнишь, как рассказывал про нее в кабаке? Я еще тогда понял, что ты сдурел. Но с этой бумагой
Лиани зажмурился и спрятал лицо в ладонях. Рассудок отказывался вместить сказанное. Орни, устав сидеть и молчать, потряс его за плечо.
Не понимаю, сказал тот слабым, неуверенным голосом. То есть я сбежал из-под стражи?
Ну да.
А те, кто видел приказ снова застыл, сообразивза его побег наказаны другие.
Знаешь, сколько погибли из-за тебя? Это с тобой тянули, а с ними не стали, ответил Орни довольно резко. Но что-то в лице приятеля заставило его сменить тон:
Эй, так ты правда не думал? Ты на меня смотри, не в землю! Ну конечно, если уж охранники поверили, то и ты Вот же какая-то сволочь А ну-ка, пойдем к костру. Для нас отдельный готов, никто не подслушает. Выпить тебе явно не помешает. Да и мне, заключил он.
Вот будет новость для нашего командира, говорил Орни четверть часа спустя, потягивая крепкую медовую настойку. Лиани, сперва как следует отпив из предложенной фляги, больше к ней не притронулся. Сидел он по-прежнему неподвижно, но теперь глядя в огонь, а не в землю, да в пальцах ломались мелкие веточки одна за другой.
Он чудом уцелел, хоть и лишился должности; ладно, нашлось кому заступиться, могло быть и хуже. Но грызет себя постоянно, хоть и не скажешь по виду. Но я-то знаю его. Может теперь хоть полегче ему станет, мы ж оба ходили в любимчикахзначит, вдвойне виноват, раз проморгал. Орни, говоривший, с воодушевлением, запнулся, сказал менее бойко:Но тебя, конечно, угораздило влипнуть; по чести сказать, я в те дни о жене-то думал меньше, чем о тебе. Всей нашей сотне несладко пришлось еще после первого твоего побега, а уж теперь
Да если б я знал!
Где ты скрывался? И почему, если и в самом деле ни о чем не догадывался?
Я жил при святилище Трех Родников. Не прятался я. Не мог сразук людям. Если за мной и туда приезжали, никто не выдал. Или просто не стали искать у монахов.
Твое имя сейчас и гарнизонная крыса не помянет добрым словом, Орни сделал еще глоток. Чтобы поверить, надо на тебя поглядеть, как я сейчас. Как бы мы ни были дружны раньше, как бы ни считал, что знаю тебя, я ведь тоже решил, что это побег. Все гадали, что за покровитель у тебя отыскался.
Если бы у меня, хрустнул очередной сучок, полетел в огонь.
После недолгого молчания, когда только сухие ветки потрескивали в костре, да перемигивались искры, Лиани отозвался:
Надо мне обратно в город, Орни. Даже не знаешь, как
Разумеется, надо. Содеянного не воротишь, но хоть покажешь себя честным человеком.
Не дождавшись утвердительного ответа, прищурился не по-доброму:
Я не прав? Или Опять из-за этой девчонки?
Не знаю, как быть теперь Я узнал кое-что. Возможно, она в опасности.
Тебе-то какое дело? Это уж чересчур.
Слишком много неясного я не могу так, хочу понять, он поворошил угли в костре, замолчал надолго.
Раньше ты был куда умней.
Я давно веду себя как последний дурак.
Признайся же наконецвсе с первого дня было ради этой девки, а не чести отряда!
Она не девка
Товарищ лишь хмыкнул. Лиани продолжил, глядя на угли:
Если бы все так просто, я бы не отрицал. Да и не нужен я ей. А она не знаю, кто на самом деле, и сколько сказала мне правды. Понимаешь, не знаю!
Да что за небесная красавица такая! вскинулся Орни.
Не в красоте дело. Не в девушке вообще. Но скажу, если хочешь. Она как росинка под солнцеммаленькая, переливается, страшно тронуть, и смотреть страшнопока глядишь, высохнет
Точно человек конченный, пробормотал Орни. Раз уж заговорил, как в рукописях Как понимаю, являться с повинной ты не намерен.
Намерен, это мой долг. Или я, по-твоему, последний трус? Но сперва я должен сделать другое. Раз так сложилось Пожалуйста, поверь мне еще раз.
И чем же займешься в городе?
Постараюсь спрятаться, что же еще. Чтобы меня не узнали. Выясню, что к чему.
И что?
Хоть не поверил словам болотной нежити, но червячок сомнения под сердце прокрался. Только вот говорить об этом никак нельзя.
Хочу пролить свет кое на что.
И увидеться с этой своей?
Может, и так.
Сердечные дела важнее всего на свете? приятель недобро прищурился.
Да нет же Что еще остается делать? Я ж не знаю, где она бумагу эту добыла, и чем ей отвечать.
А ну-ка, погоди, Орни привстал. Онабумагу? Значит, это твоя девка ее привезла?
Лиани с недоумением глядел на приятеля.
Видишь ли, так никто и не сумел рассказать, откуда у них приказ и куда делся. Так и умерли, недоумевая. А оно вон как. Ну, понятно тогда, почему ты хочешь за ней вернуться. И когда же вы сговорились?
Орни?
Да не прикидывайся!
Это ты расскажи мне все толком! не выдержал Лиани. Стал бы я тут сидеть, как дурак, если бы знал хоть что-то! Давай, выкладывай сразу, а не частями!
Орни выругался, с силой воткнул в землю нож.
Нет уж, теперь твоя очередь говорить! И не увиливай, «не знал» он! Побольше нашего знаешь!
Этот приступ гнева оставил Лиани. Юноша задумчиво посмотрел на темнеющее небо.
Энори Сэнна оказывал ей покровительство Неужели он ничего не сумел выведать?
А она высоко взобралась, отметил Орни. Ты-то откуда знаешь?
Да не скалься ты Знаю.
И что? Решил, что ли, снова ее похитить?
Сущий с тобой! Даже если это он
Договаривай, голос Орни стал жестким.
Что договаривать! У кого еще девочка без гроша, без дружеской руки могла такое добыть, как не у своего покровителя? Ведь и может он больше, чем простой человек, о его даре все знают
Заткнись, сквозь зубы проговорил молодой человек. Поднялся, шагнул назад. И не смей впредь То, что я беседую тут с тобой, как с порядочным человеком, не дает тебе право поднимать голос на тех, кто неизмеримо выше!
Да что ты, Орни!
Забыл, как он от поветрия деревни спас, запретив причаливать кораблю с юга? А я помню, у меня брат через это спасся, как раз на пристани был. Горел потом тот корабль
Вместе с еще живыми.
Что с ними было делать? На берег пустить? Ну, и за это не мы в ответе. Там кто-то уронил лампу, или еще что от них сами небеса отказались.
И сам к небу глаза вскинул. Уже почти смерклось, только над краем сосен все было оранжевым, а чуть выше на темно-синем светился месяц. Их собственный костер тоже почти погас, и Орни глянул дальше, туда, где огонь для себя развели его спутники. Не просто глянул, еще и качнул головой чуть заметно.
Хоть и невысоко еще поднялся по службе, чутье у Лиани было отменноеуспел уклониться, и разворачиваясь, вскочить на ноги. Напротив возникли двое новобранцев с длинными тяжелыми палками, и подоспел третий, с кинжалом; если б Лиани промедлил, получил бы по голове. Вряд ли убили быне та задача, но ранили, чтоб не сопротивлялся.
Орни, ты что? обернулся к приятелю. Тот, скрестив руки, наблюдал шагов с трех.
Я верил, ты хоть раскаешься, вернешься сама ты думаешь только о той девке. Попробуй хоть о семье подумать, если от сослуживцев отрекся. О долге и чести и не говорю.
Перед глазами встали лица родителей, братьев, сестер уже почти бросил оружие наземь, но вспомнил зеленоватый отблеск на лице ночного гостя, его слова. Если сейчас сдаться, все будет напрасным.
Ты прав, сказал он. Я не стою доброго слова, положил руку на рукоять сабли.
Не дури. Нас пятеро.
Из которых трое пока никуда не годятся, а еще один так себеведь твоего слугу не натаскивали, как нас?
Лучше сдайся добром.
Мог бы уже понять он не договорил, неуловимо быстро переместился в сторону и дважды ударил рукоятью лэ новобранца с кинжалом. Тот согнулся, хватаясь за голову и солнечное сплетение одновременно, повалился на бок. Лиани подобрал выпавший кинжал.
Ах, вот ты как протянул Орни. Ну, смотри, сам захотел.
Еще одного новобранца он сумел одолеть почти сразу, ранив в предплечье. Густой сумрак мешалЛиани боялся убить кого-нибудь. А новички скорее создавали помеху былому товарищу, чем помогали, но уж очень хотели себя проявить. Хуже всего было с Орниэтот драться умел, и во время учебных поединков приятели были равны. Его слуга тоже оказался весьма неплох, и действовал в лад с хозяином. Третьего новичка удалось зацепить лезвием по ноге, и он тоже выбыл из схватки, но тут отдышался первый. Подхватил жердь, оброненную товарищем, и снова ринулся в атаку. Уклоняясь от него, самого безобидного, Лиани и споткнулся о корень, упал на колено, опираясь рукой на влажный мох. Подвело тело, не до конца восстановилось.
Орни тут же прыгнул, приставляя к горлу холодное лезвие, а слуга подоспел с другой стороны. Короткое проклятие невольно само сорвалось, и Орни, услышав его, рассмеялся недобро. Велел новичку взять веревку и связать руки пленника. Тот ринулся к дорожным сумкам, но через миг вскрикнул и захрипел.
Гляньте, что там! Да свет прихватите, скомандовал Орни раненым новобранцам, все еще не опуская саблю. Глянул на почти погасшие угли, выругался. И тут один из младших спутников закричал. Он пятился, глядя меж древесных стволов, а затем побежал, будто спасение висело на волоске. За ним кое-как побежал и второй, раненый в ногу; он опирался на жердь, недавно служившую оружием.
А когда к оставшимся приблизилась чуть светящаяся гнилым зеленоватым светом фигура с глубоко запавшими глазами, Орни и его слуга тоже кинулись прочь.
Лиани поднялся. Всмотревшись, недалеко от второго, тоже почти угасшего костра увидел лежащее тело. Неловкая поза, не для живых.
Тварь приближалась к нему самому, но медленно, будто нехотя и не желая пугать. А может, считала, что добыча никуда не денется.
Тот, с болота
Иди ближе, подумал юноша. В хижине я с тобой говорил, но сейчас
Существо напротив усмехнулось. Близко оно стояло Лунный свет вспыхнул и померк на длинных клыках, глаза вспыхнули вначале зеленым, потом багровым. Лиани сжал рукоять сабли, готовый в любой миг отразить нападение.
Ты неплохо с ней управляешься, но для меня она не опасна, сказала тварь почти ласково. Не подпускать к себе какое-то время сможешь, но потом ты устанешь.
Заметив, как рука Лиани легла на амулет, подарок монахов, поморщился:
Да, мне неприятно. Но слабовата вещь
И, будто насладившись чужим страхом, нежить начала изменяться: черты стали вполне человечьими, и даже приятными глазу. Там, на болоте, тварь не походила на обычного смертного, а сейчас отличий не было. Лиани предпочел бы прежнее обличье; сейчас, когда погасло зеленоватое свечение, ночного гостя было хуже видно; хоть и стояли на поляне, месяц было недостаточно силен.
Так тебе проще? спросил нежданный помощник.
Я же знаю, каков ты, ответил Лиани, и вновь бросил взгляд на лежащего. Вдруг Но медлил, не решаясь напасть: проиграв Орни, не был в себе уверен.
Ему ты уже не поможешь. Идем, болотный выходец указал в сторону черных деревьев. Бери своего коня, пока эти двое не вернулись.
Говорил настолько уверенно, что юноша ощутил замешательство. А тварь пояснила, видно, растерянность его поняв по-своему:
Те, которые удерживали тебя. Они не трусы, и отважатся посмотреть, что здесь. Остальные не придут.