Он говорил слишком очевидное, можно было поддакивать и слушать вполуха. И наблюдать. Часть знатных особ покинула домв их числе семья Нэйта, которую Камарен еще по дороге на север отметил как любопытную.
А женщин здесь не былони одной. Они заперты в домах, жаль то есть, конечно, не под замком сидят, но в дела мужчин не мешаются. Северянин не сдержал улыбки, представив тут одну из знатных риэстиек по-прозвищу Выдра ее крутого нрава побаивался даже правитель.
Взгляд скользил по стенам, и, будто бы невзначайпо лицам. Посланник подмечал всекто обменялся дружескими приветствиями и лицо при этом было и впрямь дружелюбным, кто держался в стороне один от другого
Тот, кто при первой встрече показался Камарену отличным от прочих и остался неизвестным, появился в зале внезапно. Будто ветерок повеял и замер, предпочтя человеческую свою ипостась. Теперь можно было изучить его получше. Молодой, тонок в кости, довольно высокили из-за стройности кажется выше. Лицо Камарен несколько раз поймал себя на том, что не может внимательно его рассмотреть. Взгляд скользил мимо и останавливался то на парчовом белом воротнике-стойке, то на серебряной застежке у горламорском дракончике. На худой конец волосы разглядеть удавалось. А лицо все-таки
Бесполезно.
Риэстиец не любил оставлять загадки без ответа. Ему было в общем-то безразлично, как и кто выглядит в этом городе, но почему не удается взять и прямо взглянуть? Или манеры здешних все делать исподтишка успели проникнуть в кровь и плоть?
Заинтересовавший его сам подошел к северянину, с легким поклоном представился: Энори Сэнна. Странно, насколько тот молод для занимаемой должности. Вот значит как. Наслышан. Даже правителем страны может считаться ребенок, но помогать при сложных делах мудрым словом
Советник? И вы занимаетесь делами гражданскими, я полагаю?
Не по обычным делам, он ничуть не обиделся. Тех, кто дает такие советы, у нас хватает я всего лишь могу слушать ветер и горы, указывать тропы и прочее у вас есть слово, обозначающее подобных людей?
Нет, пожалуй. Разве что колдуны, но те редко встречаются возле власть имущих, осторожно сказал Камарен.
И снова попробовал как следует рассмотреть собеседника, но взгляд риэстийца снова ушел в сторону, будто соскользнул с лица Энори.
«Наваждение какое-то», подумал северянин. «Будто отводит глаза».
Про колдунов в Риэсте слышали не раз и не два, но чтобы при хозяине провинции? И молодой, а в риэстийских сказках они старые, сморщенные Что из себя представляет этот советник и насколько он в самом деле обладает особым даром, следовало разобраться. Остается надеяться, что он не читает мысли, подумал Камарен, и, оставшись ненадолго один, на всякий случай занялся разглядыванием узора на стенах.
Времени прошло достаточнопора было избавить хозяев от своей персоны.
Посол откланялся и направился в отведенный ему отдельный домто ли вежливость, то ли наоборот, попробуй, определись! На родине важного гостя у себя бы оставили.
Провожатых ему, разумеется, выделили, только этот сновидец, или как они тут, сам вызвался проводитьи ведь так и смотрел на гостя, как на диковину.
Тэйлар Камарен на пару мгновений нечто вроде умиления ощутилэх, когда-то и сам был юным и любопытным! Любопытство, правда, осталось. А этот парнишка то ли бросил свои колдовские штучки, то ли посланник привыксмотреть на него стало попроще, особенно если искоса.
«В носилки мы вдвоем не поместимся, а иначекакая беседа?»успел подумать риэстиец, жалея, что здесь не слишком любят просто ходить по улицам.
Вы тоже не любите эти кошмарные коробки? прозвучало весело и сочувственно.
Да, здесь не Столица, где влиятельные Дома сидят один у другого на голове, размышлял Камарен, пока за приятной беседой осматривал город. На окраинах Земель Солнечной птицы до сих пор хозяеваодна семья, как повелось издавна. Остальные помельчев Столицу не суются, понимая, что вряд ли там преуспеют. Лучше здесь властвоватьесли и не совсем безраздельно, то достаточно широко. Камарен уверен былдолго такое положение вещей не продержится.
Так думал, но отвечал на совсем иные вопросы. А Энори расспрашивал обо всем.
Спрашивал с искренним интересом, порой едва ли не детскимнеобычно для этой страны. Малыши здесь наверняка тоже любопытны, а может, и взрослые, только детей до посла не допустят, а сами не подадут виду, что могут восхититься чем-то чужим.
Я слышал, у вас в озерах водятся огромные рыбы, размером чуть ли не с целый корабль?
Бывают поменьше корабля, врать не стану.
Говорят, у этих рыб на морде два щупальца, а на спине гребень? А чешуи вовсе нет? Разве бывает так?
На морде у них усы, а чешуя мелкой и вправду нет, в ряд крупные пластины с боков, вроде как пряжка ваших военных поясов, риэстиец не сдержал улыбки. Обычно так расспрашивают сыновья полудиких народов или женщины, но он ни тот, ни другой.
Можете навестить нас, милости просим!
Нет не могу, Энори загрустил и больше ни слова не произнес. Впрочем, и дорога как раз кончилась.
Вечер Камарена мог бы показаться пустым человеку, привыкшему постоянно чем-то заниматься. Но риэстиец и был занятон размышлял.
Честное слово, тут и носильщики смотрят на чужака, будто на драного помоечного кота. Что в Столице, что здесьодинаково. Энори, пожалуй, единственный, в ком ощущается истинное любопытство. И, по крайней мере, приветливискренне, не как этисогласно этикету, у которых на лбу при всем том написано, куда риэстийцу отправиться.
"Они называют нашу страну Аталинземля оленей". Красиво и точно, пожалуй. Только, видимо, помимо оленей они и замечать никого не хотят".
Что ты думаешь об Энори Сэнна? спросил Камарен, останавливаясь посреди комнаты.
Пулан сморщил носверный знак, что размышляет.
Я бы не стал с ним связываться, сказал осторожно.
Почему?
Никак не могу взять в толк, надо-то ему чего? Вроде прелесть, а не парнишка, а душа не лежит. Вот смотрел на всех этих господ, все похожи, без разницы, кто о чем печется. Хоть по их лицам читать тяжело, тоже, ледышки с глазами змеиными! А у этого ну будто с клочком пуха котенок играет, если понимаете, о чем я. Ненадежный он.
А генерал верит.
Ну, может, есть с чего верить только мне о том не ведомо.
А я все же попробую и с ним подружиться, обронил риэстиец. Вреда не будет.
**
День ото дня люди Кэраи приносили новые слухи о нем самом. Мол, приехал, надышавшись воздухом Столицы, и теперь, похоже, собирается прогневать всех местных духов. А иные даже говорят, что подлинного младшего Таэна убили в дороге, а сюда прислали подменыша, чтоб отобрать землю у генерала. Кто прислалразное говорят, от злых столичных чиновников до не менее злых темных сил.
В открытую, само собой, трепать языками боятся, докладывал Ариму. Ну и не верят многие, только расползаются сплетни, будто дождевые черви, в каждом комке земли. Одного разрубишьстанет двое.
Своих осведомителей у Кэраи пока было мало, но кое-кем обзавелся. Некоторые служили брату и Айю, переманил их к себе, из тех кое-кто привел знакомых и поручился за них. С такими людьми он обращаться умел, и не только с помощью денегобещал им защиту и помощь, и пару раз уже доказал, что слово свое держит. Не всегда эта помощь была законна, но ценность личных шпионов была важнее. Если те позволят себе слишком многое и станут проблемой, то и ценность их упадет.
Уже знал, что Энори причастен к ползущим по городу слухам, но поймать его было не на чем. Он, может, и не говорил ничего впрямую, нужный намек и сам развернется в уверенность в головах слышавших.
Сам поручи проверить, где он бывает и кто и что говорит потом, сказал на днях брату, уже зная, что ничего тот не сумеет, через его сеть осведомителей мог бы пройти табун лошадей, и ни одна бы нитка не дрогнула. А лучших он уже склонил на свою сторону, брат и не понял. И вот теперь очередные известиянекий гадальщик предсказывает множество бед, если то, что чуждо, не отправится восвояси. Его пытались поймать, но он, видно, почуяв опасность, перестал появляться на улицах.
Пусть оседлают коня, сказал Кэраи. Надоело мне это все.
Он пока не решил, что делать. В прошлом не раз приходилось сталкиваться с завистниками, клеветниками, желающими скинуть его с высокого места. Но они были понятны, они подкупали, угрожали, обманывали, оставаясь по эту сторону мира. Был у Солнечного звездочет-предсказатель, но он в чужие дела не лез.
Вот и дом брата. Тяжелые ворота открылись, у конюшни Кэраи спрыгнул наземь, передавая повод красавицы Славы подбежавшим встретить. Увидел, как группка людей в запыленных простых одеждах направились за хозяйственный двор, туда, где жили слуги.
Что за паломничество? спросил Кэраи, у конюха, приостановившись.
К господину Энори. Вы знаете, к нему обращаются многие. В дом их не пустит никто, а там, в беседке, он и принимает.
А этим что нужно?
Да с разным, конюх выразительно приподнял бровь. Кого-то найти, украденное вернуть, и, вроде, одного с земли сгоняют. Они, господин, в гостинице ждали срока, чтоб всем сразу придти.
Не ожидал, что их столько.
Он вспомнил, что даже в его доме нашлись благодарные Энори. Правда, их просьбы были обычнейпомочь со здоровьем, или там с удачным свадебным сговором. А вот сторонние приходили с вопросами посерьезней, даже крестьяне издалека не жалели ног, чтобы просить заступничества. Здесь, не у местных старейшин или чиновников.
Ты, оказывается, не мой брат, а оборотень, столичный засланец, хочешь бед этой земле, пошутил Тагари, приветствуя брата. Был он, вопреки всему, в превосходном настроении.
Да, еще немного, и я начну наводить порчу на младенцев Тайрену действительно не может нормально жить без твоего советчика? Потому что я скоро велю его придушить.
Энори-то причем?
Он сама невинность Небеса, брат, ты как с луны свалился. К сожалению, я не дурак, да и кое-что слышал сам. Возле того же клятого моста, например. Да, недооценил я его, признаюсь.
Ты это брось. Он мне верен.
Тебе может быть, но мой приезд уже не даст вам ладить, как прежде. Запрети ему эти приемы. Люди идут и ко мне, этого достаточно.
Признай, ты можешь не все, что он.
Если бы к нему обращались только с просьбой найти кошелек!
Я могу запретить отвечать на иные просьбы.
Да не будь ты слеп! Так лишь подольешь масла в огонь.
Вы же оба желаете добра Хинаи. Что, договориться не можете? с досадой сказал генерал.
Яжелаю добра. Насчет его мотивов не был бы так уверен.
Не начинай все сначала
Я отвык от силы суеверий Это моя большая ошибка. Энори вполне способен повернуть взгляды людей в нужную сторону. Избавься от него миром, если не желаешь худшего.
Нет.
Тагари какое-то время мерил шагами комнату, тяжелый и быстрый, потом произнес:
Он сам пострадал от слухов
После того случая со стрелой? С этим он быстро управился, во многом с помощью твоего золота. Сейчас о призраках еще поговаривают, но в целом все успокоились очень скоро, тогда как про меня слухи лишь множатся. И это еще раз подтверждает то, что я прав.
Кроме любви к власти, в чем ты его подозреваешь?
Не знаю пока. И во властолюбии не уверен; его это забавляет, пожалуй, и он хочет все нити держать в руках, но это не обычная жажда власти. По-любому, если он тебя ударит в спину однажды, я не удивлюсь.
Он этого не сделает Пока здесь еще была Истэ, она занималась им. Привязалась к мальчишке, нет бы к собственному сыну так. Таскала Энори за собой всюду, учила писать и читать, разговаривала обо всем. Уже через полгода можно было не опасаться, что он вытворит что-нибудь эдакое прилюдно. Но потом она ушла, голос потяжелел, и этим подарочком отныне занимались слуги, которые растили Тайрену. Я лишь задавал вопросы
Тогда почему ты не сомневаешься в верности?
Он рос, оставался живым мой сын, а слова Энори всегда были кстати. Поэтому он и начал получать все, что хотел. И ни разу не дал повод в себе усомниться. Даже случай с этим письмом Наглость, но не предательство.
Получал все, что хотел А если это прекратится?
Тагари покачал головой, ответил неожиданно резко.
Займись другими делами. Не трогай его. И слухи сами утихнут. И ещемне тут намекают, что тобой недовольны люди, достойные доверия и уважения. С этим я разберусь, а ты смотри, осторожней.
Разговор был окончен, и Кэраи был огорчен его итогом. Не всегда мог убедить брата, но впервые возникло чувствотот просто не хочет слушать, отвечал лишь из вежливости. Словно темное птичье перо меж ними упало, неся раздор, мешая договориться.
Глава 3
Стоит далеко-далеко на юге, у самого моря, красная гора. В этой горе есть пещера, где томится в заточении чудо морскоерыба с двумя рогами и крыльями, а глаза у той рыбины человечьи. В далекие времена попало оно в пещеру во время прилива, и выйти с тех пор не может.
А чешуя того дива не простаяволшебная. Если взять чешуйку и носить на теле, ни одна болезнь не пристанет. Многие наведываются в те края, собирают слюдяные блестки, похожие на чешуювдруг да окажется невольным даром диковинной рыбины?
Но только местные рыбаки знают, как выглядит целебная чешуя на самом деле, и секрет свой хранят строго.
А еще говорят, ежели сумеешь помочь пленнице освободиться, исполнит она твое желаниеодно, но самое заветное, от какого вся твоя жизнь переменится
Так рассказала госпожа Каритэ давным-давно, в мастерской, где, словно в изящной шкатулке, скрыты были от мира девушки-вышивальщицы
Прошла весна, однако ночью комнатку, где жила, наполнял едва уловимый запах нарциссов, след ароматной водыа каждое утро служанка ставила на маленький круглый столик в их комнате бледно-розовые пионы, и нежное дыхание их дрожало в воздухе. То ли заведено было так, то ли сами хотели местные женщины. С теми, кто занят был черной работой, она не сталкивалась, а остальные казались вполне себе благополучными и довольными жизнью. Одеты были не хуже, чем Тайлин, только много строжешелковистое полотно верхнего платья, отделанное тонкой вышивкой по вороту и подолу, и пояса с бледно-лазоревыми кистями, и серебряные нити были в них вплетены.
В отнюдь не бедной мастерской госпожи Каритэ шили и создавали узоры для таких, как эти служанки, а не для таких, как их господа
Девушке было здесь страшно. Ничего не знала об этом мире: свои запреты и разрешения, свои привычки, незримые связи, а она чужая совсем. После того, как недавно выбежала в галерею, чтобы взглянуть на юношу в светлом, получила нагоняй от старшей служанки, впрочем, не слишком строгийместо Нээле все еще оставалось неясным, но после тех слов не хотелось и комнату покидать.
Здешние женщины опасались ееНээле отмечала знаки от дурного глаза, быстрые движения пальцев; и у кровати ее повесили траву-черноголовник, вплетенную в кисти полога. Видно, дошли слухи про хассу, и девушка в них превратилась едва ли не в ведьму. А она уже сомневаласьбыло ли, нет? Может, и правда не столь диким был зверь, и встреча с лесной хозяйкой просто почудилась. Не окажись ее, куда бы лег путь Нээле?
Но там, ночью, в холмах неужто и это привиделось? Глянула на руку, опасаясь увидеть шрам от когтей нежитино осталась лишь небольшая царапина.
Просто жить хотелось, спокойно жить, как в мастерской. Вышивать.
Но никого рядомни старшего, ни защитника, кто сказал бы, что делать и как. И поговорить толком не с кем, а ведь с детства вокруг были люди, и старшие, и ровесницы. Когда-то была и мать, не любившая, не ласковая, но все-таки родная кровь, а потом долгие годы словно душа ее бродила по мастерской, приглядывала за Нээле. Даже в селении на берегу девушка, хоть и донельзя растерянная, еще не успела в полной мере ощутить собственное одиночество.
Что делать такой вот простушке в большом и чуждом мире? Только былинкой плыть по течению. Грести все равно сил не хватит. Но есть ведь один человек, и в беде. Если очень постараться, может, былинку само течение вынесет?
А хозяину этого дома больше не было дела до девушки, которую приютил по случайной прихоти. Нээле пару раз осмеливалась спросить у слуг, только с чужой не больно-то откровенничали. Не было никаких приказов, и все тут. Повелели только присматривать за ней, из дома не выпускать.
Могла бы, послала бы весточку Лиани, да как?