Друзья на веки, друзья навсегда, проговорил он, подавая мне руку.
Я взял его руку и встал.
Пока мир не рухнет, и не высохнут моря! улыбнулся я.
Йеро скривился:
Я надеюсь, вы не будете еще и с языком сосаться?..
Мы засмеялись, улыбнулся даже Ритар. Напряжение спало. Йеро снова взялся за флейту, обещая исполнить свою новую балладу.
В этот момент на холм взбежал Марсал, в суматохе мы и не заметили, как он приблизился. Невысокого роста, но очень крепкий и жилистый, он даже не запыхался после бега и подъема на гребень холма; на его поясе, как всегда, висел учебный короткий меч.
С удивлением посмотрев на Сейма и его разбитый нос, он указал пальцем в сторону Академии.
Т-там п-п-приехал, Марс страдал оковословомболезнью, которая мешала нормально говорить, новый мас-стер.
Я нахмурился:
Мастер? Вместо кого?
Вместо Н-н-никаравыдохнул Марс.
Так быстро? удивился Ритар.
Гов-ворят его назначил с-с-сам ге-ге-мон! Возбужденно воскликнул Марс и начал спускаться с холма, махнув нам рукой:Побеж-жали! А то п-пропустим! Там целая толпа!
Мастера менялись в Академии очень редко, так что это действительно было событием. Но как это произошло так быстро? Ответы были только там. Переглянувшись, мы последовали за Марсом.
* * *
Когда мы прибежали на место, стало ясно, что Марсал говорил правду: толпа была действительно огромна. Около сотни айлоров разных возрастов собрались на площади у Магистратаи это еще при том, что отсутствовал весь женский корпус! Все о чем-то разговаривали и тыкали пальцем, от чего издали площадь напоминала потревоженное осиное гнездо. Если честно, то мы бы никогда не пробились сквозь эту толпу, если бы не Марс: широкоплечий айлор с мечом на поясе уверенно вклинился в это сборище, и, работая локтями, проложил нам место в первый ряд; никто не захотел с ним спорить.
Мы успели на самый конец приветствия нового мастера. Он стоял возле Алая, они о чем-то беседовали, улыбаясь друг другу. С моего места я смог хорошо его разглядеть: высокий, смуглокожий, словно оллионец, вытянутое острое лицо с большими глазами, короткие черные волосы. Достаточно молодой, я бы дал примерно тридцать солнцеоборотов. Его просторная мантия до пола из серой ткани очень напоминала ту, что всегда носил Алай. Беседуя с ректором, незнакомец поглаживал свою небольшую аккуратную бороду, иногда с интересом посматривая на столпившихся учеников.
В нем чувствовалось нечто притягательное. Да, наверное, по-другому я объяснить не могу. И это чувствовали все, не только я.
Сейм разочарованно вздохнул, когда Алай жестом пригласил нового мастера войти в Магистрат, а затем вошел за ним следом. Встреча завершилась.
Эх, проговорил он, шмыгая носом. Кровь уже не бежала, но под носом остались следы. Жаль, что не успели. Интересно, как его хоть зовут?
Орителин. Громко сказал Йеро, который говорил с одним из своих знакомых.
Орителин Ритар задумался. Я где-то слышал это имя.
Я кивнул: имя было действительно знакомое. Но где я его слышал?..
Сейм вспомнил раньше.
Он гармоник! радостно воскликнул он, довольный тем, что опередил нас. Точно! Известный эланийский гармоник, которого
За него договорил грубый, раздражающий голос:
Которого выгнали с Элании как чумную собаку.
Я повернулся на голос. Толпа расступилась, пропуская кого-то вперед. Трое парнейна несколько солнцеоборотов старше меняна это указывали синие нашивки на их хитонах, означавшие, что они завершают обучение, впереди шел высокий и широкоплечий айлор, с ладонями, как голова Сейма, и ярко рыжими короткими волосами; его маленькие глазки сверлили меня.
Я сразу узнал его. Край. Он остановился прямо напротив меня, его дружки оставались позади.
Да, эланский гармоник, которого прогнали как собаку! рявкнул он, его друзья засмеялись. Мы с ним были примерно одного роста, но весил Край стоумов на тридцать больше. И знаешь, кто виноват в том, что нам достался этот идиот, вместо Никара? Край театрально обвел толпу взглядом, как бы ища виновника. Его взгляд, конечно, остановился на мне. Ты, тупица! Он ткнул в меня обрубком третьего пальца правой руки. Ты!
Я старался сохранять спокойствие. Это была не первая стычка с Краем, раньше уже случалось. Край вообще был главным задирой всей Академиии дело не только в мышцах и мастерстве: его отец был влиятельным эланским господином, заседающим в Сенате Лиги Восьми. Чувствуя за спиной поддержку отца, Край позволял себе многое, и это многое ему почти всегда сходило с рук.
Но я никогда не позволял себя оскорблять. Да, доводить дело до драки было неразумнов борьбе и фехтовании Краю не было равных, но вот в остроумии Край был не слишком силен. Мастер Эсса, обучавшая нас искусству войны, говорила, что победить можно любого врагаглавное найти его слабое место.
Я не принимаю решения об увольнении и назначении новых мастеров, Край. холодно проговорил я. По обе стороны от меня кто-то встал, и я обрадовался, когда увидел Марса, но забеспокоился, увидев Сейма, так смешно сжавшего свои крохотные кулаки, по другую сторону. Ритар стоял в стороне; Йеро не было видно.
Да, павшие боги нас избавили от такой напасти! Рявкнул Край; его громкий голос как бы говорил: «Мне плевать, что упоминать наших богов где-либо запрещено!»Но из-за твоего побега я сегодня не спал полночи! А теперь еще уважаемого мастера Никара заменили на этого отброса!
Я улыбнулся. Он попался на крючок, но следовало быть осторожным.
Боишься, что новый мастер будет ставить реальные отметки, которые ты заслужил, а не так как Никар, который был тесно знаком с твоим папашей?
В толпе кто-то засмеялся, но тут же притих. На самом деле я не сказал ничего нового: это знали все, только никто не говорил вслух.
Край покраснел, пронизывая меня взглядом. Он скрипел зубами, отчаянно соображая, что ответить. И, как ни странно, нашел.
Я хоть знаю своего отца, ухмыляясь, произнес он. Скоро день Посещений, ты не забыл? Он сочувственно покачал головой. Ах да, к тебе же никто не приезжает. Он сделал вид, что смахивает пальцем слезу. Как жаль
Я не ожидал этого удара. Пламя в груди снова разгоралось. Нет, не сейчас. Силой воли я подавил его, но шагнул вперед, прямо к Краю, со всей силы сжав кулаки.
Край грозно улыбнулся.
Хочешь подраться, малыш? Он перевел взгляд на Сейма. Я смотрю, ты сегодня уже побил своего друга. Сколько ему? Десять? Он, а за ним и его дружки весело засмеялись.
Напряжение повисло в воздухе, толпа нервно зашевелилась. Мои кулаки дрожали от напряжения, и краем взгляда я видел, как Марсал подносит руку к эфесу деревянного меча. Я открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент между нами возник Эброн, один из магистров.
Что тут происходит? властно спросил он. Магистры не имели реальной власти, но как помощников мастеров их были вынуждены слушаться.
Ничего, Эб, Край махнул рукой. Обсуждаем приезд нового мастера.
Эброн смерил его взглядом.
Я бы советовал тебе поторопиться, Край. Алидар уже ждет тебя и твоих друзей на Арене.
Край кивнул.
Конечно, учебапрежде всего, притворно произнес он. Его друзья засмеялись, уходя с площади. Край шел последним, но перед уходом смерил меня холодным взглядом, улыбнулся и тихо произнес:Еще встретимся, малыш.
Я смотрел ему в спину, отчаянно желая выдернуть у Марсала меч, наброситься на Края, и
Элорин, ты слышишь?
Я вернулся в реальность. Эброн обращался ко мне.
Я кивнул.
Успокойся, ты же знаешь Края. сказал он, и повернулся к толпе. Давайте все на обед, и поскорее, Лиарин не будет ждать долго!
Марсал посмотрел на меня, кивнул и медленно пошел в сторону Обеденного зала; Ритар и Сейм пошли за ним. Толпа растворилась.
Я последовал за ними, но Эброн остановил меня.
Тебе в другую сторону, сказал он. Ректор распорядился, что сейчас ты заступаешь на конюшни и приведешь в порядок коня мастера Орителина. Он виновато пожал плечами. Что-то типа завершения твоего наказания, ты понимаешь. Обед принесут туда. Он хлопнул меня по плечу и зашагал к Магистрату.
«Просто здорово», только и подумал я.
* * *
Мое вечернее наказание оказалось не таким плохим, как показалось вначале.
Придя в конюшни, я первым делом навестил Вулкана. Жеребец был очень рад меня видеть, и стал еще счастливее, когда я угостил его спелым красносливом, которого нарвал по дороге. Это доставило мне проблемкраснослив рос на самых верхушках деревьев, но я не мог прийти с пустыми руками: от чего-то чувствовал себя виноватым, что хотел кинуть друга, хотя, конечно же, это глупоконь не мог понять, что я хотел уйти навсегда, бросив его. Тогда, по крайней мере, мне хотелось так думать.
Затем я занялся лошадью нового мастера. Работы было не много: Дэв, дежуривший в конюшнях до обеда, уже помыл красивого коричневого скакуна по кличке Титан к моему приходу, так что мне оставалось лишь приготовить ему стойло и обеспечить кормом да водой. На все ушло несколько часов, и когда Титан устроился в своем стойле, медленно жуя овес, я, наконец, смог отдохнуть и пообедать.
После обедаа, точнее, ужиная лежал в стогу сена, закусывая печеным яблоком. Вечерело. Смотря на первые звезды, я размышлял. О чем? Сейчас уже трудно сказать, но в основном я думал о провалившемся побеге, о словах Края про моих родителей, о Сейме, и немножко о Тайтогда я как никогда хотел, чтобы она была рядом. Но в основном я думал о том, кто сдал меня Никару.
Хотя побег все равно не удался, это волновало меня. Я верил Сейму, и больше не подозревал его, но я также не верил в то, что Никар сам выследил меня, или еще больше то, что он нашел меня случайно. Кто-то заметилкак и Сейммои приготовления и рассказал Никару, но кто? Я перебрал все возможные варианты, но никто из них не подходил. Тогда я не хотел верить, что это кто-то из моих друзей.
Как оказалось потомнапрасно.
Усиленное мышление полностью истощило мои силы, изрядно уменьшившиеся после прошлой практически бессонной ночи. Сено приятно пахло, стоял свежий весенний вечер, я вкусно поужинал, все это привело ко сну. Не знаю, сколько я проспал, но пробудился поздним вечером от чьих-то шагов в конюшне. Это было странно: в такое время никто никогда не приходил сюда. Я осторожно поднялся и, вооружившись короткой лопатой, стоявшей у входа, вошел в конюшни.
вот, мой дорогой, ласково произнес человек, поглаживая жующего Титана.
Входя во внутрь, я зацепился краем лопаты о стену, и человек резко повернулся ко мне. Я узнал его: Орителин.
О, Элорин, вот ты где. Он улыбнулся и подошел ко мне. Я перед сном хотел проверить, как Титан, и забрать несколько оставшихся вещей, но когда пришелтебя не было. Он посмотрел на лопату. Ты что-то копал?
Я со смущением поставил лопату у стены.
Нет, мастер я нахмурился. Откуда вы знаете мое имя?
Ректор сказал, что нет в Академии айлора, проводящего в конюшнях больше времени, чем айлор Элорин. Он улыбнулся. Он также сказал, что никто не позаботится о Титане лучше тебя.
Я с опаской посмотрел на Титана. Если мастеру не понравится, как устроили его коня не хотелось бы наживать новых врагов.
Ичто вы скажете?
Он внимательно посмотрел на меня.
Скажу, что этот конь не был таким чистым даже при рождении!
Я улыбнулся, мысленно благодаря Дэва.
Гармоник улыбнулся в ответ, и я смог разглядеть его получше. Орителин был немного старше, чем показалось изначально. Он действительно был похож на оллионца: смуглая кожа, черные волосы, серые проницательные глаза. Он был долговяз и узковат в плечах, две серьги в левом ухе, высокий лоб. На первый взгляд мастер показался мне немного неуклюжим, но сейчас в нем чувствовалась уверенность бывалого путешественника.
Спасибо, мастер, сказал я. Я люблю лошадей. Они
Глаза, закончил он за меня. У них удивительные глаза, правда?
Я обнаружил, что киваю.
Да, точноглаза, мастер.
Он протянул руку.
Орителин.
Я заколебалсяс мастерами так не обращались, но пожал его предплечье.
Элорин.
Он улыбнулся.
Рад познакомиться. Может, выйдем на воздух? Клянусь Великой пустыней, здесь невероятно душно.
Я кивнул, и мы вышли на улицу. Я показал ему свое место, и удивился, когда Орителин уселся прямо на землю возле стога, скрестив ноги, и пригласил меня сесть возле него. Это было странно, но я последовал его примеру.
С минуту мы молчали, слушая лишь пение сверчков.
И все же, наконец проговорил Орителин, глядя на небо, тебя послали сюда не из-за большой любви к лошадям, правда? Ты что-то натворил?
Я удивленно посмотрел на мастера. Зачем ему это нужно?
Эмм, да, мастер, проговорил я. Но не думаю, что вам будет интересно. Так, обычная ерунда.
Он внимательно посмотрел мне в глаза.
Побегне ерунда, Элорин. Тем более побег из такого места, как Академия. Отсюда просто так не бегут.
Так вы знали! Алай сказал, конечно. Я начинал раздражаться. Зачем тогда спрашивали?
Первое правило моего «Диалога»: подводи собеседника малыми вопросами к большому. проговорил он. Большой вопросцель любого правильного диалога, его сущность. В нашем случае вопрос просто огромен, ибо твои мотивыабсолютная загадка для меня. Он немного помолчал. Многие посчитали бы тебя безумцем, ведь бежать оттуда, куда стремятся попасть тысячи странно, по меньшей мере.
Я молчал.
Такие поступки, как правило, происходят только после долгой внутренней борьбы, и я, как твой новый наставник, подумал, что ты хотел бы с кем-то это обсудить
Нет! внезапно выпалил я более резко, чем требовало приличие. Простите, мастер, но нет.
Я ожидал гнева или неодобрения, но Орителин лишь пожал плечами.
Ладно. Просто сказал он. Тогда давай просто смотреть на звездыпервосозданные, как говорят в алийских пустынях, верили, что в них можно увидеть истину.
А что есть истина? хмыкнул я, повторяя главный вопрос гармоникинауки о бытие мира, ответ на который искали со времени падения наших богов.
Хороший вопрос, ответил мастер и лег в стог, устроившись поудобнее. Надеюсь, в эту ночь звезды откроют нам ответ.
И он действительно просто лежал, положив руки под голову, и смотрел в небо. Странный человек. Мастера никогда не вели себя подобным образомтолько дисциплина, никаких близких отношений. В Академии это считалось нормой, но в тот вечер слова и отношение нового мастера пробудили во мне что-то, чего я не могу объяснить.
Мне действительно захотелось все ему рассказатьвыплеснуть наружу все то, что скопилось внутри за все время, все чувства, которыми я не мог поделиться с друзьями. Они знали меня всю жизнь, но никогда, как мне казалось, не понимали полностью.
Однако тот, кого я знал меньше часа, понимал, я был готов поклясться в этом. От Орителина веяло мудростью, дальними странами, приключениями, всем тем, чего я так жаждал познать.
Внезапно я понял, что говорю:
Я бежал, чтобы чтобы исполнить свои мечты. Здесь, в Академии, хорошо, но хорошо только так, как бывает в клетке я думаю, вы понимаете. Я помолчал. Реальный мир и жизнь проходят мимо нас, и поэтому я хотел достичь свободы чтобы чтобы стать кем-то как-то изменить мир оставить после себя след.
От этого признания внутри у меня все дрожало; еще никому я не говорил такого.
Орителин, однако, молчал.
Вы думаете, что ясумасшедший? наконец спросил я.
Сумасшедший? Орителин фыркнул. Таращиться на звезды в надежде познать величайшую тайну человеческой жизнивот это сумасшествие. А бежать с места, которое сковывает тебя и твои мечты, один из благоразумнейших поступков, какой может совершить в своей жизни человек.
Правда? удивился я.
Клянусь Пятью Достоинствами, он повернулся ко мне, облакотившись спиной о перегородку. Знаешь, в Оллионе говорят, что каждый человек с его бессмертной душой связан с мирозданием. Жизнедеятельность его тела зависит от всей предыдущей истории мира, а разумот тела, ибо ему нужны ощущения, как точки начального познания.
Заметив выражение моего лица, Орителин улыбнулся:
Я хочу сказать, что ты полностью прав в своих стремлениях изменить что-то в мире, ибо если у тебя получится, то от этого может навсегда измениться физическая и духовная жизнь всего населения Ардена.