Вскоре подали завтрак, и шум немного поутих. Хотя Сейм был так возбужден, что к своей яичнице с хлебом и овощами он даже не притронулся.
Интересно, что за приз будет? Его глаза лихорадочно блестели. Надеюсь, в этот раз они позволят мне участвовать! Как можно такое пропустить?!
Вряд ли, Сейм, Ритар, отпивая из кружки, покачал головой. Колесницыслишком опасно для парня, которому четырнадцать. Я думаю, они не рискнут.
Сейм скривился, но повернулся ко мне.
Эл, а ты как? Будешь участвовать?
Я рассеянно пожал плечами, ковыряя вилкой еду. Меня занимали другие вопросы.
Когда завтрак кончился, мы вклинились в поток людей, выходящих из зала. Меня ждала тренировка фехтования у Эссы на Арене, и я был радпосле пяти дней чтения, мое тело желало размяться.
Внезапно кто-то с силой толкнул меня плечом в спину, отчего я едва удержался на ногах.
Посторонись, малыш, злобно улыбнулся Край.
Я напрягся. Айлоры тут же начали обходить нас стороной, так быстрый ручей обтекает булыжник, лежащий посредине его пути.
Край улыбался, рассматривая меня.
Не нужно так напрягаться раньше времени. Он указал пальцем на выход. Сегодня на Арене мы выясним все. Я надеюсь, ты придешь.
Он подмигнул мне, и направился к выходу, расталкивая всех, кто попадался на его пути.
Я понял смысл его слов лишь через несколько минут. Совместная тренировка с выпускной группой у Эссы! Я совсем забыл! На таких занятиях айлоры по очереди спаринговались друг с другом, и когда настанет моя очередь встать в круг с Краем, он, вне сомнения, постарается мне «случайно» навредить.
Ты думаешь, я боялся? В какой-то степени, но я также понимал, что так будет лучше. Пришло время выяснить отношения. Я сделал глубокий вздох и вышел на улицу, направляясь к Арене, когда меня окликнул голос Алая:
Айлор Элорин!
Ректор стоял в тени огромного краснолиста, и я подошел к нему.
У тебя сейчас занятие? спросил он.
Я кивнул.
Борьба и фехтование у мастера Эссы, ректор.
Я освобождаю тебя от занятия, айлор. Он указал в противоположную от Арены сторону. Орителин просил, чтобы ты помог ему. Он ждет тебя возле Покосившейся хижины, поторопись. И ректор зашел обратно в Большой зал.
«Конечно, он подумает, что я струсил, подумал я, глядя на удалявшегося Края. Это может плохо кончиться»
Стиснув зубы от раздражения, так чувствуешь себя, когда отлагается давно созревшее дело, я направился к Покосившейся хижине.
* * *
Когда я добрался к указанному месту, то понял, что Орителин еще более странный человек, чем я думал. Покосившаяся хижина получила свое название не случайно: когда-то уютный домик лесника за годы неиспользования превратился в перекошенную обветшалую рухлядь, которая каким-то непостижимым образом до сих пор не обвалилась полностью. В Академии айлоры часто развлекались, делая ставки на то, когда же хижина обвалится.
Орителин же собирался в ней жить. Что заставило его отказаться от роскошных комнат в Магистрате и поселиться в этой рухляди на самом отшибе Академии, оставалось для меня загадкой.
Когда я вошел внутрь, застав мастера за работой, то, конечно, спросил об этом.
В Магистрате есть все, кроме тишины и одиночества, рассеянно ответил он, уткнувшись в какие-то записи. Элорин, сейчас приведут Титана и Вулкана, пожалуйста, позаботься о них, пока я не закончу список.
Я кивнул, удовлетворившись этим ответом. Сказать честно, внутри хижина выглядела немного лучше, чем снаружитолстый ковер на полу, потрескивающий очаг с котелком, всюду разбросаны какие-то бумаги, придающие творческую обстановку, но променять это на Магистрат?.. Странный человек, чего уж говорить.
Вскоре Филиар, дежуривший в конюшнях, привел лошадей. Вулкан радостно всхрапнул, увидев меня, а я потрепал его гриве, вдруг осознав, что мне нечем его угостить. Сатран, словно поняв мои мысли, ткнул мне в плечо головой, как бы показывая, что он не злится. Иногда меня пугала его человечность. И от чего лошадей так боялись в Эонике?
«Ну, хоть кто-то на меня не злится!»подумал я, поглаживая коня. Мысли о Тай все не отступали.
Орителин вышел из хижины, мы забрались на коней и двинулись в путь. К моему удивлению, мы вскоре пересекли границы Академииайлорам строго настрого запрещали это, но гармоник, увидев мое удивление, объяснил:
Для завтрашней лекции мне нужны некоторые редкие виды цветов, которых, к моему сожалению, не найти на территории. Не беспокойся, ректор разрешил тебе сопровождать меня.
Я кивнул. Через время мы оставили Академию далеко позади, выехав на Западный трап, который вился через Гларианский лес, названый в честь гегемона Глария Эргада. Начинался легкий дождь.
Покачиваясь в седле, Орителин без умолку говорил:
эти растения обладают невероятными антисептическими свойствами! Их использовали даже первосозданные, что доказывает их полезность в деле
Я почти не слушал. В течение всех пяти дней одиночества я мечтал поговорить с мастером, расспросить у него про книгу, про его путешествия, его жизнь, но сейчас я думал о другом. Густой мрачный лес, серые облака, дождь, постоянное упоминания слова «цветы», все это напоминало мне о Тай. И о том, как я поступил с ней.
и это еще более приумножает свойства рыжеягодки! А то, что она
Я понял: Тай была абсолютно права на мой счет. Я не только предал ее, но сделал это как можно более гадостно, если можно так сказать. Покидать близкого человека, когда его нет рядом, чтобы не смотреть ему в глаза, убегать как трус, что может быть хуже?
чем больше лепестков, тем, конечно, лучше, но
Тем более, в отличие от меня, она жертвовала многим ради наших отношений. Она была дочерью знатного эланапусть и обедневшего, а я кто? Ритар как-то проговорился, что их отец был вне себя, когда узнал, что его дочь рядом с каким-то оборванцемнаверняка он хотел удачно выдать ее замуж, чтобы раздать долги. Но Тайлан сопротивлялась всемотцу, подругам, прочим родственникамради меня. А я ее просто кинул для того, чтобы бежать неизвестно куда
Я выругался, и только потом сообразил, что сделал это вслух.
Орителин замолк на слове, и лукаво поглядел на меня.
Да ладно, мог бы просто сказать, что тебе это не интересно.
Я покраснел.
Простите, мастер, я не поэтому поводу. Просто задумался.
Он улыбнулся, поворачивая Титана влево по трапу.
Хотя, я согласен, что слушать о свойствах лесных цветов Западного Хребтане лучшее развлечение в жизни. Я сам не любил, когда Гелионид рассказывал он осекся, и сменил тему:Кхм давай о другом. Что насчет колесниц? Поучаствуешь?
Я слышал, ты хорошо управляешься с этими штуками, а приз очень хорош.
Я кивнул. Я действительно умел обращаться с колесницей, но пока не думал об этом. И вообще, стремиться побеждать во всяких первенствахне в моем духе.
И ты даже не спросишь, что за приз? удивился Орителин.
Я вздохнул.
Что за приз, мастер?
А я не скажу, он серьезно посмотрел на меня. Пока не услышу, чем ты так встревожен.
Я не
Я умолк, размышляя. Рассказывать кому-то о своих душевных терзанияхявно не обо мне, но Орителин Каким-то образом гармоник внушал мне доверие. Этого не объяснить словами, но, наверняка, ты знаешь, что в жизниочень редкоиногда встречаются люди, которым ты хочешь довериться. Это был тот самый случай, тем более, я помнил, что после первого разговора с гармоником мне значительно полегчало, так что
Я сдался. Слова лились из меня, и я рассказал ему все: от нашего знакомства с Тай, до того момента, как мы встретились на нашем месте у озера.
Когда я замолчал, Орителин покачал головой.
Да, характер у нее что надо.
Она прекрасная, мастер. проговорил я, глупо улыбаясь. Остроумная, красивая, заботливая
Орителин посмотрел на меня.
Но тем не менее это не помешало тебе предать ее ради своей мечты.
Из уст другого человека эти слова пронзили меня, словно копьем, но усилием воли я подавил разгоравшееся внутри пламя, в конце концов, я мог ничего и не говорить ему.
Я не осуждаю тебя, тихо сказал он, и процитировал «О законе» Филипиана:«Убийца, осуждающий того, кто украл курицу, смешен в глазах богов». Гармоник немного помолчал. Но, во всяком случае, если тебя так тревожит, значит Тай дорога тебе. Попробуй просить прощения.
Я фыркнул.
Я пытался. Она даже не хочет разговаривать со мной.
Он улыбнулся.
Значит, просто плохо пытался. Знаешь, а ведь Вечер Музыкиотличный шанс! Пригласи ее.
Мастер, вы просто ее не знаете
Я знаю больше, чем тебе кажется, Элорин. Женщины любят музыку и когда у них просят прощение, но еще больше они любят кое-что другое.
И что так любят женщины? с интересом спросил я.
Подарки, конечно, Он выудил из своей сумы морковь и сунул ее Титану; конь, жуя, благодарно захрапел. Видишь, все любят подарки, но женщиныособенно. Тем более, Вечер Музыкиэто шанс объединить все три главные вещи, которые так любят женщины: музыку, извинения, и подарки.
Я почесал голову.
А что дарят в таких случаях?
Много чего. Он задумался. Например, отец рассказывал, что однажды пригласил мою мать на Вечер старинным эланским способомподарил жемчужный браслет. Советую попробовать. Очень символично тем более в этой местности горы жемчуга, так что не думаю, что браслет будет слишком дорогим. Он немного помолчал. Если хочешь, я могу дать тебе денег.
Я вскинул голову.
Нет, мастер, спасибо, у меня есть деньги. Ложь, но можно было кое-что придумать.
Он кивнул, и какое-то время мы ехали молча.
И еще одно, мастер
Да?
Я улыбнулся.
Спасибо вам. Не знаю, как вы это делаете, но мне стало намного легче. Абсолютная правда.
Он улыбнулся в ответ.
Я рад это слышать.
Затем каждый погрузился в свои мысли. Я думал о том, где взять деньги на браслет, и кое-что уже придумалнет, денег у меня не было, но было то, что можно продать. Ценная вещь, но не ценнее любви Тайлан.
Орителин же думал о чем-то другом. И я догадывался, о чем именно.
Мастер, осторожно спросил я, вы упомянули о родителях. Что с ними сейчас?
Я видел, как гармоник напрягся в седле.
Их нет в моей жизни, тихо ответил он. Долгая история, знаешь ли.
«Умерли». с грустью подумал я. Мне было жаль его, хотя я и понимал, какого это: мои родители хоть и были живы, но в моей жизни их тоже не было.
Это как-то связано с тем, почему вы когда-то надолго исчезли из Эоники?
Он покачал головой.
Нет, конечно нет, это вдруг он посмотрел на меня. Ты много про меня знаешь!
Ну, про вас всякое говорят, знаете я улыбнулся. И тем более, вы так и не рассказали мне свой «большой» вопрос, помните?
Орителин вздохнул, затем остановил коня и внимательно посмотрел на меня.
Хорошо, проговорил он, давай так. Ты победишья отвечаю на один любой твой вопрос, яты подготавливаешь доклад о полезных свойствах лесных растений Хребта к следующей лекции. По рукам?
По рукам, удивился я, но в чем именно победить?
Орителин улыбнулся, затем резко развернул Титана в противоположную сторону, и послал коня галопом, обсыпав меня песком из под копыт. Я расслышал его крик:
Встречау хижины посреди серого леса Титан выглядел белою стрелой.
Мгновение мне понадобилось на то, чтобы сообразить.
«Гонка. Ну хорошо!»
Удар сердцаи я уже несся за ним. Капли дождя били по лицу, лес превратился в размытую полосу зеленого, серого и черного. Мое тело наслаждалось скачкой после долгого застоя, и я мог бы поклясться Семью Прикосновениями, что Вулкан чувствовал тоже самое. Слишком долго мы были в клетке.
Я смеялся. Не знаюпочему, просто мне было хорошо. Внезапно все проблемы показались просто пылью. Почему я так переживал? Конечно, Тай простит меня. Потом мы закончим учебу, и вместе покорим этот мир! Разве может что-то нас остановить?
Вскоре мы настигли Орителина, и я, опьяненный воздухом и счастьем, издал радостный клич, Титан был отличным конем, но соперничать с сатраном, конечно, не мог. Вулкан, словно заряжаясь моим счастьем, понесся еще быстрее, оставляя наших соперников далеко позади.
Когда хижина показалась вдалеке, мое сердце сжалось. Я не хотел останавливаться, ведь уже целую вечность не испытывал ничего подобного. Но, как я уже говорил, все когда-либо заканчивается. Во всяком случае, вернулся я в Академию в совершенно другом настроении, чем был, когда покидал ее.
Я натянул поводья, останавливая Вулкана у хижины; конь тяжело и часто дышал. Вскоре показался Орителин, и мы оба спешились, улыбаясь и вытирая слезы от бешеной скачки.
Напрасно улыбаешься, проговорил мастер, разминая ноги, ты выиграл нечестно: этот конь с другого мира!
А никто не говорил, что это запрещено, улыбнулся я. Или вы уже отказываетесь от условий сделки?
Нет, вздохнул Орителин, и посмотрел в небо; дождь усиливался. Только давай зайдем в хижину, не люблю мокнуть.
Мы зашли внутрь, и я устроился на кровати, пока мастер ставил котелок с водой на очаг, говоря, что его сотерский чай сведет меня с ума. Все это время я обдумывал вопрос, на который мастер должен был ответить. Что спросить? Вернеекак? Нужно было правильно сформулировать его, иначе, я был уверен, Орителин найдет способ выкрутиться.
Когда чай был готов, Орителин сел на стул напротив меня, и, отхлебнув из чашки, сказал:
Я готов.
В тот момент я уже знал, как и что говорить, но внезапно, глядя на него, понял, что не имею права спрашивать о том, на что он пока не хотел давать ответов. Я видел его напряжение: глаза, поза, рукивсе говорило об этом. Этот человек так стремительно ворвался в мою жизнь, пролив на нее луч света! Разве мог я теперь так поступать? Почему-то я был уверен, что он сам все расскажет, когда придет время.
Я сделал серьезный вид, и проговорил:
Мастер, я хотел-бы услышать более развернутое мнение о космополитизме, который вы так часто упоминаете в «Теории великой нации». И отхлебнул из чашки. Да, чай был действительно восхитителен. Расскажете?
Мгновение Орителин задумчиво смотрел на меня, а затем выдохнул, словно скидывая напряжение.
С огромным удовольствием, улыбнулся он.
Глава 5«Поток Слов»
На следующий день настала очередь выезда айлоров нашего барака в Гильнарближайший от Академии город, где каждый мог купить нужные вещи. До Вечера Музыки оставалось всего два дня, поэтому я, собрав все свои сбережения, решил действовать.
Собираясь воспользоваться советом Орителина, я распрощался с друзьями в центре города, и вместе с магистром Хадономмагистры сопровождали каждого айлора, который желал отделиться по делам от общей группыотправился на поиски ювелирной лавки. Гильнар не был большим городом, но соседство с Тирами, столицей Линдгарии, привлекало сюда множество разного народа, который был слишком беден, чтобы снимать жилье в столице. Следуя потоку людей, я, спустя время, заметил над одной из лавок(?) большую вывеску, которая гласила: «Только лучшие украшения Эоники!». Указав на нее Хадону, я начал пробираться на обочину улицы.
Пожалуйста, подожди меня здесь, я сунул Хадону медяк, когда мы достигли лавки. Магистр отреагировал как надо: еле заметно кивнул, отошел к соседней овощной палатке, и, насвистывая задорную мелодию «Ах ты драная коза!», принялся рассматривать товар, будто никогда меня и не знал.
Я вошел внутрь.
Тяжелаяв ладонь толщинойдверь захлопнулась за мной, и я очутился в полумрачном помещении. Здесь совершенно не было света, за исключением нескольких невероятно редких аелитных фонарей, установленных над стеклянными витринами в дальнем конце лавки. Узнать их было легко: аелитные фонариодно из чудес, оставшихся от первосозданныхисточали ровный, более яркий свет, нежели масляные лампы или факелы, но стоили столько, что лишь очень богатые люди могли наслаждаться их светом.
Удивленныйв Академии я видел всего два таких устройства, которых, конечно, не давали в руки айлорам, я двинулся вперед, желая рассмотреть диковинку поближе.
Два шагаи передо мной из мрака возникли две горы. Я вскрикнул от неожиданности, и отступил назад, готовый поклясться Честью и Добротой, что это призраки Пепельной Войны, которыми так часто пугали детей. Однако присмотревшись, все оказалось намного проще: высокие, мускулистые, длинные бороды и кислый запах давно не мытого тела. Наемники, конечно. Каждый из верзил держал в руке по огромной дубине, а смотрели они так, что я на миг пожалел, что оставил Хадона на улице.