Я напрягся, когда один из них протянул ко мне руку, но тут из-за витрин послышался голос:
Арсал, Урсул, не пугайте нашего молодого покупателя, дайте пройти!
Верзилы переглянулись, пожали плечами, и шагнули в сторону, снова скрывшись во мраке комнаты. Я пошел к свету, ощущая, как сердце бьется в груди.
За витринами появился старик. Свет аелитных фонарей освещал его сгорбленное тело, казавшуюся слишком большую голову, седые редкие волосы, орлиный нос и высокий лоб. Он хищно улыбалсякак улыбается всякий торговец при виде молодого неопытного покупателя, а на его пальце блистал огромный серебряный перстень. Не очень приятный тип, если честно.
Он поклонился:
Простите за грубость моих людей, молодой господин. Они из Сотера, а, как вы наверняка знаете, для сотеритов лучшее приветствиехорошая драка, будь они прокляты Пятью Пороками! Он издал булькающий звук, который, видимо, был смехом. Но ценные вещи нуждаются в охране, а всякий знает, что для этого дела никто не годится лучше сотеритов во мраке один из верзил громко рыгнул, отчего старик лишь пожал плечами, словно ничего не мог поделать, да, невежественны и тупы, однако в бою стоят десятка солдат.
Рассеянно кивнув, я разглядывал фонарь. В центре бронзового цилиндра светился, словно напитанный светом солнца, большой мутно-белый камень. Аелит. Я почувствовал благоговейную дрожь внутритак бывает всегда, когда видишь что-то невероятно древнее и таинственное. Увы, но как бы люди не воспевали свои достижения, они не смогли разобраться в строении даже самого простого из того, что создали первосозданные.
Я рад, что вам нравятся мои фонари, учтиво, словно прочитав мои мысли, сказал старик. Прекрасные древние создания, и невероятно удобны! Он прокашлялся. Но, к сожалению, они не продаются. Возможно, молодой господин ищет что-то из моих прекрасных украшений?
Я обратил внимание на содержимое витрин. Под стеклом покоились сотни украшений из золота, серебра и бронзы, украшенные всевозможными драгоценными камнями, искрившимися под ярким светом ламп. Невероятное зрелище!
Я кивнул.
Мне нужен жемчужный браслет.
Старик улыбнулся:
Замечательный выбор, просто чудный! Он медленно зашаркал вдоль витрины, вглядываясь в товар. А, вот, нашел, проклятая память, слабеет с каждым днем. Посмотрите на эти прекрасные образцы, разве молодая женщина устоит перед таким? Он, дрожащими руками, вытащил на стекло пять браслетов.
Скажу, что они действительно были хороши. Серебряная нить, большой жемчуг. По центру лежал вообще гигант: каждая бусина была размером с вишню, золотая нить украшена маленькими драгоценными камнями, рубинами, насколько я мог судить. Однако, красота этих браслетов сделала меня мрачным: конечно, моих денег не хватит на них.
Я тяжело сглотнул, пытаясь не выдать своих чувств.
Сколько за этот? я указал на самый маленький из пяти вариантов.
Семь ардов, молодой господин.
У меня внутри все упало. Один золотой ард равнялся десяти серебряным эонам, и пятистам медякам. Опасения подтвердились: браслет стоил в разы больше, чем я имел.
Хорошо, шесть, сказал торговец, видя мое замешательство. Но только прошу вас, молодой господин, никому не говорите о моей щедрости! Засмеют ведь, а потом еще и выгонят из Гильдии!
Я усиленно размышлял, затем вздохнул, и решил действовать напролом.
Скажите, как вас зовут?
Старик мигнул.
Публибий, молодой господин.
Я протянул руку, и он пожал ее за предплечье.
Элорин. Я посмотрел на него. Публибий, у меня есть семь эонов, и мне нужен браслет с жемчугом. Это очень важно.
Старик смотрел на меня, словно пытаясь понять, шучу я или нет. Затем снова забулькал.
Семь эонов? Он говорил так, будто услышал что-то невероятное. Семь молодой г Он осекся: теперь он знал, что денег у меня нет, а значит «молодой господин» можно пропустить. Сынок, послушай. Я трачу невероятные суммы на изготовление этих вещей. Но еще больше я трачу на их перевозку: сейчас Гларианский лес кишит подонками, которые называют себя Патриотами, и которые частенько нападают на караваны честных людей. Потом мне нужно заплатить за съем этого сарая и этих фонарей, заплатить верзилам за охрану, а на оставшиеся крохи прокормить свою большую семью. Он помолчал. За семь серебряных ты ничего здесь не найдешь, прости.
Он сделал знак рукой, и я тут же услышал, как массивные тела Арсала и Урсула поднялись со своих сидений во мраке.
Ребята, проводите нашего гостя. И он, качая головой, поковылял прочь.
Смотря ему в спину, я чувствовал, как от бессилия во мне разгорается пламя гнева и досады. Я сжал кулаки, подавляя его, и глубоко вздохнул. Еще оставалась надежда.
Постойте, крикнул я ему в след.
Публибий медленно обернулся, держась за поясницу.
Я вытащил из дорожной сумки сверток и положил на стекло витрины. Торговец заинтересованно посмотрел на меня, потом на сверток, я уловил в его взгляде искру любопытства, вздохнул и подошел обратно на свое место.
Мое сердце бешено стучало, пока старик разворачивал ткань. Арсал и Урсул уже стояли по бокам от меня, готовые в любой момент очистить помещение от посторонних.
Кинжал? удивленно спросил Публибий.
Я кивнул.
Он невероятно хорош, мастер.
Старик что-то проворчал, разглядывая вещицу со всех сторон. Кинжал был действительно хорош: заточенное с обеих сторон лезвие было сделано из лиссанийской закаленной стали, по всей поверхности проходил замысловатый узор, обозначавший вечную борьбу Пяти Достоинств и Пяти Пороков, Бытия и Небытия. Рукоять из отполированной кости сиамокрыла, в отверстиях красовались небольшие бусины янтаря.
Неплохо неохотно пробурчал Публибий, поднося оружие к лампе.
Я поборол желание схватить кинжал, и со всех ног нестись с этого места. Я не хотел отдавать его. Эта вещь была первым подарком от родителей, который вручил Алай, когда мне исполнилось десятьвозраст, когда мужчина должен был получить свое первое оружие. Тогда я был еще полон надежд, что однажды родители вернутся за мной, и каким-то образом эти чувства вселились в кинжал. На протяжении всей жизни этот подарок оставался особеннымон напоминал о тех прекрасных, но наивных чувствах, которые я испытывал.
Но те чувствапрошлое. Тайбудущее.
«Никаких сомнений!»
Хорошо, сказал торговец, ложа кинжал на стекло, я оцениваю оружие в три арда. Согласен?
Я чуть не застонал. Этих денег все равно не хватит даже на самый дешевый браслет.
Вдруг у меня возникла идея.
Предлагаю сделку. Я внимательно посмотрел на Публибия, и он удержал взгляд. Я отдаю вам семь эонов и этот кинжал, но с распиской, что обязан выкупить его за скажем, восемь ардов. А вы дадите мне браслет за семь золотых. Тогда получится, что когда я заберу кинжал, то вы получите выгоду за браслет даже больше, чем было изначально.
Старик фыркнул.
Сделка хороша, но только для тебя. А что, если ты меня обманешь, и не придешь за кинжалом? Тогда я буду в большом минусе, а это не позволительно в наше время!
Я хотел возразить, но что сказать? Торговец прав: я не мог дать гарантию, что приду за кинжалом. Сказать честно, я был уверен, что в ближайшие солнцеобороты у меня не будет таких денег.
Я посмотрел на Арсала и Урсула, и, театрально махнув рукой, медленно пошел к выходу. Чувствуя на себе взгляд торговца, я нехотя переставлял ноги, молясь про себя: «Во имя Достоинств, прошу, помогите! Ведь старику же нравится кинжал, я видел! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста»
Я почти достиг двери, когда услышал желанное:
Но ты мне нравишься, будь я проклят Ненавистью! старик улыбнулся. Постой тут, возможно, мы сможем договориться. Он скрылся во внутренних комнатах лавки.
Через время Публибий появился, бережно держа что-то в руках.
Вот, смотри. Он положил на стекло небольшой браслет, который был гораздо меньше того, что стоил семь золотых. Он принадлежал моей Сонни. Его голос стал тихим. Я хранил его многие годы, но теперь, думаю, пришло время. Она всегда хотела, чтобы ее вещи приносили пользу.
Я смотрел на украшение. Маленькие бусины жемчуга были нанизаны на тоненькую серебряную нить. Никаких украшений и самоцветов. Но лучше, чем ничего. Ведь главноелюбовь, правда?
Какие условия?
Старик улыбнулся.
Я даю тебе браслет, ты отдаешь семь серебряных и кинжал. Он подумал. Если хочешь, можешь потом его выкупить за пять золотых ардов.
«Грабежь!»хотел крикнуть яэтот браслет вряд ли стоил и двух ардов, но вместо этого улыбнулся и протянул руку торговцу:
Мне подходит.
Сделка была закончена в момент, и уже вскоре я, в сопровождении до отвала напробовавшегося овощей и фруктов Хадона, вновь пробирался сквозь людской поток улиц Гильнара. В моем мешке лежал аккуратно завернутый в ткань браслет, и расписка о выкупе кинжала за грабительские пять золотых.
Добравшись до центра, мы обнаружили, что все ждут только нас. Хадон пошел к другим магистрам, а я решил показать друзьям причину своего опоздания. Они оценили: Йеро, как главный специалист в таких делах, многозначительно улыбнулся; Сейм начал пересчитывать бусины, а Марс одобрительно хлопнул меня по плечу. Ритар же как-то испуганно(?) посмотрел на украшение, и, кисло улыбнувшись, сказал:
Элорин, ты он выглядел очень встревоженным, хотя для него это было привычным состоянием. Я хотел сказать, что сестра должна это оценить. Ты молодец.
Вскоре магистры пересчитали нас, и все двинулись в обратный путь. Я шел рядом с Сеймом, иногда ловя себя на том, что глупо улыбаюсь: несмотря на потерю дорогой вещи, на отношения с Краем, на неудачу с побегом, на безразличие родителей, в моей груди металось радостное чувство: я был уверен, что этим вечером Тай снова будет моей.
* * *
Однако тем вечером Тай моей не стала.
В Академию мы прибыли со вторым дневным колоколомМилена, одного из магистров, в дороге укусил ядовитый паук, отчего пришлось нести его обратно в Гильнар за помощью, и еще некоторое время ушло на обед. Затем я уже хотел идти к Тай, но внезапно ощутил, что пахну не лучше Арсала или Урсала; пришлось еще и мыться.
В общем, на поиски ТайРитар не знал, где она точноя вышел после первого вечернего колокола, но на нейтральной территории ее так и не нашел. Скорее всего, она была где-то на женской половине Академии, но после наступления вечера айлоры-мужчины не могли заходить на ту землю, приличия и все такое, ты понимаешь.
Уставший, но полный надежд, я вернулся в барак, решив, что обязательно найду ее завтра.
* * *
Так и случилось.
На следующий день у меня была всего одна дневная лекция по медицине у Арделина. Занятие посетили несколько девушек, и у них я узналконечно, не без помощи Йеро, что у Тай сегодня тоже только одна дневная лекция, после которой они с подругами должны были отправиться к озеру.
Конечно, подругине лучшее дополнение к девушке, у которой ты собираешься просить прощения, но я был уверен в себе: мои любимые герои древности в одиночку боролись против легионов врагов, разве я не одолею каких-то подруг? Я шел к озеру, с улыбкой представляя, как словно герой, борюсь против орд кровожадных подруг-чудовищ, а в конце спасаю от них Тайлан, и она бросается ко мне на шею, обсыпая поцелуями своего героя
Я задрал голову вверх и от души рассмеялся, так что на глазах выступили слезы. До чего нелепые мысли!
«Но я смеюсь! улыбаясь, вдруг понял я, сгорая от предвкушения встречи. Когда мне было так хорошо в последний раз?»
Именно в таком хорошем настроении я и застал их у озера.
Тайв белом хитоне через одно плечо с темно синей накидкой и сложной прической, оставлявшей свисать две длинные пряди черных волоснаходилась в окружении тех самых подруг, которых я так благополучно истреблял в своих мечтаниях. Она что-то держала в рукахиз-за деревьев мне не было видно, что именно, и это что-то вызывало у окружающих ее девушек приступы восторга и умиления. Они громко разговаривали, так что до меня долетали обрывки слов:
просто невероятно дорогой!
он подарил перед
если он увидит?
Наконец я подошел достаточно близко, чтобы они заметили меня. Разговоры тут же стихли, я стал центром внимания. Продолжая подходить, я смотрел только на Тай, в ее большие зеленые глаза, стараясь увидеть теплоту. Но почему-то видел лишь смущение.
Остальные девушки, негромко посмеиваясь и шепчась между собой, неохотно отлипли от Тай и, пройдя мимо меня, пошли в сторону Академии. Чувствуя спиной их взгляды, я подошел к Тай, сжимая в кулаке завернутый в ткань браслет, символ моих чувств.
Некоторое время мы просто молчали, глядя друг на друга. Я улыбался, наслаждаясь ее красотой.
«Как же она прекрасна!»
Тай, я постарался изобразить романтическую улыбку, но наверняка выглядел как идиот, я рад видеть тебя.
Она безмолвно кивнула, все также глядя мне в глаза. Ее взгляд выражал жалость?
«Давай, не мямли!»
Я глубоко вздохнул.
Тай, прости меня. Я был полным эгоистом и дураком, и думал только о себе, я признаю это. Но смотря на нее, я решился, и произнес то, чего еще никогда не говорил:я люблю тебя. Ты можешь мне не верить, но это так. Еще ни в чем в своей жизни я не был так уверен.
Мои щеки пылали, а сердце стучало так, что отдавало в висках. Тай все также просто смотрела.
Я понимаю, что тебе нужно время, но я подумал Тай, ты пойдешь со мной на Вечер Музыки? С этими словами я снял с браслета ткань, и, взяв Тай за руку, хотел надеть его ей, но тут увидел нечто другое.
В кулаке Тайлан сжимала другой браслет, тоже жемчужный. Но больше, невероятных размеров. Даже больше того с рубинами, что я видел в лавке Публибия. Его жемчужиныбелого и черного цветовбыли размером с небольшой орех, золотая нить с вкраплениями небольших самоцветов. Просто произведение искусства.
Ошарашенный, я перевел взгляд на свою ладонь, в которой держал браслет, как бы сравнивая. Но разве их можно было сравнить? Все равно, что сравнивать стоум золота и стоум навоза.
«Но это ничего не значит, услышал я голос внутри себя. Браслет ей мог подарить отец».
Я отпустил руку Тай, и посмотрел на нее. В тот момент я понял, что означал ее взгляд: наслаждение мести, вперемешку со страхом. Я знал этот взгляд: она сделала нечто, о чем будет жалеть, но пошла на это ради секунды наслаждения мести.
Такова была ее сущность. Такова была сущность всех эланов.
Ее верхняя губа задрожала.
Элорин, это очень мило, но я не смогу пойти на Вечер с тобой. Ее голос дрожал, она вытянула руку, чтобы прикоснуться ко мне, но в последний момент опустила ее. Я я ждала, что ты меня пригласишь, но но ты не подходил в последние дни, и я решила, что ты обиделся, и когда подошел он, я согласилась.
Кто он?
Она нервно улыбнулась:
Да какая раз
Кто он?! Это уже кричал не я, пламя.
Она испуганно смотрела на меня; эхо моего крика разносилось по лесу.
Край.
Я моргнул, вдумываясь в имя. Край Край?! Мои кулаки сжались, бусины браслета больно впивались в кожу.
«Она знала про наши стычки, и все равно согласилась ради мести»
Начался легкий дождь.
Элорин, пойми, тогда я еще злилась на тебя, и согласилась на предложение Края. Она подошла ближе. Но твой браслет тоже очень красивый, правда! Она выхватила у меня украшение, и стала рассматривать. Да, очень красивый! И пусть он небольшой, но я ведь понимаю, что ты не можешь позволить себе такой же, как Край, и она умолкла, испуганно посмотрев на меня.
Между нами легла тишина. Ее слова разрезали меня пополам.
Элорин, я не хотела сказать, что
Я не дал ей договорить: подошел, вырвал свой браслет из рук, затем развернулся и пошел прочь, всеми силами сдерживая пламя, рвавшееся наружу.
Тай догнала меня и схватила за плечо:
Пожалуйста, Элорин, я не хотела этого говорить!
Я вырвал руку, затем размахнулся и со всей силы швырнул браслет в воздух. Потом повернулся к ней, радуясь, что дождь усилился: так она не сможет увидеть выступившие на глазах слезы.
Ну и вали с этим уродом! заорал я, затем развернулся и помчался прочь.
Тай, что-то крича, побежала за мнойя слышал ее шаги позади, но вскоре отстала, оставив меня наедине с лесом.
«Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!»
Я бежал, широко хватая прохладный воздух ртом, деревья мелькали вокруг. Можно сказать, я наслаждался тем временем, ведь знал, что пока бегу, мысли не властны надо мной, но стоит лишь остановиться, как они, словно громадная тень, накроют меня с головой.