Но у всего есть конец, и вскоре я начал задыхаться от бега. Пробежав еще немного, я повалился на колени у ствола высокого медоветвяка, голова немного кружилась. Глубоко и часто дыша, я перекатился на спину, пытаясь унять головокружение. Я лежал на прохладной и влажной земле, закрыв глаза, ощущая, как капли дождя падают на лицо.
Я сделал вздох. Внезапно реальность покинула меня.
Резко открыв глаза, я осмотрелся. Я лежал ни на чем. Просто абсолютно белое пространство. Возле меня стоял силуэт мужчины, безликий, почти прозрачный, но еще более белый и сияющий, чем все вокруг. Призрак.
Она отомстила сполна, спокойным голосом сказал я, смотря на силуэт. Головокружение и отдышка исчезли. Ну и пусть катится в Небытие вместе с Краем! Разве во всем Ардене мало девушек?
Призрак медленно покачал головой, так делает отец, недовольный своим сыном.
Что? удивленно спросил я. Неужели ты думаешь, что я подойду к ней после такого? Я, кстати, тоже имею гордость.
Призрак кивнул, а затем взорвался светом. Я закрыл глаза рукой, а когда снова мог видеть, белое пространство вокруг превратилось в Большой зал Академии. Играла музыка, танцевали пары, проходя сквозь меня, словно я сам стал призраком.
Тогда я заметил Края и Тай. Они танцевали, смеялись, говорили о чем-то. Их тела соприкасались более тесно, чем позволяло приличие. Охваченный внезапным гневом, я подбежал к ним, чтобы оттолкнуть Края, но лишь прошел сквозь тела, не ощутив сопротивления.
Ударил барабан. Видение поменялось.
Теперь я стоял в огромной толпе, все кричали. Мимо нас по дороге шла процессия, свадьба, понял я. Только приглядевшись, я увидел, что это свадьба Тай и Края. Они, по эланскому обычаю, гордо шли по центральной улице города, держась за руки, девочки в белых одеяниях раскидывали перед ними лепестки роз. По лицу Тай я понял, что она счастлива.
Удар барабана.
Я очутился в комнате. Пахло сыростью и потом. Где-то заплакал ребенок, и я пошел на звук. Завернув за угол, я увидел кровать, вокруг которой стояли люди. На кровати, держа новорожденного ребенка в руках, лежала Тай. Вся мокрая от пота, примерно на десять солнцеоборотов старше, чем я ее помнил, но все так же прекрасна.
В комнату вошел богато одетый рыжеволосый мужчина, неся на руках двух маленьких смеющихся девочек. Со временем Край немного располнел, но выглядел неплохо. Я откуда-то знал, что это тоже их дети. Все начали поздравлять отца с наследником, где-то внутри дома заиграла музыка.
Ударил барабан.
Поле боя. Запах крови, стоны людей, столб пыли. Время организованной шеренги прошлотеперь только хаотичные битвы разрозненных групп. Повсюду, словно огоньки погребальных свеч, над телами павших висели сияющие бусины жизньсилы.
Я стоял в самом центре сражения, у моих ног лежал умирающий воин. Грязный, без левого запястья, правая нога вывернута под странным углом. Один из тысяч, которые погибнут здесь, в обычной пограничной стычке, которые случаются каждый день. Один из миллионов, которых никогда не вспомнят. Бедняга из последних сил потянулся к удушающему шлему и снял его.
Я увидел свое лицо.
Ошеломленный, я упал на колени перед умирающим собой.
Хватит! заорал я в небо. Довольно! Зачем ты показываешь мне это? Это мое будущее? Отвечай! Отвечай! И затем тише:Ответь, пожалуйста
ВСЕ ВЗАИМОСВЯЗАНО, голос был настолько громкий и глубокий, что напоминал гром, НЕЛЬЗЯ ОТСТУПАТЬ! НЕЛЬЗЯ ОТСТУПАТЬ! НЕЛЬЗЯ МЕНЯТЬ ПУТЬ!
Я с испугом смотрел в небо, еще слыша этот голос в голове, когда где-то вдали забили барабаны, давая сигнал воинам построиться обратно в шеренги.
Удари все исчезло. Я резко поднялся, хватая ртом воздух.
Я находился на том же месте. Было уже темно, дождь усилился, но густые кроны медовятвяка оберегали меня от капель. Я пошевелился.
«Уснул, наверное»
В этот момент из-за ближайшего дерева показался пылающий шар пламени. Я вскрикнул, закрывая привыкшие к тьме глаза, и отпрянул к дереву. Лишь когда шар приблизился, я понял, что это человек, держащий перед собой аелитный фонарь.
Элорин, это ты? Понадобилось мгновение, чтобы узнать голос: Орителин. Во имя всех Достоинств, что ты тут делаешь? Тебя уже ищут! Гармоник промок до последней нитки.
Мгновение я смотрел на него, на шар пламени в его руках, и внезапно понял, что ненавижу этого человека. В момент пламя внутри меня превратилось в огненную бурю.
Это ты во всем виноват, медленно проговорил я, мысли и воспоминания переполняли мою голову. Это ты посоветовал мне это
Мастер поднял фонарь повыше.
О чем ты говоришь? Он всматривался в мое лицо. Элорин, что случилось? Ты плачешь?
Она пошла с Краем, ясно?! Я уже кричал. Это из-за тебя! Ты посоветовал этот дурацкий браслет!
Орителин нахмурился.
Элорин, успокойся, его голос почти тонул в звуке ливня, в тебе говорит гнев. Ты должен бороться с ним. Я помогу тебе, обещаю.
Я поднялся на ноги, вытирая глаза от капель дождя. Или это не дождь?
Пламя рвалось наружу, вызвав водопад слов:
Да кто ты такой, чтобы помогать мне? Я поднял маленький камешек и швырнул в него. КТО ТЫ ТАКОЙ? Явился неизвестно откуда, и теперь постоянно лезешь ко мне с советами, и всяким прочим говном! Почему именно ко мне? Иди, приставай к другим, а меня оставь в покое, понял?! А еще лучше возвращайся туда, откуда тебя вышвырнули как собаку!
Я тяжело дышал, сердце грозилось выскочить наружу. Свет фонаря выхватывал из тьмы лицо гармоника, и я видел его взгляд. Спокойный, жалостливый. Он жалел меня, вместо того, чтобы как-то реагировать на оскорбления.
И это выводило больше всего. В тот момент я страстно желал оскорбить его сильно, до глубины души, так, чтобы ему стало так же плохо, как и мне.
Тыты я напряженно думал, чем поразить его, и наконец кое-что придумал:У меня хотя бы есть родители, понятно? Я бросил эти слова ему в лицо, как можно более язвительно.
Я почувствовал, как после этих слов между нами легла пропасть.
Орителин смахнул с бровей воду, и сказал:
Я понял, Элорин. Но только у меня тоже есть родители. Он помолчал. Когда меня «выгоняли как собаку», они были первыми, кто отказался от меня. И когда я сказал тебе, что их нет в моей жизни, я выразился неверно. Точнее сказать, что меня нет в их жизни. С этими словами он поставил фонарь на землю, и, не сказав ни слова, растаял во тьме леса.
Некоторое время я стоял, дрожа от холода, и тупо смотрел на свет фонаря.
«Точнее сказать, что меня нет в их жизни»
Затем рухнул на колени, сгребая пальцами влажную землю. Я рыдал, по-настоящему.
Пламя утихлоему на смену пришло глубочайшее чувство стыда.
Глава 6«Не время для извинений»
Следующим вечером я шел к Покосившейся хижине.
Небо было серым. Шторм закончился еще утром, оставив после себя реки мутной воды, поломанные ветви деревьев, один затопленный док в Гавани, последствия, которые айлоры с недовольными лицами устраняли по всей территории с самого утра. Однако к вечеру Академия опустела: все готовились к Вечеру Музыки.
То же самое можно было сказать и про мой вчерашний «шторм»: когда неистовый гнев отступил, я осознал все, что наделал. И я не знал, как устранить это «последствие».
Не знаю, почему такое случалось. Раньше я не обращал внимания на всплески моих чувств и эмоций, принимая их как часть своей сущности. Но после ночных событий это больше не казалось чем-то незначимым, а значит, мне действительно необходима помощь.
Но позже. Сначала я должен был извиниться перед Орителином.
Каждый раз, когда я вспоминал имя гармоника, мое сердце сжималось, как и кулаки. Я хотел ударить себяжестко, сильно, так, чтобы через боль избавиться от этого стыда. Почему я так поступил? Почему внезапно возненавидел того, кто так стремительно ворвался в мою жизнь, затопив ее своим светом? Почему оскорбил того, кто, единственный из всех, понимал меня?
Эти вопросы нависали надо мной, когда я возвращался глубокой ночью в барак. Во время нескольких часов беспокойного сна, и после пробуждения в пустом бараке. Они были моими спутниками и тогда, хотя за это время я кое-что все же понял.
Наверное, в тот момент я просто должен был кого-то обвинить в своем провале, чтобы облегчить свои страдания, чтобы пламя не сожгло меня изнутри. Я шел к Тай с абсолютной уверенностью в примирении, но вместо этого получил удар ниже пояса. Потом Призрак и эти видения Такой резкий эмоциональный перепад был для меня угрожающим.
Орителин просто появился вовремя. Как всегда, впрочем. Взяв на себя большую часть моего гнева, он спас меня, не заботясь о собственной гордости. Тогда я был поражен осознанием этот факта. Кто бы поступил также?
Дальнейшая жизнь показала, что мало кто.
В то время я также размышлял о том, могу ли я винить Тай? О том, что значили видения Призрака? О Вечере, и о много чем еще, но сначала я должен был увидеть своего спасителя.
Поднявшись по ступенькам, я легонько постучал в дверь Покосившейся хижины. Внутри послышались шаги, а затем дверь резко распахнулась, едва не задев меня.
На пороге стоял низкорослый и лысый магистр по имени Драккс. И он был явно не в лучшем настроении.
Чего тебе? он подозрительно смерил меня взглядом. Заблудился, что-ли?
Я ищу мастера Орителина, ответил я. Он давал мне задание по лекции, и я хотел кое-что уточнить у него.
Драккс покачал головой.
Сегодня точно не лучший вечер для занятийтанцы, знаешь ли он осекся и обернулся назад. Хотя, побери меня все Пороки, мне ли это говорить, а?
Так мастера нет?
Нет, буркнул он в ответ. Алай пригласил Орителина на Вечер, и тот любезно отказался, так как у него много работы, понимаешь ли! Он жестом указал на стол в хижине, заваленный разными бумагами, как бы подтверждая свои слова. Но ректор протестовал, обещая нашему любимому гармонику, что праздник никак не помешает его делам! Он смачно сплюнул. Короче, в конце концов бедный Драккс остался разгребать эти кучи бумажек, а Орителин пошел развлекаться. Все понятно?
Я кивнул:
Спасибо, и зашагал обратно по ступенькам.
Эй, а ты что? Спросил магистр мне вдогонку.
Я обернулся.
Что?
Ну, на танцы то идешь?
Я
Я осекся, задумавшись. А и вправду, почему нет? В моем сознании всплыли слова:
«ВСЕ ВЗАИМОСВЯЗАНО НЕЛЬЗЯ ОТСТУПАТЬ! НЕЛЬЗЯ ОТСТУПАТЬ! НЕЛЬЗЯ МЕНЯТЬ ПУТЬ!»
Я не знал, что хотел этим сказать Призрак. Перед глазами вновь возник образ безвестного павшего воина, который был мной. Странно, но я понял, что смерть в этом видении пугала меня не больше всего. Более пугало беззвестие. Человек жил, потом умер, его дети оплакали его, а внуки еще помнили. Но внуки ушли, и память о человеке исчезла из сущности этого мира навсегда. Разве не это самое страшное?
«Нельзя отступать»
Возможно, Призрак призывал меня бороться? Конечно, ведь онплод моего одиночества, и он хочет того же, что хочу я, но где-то глубоко внутри. А внутри я страстно желал бороться за Тай, несмотря на ее поступок.
Во всяком случае, мое отсутствие выставит меня слабым перед ней. И перед Краем, который, конечно, наслаждался своей победой. Я не мог дать ему этой возможности.
«И там я смогу увидеться с Орителином. Возможно, праздничная обстановка смягчит его».
Наконец, мне просто было бы неплохо развеяться.
Я иду, ответил я наконец. Обещаю, что повеселюсь и за тебя.
Драккс, улыбнувшись, кивнул и зашел в хижину.
А я быстро помчался в барак готовиться к празднику.
* * *
Когда спустя два часа я, вымытый и в парадном черно-золотом хитоне, шел по празднично украшенной аллее, в этот вечер заполненной айлорами, то сразу понял: что-то не так.
Я знаю, как утомляют долгие описания, поэтому ограничусь малым. Лишь скажу, что даже в таком маленьком деле, как обустройство Вечера Музыки, Академия следовала пышным эланским традициям, которые так старался внедрить в линдгарийское общество правитель Артелай.
Наряды, украшения, тоскливая музыка, напыщенность и светские беседы, разве так справляли пиры наши предки? Где жареное мясо и кислое пиво? Где бешеная музыка барабанов? Разве простые штаны и жилетка не лучше хитона?
Да, мой народ в те времена отчаянно сопротивлялся этому навязанному ненавистными эланами пафосу, но я в определенный момент я осознал, что это правильно. Сейчас не буду останавливаться на этом подробно, но скажу, что еще задолго до прочтения «Теории великой нации» и знакомства с Орителином меня интересовала идея космополитизма, хотя тогда я даже не знал такого слова.
Но, сейчас не об этом.
Итак, я побывал на многих Вечерах Музыки за все время в Академии, но в этот раз было что-то не так. На протяжении всей дороги через аллею я пытался понять, в чем дело, и лишь когда добрался до Большого зала, меня осенило.
Я понял, что все смотрят на меня. Каждый айлор бросал короткий быстрый взгляд, но их количество было так велико, что этого хватало, чтобы чувствовать себя оратором в Сенате Лиги Восьми. Некоторые смотрели равнодушно, тут же отворачиваясь, но многие дерзко удерживали взгляд, что-то говоря и посмеиваясь.
«Праздник начинается просто великолепно!»подумал я, входя в Большой зал.
Большое помещение с куполообразным потолком было так тесно набито людьми, что невольно вспоминалась рыба в сети. В свете десятков факелов и масляных ламп танцевали на медленный эланский манер пары, большинство просто стояли отдельными группами и разговаривали. На противоположной стороне зала на специальном возвышении располагался малый оркестр из десяти человек.
Пытаясь не обращать внимание на взгляды, я поднялся на носки, в надежде увидеть Орителина. Напрасно, конечно. Легче было поднять короля Аскара из мертвых, чем отыскать что-то в такой толпе. Однако, присмотревшись, мне все же немного повезло.
Взяв у одного из разносчиков бокал со слабым виномсогласно официальному уставу Академии, каждый айлор шестнадцати и старше мог выпить до трех бокалов слабого вина, а следить за этим должны были магистры, я стал протискиваться сквозь толпу к своим друзьям.
Ты пришел! радостно воскликнул Сейм, поднимая свой бокал с сокомдо вина он еще не доросвверх, изображая официальное эланское приветствие на праздниках. Он, как всегда, надел свой парадный темно-синий короткий хитон, который с каждым годом становился ему все короче и короче. Йеро, ты проиграл! Он протянул к нему ладонь. Я жду свой эон.
Йеролин скорчил кислую мину, его лицо уже раскраснелось от вина.
В бараке отдам, буркнул он, поправляя свой коричневый хитон. На руках выше локтя красовались золотые браслеты, а на ногахвысокие сандалии. Больше самого себя Йеро любил только красивую одежду.
На что спорили? я поставил свой пустой бокал на поднос проходящему рядом разносчику и взял новый.
Я говорил, что ты придешь, затараторил Сейм, а Йеро сказал, что ему скорее даст Лилла из Десятого барака, чем такое случится. Он покраснел и смущенно улыбнулся, глядя в свой бокал.
Я и не собирался приходить, сказал я, кивнув подходившему к нам Ритару. Но это не важно. Вы не знаете, почему все так таращатся на меня?
Сейм и Йеро замолкли и переглянулись. Облаченный в зеленое Ритар, отпив из бокала, сказал:
Край. Он и его дружки рассказали всем, что ты не пришел на занятие к Эссе несколько дней назад, потому что струсил оказаться в кругу с Краем. Он помолчал. Многие видели вашу стычку в тот день, и слышали, что вы договорились все выяснить на Арене. Но ты не пришел, и это сделало ложь Края очень легкой.
«Я так и знал!.. Вот урод!»
Я осознал, что со всей силы сжимаю бокал. Пламя вспыхнуло в груди.
«Не сейчас! мысленно оборвал я себя. Я пришел сюда, чтобы найти Орителина, а не новые проблемы!»
Однако теперь проблему под названием «Край» нельзя откладывать надолго. Я не мог допустить, чтобы надо мной смеялись за спиной.
Мы пытались им сказать, но они не слушают, с досадой проговорил Сейм. Кстати, Край тоже здесь.
И уже еле переставляет ноги от вина! улыбнулся Йеро.
Он пришел один? Этот вопрос вылетел изо рта самовольно.
Йеро с Сеймом пожали плечами, но Ритар поймал мой взгляд. Конечно, он знал, что сестра согласилась на предложение Края, и что было потом между нами.
Один, ответил он.
«Хм, странно Но где же Тай?»
Я кивнул.
Я разберусь с ним позже. Сейчас мне срочно нужен Орителин. Вы его видели?
Да, ответил Йеро, и помахал проходящей мимо рыжеволосой девушке. Он был здесь, грустный весь такой. Он изобразил на лице грустную мину, отчего Сейм, который отпивал из бокала, засмеялся, едва не пролив на себя сок. Но потом я его не видел.