Я часто видела такие лагери по дороге из альдских земель, ёжась на ветру, заметила Эллаэнис. Это ваш обычай, Сибранд? Оставлять места для стоянок чужакам?
Я молча уронил в подмёрзшее кострище охапку веток, размышляя о том, сколько времени уйдёт, прежде чем пропитаются теплом обледенелые ветки и займётся живым теплом чахлый костерок.
Да, ответил я, не глядя на альдку. Это наш обычай.
Творить добро незнакомцам, обогревать странников, привечать бывших недругов, питать голодных и укрывать неимущих Что в этом удивительного? Разве не этому учит Великий Дух?
Ах, да
Вы же поклоняетесь Тёмному.
Отдыхайте, распорядилась Деметра, кивая своим спутникам. Вам обоим потребуются силы: завтрашний день будет трудным. Верно говорю, староста?
Не дожидаясь ответа, колдунья сунула ладонь в ворох сброшенных мною веток, и я едва не шарахнулся назадкисть Деметры вспыхнула ярким огнём; взревели длинные языки пламени, взвиваясь до небес.
Видел бы ты своё лицо, рассмеялся Люсьен, сверкая чёрными глазами. Что, неужели не доводилось тебе видеть таких фокусов? А хочешь, совсем развеселился молодой маг, я и тебя им научу? Поверь, с такой малостью справится даже здесь парень всё же запнулся, почесал подбородок, стонгардец. Такой, как ты. Не веришь? Смотри!
Люсьен выдохнул короткое слово, щёлкнул пальцами, и вдоль кисти его забегали, заискрились ярко-голубые точки.
А теперь второй рукой, забавляясь, продолжил маг. И на сближение
Он поднёс одну ладонь к другой, и электрические заряды сухо хлопнули, переплетая пальцы и кисти длинными голубоватыми молниями.
Здесь главноевовремя отпустить, снисходительно глянул на моё сосредоточенно-хмурое лицо Люсьен. Как только почувствуешь, что напряжение растёт
Он медленно отдалил ладони друг от друга, вбирая сверкающие разряды одной рукой, и, сделав неуловимо-круговое движение кистью, сбросил возникший слепящий шар в сторону. Шаровая молния со свистом пролетела мимо Деметры и с шипением растеклась по сугробу за её спиной.
Повторить? любезно предложил Люсьен, вновь встряхивая кистью. Между пальцев пробежал электрический разряд, перетёк с ладони на ладонь. А ты не такой, как остальные. Не такой деревянный. Как будто поддаёшься обучению
Молния сорвалась с гибких пальцев молодого брутта, и молодой маг расхохотался, перехватив мой пристальный взгляд.
Люсьен, недовольно одёрнула «лучшего адепта» колдунья.
Я отвернулся.
Что? пожал плечами молодой маг и тотчас сморщился от боли, потирая раненую руку. Я учу нашего друга азам магии воздуха Пригодится вскоре, разве нет?
Элла тихонько фыркнула, кутаясь в меховой плащ. Альдка уже забралась под грубый полог шалаша, устроив раненую ногу поудобней, и лишь время от времени протягивала ладони к огню.
Что вы ищете? вдруг услышал я собственный голос, и заметил, как тотчас напряглись трое колдунов.
Доведи нас до Живых Ключей, ответила наконец Деметра. Там мы сами разберёмся, староста.
Больше вопросов я не задавал. Вечерние разговоры оказались тоже недолгими: подкрепившись горячим вином и распаренным мясом, молодые маги устроились в двух палатках, предоставив нам с Деметрой право выбирать убогий кров с одним из них. Колдунья, впрочем, не спешила: рассеянно потирала руки, сидя на походных мешках, поглядывала то на беспокойных спутниковуснуть, дрожа от холода и недавних ранений, у обоих получалось скверното на меня, и наконец выдохнула едва слышно:
Давай начистоту, староста. Чего ты хочешь? Смотрю на тебя и не вижу ответа зачем согласился вести нас через ваши земли?
Я глубоко вдохнул, переплетая пальцы. От ношения стального доспеха успел порядком отвыкнуть, так что устал чуть больше, чем ожидал. Два года, как я ушёл из легиона. Два года не битв, но выживания. Ослаб? Похудел ли, как подметила Октавия? Нет, нетпросто бессонная ночь накануне дала о себе знать
Нужна ваша помощь, ответил глухо, не поднимая глаз. Помолчал, собираясь с мыслями. Обращался к знахарям и лекарям. Смотрели травницы и молодой духовник. Никто не сумел. Я и подумал. Если вы тоже не знаете, как снять колдовское проклятие с моего сына то, может хотя бы подскажете, как это сделать.
Деметра удивилась, подняла на меня глаза. Не чёрные вовсе, как показалось мне ещё в таверне, но светло-карие, тёплые, почти ореховые. Стремительно менявшие окрас от тёмного до почти золотистого.
Правда? В этом дело? бруттская колдунья пристально вгляделась в моё лицо, но прочесть мысли, конечно же, не сумела. Так ты из-за ребёнка?
Я помолчал, она тоже.
Расскажи, велела наконец Деметра, устраиваясь на мешках поудобней.
Лицо колдуньи оставалось сосредоточенным и хмурым, пока я медленно, подбирая слова, вспоминал об ужасной ночи. Как легло проклятие на жену и сына, как убил я подлую ведьму
О том, как целый год наблюдал за гаснущим младенцем, говорить не стал.
Деметра же хмурилась с каждым словом всё больше, но не перебила ни разу.
Всё? спросила, когда я закончил. Врать тебе не стану: сложное задумал дело. То проклятие поразило и тело, и разум Думаю, что оттянуть чёрную материю от тела мы сумеем. Но скажу сразу: разум исцелить куда сложнее. Твой сын ещё очень мал и проклят с рождения, а потому Если не очистить сознание до трёх зимпосле можно уже не торопиться.
Я молча подкинул веток в колдовской огонь, и тот взметнулся яркой струйкой вверх, выпустил в ночную мглу несколько голубых искр.
Не отчаивайся, староста, неожиданно проронила бруттская колдунья. Есть ещё время. Ты на верном пути. Если не сумеем мы, то я спрошу совета у Сильнейшего, как только мы доберёмся обратно до гильдии. Лишь бы не отказал поймав мой вопросительный взгляд, Деметра пояснила, кутаясь в меховую накидку, по уставу, маги гильдии не имеют права помогать местным жителям. Только те, кто завершил путь обучения и отправился в мир с приобретёнными у нас знаниями, могут использовать их по своему усмотрению.
Глупый устав, буркнул я под нос, глядя в кровавую кромку угасающего костра.
Какой есть, ровно ответила Деметра Иннара, протягивая руку к судорожным языкам пламени.
Те взметнулись ввысь по её молчаливому приказу, а я подумал, что даже подлое искусство Тёмного можно использовать во благо.
Тогда я сам вступлю в вашу гильдию! вдруг глухо выдохнул я, мало задумываясь о том, что говорю. И ваш Сильнейший новому адепту в помощи уже не откажет! А если всё же поленитсято я сам сниму проклятие, если вы все горстка бестолковых, бесполезных шарлатанов!
Я резко поднялся, отошёл прочь от костра, подальше от ошарашенного взгляда бруттской колдуньи. Темнота за пределами костра окутывала почти мгновенно, несмотря на сверкающий снежный покров. Размеренно дышал во сне ночной Стонгард; повсюду стояла тишина, и лишь моё сердце частым набатом отдавалось в голове.
Не знаешь, что говоришь, староста, ровно, но отчётливо выговорила за спиной Деметра. Только самых способных берут в гильдию или за очень крепкую услугу. И отказывают у нас даже своим
Я усмехнулся: волчьи законы!
Тогда я сам разберусь, огрызнулся я, успокаивая бурлящую кровь. Есть же в вашей гильдии толковые книги или маги, которые сведущи поболее, нежели ты и твои волчата?
Слово вырвалось невольно, безрассудно; сказал и тотчас пожалел. Ни к чему выдавать свои чувства перед колдунами, которые могут легко использовать их против тебя.
Деметра, против ожиданий, не разгневаласьрассмеялась. Я обернулся в удивлении, меряя колдунью долгим взглядом. Улыбка её красила, бросала живые краски на бледное лицо.
Волчата, говоришь? Скорее, молодые волки! Или ты думаешь, что гильдия послала бы в ваши земли неопытных учеников? Люсьен и Эллаэнислучшие в гильдии! Самые талантливые и сильные адепты из всех, кого я видела. И, подозреваю, оба утаивают свой истинный потенциал. Дальновидно с их сторонынельзя позволять, чтобы о тебе знали всё, даже твои учителя
Тыих учитель?
Нет. Деметра помолчала, улыбка спала с лица. Я помогаю Сильнейшему и отвечаю за результат наших трудов. Боюсь, мне уже нечему учить Люсьена и Эллу.
Настолько сильные маги?
Тебе действительно интересно, староста? усмехнулась колдунья. Зачем спрашиваешь?
Интересно, ровно солгал я. Хочу знать, чем вы занимаетесь у себя в гильдии. И чего мне ожидать, когда я к вам попаду.
Деметра расхохоталасьоткрыто, от души. Хлопнула себя по коленям, от чего длинные языки угасавшего костра с гулким рёвом взметнулись вверх.
А ты действительно не такой, как все, староста! Недаром Сильнейший говорит, что больше всего самородков на стонгардской земле Но не о тебе сказано, не обольщайся! Не вижу в тебе магического дара, даже малейшей искры не вижу. Хотя желание похвально
Я едва зубами не скрипнул, хотя ведьма вовсе не оскорбляла меня, просто была предельно искренней. Менее убогим от этого чувствовать я себя не стал. Что ж, держись, капитан имперского легиона! Впереди долгие битвы, и этот каменьлишь первый из тех, которые полетят в тебя на пути к победе.
Да и чего лукавитьсам-то расспрашивал колдунью, чтобы узнать, если возможно, слабые стороны уважаемых магов
Если не ваши коллеги знают, как снять проклятие то кто?
Улыбка вновь спала с лица колдуньи, сжались в полосу тонкие губы. Я подождал, но Деметра Иннара не нашлась, что ответить. Я удовлетворённо кивнул.
И не нужно говорить чего во мне нет. Не все достигают вершин на голом таланте.
Деметра некоторое время вглядывалась в моё лицо, затем покачала головой.
Ты безумец, староста. Запретить тебе я не могу, даже походатайствую перед Сильнейшим, если потребуется. Но среди магов как выживешь? Я не смогу тебя защитить
Я вспыхнул, вновь отвернулся. Меня! Защитить! Сумасбродная женщина!
И что ты предлагаешь мне делать? спросил как мог спокойно.
Деметра меня поняла, но взгляд её от этого более сочувствующим не стал. Я почти услышал её мыслиотчаявшийся отец, готовый на бессмысленный риск ради проклятого сына; упрямец, на которого не действуют ни доводы рассудка, ни обстоятельства.
Ведьма промолчала.
Значит, решено, жёстко усмехнулся я. Ступай, отдохни, я посижу ещё.
Сомнения на лице колдуньи были написаны яркими красками, и свои выводы я сделалчто бы ни искали заезжие маги, а я должен раздобыть это раньше их. Тогда ни у них, ни у меня выбора не останетсяпомогут, никуда не денутся.
Лучше ты, староста, помедлив, отозвалась бруттка. Я не устала.
А ведь ведьма видела ещё больше, чем я думал. Мои воспалённые глаза от её внимания не ушли. Да и Тёмный с ней
Я вот спросить хотела, вдруг коротко усмехнулась Деметра, когда я отошёл на шаг от костра, с чего ты назвал моих коллег волчатами? Или думаешь, что младше нас с тобой?
Я удивлённо обернулся.
Эллаэнис даже старше, продолжала колдунья, видимо наслаждаясь моим лицом. Хотя по меркам её народа она почти дитя. Люсьену двадцать восемь зим. Столько же, сколько тебе, староста. Не удивляйся: в деревне всё про тебя выпытала. Просто ты свою жизнь уже прожил. А он, можно сказать, ещё даже не начинал
И усталость вдруг обрушилась горным камнепадом, придавила и без того опущенные плечи. Как же так, Великий Дух? Отчего я в свои три десятка зимглубокий старик, в то время как
Выдохнул решительно, почти яростно; подхватил лежавший у походных сумок двуручник, накинул капюшон меховой куртки.
К рассвету вернусь, бросил ошарашенной колдунье. Ночевать с магами под одной хлипкой крышей гостеприимных шатров внезапно расхотелось.
Шёл к расщелине быстрым, судорожным шагом, искал покоя в опасной ночи, не в силах выдерживать пристальный чужой взгляд.
Плохо, когда о тебе знают всё. Хуже, когда видят, о чём ты думаешь.
Кони утопали в снегу, но по-прежнему покорно шли выбранной мною тропой. До Живых Ключей оставалось совсем немногонесколько часов трудного подъема, и мы достигнем поющих водопадов, которые сейчас, должно быть, ещё не выпускали из-под ледяной корки ни единой капли целительной влаги. Прийти бы сюда через месяц-другой да напиться живой воды вдоволь
Нам везло: за все дни перехода не случилось никакой беды; не выпадал снег, не настигала метель. Не знаю, отчего хмурились кутавшиеся в меховые плащи маги, но я радовался каждому шагуне часто в последние годы довелось мне бывать так высоко в горах. Вдыхать редкий, пьянящий воздух, прикрывать слезящиеся глаза от режущей белизны близких вершин, касаться рукой неба
Мы уже близко, подала голос Эллаэнис, поглядывая по сторонам. Чувствую
Предупреди нас, когда будем рядом, староста, прерывисто попросила Деметра.
Я не ответил, лишь чуть провернул головуслышал, мол. После памятного разговора у костра говорить нам оказалось не о чем; молчала и колдунья. Единственным собеседником вновь стал Люсьенпарень то пытался меня поддеть, то шутил о суровых стонгардских нравах, то принимался нас сравнивать по всем параметрам, каждый раз понуро опуская темноволосую голову. Скорбь его была, конечно же, наигранной: хитрый маг нимало не жалел ни о своём росте, ни о силе, в которой он мне уступал так же, как щенок матёрому волку.
Стонгардцыособый народ, принимался вдруг рассуждать молодой брутт. Вроде люди, как мы или сикирийцы, но откуда тогда эти рост и сила? Великаны! Вам завидуют даже оглумы с дальних островов, да и реттоны давятся от зависти, глядя на ваших воинов! Всего у вас с избытком, только ума не хватает, Люсьен хмыкал, отъезжал подальше заблаговременно. Хотя может, как раз по этой причине. Разленились! Живёте на своих бескрайних землях, покуда вас никто не трогает, и горя не знаете! Совсем не как у наскаждая горсть пыли записана за каким-нибудь из лордов. Поневоле начнёшь головой работать, как выжить и как обогнать!
Меня такие разговоры даже забавляли. Смотрел на мага сверху вниз, в чём-то соглашаясь, в чём-то мысленно споря, но не прерывал, позволяя парню наболтаться вдоволь. Стонгардцы действительно выше и крупнее прочих человеческих народов, но ленивой нашу жизнь назвать я не мог. Бруттские и сикирийские плодовитые земли даже не знают, как мы боремся со своей стихией, выживая в суровом климате день за днём, год за годом. Никто не жаловался; у соседей имелись свои проблемывот только мы к ним с советами не лезли.
Женщины ваши красивые, снова подавал голос из-за спины Люсьен. Выразительные черты, полные губы Хотя ростом, конечно, великоваты. Такие вот, как ты, бородачи, тоже могли бы быть приятнее глазу. Только лишнюю шерсть бы сбрить
К таким разговорам я не привык, потому прислушивался с удивлением. Женщины наши мне действительно нравились больше бруттскихвот уж поистине неказистый народили даже сикирийских, но о причинах я не задумывался. Теперь же, поневоле сравнивая рубленые, резкие черты Люсьена и чётко выраженные, заострённые у Деметры, вспоминал наших ло-хельмцев и понимал правоту молодого мага. С теми же смуглыми сикирийцами даже внешне объединяло нас куда больше, чем с западными соседями
Скоро, предупредил я. За той скалой.
Мои маги напряглись, прислушался и я. Горы жили своей жизнью, вот только дыхание их будто поумерилось. И если впереди нас не ждала опасность, то я действительно постарел и растерял последний нюх.
Неужели они успели раньше? хмурясь, спросила Деметра. Быть не может, чтобы мы опоздали!
Мы и не опоздали, неожиданно отозвался Люсьен. Я даже голос его не сразу узналнастолько отстранённым, почти чужим он мне показался. Это они пришли раньше. Теперь сидят в засаде, нас ждут. А сердце стихии по-прежнему на месте.
Молодой маг достал посох из-за спины, перехватил одной рукой, второй вновь вцепившись в поводья. Деметра Иннара больше не произнесла ни слова, и до самого утёса мы ехали молча.
Тропа была узкой; Ветер шёл шагом, то проваливаясь, то соскальзывая, фыркал от испуга, кося глазом на безжалостного хозяина. Я последовал примеру магов и вынул из перевязи двуручник. Серебро ярко сверкнуло на весеннем солнце, отражая и нетронутый снег, и голубые горные льды, и яркое безоблачное небо.
Я первым выехал из-за скалы, охватывая открывшуюся взору плоскую равнину быстрым взглядом. Небольшое озерцо схватилось толстой ледяной коркой, валуны и камни окружали источник Живых Ключей надёжным полукругом; несколько обмёрзших раскидистых деревьев ещё боролись за жизнь в снежной пустыне. Единственной дорогой, помимо той, которой пришли мы, была горная тропа на другом конце равнины; а по четырём сторонам света выбивались из подземного озера причудливо застывшие ледяные змеи, исчезавшие за обрывомчетыре водопада целительного источника.