Каждый из участников этой аудиенции ловил каждое слово архиепископа, но капитан Атравес не видел, чтобы это приносило облегчение или уменьшало напряжение, несмотря на спокойный, рациональный, почти успокаивающий тон Стейнейра.
Дети мои, с разрешения, одобрения и поддержки короля Кайлеба, мы представляем вам сегодня текст нашего первого официального послания Великому Викарию и Совету Викариев. Мы не хотели бы, чтобы казалось, что мы скрыли в тени, утаили от вас какой-либо аспект того, что мы здесь делаем, и почему. Выдети Божьи. Вы имеете право знать, что те, на кого возложена ответственность за заботу о ваших бессмертных душах, призваны делать это в соответствии с требованиями этих пастырских обязанностей.
Архиепископ протянул руку, после чего поднялся один из епископов. Он подошёл к архиепископскому престолу и вложил в эту ожидающую руку подписанный документ, пышно скреплённый печатями. Ленты, воск и металлические печати свисали с него, и шелест толстого дорогого пергамента, на котором он был написан, был отчётливо слышен в тишине.
Потом он начал читать.
Его милости, Великому Викарию Эрику, имя его семнадцатое, служение его восемьдесят третье, Слуге и Рабу Божьему и Архангела Лангхорна, что был и будет наместником Божьим здесь на Сэйфхолде, от архиепископа Мейкела Стейнейра, Пастыря Черис, приветствую во имя Божье и братства его.
Когда архиепископ читал, его произношение было столь же мощным и хорошо поставленным, как и при нормальном произношении. Это был голос, который мог бы взять самые сухие, самые неинтересные официальные документы и каким-то образом заставить людей понять, что эти документы имеют значение.
Не то чтобы потребовался какой-то особый талант, чтобы сделать это ясным в этот день и для этих людей.
С самым горьким и глубоким сожалением,продолжил чтение Стейнейр,мы должны сообщить Вашей Милости, что недавние события здесь, в Черис, открыли нам великое зло, которое поразило Божью Церковь.
Воздух в соборе зашевелился, как будто каждый из его слушателей внезапно и одновременно вдохнул.
Церковь и Совет Викариев, рукоположённые Архангелом Лангхорном во имя Господа, были развращены,Стейнейр продолжил тем же спокойным, непоколебимым голосом. Должности, решения, помилования, судебные постановления об одобрении и свидетельских показаниях, а также постановления об осуждении и анафеме продаются и обмениваются, а сама власть Бога искажена и попрана амбициями, высокомерием и цинизмом людей, которые называют себя Викариями Божьими. Мы посылаем Вам с этим посланием доказательства, свидетельствующие и подтверждающие то, что мы сейчас говорим вам нашими словами.
Он сделал паузу, очень короткую, а затем посмотрел вверх, больше не читая, но пересказывая по памяти, когда его глаза охватили напряжённые, тихие лица, которые заполнили этот величественный собор.
Мы обвиняем Замсина Трайнейра, известного как Викарий Божий и Канцлер Божьей Церкви, а также Аллайна Мейгвайра, Робейра Дачарна и Жаспера Клинтана, которые так же известны как Викарии Божьи, в преступлениях против этого Королевства, этого Архиепископства, Святой Матери-Церкви, и самого Господа. Мы предлагаем Вам доказательства того, что они, действуя совместно, как так называемая «Группа Четырёх», на самом деле организовали и направили недавнее нападение на людей Черис. Что Замсин Трайнейр, единолично, и все они, совместно, на самом деле, использовали своё звание «Рыцарей Храмовых Земель», чтобы подстрекать и направлять королей Долара и Таро, королеву Чизхольма, правителей Изумруда и Корисанда, к объединению вместе с явной целью уничтожить это Королевство огнём и мечом. Что они неправомерно использовали, распределяли, и крали средства из собственной казны Матери-Церкви, чтобы финансировать их план по уничтожению Черис. Что они, как и другие подобные им, систематически и постоянно злоупотребляют своим положением и авторитетом в стремлении к личной власти, богатству, престижу и роскоши.
Мы больше не можем поворачиваться ухом, которое не слышит, и глазом, который не видит в сторону этого непрекращающегося образца грязной коррупции. Высокие должности в Матери-Церквиэто не продажная добродетель каких-то уличных проституток и не добыча разбойников и воров, которая должна быть сбыта покупателям краденых вещей в тёмных закоулках, скрытых от честных глаз. Онидоверие от Господа, состоявшееся в служении детям Божьим, но в руках тех мерзких людей, которым было позволено отравить собственную Церковь Божью, они стали инструментами угнетения, жестокого обращения и банального приказа о массовых убийствах.
Мы, архиепископ Черис, говоря о, для и с согласия нашего внушающего страх суверена, Короля Кайлеба II, не можем и не будем терпеть дальнейшей деградации Матери-Церкви. Мать всех мужчин и всех женщин стала самой Блудницей Шань-вэй, ибо она позволила всему этому злу, перечисленному в этом послании и сопровождающих его доказательствах, не просто существовать, но процветать. Соответственно, мы больше не можем держать себя, или наших правителей, или детей Божьих под нашей заботой, рабски повинуясь людям, которые продают милости этой блудницы тому, кто заплатит самую высокую цену. Мы отделяемся от них и от вас, и мы изгоняем вас, ибо вы позволили им процветать, как ядовитым сорнякам, в саду, который вверил вам Господь.
Архиепископство Черис, как и Королевство Черис, отвергает власть убийц, насильников, поджигателей и воров. Если Вы не можете очистить Церковь от таких язв и ядов, тогда мы сами очистимся от них, и, если Бог даст, в полноте времени мы очистим саму Мать-Церковь от тех, кто оскверняет облачения и кольца своих чинов каждым вздохом, каждым решением, которое они принимают.
Мы подходим к этому вопросу, к этому решению не легкомысленно,сказал Мейкел Стейнейр далёкому главе Совета Викариев, пока его глаза блуждали по лицам, выражениям лиц и душам его паствы.Мы подходим к нему со слезами и печалью. Мы подходим к нему как дети, которые больше не могут служить матери, которую они всегда любили, потому что её единственной целью стало систематическое порабощение и убийство собственных детей.
Тем не менее, как бы это ни печалило нас, как бы глубоко мы ни хотели, чтобы это было не так, мы подошли к этому моменту, к этому решению. На том мы будем стоять, ибо мы не можем сделать ничего другого, и мы взываем к высшему суду Бога, который создал всех нас, стать судьёй между нами и истинными отцами коррупции.
IVКоролевский Дворец,Город Теллесберг,Королевство Черис
Мерлин Атравес стоял прямо в дверях палаты Совета, одетый в чёрные и золотые цвета Черисийской Королевской Гвардии, и смотрел на молодого человека, пристально глядящего сквозь окно на набережную Теллесберга, на последний дождевой фронт, который шёл на город, пересекая бухту Хауэлл. Молодой человек, о котором шла речь, был тёмноволосым, тёмноглазым, и высоким, как для жителя планеты Сэйфхолд, так и для королевства Черис. Ему едва исполнилось двадцать три года, что составляло всего двадцать один год по времени планеты, на которой (хотя он и не знал об этом) в действительности возник в ходе эволюции его биологический вид. Это делало его слишком молодым, чтобы носить золотую цепь с изумрудами, сверкающими зелёным огнём, которая была символом королевского достоинства.
Многие люди, несомненно, были бы поражены тем фактом, что несмотря на свою молодость, он уже имел мощное телосложение, и имел ясное понимание того, что нужно делать. Другие отметили бы неуёмную энергию, которая направила его к окну после двух часов обсуждения и планирования.«Они могли бы спутать это беспокойство со скукой или отсутствием интереса но только пока они не увидели его глаза»,подумал Мерлин. Эти глаза уже не были такими молодыми, как когда-то, и рот под ними был тоньше, более свойственный человеку заметно старшемумудрее, жёстче и безжалостнеечем в его годы.
Это были глаза и рот Кайлеба Жана Хааральда Брайана Армака, короля Кайлеба II, правителя Черис, которыйв течение менее чем трёх местных месяцеводержал три самые сокрушительные неравные военно-морские победы за всю историю Сэйфхолда, потерял своего отца, унаследовал корону и бросил вызов четырём самым сильным людям во всём мире прямо в лицо принадлежащей Богу Церкви.
И это были также глаза и рот короля, королевство которого всё ещё стояло перед угрозой битвы на вымирание, если только он и его советники не смогут придумать способ предотвратить такой исход.
Кайлеб ещё несколько мгновений наблюдал за далёким дождём, а затем повернулся к нескольким советникам с вопросительным выражением.
Группа мужчин, сидящих вокруг массивного стола, была не всем Королевским Советом. На самом деле, они не были даже большей частью Совета и среди них было несколько человек, которые вообще не входили в Совет. Кайлеб хорошо знал, что некоторые из советников, которые не присутствовали здесь, возмутились быили могли бы возмутитьсяих исключением, когда бы они узнали об этом. Если бы они узнали об этом. Но в то время, как опекунство его отца позаботилось о том, чтобы он не забывал о политических императивах поддержания широкой базы поддержки, особенно в нынешних обстоятельствах, на данный момент, он был готов смириться с этим негодованием.
Хорошо,сказал он,я думаю, что это касается всех ближайших внутренних отчётов?
Он оглядел стол, изогнув одну бровь, и плотный, импозантно выглядящий человек, сидящий на его дальнем конце, кивнул. Йеванс Рейджис, граф Серой Гавани, служил отцу Кайлеба в качестве Первого Советника Черис в течении большей части четырнадцати лет; теперь он служил своему новому королю в той же роли.
На данный момент, во всяком случае, Ваше Величество,сказал он. Несмотря на то, что он знал Кайлеба буквально всю свою жизньили, возможно, из-за этогоон поставил перед собой задачу обращаться к своему молодому монарху с большей степенью формальности с момента восхождения Кайлеба на престол.Я считаю, что у Мейкела есть по крайней мере один дополнительный вопрос, который он хотел бы затронуть, хотя я понимаю, что он ждёт ещё несколько отчётов, прежде чем он это сделает.Усиливающаяся интонация Серой Гавани превратила заключительную часть заявления в вопрос, и он поднял одну бровь на человека в белой рясе епископата, сидящего на дальнем от короля конце стола совета.
Да, хотел бы,подтвердил архиепископ Мейкел.Однако, как вы и говорите, Рейджис, я всё ещё жду два отчёта, которые я запросил. С вашего позволения, Ваше Величество, я бы хотел отнять несколько минут вашего времени завтра или послезавтра, чтобы обсудить это.
Конечно,сказал Кайлеб человеку, который был исповедником его отца и которыйнесмотря на определённые технические нарушениябыл возведён в сан Архиепископа всея Черис.
Я также ожидаю дополнительных отчётов из Хант в ближайшие дни,продолжил Серая Гавань, и тонко улыбнулся.Текущие намекают, что Мантейл обдумывает довольно спешный переезд в Эрейстор.
Вероятно, это самый умный шаг, который сделал этот ублюдок за последние годы,так мягко пробормотал кто-то, что даже ушам Мерлина было трудно услышать его. Голос, отметил Мерлин, звучал удивительно похожим на графа Острова Замка́.
Если Кайлеб и услышал этот комментарий, он никак не показал это. Вместо этого он просто кивнул.
Ну,сказал он,в таком случае, я полагаю, что пришло время подумать о том, что пора заканчивать. Скоро будет обед, и не знаю как остальные, но я голоден. Есть ещё что-нибудь, что мы должны рассмотреть перед тем как мы поедим?
Сегодня утром Жефри напомнил мне несколько моментов, Ваше Величество,с лёгкой улыбкой ответил Серая Гавань. Жефри Абат был личным секретарём первого советника, и его способность «управлять» расписанием Серой Гавани была легендарной.
Несмотря на его настойчивость, я думаю, что большинство из них может, вероятно, подождать до после обеда,продолжил граф.
Он, однако, указал, что «Группа Четырёх» должна получить свои копии документов в течение следующей пятидневки или около того.
Одно или два лица напряглись при этом упоминании. Кайлеба среди них не было.
Он прав,согласился король.И я хотел бы быть мухой на стене, когда Клинтан и Трайнейр вскроют их.Его улыбка была тоньшеи гораздо холоднеечем у Серой Гавани.Я не думаю, что они будут особенно рады. Уж точно не тогда, когда вы лично подбросили дровишек в огонь, Мейкел.
Часть мужчин, сидящих за столом, улыбнулись ему в ответ. Выражение лиц некоторых было ещё более похоже на кракена, чем его собственное, отметил Мерлин.
Я не могу вообразить, что они были «особенно довольны» тем, что произошло за последние несколько месяцев, Ваше Величество,согласился Серая Гавань.Честно говоря, я не могу придумать ни одного сообщения, которое вы могли бы отправить им, которое смогло бы это изменить.
О, я не знаю, Рейджис.Адмирал Брайан Остров Замка́ был командующим Королевского Черисийского Флота. Он также был одним из кузенов Кайлеба.Я полагаю, что, если бы мы отправили им групповую предсмертную записку, это бы их чрезвычайно развеселило.
На этот раз было несколько откровенных смешков, и Кайлеб предостерегающе покачал головой Острову Замка́.
Ты грубый, лишённый воображения моряк, Брайан. Замечания, подобные этому, показывают, почему для нас так хороша идея держать тебя так далеко от дипломатической переписки, как это возможно.
Аминь с этим!благочестивый тон Острова Замка́ был по крайней мере на восемь десятых искренним, насколько мог судить Мерлин.
Говоря о «грубых, лишённых воображения моряках»,сказал Алвино Павелсин,я должен сказать, что хотя я бы предпочёл не поднимать эту тему, но ваши текущие планы по расширению Флота беспокоят меня, Брайан.
Остров Замка́ посмотрел на человека напротив и откинул голову. Алвино Павелсин, Барон Железного Холма был также и Хранителем Кошелька. Это делало его действительным казначеем Королевства Черис.
Я предполагаю, что вы имеете в виду то, что вас беспокоит, как оплачивать это расширение,сказал адмирал через мгновение.С другой стороны, то, что может произойти, если мы не продолжим это расширение, беспокоит меня намного больше.
Я не пытаюсь сказать, что в этом нет необходимости, Брайан,мягко ответил Железный Холм,но, как человека, который должен придумать способ финансирования всего этого, это ставит меня перед некоторыми интересными трудностями, если вы позволите так сказать?
Пусть Нарман заплатит за это,предложил Остров Замка́.Этот толстый маленький мерзавец продолжает скрывать в своей сокровищнице многое, и в данный момент ему наплевать на флот. Мы уже разбили лагерь на его переднем дворе, и он не может быть слишком доволен тем, что мы закрыли Эрейсторскую Бухту, как будто зашили мешок. Так почему бы мне просто не порадовать его, взяв пару эскадр из тех, что поближе и отправить несколько морских пехотинцев на берег, чтобы доставить вежливую просьбу от Его Величества, чтобы он профинансировал наши скромные старания, прежде чем мы сожжём всю его жалкую набережную у него на глазах?
Заманчиво,сказал Кайлеб.Очень заманчиво. Но я не уверен, что это очень практичное решение.
Почему нет?Остров Замка́ опять повернулся к королю.Мы победили, он проиграл. Хорошо, он проиграет, когда мы наконец-то найдём способ сбросить его жирную задницу с трона, и он это знает.
Без сомнения,согласился Кайлеб.Предполагая, что мы присоединим Изумруд к этому Королевству, однако, мы должны выяснить как оплачивать его управление. Разграбление его казны не кажется мне особенно хорошим началом. Кроме того, так можно сделать только один раз, и только расширение флота не решит наших проблем, Брайан. Каким-то образом мы должны платить так же и за его содержание. С Церковью, открыто выступающей против нас, мы не сможем вывести из эксплуатации большое количество кораблей. Они нам понадобятся в составе действующего флота, а это значит, что у нас будут серьёзная и постоянная нагрузка на Казначейство. Мы не можем рассчитывать на регулярные «непредвиденные доходы» размером с казну Нармана как бы нам не хотелось этого, поэтому нужно найти долговременный способ оплаты из собственных текущих доходов.
Брови Острова Замка́ поднялись, когда он с уважением посмотрел на своего молодого монарха. Железный Холм, напротив, лучился уверенностью, как и Серая Гавань, и Мерлин с удовлетворением кивнул про себя. Слишком много правителей возрастом вдвое старше Кайлеба пошли бы на то, чтобы получить корабли, в которых они нуждались, в кратчайшие возможные сроки, и позволив будущему заботиться о себе самому.