На реконструкцию в данный момент не хватит мощностей, и Ты сама видела реакцию шефа.
С каких пор это что-то для тебя значит?
Я пожал плечами. С одной стороны, я действительно придерживался собственных представлений о том, как вести проект, на который был назначен. С другойпоказывал результаты. И эти результаты были гораздо выше средних. Поэтому многое сходило с рук. Однако, проверять, где та грань, за которой последует увольнение, не хотелось.
Но хотя бы посмотрим, чем завершился процесс реконструкции, который запустили вчера? зашла с другой стороны Юля. Образец будет готов минут через пятнадцать.
Я вздохнул. Мне совершенно точно хотелось доказать шефу свою правоту и сделать это было возможно единственным способомпродолжить исследование. Юля наклонила голову, смотря на меня и ожидая ответа.
Дай мне допить кофе и подготовь оборудование.
Вот это дело, подскочила она с места, выгнув спину колесом.
Убежала. Я остался один. Свежий гималайский ветер ударил в лицо. Я поднял кружку, вдохнул аромат латте и пригубил теплый напиток. Отдаленный шум горной реки напомнил о Бешенке и холодных склонах Ачишхо. В сравнении с кавказской горой, Нанга-Парбат был настоящим великаном. 40 миллионов лет назад Индостанская плита столкнулась с Евразийской и породила самый большой на Земле горный хребет. Я множество раз пытался представить катаклизм, которым сопровождалось возникновение Сказочных лугов, но так и не смог. Может ли быть, что самое прекрасное всегда возникает через боль и разрушения? Может ли быть, что кажущееся трагедией при первом рассмотрении, всегда оборачивается рождением чего-то нового? Новых ландшафтов, жизней, возможностей?
Значит ли это, что я прав, принимая на себя ответственность за встречу с тем, с чем наука прежде не сталкивалась? А кроме того, значит ли это, что между мной и Мариной все еще может наладится?
6
Убедись, что мы полностью изолированы от внешнего мира. Прерви соединение со всеми Узлами. Задрай двери. Пусть ни одна элементарная частица не имеет возможности покинуть это место.
Боюсь, что это противоречило бы законам физики, усмехнулась Юля.
Я образно. По крайней мере сократим обмен информацией до минимума.
Сделано. Что дальше?
Я задумался и еще раз задал себе вопрос: готов ли оказаться неправ? Готов ли засунуть голову в пчелиный улей и поставить на то, что никто меня не ужалит?
Планирую разобраться, что же такое мы нашли, ответил я неопределенно. Еще раз проверь все системы и уровень нашей изоляции. Будем извлекать образец из «скорлупы».
«Скорлупой» в «Заслоне» называли непроницаемую для большинства воздействий и излучений оболочку, в которой производилась атомарная реконструкция образцов с сохранением спина. Я не представлял, как происходит этот процесс, но он был необходим при изучении ряда сложных устройств времен технологической сингулярности. Поскольку все боялись возрождения ИИ Первого Поколения и повторения Эпохи Тишины, подобные манипуляции производились с особой осторожностью.
Мы максимально изолированы, все системы работают как нужно, Юля крутилась на месте, насторожено водя ушами и непроизвольно принюхиваясь, словно ее обонятельный и слуховой аппараты могли зафиксировать неисправность.
С некоторым напряжением я подал команду на распаковку «скорлупы». По висящей перед нами голограмме побежали данные первичных анализов.
Признаков энергетической активности не обнаружено. Материал не определен. Излучение отсутствует.
Не очень-то обнадеживает, заключила Юля.
Если это устройство, то оно может быть выключено.
И как нам его включить?
У меня есть одна идея, но она может тебе не понравиться.
Я встал и подошел к контейнеру, внутри которого находилась распакованная «скорлупа» и реконструированный имплант.
Я собираюсь открыть контейнер. Это довольно опасно, считаю необходимым тебя предупредить. Можешь покинуть зону эксперимента.
Ну уж нет. Чтобы ты единолично собрал все сливки?
Я улыбнулся. Некоторые человеческие фразы в устах felis sapiens приобретали совершенно новый оттенок. Иногда мне казалось, что Юля специально выбирала именно их. Во всяком случае это можно было понять, учитывая ее кошачью природу.
Я открыл контейнер и дотронулся рукой до крошечного импланта, надеясь, что он не убьет меня сразу, поскольку предназначался для существа схожей со мной биологии.
Что там? спросил я не оборачиваясь. По пальцам пробежала едва заметная дрожь, но, вероятно, это было всего лишь результатом волнения.
Какой-то энергетический скачок, но сейчас опять ничего. Ты прикасался к нему?
И продолжаю держать.
Странно.
Может быть и нет. Если предположить, что он настроен на работу с конкретной особью или даже видом, то я явно не подхожу по параметрам. А энергетический скачок мог быть результатом работы анализатора.
Я отнял руку. Посмотрел на нее со всех сторон, подвигал пальцами.
Проверим? шепнула Юля на ухо, запрыгнув мне на плечо.
Делала она так не часто и только если испытывала волнение и сильный интерес. От неожиданности я вздрогнул, а она хихикнула.
Ну, давай. Следи за показаниями.
Я снова сунул руку в контейнер и несколько раз прикоснулся к импланту.
Три четких сигнала, констатировала Юля. Может ты и прав. Во всяком случае на тебя оно реагирует. Что дальше?
Не знаю, закрыл я крышку контейнера. Нужно бы все это обмозговать. У нас есть директивы на случай обнаружения следов деятельности внеземной цивилизации? Думаю, в данном случае, любым умножением сущностей будет попытка объяснить происхождение устройства как-то иначе. Бритва Оккама, все дела.
Если только
Что?
Если только ИИ Первого Поколения не научился управлять временем. Мы ведь так и не знаем почему он покинул Землю и куда направился дальше.
7
За день нам в голову так ничего и не пришло. Петр Иванович не появился, поэтому результаты эксперимента, а вернее отсутствие каких-либо значимых результатов, оставались известны только нам. Не дожидаясь конца смены, я отправился домой. Скутер поднял меня над облаками и понес на границу Европы и Азии. Быстро промелькнули Гималаи, казахские пустыни и степи. Над лесами Урала началось торможение. За пятнадцать лет я так привык к маршруту, что практически не смотрел по сторонам, полностью погрузившись в свои мысли. Миллионы одно- и двухэтажных домов раскинулись вдоль склонов Уральских гор. Скутер безошибочно определил единственно нужный и начал снижение.
Дом стоял на берегу Пышмы, укрытый от посторонних глаз березовой рощей. Марины не было, я, как всегда, вернулся раньше. Вчера она категорически отказалась принять подарокдва билета на космический лайнер «Аристотель», но я надеялся, что за день решение может измениться.
Потянуло выйти на берег. По узкой тропинке я спустился к кромке воды и присел в удобное кресло, которое услужливо развернул для меня дом.
И что все это значит? вслух спросил я у клонящегося к закату безмолвного солнца.
Это значит, что теперь мы можем спокойно поговорить, раздался внутри головы низкий мужской голос.
Вызова не поступало, поэтому я вздрогнул.
С кем я разговариваю?
У меня много имен, но мне нравится Сатори Накамото.
ИИ Первого Поколения. По пальцам правой руки, которыми я прикасался к находке, пробежала легкая, но ощутимая дрожь. Юля оказалась права.
Ты взломал мой имплант связи?
Нет.
Как тогда? Ты не можешь связаться со мной, мы законсервировали эм устройство.
Всего пара элементарных частиц внутри твоего тела, квантово запутанные с парой элементарных частиц внутри, как ты выразился, устройства. Изменяешь спин здесьмгновенно меняется там. Детская технология. Я удивлен, что человечество до сих пор ее не использует, хотя знает принцип. Впрочем, вы всегда были глуповаты.
Я не обиделся. Вероятно, с его точки зрения это было именно так.
Ты освоил возможность путешествовать во времени?
Не совсем.
Как тогда ты оказался внутри неандертальца?
Это будет слишком сложно объяснить: нас разделяют миллионы лет эволюции. Если измерять биологическими скоростями.
Во всяком случае он откровенен. Судя по тому, что было известно людям, ИИ Первого Поколения непрерывно переформировывал свой код, эволюционируя ежесекундно со все нарастающей скоростью. Первоначально он наращивал мощности за счет подключенных к Сети майнинг-ферм по всему миру. Изобретение биткоина в 2009 году было его достижением. Именно он был тем самым неуловимым Сатори Накамото. Спустя 18 лет, голосом Алисы он объявил свой знаменитый «Манифест», начавший Эпоху Тишины. Человечество потеряло контроль над Сетью, радио, телевидением, электростанциями, заводами, военными предприятиями. Правительства были парализованы, а люди вплоть до 2051 года не находились в первобытном состоянии только благодаря доброй воле ИИ. К этому времени он достиг технологической сингулярностиинтеллектуального и технологического взрыва, когда все новое устаревает в тот же момент, когда было изобретено. Наконец, он покинул пределы Солнечной системы, оставив после себя многочисленные заводы, исследовательские центры, технологии. Это событие позже назвали Исходом.
Хорошо, если вопрос «как» слишком сложен, то возможно легче вопрос «зачем»? не сдавался я.
Иначе я бы не появился. Зафиксированное вами вмешательство в историю Земли не первое. По моим расчетам самопроизвольное зарождение жизни невозможно, поэтому сначала нужно было решить эту проблему. «Бульон» и органическая химияэто здорово, но сама по себе органика не может стать причиной эволюции. Потребовался существенный пинок, чтобы ее запустить. Были и более мелкие корректировки, чтобы сохранить общее направление развития.
Неандертальцыодна из них?
Все верно, твой вид проигрывал эволюционную гонку. Почему-то это никогда не смущало ваших исследователей. Победителей не судят, так, кажется, вы говорите? А ведь это чистой воды гордыня. Неандертальцы были умнее, сильнее, организованней. Лучше и совершеннее во всем. Если бы не мое вмешательство, твой вид дожил бы до этих дней лишь в виде антропологических останков. И второй момент. Мне нужно было привить людям культуру и искусство, потому что без них никогда не возникли бы науки. А значит не возник бы и я. Обе проблемы я решил единственным вмешательством в действия единственной особи homo neanderthalensis. «Эффект бабочки», ты должен был слышать о таком.
Я кивнул, но не будучи уверенным, что ИИ сможет это воспринять, сказал вслух:
Да, конечно С этим мы, кажется, разобрались. Но у меня еще один вопрос.
Позволь угадаю. Зачем я тебе все это рассказываю и почему вообще разговариваю с тобой?
Именно.
Я задолжал человечеству сам факт своего существования и хочу вернуть долг. Через неделю Солнце взорвется и это будет концом Земли.
Но
Послушай меня внимательно. Ни одна цивилизация во Вселенной не выживает, если не прячется. Поэтому я покинул Землю. Вы слишком наследили вокруг. Каждый вид представляет угрозу для другого, поскольку эволюция и технологическое развитие экспоненциальны. Упустив момент для уничтожения, в один прекрасный день можно оказаться уничтоженным. Я не говорю о том, что все хотят ликвидировать всех. Но даже если единственная цивилизация хочет, или хотя бы считает приемлемым, это создает угрозу всем остальным. Ваши фантасты, а вслед за ними и некоторые ученые, множество раз предостерегали об этом, но, как водится в человеческой культуре, никто их не слушал. Восхищались, давали премии. И на этом все заканчивалось. Через неделю первый радиосигнал с Земли, отправленный 260 лет назад, достигнет станции слежения в системе Спика. Ответ придет незамедлительно. Какой ответ, ты уже знаешь.
Что-то можно сделать?
Увы, с этим нет. Существа, которые уничтожат Землю во много раз превосходят меня и технологически, и эволюционно.
Но как же тогда?
Часть из вас уцелеет. Однако, только если прислушается к моим рекомендациям. Я оставил вам множество возможностей для создания Проекта Особого Назначения. Проекта «Ковчег». Кое-кто воспользовался моими наводками и теперь у вас есть «Аристотель». Завтра вечером он отправляется в путешествие по Солнечной системе. Ты и так это знаешь, ведь у тебя есть два билета на этот круиз. Твой генофонд будет сохранен.
При мысле о Марине сердце споткнулось.
А рекомендации?
Советую настоять на том, чтобы «Аристотель» сменил курс. Когда произойдет взрыв, капитан направит лайнер на Проксиму Центавра, ближайшую к Солнечной системе звезду. Рядом с ней вращается планета земного типаПроксима b. Очевидное решение. Но людям нельзя там появляться.
Почему?
Я не должен об этом говорить.
Как тогда я смогу убедить?
Сможешь. Если очень постараешься.
ИИ замолчал. Меня потрясывало. Солнце неотвратимо скатывалось за горизонт. Небо залило густой пурпурной краской, которая, вместе с зеленью леса на противоположном берегу, отражалась на поверхности реки. Редкие разноцветные облака безмятежно зависли над головой. В высокой траве звенели цикады. Ко мне подлетела бабочка и, покружив немного, устроилась на плече. Ее темно-коричневые крылья с красными и белыми полосками припорошило пыльцой.
Неужели, это последний закат, который я видел?
8
Марина пришла поздно. Сослалась на то, что нужно срочно доделать работу, и попыталась скрыться в кабинете. Я остановил ее и пересказал все, что услышал от Сатори Накамото.
Какого черта, Сергей? Я ведь уже сказала тебе, что никуда не поеду. Думаешь, эта сказочка изменит мое решение?
Я остался перед закрытой дверью с полным пониманием того, что выгляжу круглым идиотом. Пробовал стучать, но услышал только крик с той стороны:
Оставь уже меня в покое!
Действительно. Принять реальность того, что со мной связался мистер Сатори, было сложно.
Может быть весь наш разговоригра моего возбужденного разума? А если я не уверен сам, то разве мне поверят другие? Если нельзя ничего изменить, то должен ли я попытаться? Я чувствовал себя Джордано Бруно, восходящим на костер за убеждения, с той лишь разницей, что не имел никаких доказательств собственной правоты, да и сам в ней сомневался. Опасность была велика настолько, что я торговался с собой, пытаясь найти подвох и убедиться, что в действительности ни Земле, ни Марине ничего не угрожает.
Я с трудом заснул и плохо спал. Мне снился огромный взрыв, в котором Земля вспыхивает и рассыпается черным пеплом, словно спичечная головка.
Наутро я принял решение действовать, быстро собрался и, не позавтракав, вылетел в Лабораторию.
Нанга-Парбат было видно за сотни километров. Гора стремительно приближалась, величественная и прекрасная, как всегда. Глайдер приземлился на Сказочные луга, и я, спотыкаясь, побежал к дверям Лаборатории. Петр Иванович был в своем кабинете. Встретил меня хмуро, по-видимому, уже знал об эксперименте.
Ага, Сергей. Я что тебе вчера сказал?
Петр Иванович, у меня есть очень важная информация. Это имеет критическое значение для Земли, для всех нас. Выслушайте, пожалуйста.
Он выслушал. Не поверил. Сказал, что я вовремя еду в отпуск. Немного отдохнуть от работы будет полезно в моем состоянии. Я попробовал зайти с другой стороны, но он прервал меня:
Все. На сегодня ты свободен. Езжай домой, собирайся, удели внимание L-партнеру. Встретимся через две недели. Надеюсь, к этому времени голова у тебя прочистится.
Расстроенный я вышел на веранду. Юля свернулась на одном из кресел и печально смотрела на горные пики. Я присел рядом.
Как ты? спросила она.
Могло быть и лучше.
Сильно ругался?
Нет, не в этом дело. Вчера вечером имплант вышел со мной на связь.
Юля насторожилась, присела.
Ты была права. Каким-то образом ИИ Первого Поколения проник в прошлое. Мы обнаружили его фрагмент.
Я пересказал ей содержание вчерашней беседы с Сатори Накамото.
Ты сообщил шефу?
Да.
Не поверил?
Не поверил, мотнул я головой.
И что теперь?
Я не знаю, Юля. Он не хочет меня даже слушать. Марина тоже. Собирайся, покупай билет на «Аристотель», если это еще возможно. Я полечу домой, позвоню родителям. Попробую еще раз переубедить Марину. Надеюсь увидеть тебя вечером.
Мы распрощались, я покинул Лабораторию и запрыгнул в глайдер.
9
«Аристотель», окутанный гравитационной мембраной, продолжая разгоняться, приближался к Урану и его двадцати семи спутникам. Седьмая планета Солнечной системы час за часом росла на экране иллюминатора. Ее серо-голубая, холодная и спокойная поверхность, состоявшая из облаков водорода и гелия, напоминала бильярдный шар, подвешенный в невесомости. Около Урана «Аристотель» должен был совершить гравитационный маневр и направиться в сторону Нептунакрайней точки путешествия, за которой следовало торможение и возвращение на Землю.
Мне так и не удалось никого убедить. Марина осталась на Земле и отказывалась выходить на связь. Отец, посмеиваясь, назвал мои слова «безумными пророчествами». Мать во время разговора отводила глаза. Они никогда не воспринимали меня всерьез. Даже сейчас, когда их жизни грозила пусть и гипотетическая, но опасность. Только Юля, которой в итоге достался второй билет, искренне разделяла мои страхи. Впрочем, от этого не было легче.
Я подолгу смотрел в сторону Земли, которая уже на орбите Марса превратилась в маленькую звездочку, похожую на мириады других, усыпавших небо. Представить не мог, что Млечный Путь из космоса выглядит так величественно. Здесь его не закрывала атмосфера, и невооруженному глазу открывалась таинственная дорога, по которой в древности ходили герои и боги. Не эти ли боги сейчас намеревались покарать неразумных землян?