Студенты опять закурили. Девицы, опершись бюстами на стойку, принялись что-то нашептывать одна другой на ушко, взвизгивая дурацким смехом. Бармен, закончив «снайперскую охоту», принялся сливать в высокую хрустальную пиалу разноцветное содержимое бутылок. В зал ресторана вошла «пара глаз».
Пара глаз выполняла задание и решила нарушить конспиративную незаметность, обнаружив себя перед преследуемым. Пара глаз принадлежала высокой особе женского пола. Особа была одета в черное, облегающее фигуру, комби-трико. Голова особы была гладко выбрита и увенчана обручем связи, сработанным под старинное украшение.
Увидев особу, военные, несмотря на муть во взорах, синхронно привстали. Особа щелкнула костяшками пальцев правой рукивоенные сели. Особа горделиво кивнула и направилась к столику объекта ее внимания.
Гомер с интересом наблюдал, как она бесшумно и плавно движется. В мыслях он уже назвал ее «пантерой», королевской пантерой. Ни секунды не смутившись и не спрашивая разрешения, она села напротив, скрестив руки на груди. Быстрые серо-стальные глаза пантеры, кажется, старательно «замедлялись», совершая внимательное изучение того, кто сидел перед ней.
Гомер тем временем готовился ко всему, вспоминал себя таким, каким он был в те годы, когда приходилось драться с пантерами королевской разведки, и особенно один случай, когда эти самые пантеры пытались конфисковать контрабанду, перевозимую им на планету утильщиков И почему в пантеры брали таких натасканных всеми киллерскими тренингами женщинодному Богу было известно! Может, все дело в глазахравнодушно-диких, нестерпимо ясных?
Господин Гомер, сказала она, я старший офицер разведки Департамента Защиты Королевского Двора. Не вздумайте делать какие-нибудь движения, не связанные с тем, ради чего вы здесь! Ужинайте, если уже заказали себе еду. Я подожду. Но потом мне придется доставить вас в наш Департамент и допросить.
Почему бы вам не начать допрос прямо здесь? предложил Гомер по возможности бесстрастным голосом. Вы не испортите мне аппетит. Нисколько.
Боюсь, что здесь не вполне подходящее место для ведения протокола.
Вы так вежливы! оценил Гомер с пониманием. Включите свой изумительный обруч связи и транслируйте интервью со мной прямо в резиденцию его высочества королевского регента
Опять-таки боюсь вас разочаровать. Нас ждет не интервью, как вы сказали, а нечто другое
Госпожа пантера, что вас заставляет тратить на меня свое время? Это так бессмысленно
Ошибаетесь. Вы провели почти три часа за беседой с ректором Академии. К сожалению, Сулла Мануситха и его пресловутые контрагенты лишили нас простой возможности прослушать эту беседу.
Как жаль! посочувствовал Гомер. Столь компетентный Департамент явно ввел себя в заблуждение
Пантера блеснула, наконец, сталью своего молниеносно разящего взгляда.
Не мелите вздор! Ни с кем из своих бывших студентов, даже профессоров, Мануситха не разговаривает более получаса. Он нарушил положенный регламент не случайно.
А даже если так, разве это не его дело? Извините, но, кажется, плывет мой ужин Позвольте, я поем. И позвольте сказать комплимент: вы очаровательны!
Золотой официант с подносом заказанных блюд возник перед столиком. Ужин на пятьсот королевских цехинов выглядел неплохо. Гомер с подчеркнутым достоинством этикета принялся его дегустировать.
Белое вино с легким привкусом жасмина было восхитительно, а рыбное филе с шестью видами соуса обворожительно. Пряная спаржа и салат из трепангов и лепестков кормовой магнолии под вишневым кремом заставляли вспомнить о райских промыслах, оранжереях и кущах
Последняя экзотика последних времен, не так ли? заключил скромный гурман, чувствуя, однако, что его издевательскому спокойствию скоро придет конец. Можно полюбопытствовать, госпожа из Департамента, как вас зовут?
Не имеет значения, ответила пантера.
«Неимеетзначения» повторил он. Хорошее конспиративное имя! Я так и буду вас называть, если позволите: госпожа Неимеетзначения!
Не позволю! прошипела она, и в ту же секунду Гомер почувствовал, как носок ее остроносой туфли уткнулся ему в коленную чашечку под столом и продолжал нащупывать дальнейшую дорожку
Он осторожно опустил руки под стол и нежно поглаживая, обхватил ее щиколотку пальцами
Какой приятный намек! любострастно проговорил он и, не дав ей опомниться, резко встал, поддергивая ее ногу и переворачивая стол с остатками пиршества. Опрокинутая навзничь, не успевшая сгруппироваться, пантера оказалась на несколько секунд погребена под блюдами, бокалами, салфетками и накрыта столом
Гомер рванулся к выходу, успев швырнуть в оторопевшего бармена пригоршней заранее отсчитанных и дожидавшихся своего «часа расплаты» королевских цехинов.
Зал ресторана и метров двадцать тротуара закончились очень быстро. Разъяренная пантера уже преследовала его. Слетевший с ее головы обруч связи она опрометчиво забыла на полу. «Вторая ошибка!»подумал Гомер, стараясь набрать скорость во весь дух. Он мчался к ближайшему перекрестку.
Еще только успев оглянуться во второй раз, заметил, как один из гравикаров, припаркованный у ресторана, тронулся с местабелый старинный королевский пикапна таких и им подобных он часто удирал в молодости от жандармских фаэтонов. Что изменилось с тех пор? Да ничего особенного: стартовые условия
Пантера уже дышала ему в затылок. Она бежала быстро и грациозно, собственно как и должны были бегать пантеры, даже бритоголовые, даже в комби-трико, даже старшие офицеры Департамента Защиты, даже
Ты уже приготовился, придурок?! кричала она.
К чему? прокричал он в ответ.
К расшибленной голове! К чему же еще! Ужин не мешает? она издевалась.
Ужин не отдам! ответил он и рассмеялся, стараясь сбить ее с толку. Увы, только с толку, с ног она не сбивалась. Тогда Гомер резко остановился и развернулся к ней, готовясь принять удар, прыжок, что угодно В ушах все еще звенели цехины, ударившиеся о бутылки и зеркала барной стойки. Пантера тоже больше не бежаланаклонив голову набок и сжав кулаки, медленно шла на него. Их отделяло метров пять.
Белый гравикар, подвешенный в воздухе в режиме «заземления», подкатил и стал так, чтобы заполнить промежуток между беглецом и преследователем. Передняя дверца открылась, из пикапа вышел Дарий Скилур. Сделав пару шагов, он перегородил собой дорогу пантере.
Терциния! в голосе личного секретаря Мануситхи чувствовалось нечто очень ядовитое. Окажи мне любезностьоставь этого уважаемого господина в покое. Сегодня он никак не может попасть в ваши лапы. И вообще никогда Объясни это его высочеству королевскому регенту.
Уйди с дороги, Дарий! Не мешай мне выполнять задание.
Ты можешь его выполнять, но после того, как мы с господином Гомером сядем в кар и умчимся отсюда. Я даже скажу тебе куда.
Это интересно И куда же?
Видишь ли, господину Гомеру нужен корабль Так что, скорей всего, на вторую королевскую верфь.
Это идиотизм! Пантера Терциния все еще не выглядела смирившейся. У вас ничего не получится. Вторая верфь под личным контролем нашего Департамента.
Вот именно поэтому Ты же понимаешь, я не буду с тобой драться. Ты мне дорога как воплощенная ностальгия по прошлому Но твои конченые сподвижники и сподвижницы, перекачанные спецнаркотикамиполная мразь
Ты ни черта в этом не смыслишь, Дарий. Ты был хорошим ученым когда-то, но не разведчиком и уж тем более не политиком. Зачем ты ввязываешься? Мануситха поручил?
У нас у всех свои поручители. Верно, господин Гомер?
Гомер не ответил. Почему-то ему сейчас было жаль этих двоих. Может, они когда-то любили друг друга. А теперь были беспомощны перед прошлым. И каждый в глубине души понимал, что такая беспомощность ужасна. Любая беспомощность ужасна. И удивляясь тому, что вдруг возникло в его голове, Гомер сказал, обращаясь к пантере:
Терциния, вы поможете нам угнать приличный корабль?
Я?! Помогу?! Вам!!! возмутилась она и уже не впервые, посмотрев на Гомера, ощутила, возможно, то же, что и он, но несколько иначе. Да! сказала. Я помогу, кинула взгляд на Дария Скилура, со стороны тех, кого ты, Дарий, называешь мразью! Однако одно условие
Какое? Дарий Скилур улыбался. Чертовски красивая у него была улыбка, быть может, лучшая в Королевском Дворе.
Мне придется стрелять вам в спину.
В спину?! переспросил Дарий и без малейшего удивления, открыв дверцу гравикара, сделал приглашающий жест Гомеру. Тогда начинай
Подожду, пока отъедете, отчеканила с напускной бесстрастностью Терциния.
Мы, скорей, отлетим, дорогая! великолепный Дарий Скилур запрыгнул в машину вслед за обескураженным на всю катушку Гомером.
***
Человека, который сидел сейчас в центре огромного и пустого зала, на ступеньках, в семь ярусов огранивших пирамиду королевского трона, когда-то знал весь мир Нектарной звезды.
Он уже не был молод, но не был и старв глазах его, на приращенной к лицу пластической мнемосенсорной маске, всегда способной изобразить любую гримасу и даже любое другое лицо, таилась печаль.
Человек разговаривал сам с собой. Это была его пожизненная, дарованная Их Величествами привилегиядумать вслух, тогда как другим позволялось думать только про себя, что привилегией не являлось.
Я знаю, в чем причина В моем королевстве слишком много трусов. У них такие зыбучие, сыпучие имена Сарданапал, Сардамемнон, Сардакурган Надо их запретить!
Черным по белому! По бельмам! По бельмам всем надавать чернилами! И ведь все были герцогами, принцами, оракулами!.. И накликали нам свою трусливую беду! Опустел мой дворец Мои подданные превратились в крыс и змей, увы Но и среди зверей встречаются люди, не так ли? Завтра они снова выползут на поверхность, чтобы грызть друг друга и жалить Потом опять спрячутся в норы. Потом опять вылезут. Это стало ритмическим повторением с некоторых пор Впрочем, а чего я мог еще ожидать? Высокой нравственности? Я-то вижу другим зрением, что кругом одни эшафоты стоят Большие и маленькие, женские и мужские Взрослые и детские! Ужас! Вот оставил меня Королевский Двор здесь одного Все эти Сарданапалы, Сардакурганы подлые оставили меня одного, последнего зодчего, совесть их трусливых душонок, печенок, ливера их ничтожного! А кто их любил здесь, кто им носы сопливые подтирал? Теперь моя судьба сидеть здесь, среди этой унылой и бесполезной роскоши, беседовать со ступеньками да еще с вонючими шпионами, готовыми продать полмира за какое-нибудь, пусть даже собачье, место на кораблях Спасения Я вижу, я слышу, как они здесь визжат и воют! Трусы, гадливые трусы, такие же мелкие, даже еще мельче, чем их прежние хозяева, Сарданапалы, Сардамемноны!
Человек, говоривший это, не заметил, как в зал тихо вошло трое: первыйкоротышка в синем парадном камзоле при золотых эполетах с золотой же перевязью, украшенной рубиновой спиралью в три оборотасимволом Королевского Двора. Двое других в мундирах генералов-адьютантов, цветом побледней, золотом поскромней. На гладковыбритом, с виду невыразительном, лице коротышки застыло какое-то брезгливое выражение: глаза его все время были полуприкрыты, а тонкие губы оттопыривались так, что казались просто какой-то шевелящейся подбородочной складкой.
Генералы никакого подобострастия в лицах не имели. Граница их чувств и мимики проходила где-то посредине между грубоватыми деревянными скульптурами и просыпающимися после спячки вампирами. Тяжело набрякшие веки и красные склеры свидетельствовали о хроническом неуюте печенок и поврежденном сне. Генералы тайно и злоумышленно ненавидели друг друга, хотя проводили почти все время вместе. Они были братьями-близнецами.
Человек в маске, сидевший на ступеньках, в один из моментов все же расслышал легкое эхо приближающихся шагов, повернулся в сторону шествующей троицы, никакого значения ей не придал и продолжал вслух:
И вот эти мелкие прыгучие насекомые наводнили собой мою обитель Сивомордые монстры клепают здесь свои безмозглые трусливые доносы, рыщут в поисках избавления от бесконечного страха И параллельно дожирают казну! Кому теперь нужны деньги? Очень скоро они никому не понадобятся. Очень скоро Но я нашел путь облегчения всех страданий, да, я нашел Они еще придут ко мне, все придут Сарданапалы, Сардакурганы
Коротышка с золотой перевязью проскользнул к ступенькам, подав знак генералам остановиться. Вытянувшись перед человеком в маске, коротышка сложил руки на груди и потыкал носком туфли одну из ступенек.
Все кривляешься, Гильгамеш? голос у коротышки, под стать росту, был коротковатым и сиплым. Еще не устал? Ну, напророчь мне что-нибудь, как всегда отвратительное!..
Ах, Ваше высочество! Королевский регент! Извольте Говорю фразу, которая запатентована моим сословием с самых древних времен: выдурак!
Это я уже слышал, процедил Лобсанг Пуритрам, слегка покривившись. А что-нибудь новенькое? Неужели все шуты настолько предсказуемы?
Все шуты всех человеческих царств были изначально непредсказуемы, и в этом их отличие от вас, мерзких политиков, хотя постойте Вот вам новенькое, Гильгамеш дал мысленный приказ своей маске, и та в считанные секунды повторила физиономию регента, но только в некой шаржевой манере, с учетом всех издевательских пожеланий.
Это я уже видел, с деланным равнодушием просипел Пуритрам. Кстати, ты не прав, Гильгамеш! Многие из мерзких политиков, даже на тронах королей, были весьма непредсказуемы, потому, что знали тайные слабости своих народов и могли так запрограммировать ситуацию, что ее развязка вызывала шок, почище, чем подлые революции и восстания, я уже не говорю о заговорах
Да вы только о заговорах и говорите, Ваше дурацкое высочество! Вы бредите и смердите в моем дворце. Вам бы надо было каждый день считать дни до своего финала!
Вовсе нет, Гильгамеш! Я смотрю на звезды с упованием. И я думаю о том, что скоро мой статус повысится до вселенского регента!
Конечно, ах как я мог забыть! Язва, подобная вашей, неизлечима. Вы понесете ее в космос, чтобы заразить ей как можно больше светлых сущностей и высоких миров. Так вы еще и заразны, Ваше дурацкое высочество!
Так, ну хорошо! регент, наконец-таки, снял с лица индифферентную мину, грозно нахохлился и, выпучив глаза, злорадно продолжал:Я тебя довольно терпел, шут! Теперь слушай меня, гений фарса Мои люди нашли твою тайную лабораторию и твои записи об нейроквантовых эффектах некого наркотического препарата, который ты почти изобрел, почти испытал Вот я думаю, Гильгамеш, что шут ты отвратительный, хотя и не подлый Но ты гениальный нейрохимик, последний из плеяды ученых, которые, как я понимаю, много лет назад ушли в подполье. Вы сохраняете тайные связи, обмениваетесь опытом, дружите с секретами, о которых мы в Департаменте слыхом не слыхивали. А посему, мой отставной шут Гильгамеш, ты арестован, именем Королевского Двора! Грифон, Пегас, взять его! приказал регент двум своим генералам. Препроводить в экзекуторскую. Через час его допрошу лично я и мой секретарь. И сдерите с него эту проклятую маску!
Маску не трогать! Гильгамеш встал со ступеньки. Иначе никаких моих формул вам не видать как собственных ушей! Инквизиторы! Сарданапалы! Тупые лизоблюды!..
***
Дарий Скилур бросился к дверям туннеля Очередь прошла у него над головой.
Люди Терцинии, как и она сама, стреляли «метко не в цель». Дарий Скилур платил им тем же. Снес очередью несколько пустых пластиковых бочек в одном из ремонтных ангаров, поставленных друг на друга в плотный штабель. Перепилил лучеметом три лестницы, отсекая пути преследователям, выжег два цифровых замка на дверях в цех автоматической сборки корабельных двигателей, перерезал тройку-пятерку шлангов с креозотом, которым заморозил лопасти вытяжных вентиляторов, а потом расстрелял их, распушил на тысячи осколков, улетевших в небо серебряным вихрем Подорвал пару часовых мин и свалил погрузочный кран-манипулятор, на несколько минут перекрывший натиск солдат охраны, когда те, не спросив разрешения, влезли в конфликт интересов, а Терциния их потом, надо полагать, построила и выгнала
Но главное веселье началось чуть позднее, когда Гомер, тащивший на плечах рюкзак со штурмовым боекомплектом Скилура, дождался отважного секретаря Мануситхи у какого-то совершенно гигантских размеров станка, обслуживаемого невменяемыми киберами. Скилур принялся расшвыривать этих киберов просто пачками, причем выводил он их из строя мастерскими ударами в блок искусственного вестибулярного аппарата, помещавшийся у них на затылке. За две минуты боевого вдохновения, на бетонных плитах ползало на карачках штук пятьдесят киберов.