Идея этих действий сводилась к тому, что в будущем отчете Терцинии должен был фигурировать весьма масштабный урон, нанесенный двумя «бандитами-угонщиками» новейшего фрегата.
Эти фрегаты служили, кстати, лишь средством доставки частей и блоков в орбитальные цеха, где производили сборку звездных каравелл, рассчитанных каждая на пресловутую тысячу человек. Фрегаты, да и все остальные малые корабли, если бы и смогли улететь из системыих экипажи никак не выдержали бы восемнадцатилетний перелет, не выдержали бы и сами корабли. И все же эти суденышки были постоянным предметом угонов, перепродажи и спекуляций.
Пираты Гнилого Яблока, утильщики Пестрой Мары предпочитали иметь подвижные легкие флотилии. Корабли типа звездных каравелл были им не по зубам. Но все могло меняться и, возможно, уже изменилось в представлениях о возможностях вчерашних лиходеев и промышленных шпионов.
Дарий Скилур, запретивший Гомеру самому браться за оружие, продолжал «расписывать» графы будущего отчета Терцинии с доблестью профессионального, но гуманного разрушителя. Казалось бы, логики в их прорыве к стапельным ангарам верфи не было никакой, но это, видимо, только казалось.
После отчаянного внедрения в очередной туннель перехода, они явно углубили свой уровень и теперь бежали по какому-то гигантскому складу списанных и полуразобранных планетолетов, десантных вездеходов, планетных терраформаторов, передвижных лебедок, грузовых гравикаров, немыслимого количества мощного и некогда тонко организованного железа. О, какое вдохновение должно было бы вызвать это зрелище у утильщиков! подумал Гомер. Хотя, по рассказам некоторых очевидцев, запасники и тайники гильдии на Пестрой Маре тянулись на сотни километров подземных галерейисточник их богатства и утешения
Работавшая высоко над головой кран-балка с электромагнитом в размер маленькой стоянки для гравикаров со штормовым рокотом накатывала и зависала над очередной техногенной жертвой, присасывала ее и тащила под дробильные катки и прессы. Монстры этих дробилок высовывали свои неимоверные «челюсти» здесь же, через каких-то сто метров. Измельченная в крошево техника зачерпывалась транспортными ковшами, и те безостановочной цепью уплывали вверх в сортировочные цеха, а затем к электроконвекто-рам.
Отряд Терцинии отставал от Гомера и Скилура уже на добрых минуты три. Чтобы как-то разнообразить движение, Дарий периодически высаживал очередь по корпусам машин. Пули рикошетили и со свистом носились по громадной складской галерее, создавая, как назвал ее сам автор, завесу «бешеных шмелей». Игра продолжалась, но когда потенциальные угонщики заполучили в ответ серию таких же «шмелей», не медля ни секунды, Скилур крикнул: «За мной!»и запрыгнул в один из транспортерных ковшей.
Беглецы, лежа на тоннах металлических отрубей, поехали в черный жутковатый проем распределителя.
Надеюсь, в плавильные печи нам не придется прыгать, сказал с шуточной надеждой Гомер.
Вы совершенно правы, мой друг! ответил Скилур и прилепил к шарнирному креплению ковша часовую мину.
Еще через три минуты беглецы выпрыгнули из ковша в новом помещении, похожем на гофрированную гармошку. Ковш высыпал «пригоршню» отрубей и нырнул в обратный путь. Отруби по наклонной плоскости посыпались вниз, а Дарий Скилур, заметив лестницу и боковую, обнесенную перилами, надстройку для обходчиков, забрался туда и помог сделать то же Гомеру. Еще через минуту они услышали взрывэто отвалился и заблокировал работу транспортеру их «посадочный» ковш
Гофрированная коробка заканчивалась водопадом из металлических отрубей и огромными жерлами пышущего перед ними плавильного цеха.
Нам туда точно не нужно, пошутил Скилур и стал спускаться по лестнице на довольно широкое основание еще одного туннеля, уходившего резко вправо от открывшегося им вида и «водопада».
Здесь в туннеле есть скоростная платформа, прокатимся на ней пару километров и вернемся к сборочным цехам. Мы там уже были, но пришлось сделать петлю и запутать наших девочек. Оттуда два шага до стапелей. Нас там не ждут. Воспользуемся большой паузой.
Дарий Скилур ошибся. Их там ждали, причем вовсе не люди из отряда Терцинии.
На стапелях верфи под огромными створками закрытого купола стояло восемь новехоньких космофрегатов, и под каждым дежурило по пять-шесть королевских гвардейцев из числа внутренней охраны.
Черт! ругнулся Дарий Скилур с досадой. Сколько дров пришлось наломать, и все впустую Откройте рюкзак, господин Гомер, там должен быть мой обруч связи.
Они лежали под крышкой люка, открывающего доступ к балкончику, одному из пунктов видеонаблюдения. Труба визора, закрепленная на площадке балкончика, медленно поворачивалась. Она видела все, кроме них. Дарий надел обруч связи на голову, а свою гвардейскую фуражку натянул на трубу визора. Через несколько секунд тот застрекотал, начал дергаться, потом замер.
Терциния Вальехо, назвал имя обручу Скилур. Пароль доступа «Мои выплаканные слезы». Код 36. Поскорей!
Обруч включился почти сразу: чуть приглушенный, но достаточно ясный голос Терцинии ответил:
Я слушаю.
Терциния У меня мало времени. Мы отлично обменялись любезностями. Спасибо за фору и возможность добраться до стапелей, но боюсь, что наши показательные выступления на этом окончены. К фрегатам нам не пройти. Здесь уже выставлена охрана. Кто-то их предупредил о целях нашего вторжения. Объяви своим девушкам личную благодарность. Но вам придется идти до конца, а нам честно ретироваться
Дарий, где ты, объясни точно.
Я на техническом этаже, закрыл морду одному из визоров.
Постой минуту, я сейчас найду вас видеосканером А вот, вижу и фуражку твою на тубусе
Ты меня видишь? Это шутка? Где ты, Терциния?
В корабле. В одном из кораблей, стоящих на стапеле. Дожидаюсь вас.
Милая, это какой-то несусветный бред! Кто же тогда нас преследовал по всей верфи, если не ты?
Это Клитемнестра, моя сестра по оружию. С ней два взвода гвардейцев из Департамента.
А где же тогда твои люди, где твоя команда?
А ты приглядись, Дарий Все мои девочки на стапельном стенде переодеты в форму королевских гвардейцев. Какого черта ты такой близорукий и ненаблюдательный!
Терциния, Дарий был совершенно искренним в своих выводах, я чувствую себя полным идиотом!
Ты не так уж далек от истины. Итак, ребята, вы идете ко мне на борт или как? Может, решили дождаться Клитемнестры? Она хорошая и милая, но ты мог и разозлить ее своими выходками. Вот тогда я тебе не завидую
Я сам себе не завидую! Дарий Скилур старательно оправлялся от шока. Но постой!.. Ты сказала: к тебе на борт?.. Ты что, летишь с нами? Ты понимаешь, что дорога назад для тебя будет навсегда закрыта?
Какая разница, где будет закрыта дорога! Здесь или там! Сейчас или позже! Временно или навсегда! Я хочу научиться хоть немного в жизни принадлежать себе.
А мне? Мне ты не хочешь принадлежать?
Мы обсудим эту тему, доктор Скилур, ответила Терциния. На досуге. Так что, мне объявлять тревогу, схватить вас за шиворот, отволочь в Департамент, или мы все-таки угоняем эту красивую посудину вместе?
Под салют твоих девочек?
Под выстрелы в спину, ты хотел сказать?
Да, да, Терциния Твой новый стиль Я понял. Красиво работаете, офицер Вальехо!
В данный момент я пилот и ваша заложница, которую вы, контрабандисты и иностранные шпионы, захватили на момент угона королевского фрегата.
Уверен, что твоя сестра по оружию, Клитемнестра, напишет достойный рапорт!
Не сомневайся, Дарий, рапорт будет великолепен.
***
Кто теперь отдыхал на курортах Снежной Лады? Только безумцы.
Хотя и тех, кто прилетал сюда десять лет назад, до объявления Великого Приговора, назвать небезумцами тоже было нельзя. Однако безумцы прошлого суицидальными маниями не страдали. Страх и риск, эфиры которых здесь так же часто вдыхались, как и морозный ветер на гребнях хребтов-исполинов, никогда не увязывались с мрачным духом потерять все.
Одиночная жизнь могла быть потеряна в вихрях причудливых снежных торнадоураганов, обвивающих вкруговую самые большие и красивые конусы древних вулканов, в тысячах тонн погребального савана лавин, накрывающих неосторожных лыжников и альпинистов, но эта жизнь, даже потерянная или пропавшая, воспринималась иначе, без налета безысходности. Тебя искали, если верили в твой шанс.
Нынешнее безумие было напрочь лишено даже малейшего азарта, не говоря уж о милом украшательстве романтических натур. За всем этим стоял эшафот
Ты как бы жил на нем и никуда не мог подеваться. Ни в какую прелестную долину с видом на бесконечность, ни в какую пещеру с видом на тишайшую красоту, золотящую светом факелов сапфирные ледяные стены, своды, нефы Если раньше при безумных фанатах гор и риска трагические случаи все-таки были довольно редки, то последние годы количество невозвращенцев-самоубийц возросло в несколько раз.
Гелеспа это знала лучше всех, как хозяйка туристического приюта на живописном перевале Панчалилла, где они жили с Гомером жизнью двух счастливых отшельников. Конечно, их приют был великолепно оснащен и обслуживался ими же, не считая помощи пяти стареньких киберовдвух уборщиков, одного повара-кулинара, метрдотеля и управляющего. Гомер купил этот приют и прилегающую к нему территорию в двести акров на деньги дяди Пергама Гридаса десять лет назад.
Здесь они проложили красивую лыжную трассуспуск в двадцать миль с единственным в своем роде сквозным пещерным пролетом, почти лабиринтом, в ледяных туннелях которого лыжники, при желании, могли «зацикливаться» на несколько часов, меняя уровни, с головокружительной скоростью ввинчиваясь в виражи замысловатого подземного слалома. Ослепительная красота этой пещеры, ее идеальный «ход» заслужили славу Панчалиллы как одного из самых первоклассных природных аттракционов Снежной Лады.
Еще одним развлечением, предлагавшимся на приюте, был полет на флаерах в вихрях горных торнадо, без малого целое столетие шлифующих склоны древних спящих вулканов, которых здесь насчитывалось целых пятьмощных идеальных конусов.
Иногда торнадо возникали сразу над всеми вулканами, и тогда, задевая друг друга шлейфами своих юл, устраивали они настоящую битву стихий, поднимая в воздух тысячи тонн снега и ледяных глыб. Перемешивая такой совместный «коктейль», торнадо словно бы состязались друг с другом, и каждый созывал своих неукротимых хозяевгрозовые фронтыистых духов природной магии, непримиримых и своевольных, вечно насылающих в мир те страсти и силу, какими обладали и их верные вассалыторнадо.
Полет на флаере в вихрях этих скульпторов-разрушителей был в высшей степени опасным занятием. При отключенном двигателе, раскручиваемый сумасшедшим веретеном, смельчак мог быть затянут на высоту трех-четырех миль за пределы воронки.
Хорошо, если при том выдерживала конструкция флаера, хорошо, если пилот не терял сознания и вообще не отключал кибер-дублера вместе с автоматикой катапультирования. Но теперь случалось и такое. Разбившихся флаеристов находили в горных долинах за десятки миль от эпицентров торнадо. Предугадать действия пилотов было невозможно, тем более, что у них творилось в головах, а помноженный на все невероятности стихии вопрос о спасении суицидников становился практически неразрешимым.
Гелеспа это понимала, и все же иногда чутье ее толкало на такие спасательные вылеты. Гомер не брался останавливать жену или как-то мешать ей. Она рисковала. Она рисковала собой уже не одну сотню раз, но всегда выходила сухой из воды. Он замечал что-то странное в этой ее сверхвыживаемости, сверхудачливости. Гелеспу хранило провидение. И оно же подталкивало ее в самые бешеные переделки и погони за психами.
Вакуум с посетителями, после того как улетел Гомер, длился недели две. Отель пустовал. Киберы-уборщики продолжали заботливо сдувать пылинки с ковров в номерах, расчищать дорожки между их домом и отелем, между ангаром для флаеров, отелем и лыжной станцией. Кибер-повар готовил блюда только для одного человека, и этот человек, она, оценивала его старания, посещала столовую раз в день, пропуская завтраки и ужины, как уже давно у них сложилось с Дамианомедатолько обед, все остальное времякофе, напитки, соки, печенье и больше ничего. Разумеется, это правило обходило всех посетителей Панчалиллы: в дни приезда гостей повар готовил до ста самых разнообразных блюд, он был виртуозом своего дела.
Гелеспа пыталась занять себя чтением, просмотром старых фильмов (новых никто не снимал уже очень давно). От Гомера известий не было.
Еще утром ей отчего-то захотелось одеться в традиционный старинный костюм горянок Снежной Ладыкороткий полушубок из голубого каракуля с капюшоном, белые кожаные штаны, тисненные золотым замысловатым узором в виде парящих рыб и птиц, высокие белые унты и облегающую каракулевую шапочку. Стоя у зеркала, Гелеспа сплела из своих пепельно-русых волос несколько косичек, надев поверх шапочки обруч связи, связала косы и скрепила их тремя разными костяными гребнями, создав из всей этой композиции подобие тюрбана или очень красивой ракушки.
Неужели он забыл? Сегодня исполнялось двенадцать лет их союзу. Двенадцать лет, восемь из которых они прожили под Великим Приговором. Они А сколько таких союзов продолжали жить под тем же Приговором? Во всех мирах. А может, и хорошо, что у них не было ребенка Что бы она чувствовала сейчас, глядя на своего малыша?
Да, она красива, она все еще красива в свои тридцать шесть! Она смела до отчаянья. Она гибкая и сильная. Она способна принимать молниеносные решения и действовать, как самый настоящий экстремал, но она Она потеряла смысл своей любви. Боже, неужели в такое можно поверить?
Она не признается в этом ему, а он он все еще мечтает о ребенке. Он пережигает себя в страсти, черпает ее из всех источников, какие только может найти!
Это он придумал все эти захватывающие дух смертоубийственные развлечения на Панчалилле, еще тогда, десять лет назад. Но тогда он еще не боялся за ее жизнь. А теперь он боится не успеть зачать ребенка Он такой же сумасшедший, как и все их клиенты, отдыхающие, туристы, сорвиголовы
Обруч, сказала Гелеспа, продолжая смотреть на себя в зеркале, загляни в архивы. Есть что-нибудь от мужа?
Системных сообщений не поступало, ответил обруч голосом самой Гелеспы.
Ладно. Соедини меня с Мариусом.
Слушаю вас, госпожа Геле, ответил кибердотель Панчалиллы.
Мариус, мне показалось, или у нас у нас, правда, появились посетители?
Совершенно точно, госпожа Геле, но посетитель только один. Прилетел на посадочном модуле ранним утром. Я поселил его в тринадцатый номер. ИмяКаспар Дереш, двадцать восемь лет. На Снежной Ладе инкогнито. Уроженец Поющей Нимфы. Оплатил счет на две недели вперед. Это все сведения, госпожа.
Где сейчас наш неожиданный гость?
Час назад отправился на лыжную станцию. Попросил Моисея сопровождать его.
Гелеспа задумалась. Оторвалась от зеркала. Подошла к окну.
Что у нас с погодой, Мариус?
Грозовое предупреждение, госпожа Геле. Сильные перепады давления в районе вулканов Панчагрим и Панчабел. Вероятность образования торнадо восемьдесят процентов.
Как, ты сказал, фамилия этого парня?
Дереш, госпожа, Каспар Дереш.
Дереш повторила Гелеспа, пытаясь напрячь память обо всем, что знала о Поющей Нимфе. Память сработала довольно быстро, если не сказать мгновенно. Да ведь это же Мариус, ты поселил в отеле Дерешфамилия правящей на Нимфе княжеской династии! У нас в гостях молодой княжич, сын Марко Дереша, правителя планеты.
Как это следует понимать, госпожа Геле? Международный скандал? Что мы можем сделать?
Ничего, Мариус, ничего. Свяжись с Моисеем и передай: пусть не уходит с лыжной станции. Я буду там через десять минут.
Слушаюсь, голос кибердотеля всегда звучал как вершина бесстрастности.
Мариус
Да, госпожа Геле.
Этот молодой человек, ну то есть, я имею в виду как он, по-твоему, выглядел?
Но, госпожа, в моей программе не заложено распознавание всех эмоциональных состояний
Хорошо. Он о чем-нибудь просил тебя?
Просил подать флаер на площадку к выходу из пещерной трасы. Наша обычная услуга для всех желающих.
Я знаю, Мариус. Можешь не продолжать. Предупреди Моисея. Я иду. Пусть приготовит мой личный лыжный комплект и пусть еще один флаер пришлет для меня.
Слушаюсь, госпожа Геле!
Гелеспа выскочила из дома и побежала по заснеженному полю к лыжной станции в сторону глубокого скалистого ущелья, верховья которого выходили на перевал, точней, на северо-западное крыло перевала Панчалилла.