Но чуда все не было. Изобретатели сидели туча тучей и глядели друг на друга. Никогда в жизни они не чувствовали себя такими здоровяками.
Вот только запахи. Все трое надеялись, что со временем привыкнут и обтерпятся, но не тутто было. Напротив, они начали ощущать даже такие запахи, о существовании которых прежде и не подозревали, запахи ядовитые, запахи до отвращения приторные, запахи, от которых они, согнувшись в три погибели, кидались к раковине. Они пытались затыкать себе нос, но запахи тут же просачивались через любую затычку. К обеденному столу бедняги шли, как на пытку, и с устрашающей быстротой теряли в весе.
Но простуда их не брала.
Помоему, вас всех надо посадить в сумасшедший дом, сердито сказала однажды холодным зимним утром Элли Доусон, вытаскивая посиневшего и дрожащего Филиппа изпод ледяного душа. Вы совсем рехнулись. Вас нужно охранять от вас же самих, вот что я тебе скажу.
Ты не понимаешь! простонал Филипп. Нам просто необходимо простудиться.
Да зачем? взорвалась Элли. А что случится, если вы не простудитесь?
Вчера в лабораторию нагрянули три сотни студентов, терпеливо объяснил Филипп. Они говорят: запахи доводят их до исступления. Они теперь не выносят общества даже лучших друзей. Если мы им не поможем, они разорвут нас в клочки. Завтра они, конечно, придут опять, и с ними еще триста человек. И ведь этоте шестьсот, с которых мы начинали. А что будет, когда еще пятнадцать миллионов обнаружат, что собственный нос не дает им житья?
Он содрогнулся.
Ты видела газеты? Люди уже рыщут по городу и принюхиваются ко всему, как ищейки. Вот теперьто и выясняется, что мы поработали на совесть. Мы бессильны, Элли. Нам не за что уцепиться. Эти антитела слишком хорошо делают свое дело.
Так найдите какиенибудь дрянтитела, которые с ними справятся, туманно посоветовала Элли.
Ну что за глупые шутки
А я вовсе не шучу! Мне все равно, как вы это сделаете. Мне только нужен мой прежний муж, чтоб не жаловался, что все както не так пахнет, чтоб не фыркал на мою стряпню и не лез под ледяной душ в шесть часов утра.
Я понимаю, тебе и правда тяжко, беспомощно сказал Филипп. Но как нам теперь бытьума не приложу. В лаборатории он застал Джейка и Коффина; бледные и злые, они совещались.
Больше у меня ничего не выйдет, сквозь зубы говорил Коффин. Я вымолил у них отсрочку. Я пообещал им все на свете, кроме разве что своей вставной челюсти. Я не могу встретиться с ними еще раз, просто не могу.
У нас осталось всего несколько дней, мрачно возразил Джейк. Если мы не успеем чтонибудь придумать, мы пропали.
Филипп поглядел на них и вдруг ахнул.
Знаете что? сказал он. Мы просто безмозглые ослы.
Мы так перепугались, что совсем перестали соображать. А ведь все дело проще пареной репы.
О чем ты говоришь? разозлился Джейк.
Дрянтитела, ответил Филипп.
Боже милостивый!
Да нет, я серьезно. Глаза у Филиппа сверкали. Как повашему, сколько студентов мы можем завербовать себе в помощники?
Коффин судорожно глотнул.
Шестьсот. Они все тут под окном, злые как черти и жаждут нашей крови.
Отлично, давай их сюда. И мне нужны обезьяны. Но только обезьяны простуженные. Чем хуже, тем лучше.
Да ты самто понимаешь, что делаешь? спросил Джейк.
Нисколечко, весело отвечал Филипп. Знаю только, что такого еще никто никогда не делал. Но, может, пришло время держать нос по ветру и идти, куда он поведет
Первые вестники грозного прилива появились два дня спустя всего несколько человек тут, с десяток тамэтого было довольно, чтобы подтвердились самые мрачные предсказания газет. Бумеранг возвращался к исходной точке.
Все двери в лаборатории были забаррикадированы, телефоны отключены. В ее стенах шла лихорадочная и притом весьма пахучая деятельность. У всех троих исследователей обоняние обострилось нестерпимо. Даже маленькие противогазы, которые смастерил Филипп, уже не защищали их от непрестанного артиллерийского огня удушливых запахов.
И все же наперекор зловонию работа продолжалась. В лабораторию прибывали полные грузовики обезьян, десятки и десятки обезьян, и все они чихали, кашляли, плакали и сопели. Пробирки с культурой вируса переполняли инкубаторы и громоздились на столах ученых. Через лабораторию каждый день проходило шестьсот разъяренных студентов; они ворчали, но покорно засучивали рукава и широко раскрывали рот.
К концу первой недели половина обезьян излечилась от насморка и теперь уже не могла снова его заполучить; другая половина снова простудилась и никак не могла избавиться от насморка. Филипп с мрачным удовлетворением отметил это обстоятельство и бродил по лаборатории, бормоча чтото себе под нос.
Еще через два дня он ворвался в лабораторию счастливый и сияющий, под мышкой у него болтался щенок с необычайно грустной мордой. Такого щенка еще свет не видывал. Он сопел, чихал и явно страдал отчаянным насморком.
А потом настал день, когда Филиппу ввели под кожу каплю молочнобелой жидкости, изготовили вирус для распыления и основательно оросили ему нос и горло. Потом все уселись и стали ждать.
Прошло три дня, а они все еще ждали.
Идеято была великолепная, угрюмо заметил Джейк и решительно захлопнул пухлую тетрадь с записями, Только вот беда: ничего из нее не вышло.
А где Коффин?
Три дня назад свалился. Нервное расстройство. Ему все мерещится, что его вешают.
Филипп вздохнул.
Что ж, видно, чему быть, того не миновать. Очень приятно было познакомиться с тобой, Джейк. Жаль, что все обернулось так печально.
Ты сделал все, что мог, старина. Все, что мог.
Да, конечно. Приятно тонуть в ярком свете
Филипп умолк на полуслове, глаза у него стали круглые. Нос сморщился. Он разинул рот, всхлипнулдавно угасший рефлекс чуть шевельнулся в нем, воспрянул и
Филипп чихнул.
Он чихал минут десять без передышки и под конец весь посинел и жадно ловил воздух разинутым ртом. Он схватил Джейка за руку и тряс ее изо всех сил, а из глаз у него ручьем текли слезы.
Да, придцип был совсеб простой, говорил Филипп после, когда Элли ставила ему на грудь горчичники и подливала горячую воду в ножную ванну. Саба вакцида построеда да деб же, да реакции адтителоадтитело. Адтитело противостояло вирусу, это бы субели; потоб дуждо было дайти такое адтитело, которое противостояло бы дашебу адтителу.
Он отчаянно чихнул и со счастливой улыбкой накапал в нос лекарство.
А сумеют они поскорее его приготовить?
Приготовят как раз к тобу вребеди, когда людяб уже девтерпеж будет сдова заполучить дасборк, сказал Филипп. Есть только одда загвоздка
Элли Доусон сняла с огня бифштексы и поставила их, еще шипящие в масле, на стол.
Загвоздка? переспросила она.
Филипп кивнул и с притворным удовольствием принялся пережевывать бифштекс; на самом деле мясо казалось ему ничуть не вкуснее размокших галет из солдатского пайка.
Это даше довое зелье отличдо действует, даже чересчур.
Он высморкался и потянулся за свежим платком.
Божет, я и ошибаюсь, до кажется, от этого дасборка бде уже де избавиться до сабой сберти, печально сказал он. Разве что удастся дапустить да это адтитело еще какоедибудь противоадтитело
Пер. Э. Кабалевской
Подделка
Проваливаясь в черноту Млечного пути, космический корабль стремительно преодолевал пространство. Его путешествие было долгим. И вот, наконец, близка цельтретья планета Солнечной системы.
Возле навигационных приборов сидел Дональд Шавер, иногда поглядывая на схему Космоса. Вдруг лицо его побледнело, и дрожь сотрясла узкие плечи.
С размаху открыв дверь, в рубку вошел светловолосый великан. Дружелюбно улыбнувшись, он зычно произнес:
Ну как, Донни! Выбрались ли мы, наконец, из этой чертовой космической дыры, а? Что скажешь?
Улыбаясь, он привычным взглядом окинул пульт со светящейся красной точкой, посмотрел в иллюминатор, и от удовольствия потер руки:
До Земли не так уж и далеко!
Я хочу домой, тоскливо произнес Шавер.
He. только ты, но и восемьдесят других парней. Светловолосый гигант рассмеялся:Не волнуйся, мы близки к цели. Еще несколько дней и
Я хочу быть дома сейчас же! тонким мальчишеским голосом закричал Шавер.
У него перехватило дыхание, и дрожь волной прошла по всему телу. Блондин встревоженно посмотрел на него:
Донни, сказал он мягко. Что случилось, парень?
Мне плохо, Скотти. Я совсем болен. Пожалуйста, вызови доктора.
Снова дрожь сотрясла его тело. Руки, вцепившиеся в край стола, разжались, и Шавер начал падать.
С неожиданной для своего роста ловкостью гигант подхватим его и бережно положил на палубу.
Держись, Донни, прошептал он. Все будет в порядке.
Шавер вдруг согнулся, задыхаясь в приступе кашля. Лицо его посинело. Тело задергалось в конвульсиях. Внезапно он затих.
Скотт, метнувшись, схватил телефонную трубку:
Немедленно соедините меня с центральным пультом. Скорее пошлите сюда доктора! Мне кажется Широко открытыми от ужаса глазами гигант посмотрел на неподвижное телоМне кажется, он умер!
* * *
Вытянув длинные ноги, доктор Джон Крофорд сидел в удобном кресле, курил и хмуро смотрел в иллюминатор. Трехдневная щетина и огромная копна нечесаных волос придавали ему неопрятный вид. Один из членов экипажа назвал его за внешний облик «многодумом». Он был худ и долговяз, но, если бы побрился и причесался, его можно было бы назвать красивым.
Он сидел здесь уже около часа, мрачный, встревоженный. Впервые за долгое время полета доктор чувствовал себя усталым и одиноким. Тонкие пальцы машинально перебирали медицинские карточки.
Этот человек казался слишком большим, когда шел коридорами космического корабля. Речь его была вялой, некоторым он, возможно, казался слишком дотошным и даже придирчивым. На самом же деле Крофорд был внимательным к каждой мелочи врачоманалитиком. Не случайно на его кораблях не бывало массовых заболеваний. А на других Болезни зачастую выкашивали чуть не половину экипажа.
Доктор смотрел на черный бархат неба, усеянный яркими звездами. Полет нельзя было назвать удачным. Пожалуй, это даже слишком мягко звучит. Никчемное путешествие от начала и до конца. Сколько было ожиданий, надежд А в результате ни одного открытия. Этот полет не принесет им славы. Столько потрачено усилий иничего стоящего, маломальски значительного. Ничего. До самого последнего мгновения.
Он снова задумчиво уставился на карточки. Их принес взволнованный лаборант Йенсен. Крофорд просмотрел результаты анализовот удивления и страха спазматически сжался желудок.
Вскочив с кресла, он выглянул в полутемный коридор, ведущий к каюте капитана Джеффи. Сквозь неплотно затворенную дверь пробивался свет. Значит, капитан у себя. Руки Крофорда мелко тряслись.
Маловероятно, что капитан его поймет, но выбора не было.
Входя, доктор нагнулся, чтобы не стукнуться головой о притолоку, и направился к капитану. Круглое темное лицо Роберта Джеффи озарилось улыбкой. Как ни старался, доктор Крофорд не мог ответить тем жеон был слишком озабочен. Капитан посерьезнел.
Что случилось, док? спросил он, когда Крофорд уселся в кресло.
У нас большие неприятности, Боб.
Неприятности? Когда полет вотвот окончится? Он улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Не выдумывай. Что может случиться?
У нас на борту необычный человек, Боб.
Капитан, подняв брови, недоуменно пожал плечами:
У нас на борту восемьдесят один необычный человек. Именно поэтому они и отправились в такой полет.
Я говорю совсем не об этом Случилось нечто из ряда вон выходящее, Боб. У нас на корабле живет крепкий здоровый парень, который по всем данным должен был давно умереть
Что за странные для доктора вещи ты говоришь? осторожно спросил капитан. Что ты имеешь в виду?
Это как раз здесь. Крофорд помахал карточками. Здесь результаты лабораторных анализов. Как тебе известно, я приказал провести полное обследование каждого члена экипажа за день до взлета с Венеры. Обычная процедурамы должны быть уверены, что никто не подцепил заразы. Кроме того, после взлета у каждого взяли на анализ кровь, мочу и так далее. И получили неожиданный результат
Закурив сигарету, капитан Джеффи напряженно смотрел на доктора.
Экипаж состоит из восьмидесяти одного человека. У восьмидесяти все анализы в норме. Они обычные люди. Но один Крофорд постучал по карточкам тонким пальцем. У него содержание хлоридов, кальция, соотношение белка и глобулина тоже было в норме. Но вот анализ крови на сахар У этого человека в крови не было сахара! Никакого следа!
Капитан Джеффи от удивления широко раскрыл глаза.
Погоди, погоди. Я не врач, и то знаю, что
Что человек без сахара в крови не может жить. Ты прав. Но это еще не все. Мы взяли пробу на креатинин. Если его содержание составляет 10 миллиграммов на 100 кубических сантиметров крови, то человек в опасности. Если выше 25ти, то человек погибает. Он помолчал, смахнул со лба капельки пота. У этого же содержание креатинина135.
Удивленно посмотрев на доктора, капитан взял лабораторные карточки и стал молча их рассматривать.
Может быть, ошибка? Или реактивы подпорчены
Исключено! твердо заявил Крофорд. Результаты анализов мы получили вчера. Естественно, я тотчас пригласил этого человека в лабораторию. Здоровый вид, хорошее дыхание Я на всякий случай сверил номер и сличил отпечатки пальцев, чтобы исключить путаницу. Взял больше крови, сделал анализ сам и попросил проверить Йенсена. Меня поразило то, что я обнаружил: кровь у него была абсолютно нормальной!
У капитана Джеффи дрогнули пальцы:
Мог ли состав крови так быстро измениться?
Исключено. И тем не менее это произошло! Всего за двадцать часов между двумя анализами!
Загудел селектор. Капитан прижал трубку к уху.
Хорошо. Немедленно идем! И обратился к доктору:Ты действительно обнаружил нечто необычное. Этот человек только что умер прямо в навигационной рубке. Его звали Дональд Шавер.
* * *
Без сомнения, человек был мертв. Доктор Крофорд расстегнул на его груди рубашку. Тяжело вздохнув, сказал высокому блондину:
Очень сожалею, Скотти. Он был уже мертв, когда ты позвонил.
Глядя на неподвижное тело, Скотт растерянно сжимал и разжимал кулаки.
Могу поклясться, что он был в полном порядке. Я его видел почти весь день и ничего такого не замечал. До последних двадцати минут
Засунув руки в карманы, капитан спросил:
На что это похоже, док?
Жестом выпроводив Скотта из рубки, доктор повернулся к Джеффи:
Лабораторные анализы при тебе? Капитан протянул ему карточки. Доктор схватил их. Глаза его сузились. Он тупо читал: «Сахар в кровиноль, уровень креатининаоколо 130. Он должен был умереть»
Так это тот человек, о котором ты говорил? Мне кажется, ты сказал, что у него все анализы в норме.
Глядя на труп, доктор Крофорд нахмурился:
Извини, капитан, но это не тот человек!
Не тот человек? Так кто же?
Человека, о котором я говорил, звали Вескотт. При обследовании он оказался совершенно здоровым.
Док, мы в чемто ошиблись. Мы должны понять, в чем. Не говорит ли эта непонятная болезнь о том, что наш экипаж был заражен?
Глупости! резко бросил Крофорд. Мы произвели посев культур, прежде чем хоть один человек покинул корабль на Венере. Людей, побывавших на поверхности, проверяли в течение трех месяцев, и каждого обрабатывали ультрафиолетом, прежде чем он вернулся на корабль. Не наблюдалось проявления никакой болезни, все люди были здоровы. А потвоему, выходит, больны?
Капитан вздрогнул:
Я видел, док, другие корабли, подобные вернувшемуся с Титана. С зараженным экипажем. Вспомни вирус, разъедавший их легкие и распространившийся по кораблю за шесть часов. Подумай, док, не происходит ли у нас подобное?
Не слушая его, Крофорд наклонился над трупом. Осмотрев глаза и уши, он долго вглядывался в руку. Затем хлопнул себя ладонью по бедру и пробормотал:
Какая глупость Мне кажется, я уже видел этого парня Дайка мне еще раз посмотреть на карточки.