Ладно,сказал он.Можешь сказать Кэрол, что я принимаю приглашение. Я приду на игру и скажу в перерыве речь.
Великолепно, сэр!с энтузиазмом воскликнул Янсен.Это действительно будет...
Эй, Янсен!позвал кто-то.Мы все тебя ждем!
Это был Хэл Келли, звездный питчер Макфлекнойского колледжа, но более ничем не примечательный студент. В смертоносной левой руке он держал плотно укатанный снежок. И тут же взмахнул этой рукой.
Пригнитесь, сэр!поспешно сказал Янсен.Если он попадет в вас, то будет больно.
Не волнуйся, Рик,небрежно сказал Локридж, чувствуя, что у него появляется новая способность.
Он мысленно потянулся и отбил холодный снежок. Снежок попал прямо в живот пораженного левши-питчера, и тот сел в сугроб.
Это просто пример, Рик,сказал Локридж.Можешь рассказать об этом Дэнсону.
Он повернулся и вошел в вестибюль.
Он достал блокнот и старательно записал все, что произошло за этот день, начиная с того момента, как проректор Кордмен подошел к его двери, и заканчивая телекинезом снежка. Это был полный отчет о событиях одного дня.
При этом Локридж чувствовал в себе сияющую уверенность, какой не знал никогда прежде, пока не вспомнил, что теперь всёего академическая карьера закончена. С унынием он понял, что теперь на нем наклеен ярлык «псих ненормальный» и что он вынужден искать частного покровителя, который поддержал бы его дальнейшие эксперименты в области пси, а все это означало терпеть насмешки, шуточки, газетные статейки и остальные виды мучений, которые должен выносить любой, обладающий необычными способностями.
Затем его затуманенный взгляд прояснился. Локридж подумал о том, что до сих пор каждый кризис он встречал расширением своих способностей и сил. Первоначальная проблема состояла лишь в том, чтобы доказать себе, что сверхспособности вообще существуют. Пока он не начал свои исследования, он был убежденным скептиком. Но чем дальше он зарывался в исследования пределов человеческого разума, тем более зачарованным становился... и еще более скептическим. Так было до того дня, когда в голове раздался беззвучный щелчок и Локридж понял, что первый барьер пройден.
Он угадал двадцать пять из двадцати пяти карт Рейна-Зинера. Раз, затем другой в течение одного дня экспериментов. А после он начал угадывать их все время.
Это было начало. Остальные способности проявлялись одна за другой. Локридж улыбнулся. Я все равно одержу победу, решил он. У меня появляется туз в рукаве всякий раз, как меня пытаются забросать дерьмом, поэтому в понедельник я...
Затем Локридж вспомнил, что, вероятно, кризис разразится еще в субботу, когда он скажет речь на футбольном матче. Но он просто пожал плечами. Я справлюсь, подумал он.
Он включил фонограф и поставил пластинку с «Триумфальным маршем» Карпентера. Он хотел, чтобы его поддержала хотя бы музыка.
Эта суббота идеально подходила для футбола. День был холодный, свежий и ясный, с иронически-серым, безоблачным небом и легким, освежающим ветерком, дующим с севера. Это удивительно само по себе, подумал Локридж, потому что футбольные субботы неизменно оказывались дождливыми, мокрыми или противными как-то по-другому. За четыре года работы в Макфлекное он присутствовал всего на двух футбольных матчах, но не наслаждался игрой, а когда понял, что студенческий городок был практически безлюдным во время каждой игры и это давало ему возможность прогуляться по кампусу в полном одиночестве или посидеть в пустой библиотеке, он вообще перестал ходить на игру и каждую субботу наслаждался предоставленным ему одиночеством.
Тем не менее в эту субботу Локридж проснулся раньше обычного. Он почувствовал, что к двери направляется много людей, и даже успел наполовину одеться, прежде чем зазвонил дверной звонок.
Еще не совсем пришедший в себя после сна, Локридж открыл дверь.
В чем дело?
Его приветствовала широкая улыбка, украшавшая лицо Рика Янсена.
Это мы, доктор Локридж. Сегодня день игры.
Ну и что?
Я подумал, что вы еще не слышали новости. Кажется, Дэнсон узнал, что вы собираетесь прийти на игру, и планирует поставить возле вашей квартиры охранников как только взойдет солнце. Поэтому мы приехали раньше, чтобы увести вас отсюда. Мы будем держать вас в здании клуба до перерыва в игре, а к тому времени Дэнсону будет уже поздно что-либо делать. Не может же он арестовать вас на виду у всех.
Вы просто не знаете Дэнсона,сказал Локридж.Но я доведу дело до конца. Дайте мне одеться, взять книгу, и я присоединюсь к вам через несколько минут.
ОН ПОСПЕШНО побрился и оделся, схватил первую попавшуюся книгуэто оказалась «Исповедь» Руссои отдался в руки студентов. Их было человек шесть, все члены футбольной команды. Они быстро повели его к старому драндулету.
Двухкилометровая поездка к стадиону Макфлекноя была мучительной, но в должный срок они подъехали к маленькому стадиону и вышли из машины.
Локридж в полном недоумении направился было к нему, но Рик Янсен свистом остановил его.
Нет, доктор Локридж, вам нужно сюда.
Они привели его в здание клуба. Солнце только-только начало вылезать из-за горизонта, когда он вошел внутрь.
Садитесь за любой столик, доктор. Они очень удобны для чтения. Мы принесем вам завтрак.
Через десять минут появились бутерброды и кофе. Локридж проворчал Янсену «спасибо» и стал ждать. Он терпеливо читал все утро. К полудню вернулись спортсмены, принеся ему ленч, и пока Локридж ел, они переоделись в форму. Локридж пораженно смотрел, как они слой за слоем наматывают на себя защитные повязки. Все же футбол, решил он, более грубый спорт, чем я думал раньше. И он возблагодарил себя в глубине души, что вместо футбола занимался в колледже Чосером и Донном.
Игра начнется в час тридцать,сказал Янсен.Первый тайм должен закончиться примерно в три, если игроки Штата будут играть, как обычно. Тогда и наступит ваша очередь произнести речь.
Ожидается, что я скажу что-то особенное?
Да нет, просто обычную речь для поддержки нашего духа.
Приложу все усилия,кивнул Локридж.Только держите подальше от меня Дэнсона и его прирученных хулиганов.
Мы постараемся, сэр,пообещал Янсен.
Когда началась игра, Локридж, накрытый одеялом, был проведен контрабандой на скамью игроков Макфлекноя, где сидел, опустив голову и стараясь выглядеть незаметным.
Первую половину игры он смотрел, почти ничего не понимая. Ему казалось, будто игроки Штата были все за два метра высотой, а игроки колледжа Макфлекноя выглядели карликами. Команде Штата первой выпало бить штрафной, и, хотя команде Макфлекноя в следующие десять минут удалось забить гол, положение ее не сильно улучшилось.
Затем внезапно все странно изменилось. Команда Штата все еще яростно сопротивлялась, но им не удавалось и на десять метров приблизиться к воротам противника. И когда до конца первого тайма оставалось двадцать секунд, Янсен забил гол, доведя счет до 14:03, и рев со стороны приверженцев Макфлекноя стал буквально оглушительным.
Когда игроки колледжа пробегали мимо скамьи, Янсен улучил минутку, чтобы поговорить с Локриджем.
Мы сделали все, что могли,сказал Янсен.Теперь ваша очередь. Сейчас Кэрол объявит вас.
И он убежал в раздевалку, чтобы освежиться и подготовиться ко второму тайму. Локридж, чувствуя себя неуютно, повернулся было, чтобы окликнуть его, но тут его заглушили чудовищные звуки фанфар и барабанная дробь.
Затем к микрофону возле табло подошла Кэрол Грэй.
Лояльные сыны Красно-зеленых!громко сказала она.Как вы знаете, у Макфлекноя существует старый обычай, чтобы преподаватель сказал нам речь перед второй половиной игры со Штатом. Вы все наверняка помните ту пламенную, вдохновляющую речь, которую в прошлом году произнес доктор латинского факультета.
По толпе пробежали смешки.
В этом году нам выпала особая честь. Сейчас с нами один из самых любимых членов замечательного факультета Макфлекноя, человек, которого вы все знаете, на чьи лекции вы все ходили и чье очарование вознесло его на вершину популярности в кампусе.
Локридж покраснел. По-видимому, Кэрол еще не полностью освободилась от своей давнишней влюбленности.
Вы все знаете, кто он,продолжала Кэрол.Он тот, чьи новые эксперименты, я уверена, принесут известность и славу Макфлекною. Даю слово этому невероятному супермену... доктору Говарду Локриджу!
Толпа заревела, а когда кто-то подвел Локриджа к микрофону, он был почти что оглушен радостными приветствиями, которые вырывались из тысячи молодых глоток. Собравшиеся снова и снова выкрикивали его имя.
Локридж схватил микрофон обеими руками, словно извивающуюся змею, и откашлялся. Звуки его кашля, усиленные динамиками, пронеслись над толпой.
Коллеги и студенты,начал он тихим, робким голосом.
Громче! Громче!закричали студенты на скамьях.
Коллеги и студенты,проревел Локридж.Впервыея со стыдом признаюсь, что впервыея увидел, как наша команда поджаривает команду Штата на гриле. Футболблагородная игра, и я очень жалею, что пропустил столько встреч. Я надеюсь, что наша команда одержит победу сегодня, потому что... Потому что сегодня я в последний раз смогу увидеть...
По скамьям пронесся тихий ропот. Озадаченный, Локридж замолчал и повернулся, чтобы посмотреть, что вызвало его. Но ропот быстро перерос в сердитый рев. И Локридж понял, что происходит. Ему даже не нужно бы это видеть.
Пять человек в синей формеполиция кампусаво главе с ректором Дэнсоном подкрадывалась к нему сзади.
Берегитесь!прокричал кто-то из толпы, но предупреждение было уже излишним.
Локридж повернулся и встал лицом к ним.
Я говорил вам,подходя, прошипел Дэнсон.Я говорил вам, что вас арестуют, если вы даже нос покажете наружу. Так я и сделаю. Держите его, парни!
Полицейские окружили его. Локридж отбивался от них микрофоном, но они нападали и наступали, в то время как крики из толпы зрителей переросли уже всякую грань. Наконец один из полицейских изловчился и выхватил микрофон из оцепенелых рук Локриджа.
Попался!торжествующе заорал Дэнсон.
Нет-нет,пробормотал один из полицейских.
Стадион внезапно замолчал. Наступила ужасная тишина.
Локридж огляделся. Полицейские отступали от него с побледневшими лицами. Во внезапном приступе вдохновения он глянул вниз.
Он висел почти в метре над землей и продолжал подниматься.
Подниматься!
Локридж широко улыбнулся. Доброе старое пси, его способности никогда не подводили, когда были необходимы! Безграничные перспективы распахнулись перед его взором, пока он плыл все выше и выше вверх.
Он увидел бледное, пораженное лицо Дэнсона, наблюдавшего за ним снизу. И вдруг потрясенная тишина была сломана и взорвалась дикими воплями. Толпа скандировала его имя.
Локридж поднялся еще выше. Теперь он был примерно в пяти метрах от земли и медленно плыл к центру стадиона. Затем он остановился и стал парить над пятидесятиметровой отметкой.
Тогда Локридж поднял руку, требуя тишины, и заговорил. Голос у него был, как звук иерихонской трубы, он был слышен по всему Макфлекною.
Как я уже говорил,начал он,сегодня, вероятно, моя последняя возможность посмотреть футбольный матч Макфлекноя.
Он поднялся чуть повыше, поглядел вниз и прикинул, что был почти на десятиметровой высоте.
Вероятно, вы понимаете, почему,сказал он.Но я хочу, чтобы последняя игра, которую я увижу, было прекрасной!
Он глянул вниз. Четырнадцать метров. В груди его начала расти какая-то тревога.
Мы отстаем только на одиннадцать очков,сказал он, сделав поспешные вычисления в уме.А, да, два нарушения, я верю, что их зафиксируют.Двадцать метров?Так вперед, макфлекноцы!неистово крикнул он.Идите и сотрите противника с поля!
Студенты поднялись как один человек, чтобы приветствовать его, а земля все дальше удалялась из-под ног. Застывший посреди поля Дэнсон теперь казался простой точкой, а Локридж все поднимался и поднимался.
Весь стадион под ним стал казаться пончиком...
Три дня спустя утомленный, со стертыми ногами Локридж спокойно вошел во двор Макфлекноя.
Он услышал позади чьи-то шаги, оглянулся и увидел, что к нему бежит проректор Кордмен.
Привет, Лайонел,устало сказал Локридж.Я вернулся, чтобы забрать мои материалы. Я шел пешком целых три дняне осмеливался довериться своим способностям после фиаско на стадионе. Я тогда долетел до самого Фон-дю-Лаке в Висконсине, когда, наконец, начал снижаться.
Рад видеть вас снова,тепло сказал Кордмен.Мы все так волновались, когда вы улетели...
Да уж, я думаю. Жаль, что я не видел выражение лица Дэнсона, когда я исчез таким образом.
Лицо Кордмена потемнело.
А... Дэнсон. Это очень печально. Эпилептический припадок. Он до сих пор находится в коме, и врачи не думают, что ему удастся выжить.Кордмен улыбнулся.Но вчера состоялось собрание попечителей, и его сняли с поста. Президентом Макфлекноя выбрали меня,гордо сказал он.
Внезапно Локридж почувствовал знакомое чувство силы, проникающее в его голову, и глаза его расширились.
Поздравляю вас,сказал Локридж.
Это еще не все хорошие новости,продолжал Кордмен, так и сияя.
Сказать ему о гранте теперь или позже?подумал он.
Локридж отчетливо услышал его мысль.
Давайте,сказал он,скажите мне о гранте именно сейчас, а не позже.
Ну, так вот, вам дали грант на проведение исследований в области пси, и...Кордмен внезапно побледнел.О господи, вы что же теперь и мысли читаете?
Это всего лишь начало,улыбнулся Локридж.
Anything his heart desires, (Dream World, 19578).
СВЯТЫНИ ЗЕМЛИ
Мастер-поэт Джоран Кедрик поглядел на почти безукоризненное голубое небо и сказал:
Земляпрекрасный мир. Какая будет жалость, если ее завоюют хроссаи, не так ли?
Он лежал на дерне недавно скошенного холма рядом со своим жилищем возле древнего Парижа. На Земле больше не было городов, ничего не осталось и от древнего Парижа, одни лишь чудовищные железные обломки, какая-то рама, поднимающаяся почти на триста метров вверх в полукилометре отсюда. Даже на таком расстоянии зоркие глаза Кедрика видели яркие одежды туристов из Новой Галлии, которые осматривали святыню своих предков.
Рядом на траве лежал лицом вниз его компаньон, ученик-музыкант Леври Амслер.
Насколько бесспорно вторжение?спросил Амслер, длинноногий, угловатый землянин.Когда оно должно произойти?
Кедрик пожал плечами.
Лет через пять, может, через шесть. Расчеты производили наши лучшие социологи. Хроссаи летят из системы Центавра, и первой остановкой у них будет Земля. Она станет для них удобным плацдармом для завоевания всей галактики.
Они знают, что могут победить нас без всякой борьбы,мрачно вставил Амслер.
Он перевернулся на спину, взял флейту и осторожно обтер травой мундштук, затем, кривя губы, сыграл короткую, резкую мелодию, заканчивающуюся поразительно невнятной интонацией.
Неплохо задумано,одобрительно сказал ему Кедрик.Возможно, хроссаи возьмут нас на корабль в качестве музыкантовпо крайней мере, тебя.Затем он резко захихикал.Нет, это маловероятно, вряд ли на их кораблях найдется место для флейтистов и поэтов. Они будут искать солдат.
Не найдут они здесь никого,сказал Амслер, положив флейту обратно на траву.На Земле не найдется человека, который поймет, за какой конец оружия надо хвататься, даже если хроссаи дадут ему это оружие.
Кедрик поднялся и потянулся.
Три тысячи лет мира! Три тысячи лет спокойной жизни! Ну, что же, это не может длиться вечно, Леври. Когда-то мы были самыми жестокими воинами в галактике. Если мы хотим пережить нападение хроссаи, то должны будем снова вспомнить наши древние навыки.
Амслер побелел.
Нет! Снова война на Земле? Я даже думаю, что лучше позволить хроссаи уничтожить нас, понимаете?
Неправильное представление,раздраженно сказал Кедрик.Выживают лишь мятежные духом. А не робкие и глупые.
Что вы имеете в виду?
Когда-то мы были самыми безжалостными убийцами Галактики,сказал Кедрик.В былые времена мы заставили бы это сброд хроссаи походить на святых.Он усмехнулся и добавил:Но мы также были и самыми прожженными интриганами Галактики. И я бы сказал, что это умение мы еще не забыли.
Что вы задумали, Джоран?
Увидишь сам. Давай прогуляемся к той ужасной груде металла и побеседуем с туристами из Новой Галлии. Они всегда рады таращить глаза на странных пасторальных типов, населяющих их материнский мир.
Новая Галлия была большой, веселой планетой в системе Альбирео. Освещенной двойной звездойсиней пятой величины и желтой третьей величиныколонии недоставало солнечного света и того и другого цвета. Более яркое желтое солнце поставляло большую часть тепла, синее в основном украшало планету, которую так нежно любили жители Новой Галлии.