Конечно, с моим видом типичного офисного служащего эта актёрская игра могла обмануть лишь ребёнка, но попыткане пытка. Хотя в данном случае всё могло как раз ею и обернуться. Тогда придётся применять последний довод в таких разговорах. Мой небольшой стилет уже готов был покинуть свои ножны, когда этот тип, видимо, увидел что-то такое в моих глазах и, усмехнувшись, резко стартанул с места. Мгновенно затерявшись в толпе, он словно растворился.
Скучный голос объявил какую-то станцию, и круговорот человеческих тел окончательно сбил мой прицел. Я вновь был один. Но ощущение непонятной дрожи внутри меня не покидало. Ещё раз сжав ребристую рукоять стилета, я попытался успокоиться. Очень часто это помогало. Многие, конечно, подумают, что я полный псих, раз хожу по городу с ножом. Нет бы, взять шокер или, уж если так хочется, травматический пистолет, ну или, постаравшись, даже настоящий. Но не моё это. С детства страсть к холодному оружию сдерживалась культурными и интеллигентными родителями. И самое опасное, что я брал в рукиэто обычная кухонная открывашка.
Но став взрослее, я дал себе немного воли и даже записался в армейский клуб специального ножевого боя. Уроки не прошли для меня даром, и владение холодным оружием не раз спасало меня в уличных потасовках, куда я по молодости влетал довольно часто, кстати. Конечно, сейчас всё изменилось, и я, как законопослушный гражданин, ношу с собой всего лишь дополнительный прибор для еды, как будто не являющийся смертельным орудием в опытных руках. Длина-то ограничена, не больше ладони, а, значит, до сердца не достанет. Вот только есть точки на теле человека, куда ударив всего один раз, можно сразу лишить жизни. 5 секунд (если ещё не быстрее) и литр крови покинет вас мощной струёй. По-моему, прекрасный останавливающий фактор для решивших напасть на мою скромную персону.
О, вот и моя станция, пора выходить. Странно, но за своими думами я не заметил, как вагон практически опустел. Лишь пара потрёпанного вида личностей находились в нём. Знакомый толчок остановки и секундное моргание света. Я поднимаюсь с сиденья и понимаю, что мы всё ещё едем.
Что за бред? Я что, схожу с ума?! Ещё раз оглядевшись, вижу, что за окнами вместо привычной конечной станции лишь пролетающие мимо стены подземки. Щупальца коммуникаций причудливо извиваются, словно стремясь ухватить несущийся поезд. Я моргаю, пытаясь сбросить странное наваждение. Но окружающее меня пространство причудливо изгибается. Создается впечатление, что я нахожусь уже не в обычном вагоне, а в каком-то техногенном кишечнике, изломанно пульсирующем и сжимающемся. Вдруг дикий приступ клаустрофобии накатывает на меня и заставляет паниковать. В ужасе пытаюсь раздвинуть давящие стены руками. Ничего не получается, всё становится ещё меньше и дыхание прерывается. Бесконечная вибрация мчащегося, кажется, в самый ад, метро проникает внутрь каждой моей частички. Я кричу остатками кислорода.
Молодой человек! Молодой человек! Это конечная станция, дальше технический узел, вам нужно выходить. Вы меня слышите? словно сквозь вату пробивается чей-то противный голос.
Опять наркоман какой-то. И откуда они такие берутся? В мои времена такого не было, уже куда-то в сторону гнусавит трясущий меня человек.
Стоп! Человек?! Что со мной?! Брежу уже наяву, видимо. Или это метрополитеновский кошмар? В голове до сих пор тяжело, и стены вагона будто продолжают давить на меня.
Кое-как собравшись с силами, я поднимаюсь и, не обращая внимания на брюзжание пожилого контроллёра, иду к выходу. Двери за моей спиной с тихим шипением закрываются, оставляя меня одного на перроне. «Нужно двигать домой», проносится в голове. На автомате поднимаюсь по уже неработающему эскалатору и, толкнув тугие двери, выхожу в вечернюю уличную сырость. Привычный шум города обрушивается на меня, но дарит спокойствие, а не раздражительность. Теперь я понимаю, что нахожусь в обыденной реальности, а то, что случилось со мной там, внизу, всего лишь безумный бред воспалённого сознания.
Сигарета сама прыгает ко мне в зубы, и щелчок зажигалки дарит дыму жизнь. Сделав первую затяжку, я глубоко вздыхаю и, вздрогнув от налетевшего порыва стылого ветра, иду домой.
* * *
Подайте, Христа ради, немощному инвалиду двух войн. Кровь и пот отдавшего ради защиты народа нашего, истерично вот уже целых пять минут надрывался какой-то безногий увалень у входа в метро.
Я стоял и, глядя на него, пил утренний кофе. Неизвестно почему сломавшийся будильник разрушил привычный распорядок первой половины дня, и завтракать мне пришлось практически на ходу. Это и так было не очень полезно для моего желудка, а тут ещё возгласы этого фальшивого нищего-ветерана.
То, что он не настоящий, можно было даже не сомневаться. Жизнерадостный цвет здоровой ряхи, которая должна была бы именоваться лицом, да только язык не поворачивается так назвать это кабанье рыло. Сивушный запах водки, сбивающий за пару шагов. Ну и напоследок, практически новая военная форма, будто только что со склада.
Увидев, что я откровенно разглядываю его, псевдо-ветеран понял, что подать я уж точно не хочу, и сразу же скорчил злую мину. «Вали отсюда подобру-поздорову, не мешай работать», читалось в его взгляде. Не став спорить (всё равно уже пора было спускаться вниз), я пожал плечами и был таков.
Поезд подошёл вовремя, и я с трудом ввинтился в людской поток, рванувший в открытые двери. Зажатый со всех сторон, я пытался схватиться хоть за что-нибудь. И рефлексы, выработанные годами, не подвели меня. Достав до поручня буквально кончиками пальцев, я застыл в шатком равновесии.
Вокруг витал привычный запах пота и раздражения. Все спешили по своим делам. Всем было куда-то нужно, но никто не нужен. Мир внутри мира.
Закрыв глаза, я попытался абстрагироваться от этого метафизического убожества. Монотонное покачивание и сжатие людской толпы словно вгоняло в транс и, кажется, я погружался куда-то. Океан? Болото? Зыбучие пески?
Эй, ты выходить собираешься? вырвал меня из внутренней трясины грубый голос.
Открыв глаза, я увидел дородную тётку, буквально подталкивающую меня к выходу. Сориентировавшись на ходу, я понял, что это как раз моя станция и решил не сопротивляться столь мощному напору.
Оказавшись на перроне, я огляделся и, определив направление к выходу, двинулся, всё ускоряя шаг. Впереди ожидал ещё один бесполезный и сумрачный рабочий день, как однояйцевый близнец похожий на все предыдущие и будущие.
Вот только подходя к привычной двери офиса, я увидел полицейские машины. Неужели что-то случилось? И с отвращением понимаю, что оттенок этого вопроса скорее радостный, чем настороженный. Насколько же моё сознание искажено окружающим обществом, если я ощущаю эйфорию от чужих страданий? Попытавшись отбросить эти ненужные сейчас мысли о моральных проблемах, я, пройдя пустое место вахтёра (что было вдвойне удивительно), открыл магнитной картой вход. Уже в коридоре увидел возбуждённо гомонящую толпу служащих нашей фирмы.
И что, прям вообще в фарш?
Да там ещё хуже. Как будто через мелкое сито пропустили. Говорят, даже кости в порошок. А воняло так, будто он гнил там месяц.
Так он же вчера только пропал?
Ну и что. Может, он обделался перед смертью.
Идиот! Как можно шутить, когда такое!
Обрывок разговора между секретаршей и охранником наводил только на одну единственную мысль: кого-то убили. Только почему здесь такое столпотворение? Кое-как растолкав весь народ, я направился к своему рабочему месту. Там меня ожидал технический директор и мой непосредственный начальник.
Ох, здравствуй. Присаживайся. Как ты, наверное, заметил, у нас тут с утра полный беспредел творится. Какой-то идиот из мелких служащих покончил с собой, только весьма экзотическим способом. Звали его то ли Григорий, то ли Георгий. Не суть важно, в общем. Нашли его остатки (именно это слово подходит к тому, что стало с его телом) на крайней станции красной ветки. И дело в том, что буквально в традициях киношных шаблонов, его кровью, вернее, составом из крови, мяса и костей, был написан айпишник нашего сервака. Звучит, конечно, по-идиотски, но теперь здесь куча полиции и они хотят, чтобы мы в чём-то признались. В общем, та ещё каша заварилась. Но времяденьги. Так что ты, как самый хладнокровный из этой шушеры, возвращай своих коллег на праведный трудовой путь, закончил мой босс.
Коротко кивнув, я молча направился на своё рабочее место. Рассылка по рабочему «мылу» с угрозой денежного штрафа за попусту потраченное время быстро решит проблему зевак в нашем отделе. И вправду, буквально через десять минут сотрудники стали возвращаться на свои рабочие места, хмуро посматривая в мою сторону. Я невозмутимо игнорировал эти визуальные выпады и продолжал заниматься делом.
Тихий писк настенных часов сбрасывает с меня путы IT-клерка и освобождает от рабочих оков. Быстрое прощание с менее расторопными подопечнымии я выхожу на улицу, одновременно закуривая сигарету. Наверное, стоит бросить курить, но я пока не могу решить, что для меня важнеенервы или лёгкие. Так что пусть пока эта дилемма ещё помучает меня. Делаю затяжку и неспешно иду к метро. Сегодня можно не торопиться. Завтра выходные, а, значит, буду отдыхать и посвящать целых два дня только себе, и никому другому.
Некоторые считают, что негоже быть такому молодому, можно сказать, в полном расцвете сил человеку, одному. Имеется в виду, конечно, без девушки. Но, на мой взгляд, лучше отведать нормально приготовленного блюда, чем утолять голод из грязных забегаловок. Возможно, поэтому в моей жизни была только одна девушка. Её звали Мария. И мы разошлись, когда она начала рассказывать мне увлекательнейшую легенду о непорочном зачатии (мы, к слову, предохранялись). Решив, что, возможно это моя судьба стать отцом и семьянином, я почти поверил. Но моя прагматическая часть всё-таки попросила сделать тест на ДНК-отцовство. Удивительно, но моя просьба была встречена шквалом негодования и кучей обвинений. Поразмыслив, я решил отложить этот вопрос до рождения ребёнка. И вроде всё стало на свои места, как вдруг Мария в слезах призналась, что изменила мне и ребёнок не мой. Конечно, это заявление подкосило меня, но, не показывая слабости духа, я хладнокровно разорвал отношения с ней, оставив лживую будущую мать самой разбираться со своим отпрыском неизвестных кровей. Так была подорвана моя вера в женский пол, и после я ограничивался лёгким флиртом в интернете, не решаясь на более глубокие отношения.
Подземка встречает меня тёплым дыханием и лёгким запахом фиалок. Оглядевшись, замечаю озирающегося и поглядывающего на часы парня. В руках у него небольшой букетик цветов. Видимо, ждёт свою суженую-ряженую, да только та не торопится. Скользнув по нему ещё раз взглядом, я становлюсь к краю платформы в ожидании поезда. Лёгкий ветер в лицо и нарастающий шум обозначают скорое прибытие. Из-за угла выплывает пятно света, и всё отчётливей слышится стук колёс по рельсам.
Я в целях безопасности делаю шаг назад и понимаю, что кто-то хватает меня за плечи и буквально толкает вперёд, на встречу со смертью. Секунду пытаюсь удержать равновесие, но ещё один грубый толчок швыряет меня на рельсы. С замирающим от ужаса сердцем поднимаюсь на сбитые колени и вижу мчащийся на меня поезд. Обычно в такие моменты люди говорят, что они видят всю свою жизнь или что останавливается время. У меня же обычная секунда страха перед смертью. Удар, рывоки дикая боль разрываемого на части тела.
Ну, как тебе такие ощущения? Похоже, не очень? слышу я над самым ухом отдалённо знакомый голос.
Поворачиваю голову, которая, к слову сказать, вернулась на своё законное место и вижу старого знакомца, приставшего ко мне давеча с предложением подзаработать и написать пару «червей».
Рассматриваю его и пытаюсь понять, что сейчас произошло. Приближающийся шум поезда и свет, бьющий в глаза, отвлекают, но я стараюсь сосредоточиться.
Давай я тебе помогу, говорит он и подталкивает меня вперёд.
Открывшиеся двери принимают нас внутрь. В вагоне пусто, но мы становимся к противоположной закрытой двери. Вернее, меня ставят. Сил сопротивляться нет, и тело будто игрушка, набитая ватой.
Теперь можно и поговорить. Думаю, нам никто не помешает. Слушай внимательно. Сегодня ты придёшь домой и напишешь программу, целью которой будет изменение маршрутов всего городского метрополитена по определённой схеме. Она появится у тебя на ладони. И не вздумай попытаться что-то изменить. Помни, ты у нас тоже как на ладони, ухмыльнулся он гадкой улыбкой, причём зубов у него было гораздо больше, чем у обычного человека.
Затем он странно нежно погладил меня по щеке и, сделав шаг назад, вышел в открывшуюся дверь. Мы были на какой-то станции. Удивительно, но внешний вид платформы был мне не знаком. Хотя я родился и вырос в этом городе. «Наверное, какая-то новая ветка открылась», промелькнула у меня в голове мысль. Непонятно, почему я вообще об этом думал. То, что случилось со мной сейчас, было гораздо безумней, чем какая-то новая станция.
Тем временем двери закрылись, и поезд медленно тронулся, унося меня в тёмные глубины подземных дорог. Только спустя пару секунд я позволил себе выдохнуть и буквально сползти на соседнее сидение. «Схожу ли я с ума?», вертелся невысказанный вопрос. Или уже сошёл. А это было, скорее, утверждение.
* * *
Дом принял меня тишиной и спокойствием. Вот уж, действительно, то, чего мне сейчас не хватало. Наскоро перекусив и сменив одежду на домашнюю, я сел за компьютер и замер. Что делать? Извечный вопрос вертелся в мозгу и, принимая причудливые формы, всё равно не давал ответа. Безумие или реальность? Ещё одна вариация первой формы проскакивала всё чаще. Было ли это галлюцинацией или я попал в какое-то мистическое зазеркалье? Вопросы, одни вопросы.
Пальцы зависли над клавиатурой. Нет! Идиотизм! Я не буду ничего писать и делать. Резко встав, я собрался было идти за сигаретами на кухню, когда резкая боль в руках буквально опрокинула меня на пол. Ох, чёрт! Словно брызнули раскалённым металлом прямо на кожу. Но через пару секунд мои страдания закончились, будто ничего и не было. С трудом открыв глаза, я с ужасом посмотрел на ладони, заранее готовясь к худшему. Каково же было моё удивление, когда я увидел обычную кожу. Перевернув же руки тыльной частью, я обомлел. От запястья до кончиков пальцев каждую руку покрывал затейливый узор. Будто чудовищная кровавая татуировка, которая при ближайшем рассмотрении складывалась в привычную схему метро, только с очевидными изменениями. Их-то мне, видимо, и предстояло внести, если я решусь написать программу. Всё ещё содрогаясь от жути происходящего, я вернулся за компьютер и положил пальцы на кнопки.
По сути, дело было буквально на пару часов. Система метрополитена не была какой-то сложной конструкцией. Время выхода каждого поезда и его путь были чётко рассчитаны и внесены в график. Вот только судя по схеме, которая иногда вспыхивала гнетущим багровым цветом на моих руках, изменения, вносимые в неё, могли привести к трагическим последствиям. И решение принимать условия, заданные этой странной личностью в метро или нет, зависело только от меня.
Что ж, маньяком и психопатом я себя никогда не считал, так что на самом деле выход был один. Сделать программу с фальшивыми модификациями схемы, отдать в руки этому странному типу и бежать в полицию. Хотя лучше уж сразу куда-нибудь повыше, больно эта история отдаёт странностью. И не факт, что обычные блюстители порядка справятся с таким. Тем более когда-то у меня был хороший знакомый, обитающий в кругах спецслужб.
Но всё это завтра, а сейчас мои руки уже порхают над клавиатурой, создавая отвлекающий манёвр, дающий мне время для выполнения моего плана. Как я и предполагал, через два часа готовая программа изменения движения поездов метрополитена была готова и залита на флэшку. Нужно было немного поспать перед завтрашним днём. Говорят, обычно в таких ситуациях сон не идёт. Но как только моя голова коснулась подушки, влекущая сонливость овладела всем моим естеством и сознание благополучно упорхнуло в далёкие дали сновидений.
* * *
Быстрым движением поправляя галстук, я спешил ко входу в метро. В руках у меня был небольшой кейс, где лежали пневматический пистолет, нож и флэшка с программой. Лёгкий мандраж делал своё дело. «Я должен быть спокоен и собран», пронеслось в голове. Но реальность была более прозаична, и нервная дрожь передалась мне на пальцы. Я остановился, чтобы выкурить сигарету. Это немного отрезвило меня и убрало волнительную тряску.
Итак, всё элементарно: если этот странный тип опять докопается до меня, то я отдаю ему флэшку и сразу же иду звонить своему знакомому, объясняя ситуацию и рассказывая, на какой станции произошла передача данных. Если же всё это было нелепой шуткой или просто моей галлюцинацией, то молча еду на работу, там беру отпуск и ухожу в запой. Всё чётко и просто. Ещё раз мысленно пройдя все пункты моего нехитрого плана, я резким щелчком откинул окурок и направился вниз.