Слышите?сказал Пауэлл.Мы заперты.
Чудовищный торпедоосминог был позади них и полз по туннелю, блокируя его своей массой. Его щупальца быстро двигались. Присоски выделяли какую-то влагу. Неторопливо, механическими движениями существо начало закрывать проход, увлажняя своими выделениями стены так, что можно щупальцами соскребать с них грязь, покрывающую стены, словно штукатурка.
Это привратник,сказал Оуэн.Я думаю, что мы сможем выйти в любое время, когда захотим. Если даже он не пустит нас, мы вооружены. Но, во всяком случае, сейчас нам нужно идти дальше.
Пауэлл осмотрел тонкие нити, лежащие вдоль коридора. Они были протянуты по всему тоннелю и исчезали из поля зрения впереди. Тоньше шпагата, они светились бледным белым светом с яркостью примерно равной яркости тридцативаттной электрической лампочки. Пауэлл осторожно тронул такую нить одним пальцем.
Нить тут же начала извиваться. Когда Пауэлл отпрянул, светящаяся нить замерла.
Она живая,сказал Оуэн.Идемте же.
Они осторожно пошли вперед. Коридор был ровный, прямой, и двести шагов в нем ничего не менялось. Внезапно в лицо им дунул порыв ветра.
Пауэлл напряг зрение. Невдалеке впереди у стены лежала какая-то грубая масса. По мере приближения они увидели, что это жирный выпуклый объект, почти целиком заполнивший туннель, причем ритмично расширяющийся и сокращающийся. Это был сфероидбледный, бесцветный, с жесткой кожей, под которой перекатывались мышцы. Ветер сделался более резким и порывистым.
Поглядите на него,задумчиво сказал Оуэн.Это воздушный насос, причем живой. Видите? Его корпус блокирует вал вентилятора, возможно, тот самый, который мы видели наверху. А видите клапаны на его теле? Он всасывает воздух снаружи и выпускает его в туннель.
Но он же живой!
Как и привратник. Вы понимаете значение того, что уже увидели, Пауэлл? Это раса без машинраса, которая невероятным образом приспособила себя саму! Одному господу известно, что мы можем еще обнаружить. Мы находимся на окраине Неизвестного, на самом краешке. А вот когда мы пройдем дальше...
Туннель заполняло биение живого насоса, ритмичное и какое-то странно зловещее.
Глава XVIIIРецессивные
Они пошли дальше, не находя больше ничего, кроме существ-насосов, лежащих с нерегулярными интервалами в боковых проходах. Воздух туннеля был достаточно свежим. Вскоре Пауэлл снял защитный костюм. Оуэн последовал примеру своего компаньона. Им стало легче и прохладнее, и они продолжили свой путь.
Прошло, пожалуй, не меньше часа, прежде чем они дошли до большого коридора, расположенного под прямым углом к тому, по которому они шли. Вдоль его пола тоже тянулись осветительные нити. Коридор был пуст, но пока они настороженно стояли на перекрестке, то услышали справа звуки шагов.
Шаги становились все громче. Пауэлл затащил Оуэна обратно в проход. И тут же они увидели двух самых странных существ, когда-либо виденных людьми.
Они были четвероногими, белыми, с мясистыми спинами, высотой около полутора метров. Быстрыми, какими-то механическими движениями они передвигались на своих тонких ногах. Помимо этого сходства, существа были совершенно разными.
У первого было круглое, шаровидное тело, похожее на губку. Крошечные глазки, защищенные прозрачной мембраной, смотрели прямо вперед. Лицо существа походило, скорее, на морду. Казалось, будто кто-то втиснул его в воронку. Под хоботом виднелся крошечный рот. Уши были заострены и отогнуты назад. Хвоста не было.
Второе существо больше всего походило на ленивца. У него были чрезвычайно развитые передние лапы, заканчивающиеся огромными когтями, на которых он неуверенно, вразвалочку шел вперед. Он казался слепым, но без колебаний следовал за своим сотоварищем. Лица у него практически не было, только нос-кнопка и круглое отверстие рта.
Он шагал, не замечая зрителей. Когда существа исчезли, Пауэлл глубоко вздохнул и уставился на Оуэна.
Ну?спросил он.Кто они такие?
Ученый покачал головой.
Понятия не имею. Разумеется, млекопитающие, причем узкоспециализированные. Тот, с когтистыми лапами, создан для рытья. А второй?.. Не знаю, не уверен...
Может, стоит проследить за ними? Мне они кажутся опасными.
Но этот вопрос решился сам собой. В том направлении, куда ушли странные существа, раздались торопливые шаги. Люди снова отступили.
По коридору пробежал воздушный шар на ходулях и остановился перед боковым проходом. Он был белый как смерть, с шаровидным телом сантиметров девяносто в диаметре. У него были ноги, как у аиста, когтистые и чешуйчатые. Он был безликим и безголовым, за исключением маленького отверстия на шаре.
Он стоял неподвижно. Затем из его вершины выскочил глаз, выдвигаясь вверх, как перископ. И уставился на людей.
Пауэлл нащупал лежащий в кармане пистолет.
И что дальше?пробормотал он.Не может же эта штука быть разумной!
Погодите-ка,сказал Оуэн и решительно шагнул вперед, протягивая руку.
Мы друзья...начал было ученый.
Глаз отступил. Из его отверстия вылетело маленькое облачко голубого пара, которое немедленно рассеялось и смешалось с воздухом. Пауэлл уже схватил пистолет, когда вдруг на него нахлынуло жуткое чувство безвременья. Пальцы его пытались сомкнуться на холодной рукоятке, но двигались медленно, слишком медленно.
Затем он увидел, как стоящий перед ним Оуэн свалился на пол.
И только тогда Пауэлл тоже потерял сознание.
Пробуждение было медленным и болезненным. Мозги казались окутанными туманом. Воспоминания ускользали, и Пауэлл пытался поймать их клочки. Затем он вспомнил, как его несли но туннелям, вспомнил человеческий голос и вспыхивающие, пылающие, радужные фонтаны света...
Пауэлл открыл глаза. Метрах в двенадцати над собой он увидел каменный потолок, освещенный вездесущими светящимися нитями. Он лежал на спине, несвязанный и ужасно холодный. Все мышцы болели.
Пауэлл сел, и по сжатым венам тут же промчалась агония боли. Пещера поплыла перед глазами. Она была огромнаябольше, чем здание Центрального вокзалаи совершенно пустая, не считая круга света на голом полу.
Но свет этот не был лучом. Он лился откуда-то сверху, как вода каскадом водопада, и все время изменял цветабыл то небесно-фиолетовым, то жемчужно-белым, то очень желтым, то серым, мягким, точно дымчатые сумерки. Затем он закрутился, точно смерч, и тут же почти за порогом слышимости раздался низкий шепот.
Шепот тоже менялся, пульсировал, состоял из любопытных однотонных вздохов, шелестел, поднимаясь, опадая и снова поднимаясь.
При этом он становился все громче и громче. Вскоре это был уже рев, более яростный, чем Ниагара, оглушительный, но странным образом музыкальный и успокаивающий. При этом свет опять изменился и скрутился сложными узорами.
Узоры тоже менялись, создавая фантастические картины, трехмерные и ужасно чуждые. Кубы, многогранники и конусы плясали перед глазами Пауэлла.
Неожиданно свет погас и тут же затих рев. Радужный фонтан словно заткнулся.
И на том месте, где он только что был, осталось небольшое прозрачное полушарие на полу. С того места, где он полулежал, Пауэлл не мог понять, что находится под этим полушарием. Превозмогая боль, он поднялся и спотыкаясь побрел к полушарию.
Полушарие было из стекла или какого-то похожего вещества. Внутри было ядро светасфероид с мягким блеском, белый и интенсивный, он светился, медленно вращаясь, и был размером не больше головы Пауэлла, странно красивый и живой.
Затем из него, как копье, вылетел какой-то непонятный магнетизм. Пауэлл невольно сделал шаг назад, охваченный одновременно страхом и любопытством.
Затем в его голове раздался чей-то голос.
Вы разумное существо, как и другое?
Было совершенно ясно, что это телепатия. Эберли говорил, что в этом мире существуют телепаты. Тем не менее, столкнувшись с реальным явлением, Пауэлл чувствовал замешательство. Он попытался сформировать в голове слова ответа.
Говорите вслух,раздался голос.Мысли у вас слишком смутные, если вы не произносите их вслух.
Где мой спутник, человек, который пришел со мной?спросил Пауэлл.
Человек? Человек, которого вы называете Оуэн? Понимаю. Он был проанализирован.
Пауэлл невольно сглотнул.
Вы имеете в виду, он умер?
Ну,откровенно сказал голос,когда у него были вырезаны органы пищеварения, он через некоторое время перестал шевелиться. Полагаю, что он испорчен.
Пауэлл вспотел. Ему никогда не нравился Оуэн. Но тем не менее толстяк был человеком. Холодный, лишенный всяческих эмоций рассказ о вскрытии живого человека звучит всегда ужасно.
Это было необходимо?неуверенно спросил он.
Лично я сомневаюсь в такой необходимости,ответил голосНо, разумеется, я не отвечаю за это. Видите ли, я рецессивный. У меня есть эмоции. А доминирующая часть меня работает на чистой логике.
Вы не возражаете, если я сяду?спросил Пауэлл.
Он чувствовал, что должен сесть. Ноги у него ослабели и подгибались. Все происходящее казалось ему кошмаром.
Вы не должны бояться меня,сказал голос.Наверное, я ваш друг. У вас самая необычная форма. И это хорошо.
Хорошо?Пауэлл мельком взглянул на себя.Ну, я не слишком-то отличаюсь...
Вы неспециализированный. Представьте себе мир, где все одинаковые, но все же каждый исполняет различную задачу. Вы можете выкопать яму своими маленькими когтями?
Я бы использовал лопату,машинально ответил Пауэлл.
Машину? Не понимаю... А, рычаг. Мы делаем это по-другому. Немного отойдите, и я покажу вам.
Пауэлл повиновался. Снова взмыл фонтан пламени. На этот раз он был чисто-белым. На его поверхности выросли изображения двух существ.
Смотрите,сказал беззвучный голос.
Из морды-воронки переднего существа брызнула струйка желтоватой жидкости. Она попала на поверхность скалы и, казалось, просочилась сквозь нее. Поднялся легкий парок.
Тут же вперед вышло второе существо и начало копать своими большими когтистыми лапами. Через несколько мгновений оно уже прокопало в скале большое отверстие.
Изображение исчезло, пламя погасло. Осталось только светящееся кристаллическое полушарие. Пауэлл уставился на него.
При этом он прилагал все усилия, чтобы собрать воедино свои разбегающиеся мысли. Это было сложно, трудно пересилить эмоции. Но перед глазами стояло спокойное целеустремленное лицо Эберли. И Пауэлл держался за это мысленное изображение, точно за спасательный круг. Его рука сама собой потянулась к камере за поясом, и он снова взглянул на светящееся полушарие.
Черт подери, это же настоящий кошмар! Но нужно было снимать его. Пауэлл притронулся к кнопочке, и пленка начала перематываться в видеокамере.
Когда он снова заговорил, его голос звучал спокойно.
Вы можете читать мои мысли, не так ли?
Конечно. У меня нет органов чувств, как у вас. Я не мозг, если вам это интересно. Я развился гораздо дальше. Яразумная атомная структура чистой энергии.
Есть ли еще такие же, как вы?
Нет. Я думаю за других. Вернее, это делает моя доминанта.
Я не понимаю,сказал Пауэлл.Вы все время говорите о каких-то доминантах...
Сейчас попробую вам объяснить,прервал его голос.Кажется, я достаточно прочитал ваши мысли, чтобы понять их, не так ли? Вы называете это сознанием и подсознанием, разумом и эмоциями. А в этом мире эволюция развивалась путем специализации живых существ, а не приспособления окружающей среды, как в вашем. Здесь есть нечто, что по-разному влияет на все живое. Это лучи, которые испускает некий минерал. Наследуемые характеристики являются частью плазменного рисунка. После рождения, как это называете выи это кажется самым смешным вашим понятием,возможности человека формируются благодаря его окружению. Здесь все иначе. Самая сильная потенциальная характеристика развивается в плазме еще до того, как возникает индивидуальная жизнь. У нас есть нечто подобное вашимкак вы их называете?а, да, термитам. Королевам-маткам. Такое развитие занимает, естественно, весьма длительный период. Очевидна была необходимость в едином центральном управляющем разуме. И в конце концов этот разум превратился из живой ткани в чистую энергию и огромный мозг стал двумя отдельными, но все же союзными, личностями. Та же жизненная сила активировала их обоих. По законам конечной эволюции, необходимо было разделить логику и эмоции. И логическая часть должна была стать доминирующей. Этот доминирующий, логический разум управляет нашей цивилизацией. Это другая моя половинка. Я, рецессивный фактор, являюсь существом эмоциональных реакций. Лично мне вы, скорее, нравитесь,продолжал голос.Но, как я уже сказал, у меня нет власти. Моя доминирующая часть сочла необходимым проанализировать вашего сотоварища. А я хотел пообщаться с вами. И мое желание было исполнено, поскольку у доминанты не было намерений использовать вас немедленно. Если моя доминирующая половинка решит проанализировать вас, я буду разочарован. Очень разочарован! Но я ничего не смогу с этим поделать.
Глава XIXПобег в западню
Пауэлл пошатнулся. Его горло стало сухим, и в нем застрял невероятно колючий комок.
Разве вы не знаете, что намеревается делать ваша доминанта? Ведь знаете?
А знает ли ваше подсознание то, что творит сознание, или наоборот? Все зависит от развития событий. Разум ваш был обшарен и изучен. Мы все знаем о вашем мире и об эксперименте существ, которых вы называете Колоссами. Могу вам сказать, что вы были совершенно правы. Колоссы испробовали все оружие, которым обладали, но пока что не уничтожили нас. Но они не осмеливаются использовать потенциал своих лучей, пока все тщательно не проверят. Понимаете, это те самые лучи, которые ответственны за нашу эволюцию.
Вы сказали, эти лучи испускает какой-то минерал?
Да, минерал, который находится в глубине этой планеты. Он не затрагивает Колоссов, которые живут на поверхности. Но мы-то изначально жили под землей и находились в радиусе действия этих лучей. А этот минерал разбросан повсюду. Я сомневаюсь, что концентрированные лучи могут повредить нам. Мы просто получим новые способности. Но я не могу знать, какие именно. Мы можем превратиться в чистую энергию. Дайте-ка подумать... Предположим, вы нашли способ мгновенно высвободить энергию в минерале, которую называете радием. Это принцип действия лучей Колоссов. Разумеется, они пользуются не радием.
А как вы называете этот минерал?спросил Пауэлл, вспомнив слова Эберли, что в этом веществе лежит ключ к проблеме.
Телепатам не нужны названия. Я получаю все понятия напрямую из собственного разума. Наша раса не пользуется словами. Доминанта посылает телепатические приказы другим существам, и они подчиняются.
А у них есть собственные личности?спросил Пауэлл.
Нет. Разумэто доминанта и я, а они являются физическим фактором. Они реагируют на импульсы, но на самом деле оничасть нас, точно так же как ваша лапа является частью вас... Простите, я имел в виду рука.
Пауэлл обдумал его слова.
И Колоссы нападают на вас?
О, нет,ответил голос.Это мы атакуем их.
Зачем?
Мы хотим их съесть. Они убьют нас, если сумеют. Мы сражаемся уже много веков. Теперь осталась последняя, единственная группа Колоссов. Но в конце концов мы прорвем их барьеры и съедим их.
А что вы едите, помимо Колоссов?спросил Пауэлл, чувствуя, как в нем зарождается гнев.
Да все что угодно. Копатели едят камни. Они превращают камень в энергию и расщепляют его при помощи антикоррозийных средств. Другие, в свою очередь, едят белые растения, которые растут на поверхности, и расщепляют составляющие их вещества на другие полезные элементы. Здесь все взаимосвязано. Определенные существа требуют разных продуктов питания, которые обеспечивают их различные пищеварительные процессы. Как ваши, напримеркак их там?а, тли. Коровы муравьев. Или как ваша собственная раса, которая ест пищу, чтобы ваши женщины могли поставлять энергию в иной форме своим молодым людям.
Полушарие света внезапно тихонько закружилось.
Ваша раса подобна Колоссам, потому что вы зависите от машин. Мы же сами себе машины, причем разумные. Мы отлично адаптировались к своей среде. Даже я, чистые эмоции, хорошо адаптирован. Я развлекаюсь, создавая цвета, свет и звуки. Но я рецессивный, и в этом нам повезло, потому что я, вероятно, мог бы уничтожить нашу расу какими-нибудь непрактичными поступками. А доминанта прекрасно адаптирована для своих задач.