Здесь его и нашел Док Хокинс.
Клокер, мой мальчик! Ты даже не представляешь, как мы все волновались за тебя. Но я рад видеть, что у тебя все в порядке.
Спасибо,рассеянно сказал Клокер.Мне жаль, что я не могу сказать того же о тебе и обо всем человечестве.
Доктор рассмеялся.
Нет необходимости беспокоиться за нас. Мы уж как-нибудь, помаленьку.
Ты так думаешь? Ха!
Ну, если конец света близок, так давай встретим его в «Синей ленте». Я думаю, наши парни все еще там.
Так и оказалось, и друзья приветствовали Клокера с весельем и выпивкой. Они были весьма тактичны и если намекали на изменения в его издании, то старались высказывать их как можно дипломатичнее.
Это все равно, что первый блин комом, вот и все,успокоил его Арнольд Уилсон Уайл.Пройдет немного времени, и все станет как прежде.
Я этого не хочу,раскипятился Клокер.Вся проблема в том, что это единственный способ заставить людей читать то, что я действительно хочу им сказать.
Мне пришлось потратить несколько минут, прежде чем я нашел таблицу с лошадьми,вставил Нефтяной Карман.Я, значит, смотрю, хочу сделать ставку, а тут вдруг эти лозунги вызывают у меня такое волнение, что я уже не могу сделать верный выбор. Хотел поставить на Индейца а он, падаль, проиграл. Давай-ка бросай свои штучки, делай газету, как обычно, пускай другие думают про мир во всем мире.
Баттонхол по обыкновению схватил Клокера за лацкан.
Все верно, старина. Пока всякая падаль в чести, кого заботит, что происходит вокруг?
Возможно, я выбрал слишком легкий путь,напряженно произнес Клокер.Я и напечатал-то не все, что хотел, только небольшую часть. А все остальное
ОНИ молчали, пока он рассказывал, и, ошеломленные, внимательно дослушали его историю до конца.
И ты докторам это тоже?спросил Док Хокинс.
Думаешь, я совсем рехнулся?вырвалось у Клокера.Они бы сразу усадили меня в комнату с мягкими стенами.
Не позволяй этим мыслям одолеть тебя,сказал Док.Следует ожидать, что часть галлюцинаций еще сохранится на некоторое время, но постепенно ты избавишься от них. Я верю в твою способность различать выдуманное и реальное.
Но все это было на самом деле! Если уж вы, парни, не верите мне, то кто поверит? Да ты пойми, ведь только так я могу вернуть Зельду!
Конечно, конечно,торопливо сказал Док.Мы обязательно обсудим это, только в другой раз. Мне правда нужно бежать, я сегодня еще даже не приступал к своей колонке.
Ну, а что ты скажешь, Ловкач?с вызовом повернулся Клокер.
Ловкач Сэм, держа одну ногу на столе, с карандашом между пальцами, рассеянно рисовал на бумажной салфетке.
У всех нас водятся подобные мысли, Клокер. Я во сне вижу себя с руками, и даже когда просыпаюсь, все еще не могу поверить, что их на самом деле нет. Я думаю, Док прав, когда говорит, что ты, рано или поздно, поймешь, где истина, а где вымысел, и это больше не смутит твой разум.
Хорошо,произнес Клокер, воинственно уставившись на Нефтяного Кармана.Значит, и ты тоже считаешь, что моя историяфантазии чокнутого?
Может быть, это матерые злые духи, может быть, добрые,флегматично ответил тот.Индейские духи, хотя почему бы и не белые.
Но я же говорю вамони не духи. Они даже не люди. Онис других миров, с другого края Вселенной
Нефтяной Карман покачал головой.
Индейские духи могут быть весьма хитрыми, Клокер. А если они не духи, то какой в этом здравый смысл?
Послушай, разве ты не видишь, в каком мы все дерьме?Клокер повернулся к остальным.Иначе говоря, если вдруг вы упадете и случайно вывихнете сустав, то ни за что не станете его вправлять? Разве вы не хотите прекратить весь этот бардак?
С удовольствием, мой мальчик, если бы мы могли,сказал Док.Однако что могут сделать отдельные люди или даже группы людей.
Но, черт возьми, с чего-то же нужно начать? Сначала один, затем двое, и так далее, не успеешь оглянуться, и уже команда, политическая партия, целая страна
Другие страны?спросил Баттонхол.Ну, допустим, твоей истории поверят в Америке. И что дальше? Как убедить весь остальной мир присоединиться?
Мы научим их,в отчаянии объяснил Клокер.Мы начнем здесь и будем распространять свои идеи повсюду. Не обязательно доносить их до каждого. Мистер Кэлхун сказал, что мне достаточно убедить хотя бы нескольких человек и дать понять им, что все возможно, и после этого я смогу забрать Зельду.
Док встал и обвел всех взглядом.
Клокер, я полагаю, что говорю от имени каждого. Я заявляю, что мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь тебе.
И, значит, расскажете другим людям?с нетерпением спросил Клокер.
Ну, это будет довольно
Тогда забудь об этом. Иди и строчи свою колонку. Увидимся, болваны когда ядерный гриб расплывется над нашими головами!
Он выскочил из-за стола и затопал к выходу, пылая от гнева, даже позабыв оплатить счет, что было совершенно для него нетипично.
КЛОКЕР потерпел фиаско с со своим изданием, настолько ужасное, что затраты на печать даже не окупились: люди отказывались брать его листок. Тогда он изготовил плакаты и нанял людей в качестве ходячей рекламы, чтобы они ходили по городу с лозунгами напоказ. Он и сам выступал с резкими заявлениями на площади Колумба, где вся его аудитория разбежалась, посчитав его за какого-то очередного религиозного фанатика; он выступал на Юнион-Сквер, откуда его прогнали на Уолл-Стрит, а затем на Таймс-Сквер, где полиция требовала от него не мешать движению. Он послушно следовал, туда, куда ему указывали, выкрикивая свои призывы, и вспоминал, как он сам когда-то с насмешливым изумлением слушал тех, кто кричал о близости Судного Дня. Сейчас ему хотелось знатьвозможно, они тоже были когда-то кататониками, отпущенными пришельцами. Но, как бы там ни было, никто не обращал серьезного внимания на их призывы, впрочем, как и на его воззвания.
Следующим шагом, по логике, должно было стать обращение с открытыми письмами к главам стран, к ООН, к аудитории виднейших газет. Но только некоторые из его писем были напечатаны. Да и те, в таблоиде Дока, который не придумал ничего лучше, как снабжать их комментариями читателей:
«С чего этот сопляк решил, что все мы будем уничтожены? Если уж что-нибудь и случится, то только не в Бруклине!..»
«Когда я была молодой девушкой, приблизительно пятьдесят лет назад, у меня был подобный опыт, как у мистера Локка. Но мое объяснение этому довольно простое: люди, которых я видела, были моими предками. Новооткрытые друзья мистера Локка, я уверенаточно такие же предки. В потустороннем мире все знают и ничего не скрывают, и те духи, с которыми я нахожусь в постоянном общении, уверяют меня, что человечеству не грозит никакая опасность, кроме зла от воздействия табака и алкоголя и непочтительности молодежи к старшему поколению»
«Гнать его в шею! Этому парню одна дорогав Россию. Он или болван или красный, и то же самое я утверждаю в своей книге. Читайте»
«Он не рассказал нам ничего нового. Все мы знаем, кто наш главный враг. Единственный способ защитить насэто иметь ДВЕ ПУШКИ ПРОТИВ ОДНОЙ»
«Этот ваш персонаж, Локк, пытается всучить нам идею, будто все мы должны рехнуться, чтобы спасти мир?..»
Опустошенный и разгромленный, Клокер перебирал скопившуюся почту. Среди вежливо неопределенных заявлений из посольств и ООН, ему попался чек за статью, которую он отправил в журнал. Сумма показалась на удивление приличной.
Часть денег он использовал на объявления по радио, часть потратил на заметки в провинциальных изданиях. Городским жителям, как он убедился, претила навязчивость любых призывов, и ему следовало переключиться на менее привередливую сельскую и провинциальную аудиторию. Тем не менее, ответы на его воззвания тоже не радовалитамошние жители сходились на том, что будут даже рады, если большие города, включая столицу, постигнет участь уничтожения, отчего всем станет только лучше.
Журнал вышел в тот же самый день, когда Клокер попытался войти в здание ООН, чтобы толкнуть речь. Однако спокойные, уверенные действия охраны вынудили его добровольно отказаться от этого замысла.
ОН вернулся, подавленный, в свой отель. И просидел там безвылазно несколько дней, наугад выбирая номера из телефонного справочника, но все отказывались его слушать, будь то офисные работники, домохозяйки или горничные. Либо ссылались на занятость, либо хозяев не было дома, либо они ждали важных звонков.
И вдруг пришло письмо с теплым приглашением от редактора журнала, который купил его статью.
Окрыленный, впервые с того дня, как его выпустили из лечебницы, Клокер взял такси и поспешил на встречу. Очутившись в солидном здании, он показал приглашение учтивому и симпатичному администратору, после чего его сопроводили в весьма богатый офис, где в кабинете с огромным столом из красного дерева его встретил улыбающийся человек. Они пожали друг другу руки.
Мистер Локк,сказал редактор,я рад сообщить вам, что ваш рассказ вызвал у нас замечательный отклик читателей.
Статья,поправил Клокер.
Редактор улыбнулся.
Вы пишете их так много, что не можете вспомнить, что вы продали нам? Это было около
Я помню,перебил Клокер.Но это был не рассказ. Это была статья. Это действительно
Хорошо, хорошо. Но первое, чему должен научиться писательне относиться к своим идеям слишком серьезно. Это очень опасно, особенно в отношении таких произведений, как ваше.
Но все это было взаправду!
Разумеется, особенно в тот момент, когда вы писали об этом.
Редактор достал груду конвертов и через стол придвинул их Клокеру.
Вот некоторые из писем, которые пришли к нам. Я полагаю, вам должно быть приятно видеть такую реакцию.
Клокер пробежался по ним взглядом, с тревогой осознавая, что в этой куче нет ни одного письма, до автора которого он сумел бы по-настоящему достучаться. Он отложил их и безучастно посмотрел на редактора.
Вы не понимаете?спросил редактор и с важным тоном добавил:
Выпросто находка.
Новый Марк Твен или Джонатан Свифт. Юморист.
Сатирик,поправил редактор. Он водрузил локти на стол и придвинулся к Клокеру.Такое количество писем говорит о перспективности вашего таланта. Мы хотели бы обсудить с вами серию рассказов
Статей.
Независимо от того, как вы их называете, мы готовы
Вы когда-нибудь пытались бросить все?внезапно спросил Клокер.
РЕДАКТОР откинулся на спинку кресла, с улыбкой недоумения на лице.
Нет,ответил он.
Вы должны попробовать, хотя бы ненадолго,Клокер поднялся со стула и направился к двери.Это именно то, о чем я хотел сказать в своей статье. Мы должны пойти в лечебницы и попытаться добровольно войти в тот мир, чтобы пришельцы могли показать нам, к чему мы катимся.
Вы думаете, что от этого станет лучше?
Почему бы и нет?спросил Клокер, открывая дверь.Ну, а насчет серии
У меня есть ваш адрес, и я дам вам знать, как только мы все решим. Я позвоню вам.
Клокер закрыл за собой дверь, покинул солидное здание и вызвал такси. Всю долгую поездку он смотрел на жалкие островки зелени между домами, на скучно однообразные кварталы пригородов, редкие лужайки и куски леса, которым пока еще дозволено было жить.
Он доехал до Глендейльского Медицинского Центра, расплатился с водителем и, войдя в здание, подошел к окошку регистратуры. Медсестра встретила его с улыбкой.
А мы все интересовались, когда же вы навестите свою жену?сказала она.Куда-то уезжали?
Что-то вроде того,ответил он, ощутив, насколько слабы его эмоции по сравнению с тем, когда он находился под контролем пришельцев.С этого момента я буду видеться с ней чаще. Я хочу вернуться в свою палату.
Но ведь вы совершенно здоровы!
Это как посмотреть. Дайте мне десять минут, и любой мозгоправ будет рад выделить для меня уютную мягкую комнату.
Сунув руки в карманы, Клокер направился к лифту, поднялся наверх и направился по коридору в свою палату. Он прошел мимо комнаты Зельды, но даже не остановился. Он хотел видеть настоящую Зельду, а не танцующий автомат.
Он вошел и закрыл дверь.
ДА, вы были правы, а я нет,сказал Клокер совету директоров.Передайте Барнсу, что я поведаю ему оставшуюся часть информации о скачках. Только позвольте мне время от времени видеться с Зельдой, и у вас не будет со мной никаких проблем.
Значит, вы убеждены, что потерпели неудачу?спросил мистер Кэлхун.
Я не тупой. Я знаю, что проиграл. И я готов платить по счетам.
Мистер Кэлхун расправил плечи.
И мы тоже, мистер Локк. Естественно, у вас нет возможности понять, сумели вы добиться чего-либо или нет. Но мы это знаем. Результат превзошел все ожидания. Из-за вашего эксперимента мы с удовольствием пересмотрим нашу политику.
Что?Клокер изумленно озирался, глядя на пришельцев, сидевших в своих удобных креслах.Вы не шутите?
В больницах значительно выросли посещения кататоников,объяснил доктор Хардинг.Когда посетители приходят к нашим людям-партнерам, они следуют тем указаниям, которые вы дали в своей статье. Конечно, не всем это удается, а только тем, кто действительно сопереживает своим близким, настолько сильно, что желают оказаться с ними рядом, как вы захотели быть вместе с женой.
Мы приняли четырех добровольцев,добавил мистер Кэлхун.
Клокер будто онемел от удивления, и даже не знал, что сказать.
И теперь,продолжал доктор Хардинг,мы создаем отдел Информации, чтобы научить добровольцев тому опыту, который был получен в общении с вами. Мы уверены, что в скором времени нам придется увеличить штат сотрудников, поскольку число людей-партнеров будет увеличиваться в геометрической прогрессии, после того, как состоится первый выпуск, и они продолжат ту работу, которую вы так превосходно начали.
Так, значит, у меня все-таки получилось?недоверчиво прохрипел Клокер.
Возможно, это убедит вас,улыбнулся мистер Кэлхун.
Он дал кому-то знак. Дверь открылась, и вошла Зельда.
Привет,сказала она Клокеру.Я очень рада, что ты вернулся. Я так скучала по тебе.
Не так, как я скучал, родная! Не дай бог кому-нибудь пережить.
Мистер Кэлхун положил руки на их плечи.
В любое время, когда захотите, мистер Локк, вы и ваша жена, вольны уйти.
Клокер взял Зельду за руки и нежно, с уверенностью посмотрел на нее.
Мы в долгу перед ними, детка,сказал он.Давай поможем им записать наши знания, прежде чем уйдем отсюда. Ведь это то, чего ты хочешь?
О, да, любимый! И еще я хочу быть с тобой.
Тогда начнем прямо сейчас,ответил он.Чем быстрее мы это сделаем, тем скорее вернемся.
Старики умирают богатыми
ЭТО ОПЯТЬ вы, Уэлдон.Судебный медик устало вздохнул.
Я вежливо кивнул и в предвкушении удачи обвел взглядом захудалую комнатку. Возможно, на сей раз, я получу ответ. Схожее чувство всегда посещало меня в таких местах: вот и сейчас я буквально ощущал безысходное отчаяние старости, запертой в комнате с единственным шатким стулом, покосившимся комодом, свисающей с потолка тусклой лампой и металлической кроватью с облупившейся краской.
На кровати лежала женщина, старуха с седыми волосами, настолько тонкими, что сквозь них просвечивала кожа, туго обтягивающая череп. Ее изможденная плоть высохла до такой степени, что была похожа на складчатый пергамент. Судмедэксперт обращался с умершей без почтения, как будто с куском говядины, на который он должен поставить федеральный штамп качества. При этом он не переставал ворчать на меня и на сержанта Лу Пэйпа.
Когда вы прекратите таскать за собой Уэлдона, сержант?с раздражением бросил эксперт.Черт бы побрал этого актеришку с его болезненным любопытством!
Впервые Лу резко выступил в мою защиту:
Мистер Уэлдонмой друг! Я, между прочим, тоже был актером до того, как стал полицейским. К тому же, онпоследователь Станиславского.
Красный, что ли?спросил стоявший в дверях патрульный коп, который только что вызвал труповозку.
Я позволил Лу Пейпу вместо меня объяснить смысл системы Станиславского, а сам устроился на стуле и попытался применить ее на практике.
Станиславский был великим дореволюционным русским режиссером, идея его состояла в том, что актеры должны думать и чувствовать, как их персонажи, словно они на деле были ими,только тогда это выйдет правдоподобно. По Станиславскому, необходимо знать о персонаже все, что предшествовало его появлению на сцене: где и когда он родился; его отношения с родителями; образование, детство, юность, зрелость; отношения к мужчинам и женщинам, сексу, деньгам, успеху; случались ли некие неординарные события. Сама же игравсего лишь развитие истории жизни, воссозданной актером.