К моему удивлению, у Ивана был прекрасный кофе его жена сварила нам по чашке.
Небольшая компенсация за большие неудобства, отмахнулся он от моих вопросов, пошли уже.
Машина стояла в начале длинного коридора, возле неё отирался Андрей.
Можно было, конечно, выкатить её через грузовой портал, сказал мне Иван, но я хочу, чтобы ты стартовал именно здесь. Понятно?
Э я тормозил с утра.
Потом поймёшь. Я слышал, тебе доводилось бывать на Дороге?
Ну да, пару раз. Но я был с планшетом.
Планшет не нужен. Помнишь, как выглядела Коммуна с Изнанки?
Я припомнил, как мы приехали в первый раз на «Тачанке», которая ещё не была «Тачанкой». Представил себе вид зданий Института, каким увидел его с Дороги.
Помню.
Тогда не заблудишься. Вот здесь, под панелью, переключатель. Вот так включено, вот так выключено. Чувствуешь?
Я чувствовал работающие пустотные резонаторы делали машину немного сродни реперам. Она была совершенно материальна, но при этом и как бы чуть-чуть не отсюда.
Садись.
Я залез на жёсткое дерматиновое сиденье, примерился к педалям и рычагу, покачал большой руль.
Этот тумблер зажигание, эта кнопка стартер. Заводи!
Стартер заныл с подвыванием.
Газку, газку чуть добавь!
Мотор чихнул, схватил и забормотал ровно.
Не забудь воздушную заслонку открыть, как прогреется!
Чёрт, я уже позабыл все эти премудрости, хотя когда-то давно имел старые «жигули», в которых всё было примерно так же.
Коробка без синхронов, двойной выжим умеешь?
Я растерянно замотал головой, но Иван успокоил:
Освоишь, невелика наука. Трогай вперёд, катись потихоньку, и всё получится. Не может не получиться!
И действительно, справиться с капризной коробкой, которая легко переключалась вверх, но с трудом вниз, оказалось не сложнее, чем освоиться с самым могучим колдунством Мироздания Изнанкой Мультиверсума. Я оказался на Дороге раньше, чем доехал до конца коридора. Отсюда этот фрагмент выделялся массивным каменным казематом, отчётливо чернеющим сквозь туманную нереальность всего, что отсекли обочины. Наверное, я теперь смогу сюда попасть по Дороге. И, наверное, именно этого хотел Иван, заставив меня стартовать прямо из подземелий.
Коммуна послушно появилась слева по ходу уже минуть через десять. Я просто повернул, увидев съезд, и сразу врезал по тормозам, оказавшись среди прохожих на пешеходной улице возле ограды Института. УАЗик клюнул носом, взбрыкнул задом и заглох.
Приехали.
А про воздушную заслонку я, кстати, так и забыл. Надеюсь, от этого ничего не поломается.
Все готовы? С машиной освоились? сказала Ольга, глядя при этом почему-то на Андрея.
Вроде бы сказал я не очень уверенно. Все-таки одна короткая поездка это не совсем «освоились». Да и коробка передач эта
Всё отлично, заверил её Андрей, доставим в лучшем виде.
Насколько всё-таки на колесах удобнее! радовался Борух, загружая в багажник снаряжение. Задрало на себе боекомплект таскать
Куда мы едем? спросил я, заводя мотор. Не забыть по воздушную заслонку, да.
Поехали, там разберёмся.
Я щёлкнул переключателем под панелью и плавно тронулся. Практически сразу мир за окнами начал терять фокус и заполняться туманом, оставляя нас наедине с Дорогой. Я медленно катился по ней, ожидая дальнейших указаний, но Ольга отчего-то не спешила.
А куда мы приедем, если просто ехать вот так, вперёд? неожиданно спросил Борух.
Не знаю, помотал головой я. Я не специалист по топологии Мультиверсума.
Если верить заметкам Матвеева, неохотно ответила Ольга, по Дороге можно ехать бесконечно. Свернув с неё в любой точке, въедешь в какой-то срез, но в какой неизвестно. Так можно попадать в миры, которых нет на наших картах резонансов, где нет реперов и кросс-локусов. Никто не знает, что там. Матвеев писал, что можно чередовать движение по Дороге с движением по срезам но я не поняла, зачем. Может, так быстрее, или экономится заряд акков холод Изнанки быстро сжирает даже их гигантскую ёмкость.
А может, не везде по Дороге можно проехать, задумчиво сказал Андрей. Тут, по слухам, всякое встречается
Да мы уж видели Борух поправил выставленный в окно пулемёт.
Я продолжал ехать прямо, держа шестьдесят по спидометру.
Так куда нам? спросил ещё раз у Ольги.
Просто езжай. Не думай о цели. Рули себе вперёд! ответила она раздражённо.
Я рулил и старался не думать. Пусть Ольга думает, у неё голова красивая. По сторонам дороги появлялись и исчезали размытые силуэты домов, деревьев, гор, каких-то конструкций, хрен пойми чего, развалин и снова гор. Они сменялись куда быстрее, чем если бы мы ехали по обычной дороге. Перевёл взгляд направо а слева уже, вместо странного города не то с минаретами, не то с шахматными, ростом с телевышку, ферзями, показался сгоревший поселок на берегу заросшей лесной реки. Тем временем справа масштабные горы, мимо которых, казалось бы, ехать дня два, сменились гранитной набережной приморского городка. Все это мутно, размыто, контурно, в тумане но, если сосредоточиться и приглядеться, то замечаешь съезды и примыкания. Наверное, если притормозить и повернуть туда, то окажется, что не зря так трясет на брусчатке, и вон тот силуэт погрызенных стен брошенной крепости станет нашей реальностью на сегодня. А с этого бетонного участка можно уйти на эстакаду огромной, но, кажется, не совсем целой многоуровневой развязки. Но, если не сосредотачиваться на этом и просто смотреть в размытую даль впереди, то смена покрытий остается незаметной и даже трясти перестает. Странное место эта Дорога. Или не место, а состояние?
Эй, шофёр, когда санитарная остановка? Я отлить хочу! сказал Андрей. Как вы думаете, мне можно осквернить обочину самого мистического места Мультиверсума? Придорожных туалетов я что-то не вижу
Заткнись и терпи! неожиданно грубо рявкнула на него Ольга. Не мешай!
Не мешай, ишь А она что-то делает? спросил он уже у меня.
Я молча пожал плечами. На вид наша рыжая командирша просто сосредоточенно пялилась куда-то, сидя на переднем пассажирском месте. Не то на дорогу, не то внутрь себя. Мы катились и катились. Мотор работал ровно, заслонку открыть я на этот раз не забыл. Если не обращать внимания на туманные пейзажи, намекающие, что вокруг бесконечные загадки бескрайнего Мультиверсума, то даже можно соскучиться. Указатель топлива показывал, что мы сожгли уже четверть бака, и, хотя Иван мне сказал, что баков тут два, я не помнил, как переключиться с одного на другой. Впрочем, в багажнике, кажется, есть канистры с синтетическим бензином в Коммуне его, за неимением нефти, делают из какого-то растительного сырья, и выхлоп от него попахивает жареной картошкой.
Тормози, нам сюда! внезапно сказала Ольга, указывая рукой вправо.
Я сбросил скорость, хрюкнул коробкой, не с первого раза переключившись с четвертой на третью, и увидел поросший травой грунтовой съезд. Машина подпрыгнула, Борух ругнулся, треснувшись носом о стойку, и мир вокруг навёлся в фокус. Ничего особенно интересного холмы, степь, высокая трава, вечерний тёплый свет лета средней полосы. Я остановил машину и выключил резонаторы. Если здесь нет реперов или кросс-локусов, то машина наше единственное средство покинуть срез. От этого было не по себе не привык я настолько полно доверять жизнь технике.
Получилось, удовлетворённо сказала Ольга. Давно хотела проверить, могу ли я, не имея способностей оператора, привести нас в точку, которую никто, кроме меня, не знает. Оказывается, могу.
Она выпрыгнула на землю, сделала несколько наклонов и приседаний, разминаясь после поездки.
Выгружайте вещи из машины, я её забираю, сказала она категорично. Борь, ты со мной, а вы ждите. За тем холмом есть домик, идите туда и располагайтесь. Если мы не вернёмся до заката не шляйтесь ночью по округе, тут может быть небезопасно.
Ольга легко запрыгнула на водительское место. Борух развёл руками мол, я тут не при чем, начальство решает, и полез со своим пулемётом на переднее пассажирское. Мы с Андреем остались стоять на дороге с рюкзаками и сумками. Не знаю, как он, а я чувствовал себя слегка идиотом.
Или не слегка.
За холмом действительно оказался немного покосившийся, но ещё крепкий деревенский дом с ржавой железной кровлей и закрытыми ставнями. Вокруг просматриваются остатки забора из жердей и следы сельскохозяйственной деятельности, по большей части поглощённые природой. Рядом большой оббитый ржавым железом сарай с забранными решетками окнами и внушительными воротами. Дверь в дом подперта палкой снаружи и не заперта, внутри пыльно, сумрачно, пахнет мышами и запустением. Стол, стулья, две кровати с панцирными сетками и никелированными спинками, закопчённая печка, перекошенный платяной шкаф с провисшими дверями, узкий посудный шкаф со стеклянными дверцами, массивный пустой сундук с распахнутой крышкой.
На печку я поставил туристическую плитку с газовым баллончиком, а на неё цилиндрический алюминиевый котелочек. Хоть чаю попьём. Андрей сходил на улицу видимо, удовлетворил, наконец, физиологическую надобность, а потом уселся мрачно у грязного окна. Ставни мы раскрыли, так что теперь можно было без помех смотреть в заросшее травой никуда. Я выставил перед ним железную кружку с чаем, он кивнул и продолжал сидеть дальше.
Интересно, сказал он, наконец, а выехать на Дорогу она тоже может сама?
Я понял, о чём он, но ничего не ответил. Может сможет, может нет. Это же не с реперами работать и не с кросс-локусами, тут дело другое. В пустотном костюме она на Дорогу выходила, я знаю, а оборудование машины из той же песочницы. Так что я бы поставил на то, что сможет. Но это не точно.
Ты понимаешь, что мы с тобой становимся не нужны?
Я снова промолчал. Кобыле, как говорится, легче. Если бы не военное положение Коммуны, я бы её и сам вежливо послал. Мне карьера личного Ольгиного оператора нафиг не сдалась. Обойдусь со всем нашим удовольствием. А если у Андрея другие жизненные приоритеты так и хрен бы с ним. Мне его ничуть не жалко.
Андрей, видимо, почувствовал мое отношение к вопросу, потому что развернулся ко мне лицом и внезапно сказал:
Вот все думают, что мы любовники и вообще пара. Но это не так!
Да пофиг мне, ответил я почти искренне.
Врёшь, не пофиг. У меня жена и ребёнок в Альтерионе, я не могу их вытащить
Ты говорил. А они хотят, чтобы ты их вытащил?
Всё сложно, признал Андрей. Там умеют мозги промывать так, что Эх Она считает, что я мудак.
А это не так? не сдержался я.
Ну Как посмотреть. В каждый конкретный момент я не желал никому зла. Ну, вот так, глобально. Просто так вышло.
Угу, «так вышло», ну-ну
Послушай, я не очень хороший человек, горячо заговорил он. Я много накосячил и врагов у меня до черта. Но я не злодей, понимаешь? Ну, не такой злодей, как альтери ей напели! Я её никогда не обижал! Да я за неё
Да пофиг мне, перебил я его. Жрать хочешь? Могу лапши заварить, пока вода горячая.
Да ну тебя махнул он рукой и снова отвернулся к окну.
Вскоре стемнело. И мы, как и было велено, по окрестностям не шлялись, а завалились спать, заперев дверь на засов и бросив спальники на панцирные сетки кроватей. Под утро проснулись от звука мотора. В окна ударили лучи фар вернулся наш УАЗик.
Дрыхнете? строго спросила Ольга. Хватит, скоро рассветёт. Тёма, свари кофе, у тебя хорошо получается. Позавтракаем и поедем.
Куда?
Я покажу.
Я зажёг плитку, поставил на неё котелок. Андрей достал пайки и печенье. Удивил Борух он сидел с таким видом, как будто говна наелся, и поглядывал на Ольгу неодобрительно. Не знаю, где они были и чего видели, но майору это категорически не понравилось.
За руль на этот раз посадили Андрея. Он, к моей лёгкой досаде, справлялся с коробкой передач гораздо ловчее меня и вообще рулил лучше. Впрочем, у меня давно не было практики, а последней моей машиной была старая «Делика». Зато можно по сторонам оглядеться. Срез выглядел безлюдным, но очевидно таковым не являлся грунтовые дороги, если по ним никто не ездит, долго не живут. А мы катились по заросшей, но отчётливой колее среди нераспаханной степи. Пару раз в пределах видимости оказывались брошенные деревни, какие-то сельскохозяйственные строения, накренившиеся столбы с провисшими проводами и другие признаки того, что срез был индустриальным и не так давно обитаемым. Навскидку я бы сказал, что деревни опустели десяток-другой лет назад, не больше. Интересно, что здесь произошло? Спрашивать у Ольги не хотелось она сидела впереди и выглядела очень холодно и отстранённо. Борух имел кислый вид и поглядывал то на неё, то на меня, но ничего не говорил. Хотя было видно, что ему хочется.
Ехали довольно долго, и финишировали на большой вытоптанной площадке, окружённой высоким забором из стальной сетки с колючей проволокой вверху. В середине стоял большой квадратный навес из досок, под которым торчал из земли камень репера. Вокруг импровизированной площади раскорячились построенные вкривь и вкось сараи, поилки, прилавки и большие загоны. Похоже на рынок для скота. Сейчас он пустовал, но было видно, что место посещаемое земля хранила отпечатки больших зубастых колес и множества ног, среди которых преобладали босые.
Иди к реперу, сердито, сквозь поджатые губы, сказала мне Ольга.
Я подошёл. Мне не нравилось это место. Тут плохо пахло нечищеным сортиром и какой-то тухлятиной и вообще было нехорошо. Борух стоял мрачный и надутый, Андрей оглядывался по сторонам и качал головой.
Сними координаты репера, посмотри сетку резонансов, построй маршрут сюда от Коммуны, и посмотри, куда можно уйти отсюда
Мы пойдём обратно резонансом? спросил я.
Делай, что сказано! вызверилась на меня вдруг Ольга.
Ничего себе! В первый раз вижу её в таком расстройстве. Обычно она себя гораздо лучше контролирует
Снял координаты, прикинул топологию, соотнёс с нашими картами. Получалось, что добраться сюда можно, хотя и кружным путём. Отсюда же есть хорошо нахоженная цепочка резонансов «Нахоженная» значит, ей часто пользуются. Это сложно объяснить, но операторы чувствуют как бы большую готовность реперов к определённым резонансам. Привычку такую, как бы Так вот, сюда ходили часто и по одному маршруту. Бойкое местечко, несмотря на всю свою неприглядность.
Рассказал, показал, даже нарисовал на листочке. Ольга выдернула его у меня из рук, долго изучала, листала свою записную книжку, что-то с чем-то сравнивала, хмурилась, кусала губы
Садитесь в машину, наконец сказала она зло. Мы возвращаемся в Коммуну.
Вечером впервые видел пьяного Боруха. Майор сидел на лавочке, был глубоко нетрезв и очень мрачен.
Хочешь? он протянул мне фляжку. Мужик один делает дивную самогоночку чисто для своих. Никакого похмелья, проверено.
Ага, сказал я, подумав, что, кажется, знаю того мужика. Вряд ли есть ещё один самогонщик алкоголь в Коммуне ограничивался домашним вином и лёгким горьковатым пивом. Пить крепкое не принято. А «не принято» тут имеет силу закона
Отхлебнул из фляжечки, в голове с устатку сразу зашумело. Самогон вкусный, но крепкий.
Что случилось-то, Борь?
Знаешь, впервые засомневался, на той ли я стороне. Подрастерял моральные ориентиры
Чего это вдруг? поразился я.
Да так, не бери в голову. Никто не идеален, и нигде не идеально. Просто лучше не знать, как оно всё на самом деле и зачем. Держаться подальше от тех, кто выбирает из плохих решений самое выгодное.
А ты?
А я не удержался. Теперь по уши во всём этом и назад сдавать поздно
Как жена, как ребенок?
Нормально. Хоть они радуют Эх
Держись, не раскисай, сам себе не верю, что говорю это нашему стальному майору. Я думаю, что скоро весь этот замес закончится. Сам знаешь военная ситуация патовая, самое время начать уже переговоры
Да-да пьяно покачал головой Борух и чуть не сверзился с лавки. Это ты, конечно, прав. Самое время. В том-то всё и дело
Коммунары. Острова чужого мира
Ничего себе тут перепахало! глухо из-за шлема сказал Мигель.