Давайте, все-таки, попробуем разобраться в том, что случилось, сказал Игорь. Меня настораживает сложившаяся ситуация. Такое впечатление, что мы играем с огнем, который вот-вот превратится в лесной пожар.
Согласен, сказал я. Мы что-то нащупали. Или что-то нащупало нас. Непонятно, связана ли пещера с падением объекта, но, даже сама по себе, она, очевидно, достойна внимания. Более чем.
Она опасна, сказала Лена. И я на этом настаиваю! Мы можем продолжить изыскания только в том случае, если согласимся, что имеем дело со смертельно опасным объектом.
Принято, согласился я. Теперь давайте подытожим, что мы узнали. Самое яркое свойство пещеры заключается в весьма поганом влиянии на человека. В первый раз я находился в ней не больше десяти минут, потом вылез на поверхность за фотоаппаратом. Второй раз, прежде чем, потерять сознание, я пробыл там минут пять. По словам Виктора Анатольевича, он находился внизу короткими сеансами примерно такой же продолжительности. Вопрос: почему второй спуск так на меня подействовал, в то время как Виктор Анатольевич, пробывший в пещере то же время, сознания не терял?
Возможно, ты получил большую общую дозу, сказал Игорь. Ты входил в пещеру первым еще вчера. В пещеру, которая простояла запечатанной Бог знает сколько лет. Неизвестно, что за атмосфера там сформировалась. Ты не чувствовал никаких запахов?
Вроде нет. Воздух спертый, но ничем особенным не пах. По крайней мере, у Федора Петровича, при закрытых окнах, атмосфера примерно такая же. Однако там обошлось без обмороков.
Я улыбнулся. Но Игорь оставался серьезным.
Но ты говорил, что у него плохо себя чувствовал. Так?
Да.
Симптомы, которые возникли тогда, похожи на те, что сейчас?
Трудно сказать. Чем-то похожи, чем-то нет. Головная боль, тошнота, головокружениеэто, пожалуй, общее.
Очень интересно, произнес Игорь. Надо будет повнимательнее осмотреть дом нашего хозяина. По крайней мере, это не так опасно, как осматривать пещеру.
Как в том анекдоте, про пьяного и фонарь, вставил Виктор Анатольевич. И еще я хочу сказатьв той нише я тоже смотрел. Даже не один раз. И никого там не видел. Либо Андрей ползал кругами за моей спиной, либо его там просто не было. Другого объяснения я не вижу.
Но не провалился же он сквозь землю, сказал Игорь.
Не знаю, ответил Виктор Анатольевич. Может, и провалился.
Все посмотрели на меня, но я только покачал головой.
Не помню.
Лена сорвала травинку и стала задумчиво ее жевать.
Есть идея, сказала она.
Какая?
Гипноз. Я могу попробовать загипнотизировать тебя. Возможно, так ты вспомнишь, что произошло в пещере. Хотя, сразу скажу, если ты действительно сразу же потерял сознание, толку от процедуры не будет.
Ты думаешь, я не отключился? спросил я. Думаешь, я был в сознании?
Не исключаю такую возможность. Меня смущает тот факт, что Виктор Анатольевич не мог тебя найти. Даже в той нише, где, в конце концов, тебя обнаружил. Может оказаться, что ты действительно передвигался. Вот это я и хочу проверить.
Ну хорошо. Только предупреждаю, я в гипноз не верю. И Вольфа Мессинга считаю пришельцем. С самого детства.
А в рамки веришь? насмешливо спросил Виктор Анатольевич.
Тебе и не обязательно верить, сказала Лена. Просто постарайся сосредоточиться на том, чтобы помочь мне, и не сопротивляйся.
Я попробую. Но, прежде чем начать, хочу обратить общее внимание еще на один факт.
Что за факт? спросил Игорь.
Ну не факт, а предположение. Приемник наверху забарахлил в тот самый момент, когда сработала вспышка фотоаппарата, и уже в следующий мгновение я отключился. Само собой напрашивается гипотеза о сильном электромагнитном излучении, которое, кстати, могло повлиять и на мою память. Это известный делосильное электромагнитное поле вызывает эффект частичной амнезии.
Интересно, сказал Игорь. И вполне вероятно.
А откуда поле? спросила Лена. Как я понимаю, для этого нужен какой-нибудь прибор. Оно не возникает само по себе.
Это правда. Никаких магнитных аномалий на острове мы не обнаружили, поэтому вариант естественного источника можно отбросить. А вот что касается приборапосмотрите-ка сюда.
Я включил фотоаппарат и показал последний снимок, сделанный в пещере. Черный постамент с двумя овалами отразил вспышку и блестел сотнями маленьких огоньков, словно вспыхнул внезапно на фоне смоляной черноты стен.
Чем не прибор? спросил я.
На минуту воцарилось молчание, потом Виктор Анатольевич сказал:
Ну, это уже из области фантастики.
А чем мы тут занимаемся, как не фантастикой? Это сооружение явно кем-то построено, причем технология постройки наводит на мысль о внеземном происхождении. На фотографии не видно, но между полом и основанием постамента нет ни единой щели. Я еще подумал тогда, что он не установлен там, а выращен. Выращен прямо из шунгитовой породы, которая, кстати, по одной из гипотез, образовалась не на этой планете. Можно, конечно, допустить мысль, что все сооружение было высечено из единого монолита, но тогда встает вопросзачем? В карельской культуре нет подобной символики, и, насколько я могу судить, она вообще не встречается на Земле. Все это косвенные признаки, и каждый из них в отдельности еще не дает права сделать выводы, но все вместе они вполне красноречивы.
Допустим, сказал Виктор Анатольевич. Допустим, что мы имеем дело с неким прибором внеземного происхождения. Но каким образом он связан с объектом, который тут наблюдали? И ещешурф, проложенный до пещеры, не мог быть проделан после 1928 года, иначе бы старик помнил о нем. Следовательно, он был прорыт еще до его рождения и до падения объекта.
К сожалению, этого мы выяснить не можем.
И как соотнести физиологическую аномалию жителей, я имею в виду нечувствительность к боли, с прибором, который способен произвести интенсивное магнитное поле? Насколько я понимаю, оно не может оказать подобного влияния. По крайней мере, я ни разу не слышал о таком.
Должно быть что-то еще, сказал Игорь. Что-то, что свяжет все воедино. Мне кажется, мы нащупали лишь отдельные точки, отдельные штрихи, которые пока не позволяют судить о картине в целом. Как в той басне про слона и слепцов. Слишком мало информации.
Значит, надо продолжать поиски, сказал я. Параллельно с исследованием пещеры и монумента.
Не представляю, как ты собираешься исследовать монумент. В пещере не высидеть и десяти минут, сказал Виктор Анатольевич.
Придумаем что-нибудь. Если потребуется, поднимем его на поверхность.
Химик принялся спорить со мной, доказывая, что ничего не выйдет. Он сыпал инженерными терминами и даже взял бумагу и ручку, чтобы расчетами доказать невозможность того, что я задумал.
Лена и Игорь, далекие от техники, занялись ужином. Но поесть спокойно нам не удалось. Едва мы собрались у стола, как рядом раздался чей-то голос:
Приятного вам аппетита, господа хорошие.
Из-за трейлера показался Федор Петрович. Его лицо, обычно благостное и безмятежное, выражало беспокойство. Он подошел к столу и остановился, молча глядя на нас.
Я сейчас принесу стул, сказала Лена. Федор Петрович, садитесь с нами.
Он покачал головой.
Спасибо за приглашение, но не буду. Я к вам по делу пришел.
По какому? спросил я.
Люди волнуются, сообщил старик.
Теперь забеспокоился я.
Федор Петрович, садитесь. Расскажите нам, что стряслось.
Старик опустился на стул и немного помолчал, собираясь с мыслями.
Пропал Гришка Печенкин. Вот уже часа четыре ищемнет его.
Может быть, он в село поехал, предположил Виктор Анатольевич. Молодой этот ваш Гришка?
Восемнадцать ему.
Мог загулять.
Нет, отрезал Федор Петрович. Не мог. Лодка его возле острова стоит.
Вы думаете, он в пещеру полез? спросил я.
Мы остров целиком обошли, ответил Федор Петрович. Больше ему деваться некуда.
В пещере искали?
Старик некоторое время смотрел на меня внимательно и скорбно.
Люди говорят, что вы разворошили нехорошее место. Зря вы в пещеру лазали, теперь пойдут беды. Не знаю, что там, но неспроста это спрятали. Неспроста! Раз запечатали пещеру, значит, была на то причина. Вот так. Теперь туда народ из поселка повалил. Хотят найти Гришку и вход заделать. Совсем. И никого не пускать, от греха. А вам, говорят, неплохо бы и честь знать.
Но Федор Петрович, это же нелепо! Мы, наконец, нашли нечто, что может пролить свет на тайну Ведлозера! Никак нельзя бросать все сейчас! Это невозможно!
Я замолчал. В голову вдруг пришла дикая мысль.
Они что, в пещеру собираются лезть?
Старик кивнул. Я живо представил себе эту картину. Жители поселка один за другим забираются в пещеру и
И все.
Нельзя им тудатам опасно! Без подготовки! Без снаряжения!
Федор Петрович снова закивал.
Вот и я о том говорю, но разве слушают? Вам нужно сейчас же на остров! Полезайте в пещеру и найдите Гришку.
Если он там, сказал Виктор Анатольевич.
Да, если он там. Нельзя позволить нашим туда лезть. Если с ними что-то случится, виноватыми выйдете вы. Понимаете мою мысль? Тогда вам не только к пещере, но и к озеру уже никогда не подойти. Или того хуже.
Я встал.
Лодка найдется?
Гена отвезет. Он ждет уже.
Виктор Анатольевич, возьмите кислородные баллоны и каскивы идете со мной. Игорь, ты тоже пойдешь. Может понадобиться врач. Лена, ты забирайся в трейлер и закройся.
Все встали.
Вы только не подумайте, что мы бандиты какие, быстро заговорил старик. Люди у нас хорошие, добрые. Только напугались они. Я-то сам такое видал, что не страшно уже, а они непуганые. Вы тоже подобрее с ними. По-человечески все решим.
Обязательно.
Гена ждал в полной готовности. Он был молчалив, и на нас почти не смотрел. Кое-как разместившись в лодке со всем скарбом, мы направились к острову. Как-то незаметно подкрались сумерки. Солнце едва проглядывало сквозь густой частокол деревьев на западном берегу, воздух наполнили тревожные вечерние звуки. Но эта красота, которая в других обстоятельствах, несомненно, заслужила бы оду в моем исполнении, на этот раз пропадала впустуюя думал только о том, как быстрее и без осложнений разрешить новую проблему. Как она была некстати!
Возле пляжа, на который мы высаживались во время первого посещения острова, темнели силуэты лодок. Складывалось впечатление, что их побросали в спешке, кое-как втянув на берег. Возле них не было ни души, видимо, люди сразу же отправились к пещере. Только бы никто не полез туда! Хватит нам и одного пропащего.
Пока мы продирались через разросшиеся кусты, до нас все отчетливее доносился гул человеческих голосов, прерываемый громкими криками. Испугавшись, что они полезут в пещеруградус возбуждения на поляне казался мне как раз подходящимя ускорил шаг и выскочил к штольне, как чертик из табакерки. Разговоры сразу же прекратились. Как говорят в таких случаях: повисло тяжелое молчание. Мы стояли напротив, две группы людей, и смотрели друг на друга. Ничего хорошего такая расстановка сил не сулила.
Первым обрел дар речи Федор Петрович. Не давая соседям опомниться, он авторитетно произнес.
Вот, привел товарищей. Сейчас они разберутся. У них все с собой, они спустятся и найдут Гришку.
В пещеру ходили? спросил я.
Мне ответил высокий худой человек. Своими длинными ногами в старых узких джинсах, лохматой головой и выцветшей футболкой, он мог бы составить серьезную конкуренцию любому огородному пугалу. В этой толпе он, видимо, выполнял обязанности лидера.
Находились уже, мрачно сказало пугало. Нехрена вообще было туда соваться!
Я предпочел оставить его заявление без ответа и обратился сразу ко всем.
К пещере не подходитьтам опасно!
Это и слепому видно, что опасно!
С нами врач. Если пропавший там, я его вытащу. Мы ему поможем!
Помогли уже, снова сказало пугало, но, на этот раз, менее враждебно. Толпа отступила от входа, и я вздохнул с облегчением.
С помощью Виктора Анатольевича я закрепил баллоны, надел каску и, включив фонарик, полез в шурф. Видимо, у меня выработался на это место условный рефлексстоило мне доползти до лестницы, как разболелась голова, воздух показался невозможно спертым, и задрожали руки. Я решительно сунул в рот мундштук и почувствовал, как в легкие устремился прохладный, вкусный, свежий воздух. Несколько раз дернув лестницу и убедившись, что костыли все еще крепко держатся в камне, я начал спуск.
Никаких перемен в пещере не произошло. Монумент по-прежнему стоял посреди пола, слабо отражая свет фонаря черными боками. Я повернул луч на стену и медленно двинулся вдоль нее, стараясь не пропустить какой-нибудь ниши или углубления, в которое мог залезть Гришка. Было ужасно жарко, и по лицу побежали капельки пота. Удивительно! Всегда считал, что в таких местах должно быть наоборот. Должно быть холодно.
При первом спуске пещера не показалась мне обширной, но теперь, когда я блуждал с фонариком в безнадежных попытках найти пропавшего паренька, она виделась мне огромной. А вскоре обнаружилась и новая странность, о которой Виктор Анатольевич не упоминал: где бы я ни находился, в любом месте этого мрачного склепа, монумент всегда оказывался в паре метров от меня, при этом, противоположная стена как бы отодвигалась, так что луч фонарика едва достигал ее. Стоило обойти странное сооружение, как картина менялась на противоположную. Это никак не отвечало моим прежним наблюдениям. Согласно им, монумент должен был находиться в центре пещеры. Любопытная пространственная иллюзия. Затхлая атмосфера казалась теперь не самой главной опасностью. От этого места можно ожидать чего угодно. Нужно быть настороже.
С каждым новым шагом вера в то, что пропавший подросток найдется, таяла. Даже, если он здесь, в чем я не был уверен, то где это «здесь»? Пещера играла с пространством в странные игры, и невозможно было понять: происходят ли они только в моей голове или работают какие-то локальные, неизвестные еще физические законы. А может быть, и то, и другое одновременно? Я припомнил слова Виктора Анатольевича о том, что он много раз осматривал пещеру, прежде чем обнаружил меня. Если этот Гришка действительно полез сюда, то с ним могла возникнуть та же проблема. В этом случае вероятность найти его устремлялась к нулю.
И еще одна мысль беспокоила меня. Даже не мысль, а смутное чувствобудто я нахожусь не на острове, а где-то еще. Трудно объяснить, что именно было не так. Ничего. И, одновременно, все.
Сделав несколько полных кругов, я подошел к монументу. Возле него чувство дезориентации в пространстве усиливалось. Если встать над магнитным полюсом с компасом в руках, то этот надежный инструмент вдруг начинает вести себя странно и бессмысленно, становясь бесполезной игрушкой. Примерно то же происходило и со мной. Я стоял, не шевелясь, и смотрел на два сцепленных эллипсоида. Смотрел долго, пока не почувствовал, что буквально валюсь с ног от усталости. Разболелась голова. Я отступил назад и неприятные ощущения заметно ослабли.
«Прибор, подумал я. Это прибор. Ни одно естественное образование при таких скромных размерах не может дать эффект подобного масштаба. Интересно, каков его возраст? Вряд ли удастся определить. Изотопный анализ лишь покажет возраст шунгита, из которого он изготовлен. Неплохо бы заглянуть внутрь эллипсоидов. Уверен, что это не простой камень».
Я мотнул головой. Научный интерес, дело, безусловно, хорошее, но сейчас не до этого. Нужно было решать, как поступить с местными. Парня я не нашел, и не уверен, что это вообще возможно. Заныли зубы, предчувствуя народный гнев. Как это все не вовремя!
Бросив последний взгляд на монумент, я вернулся к лестнице.
Наверху было тихо, но стоило мне показаться на свет божий, как все заговорили разом. Я снял баллон и принялся растирать плечи. Под водой с такой штукой куда легче.
Ну что? спросил Виктор Анатольевич.
Снова стало тихо. Я почувствовал их нетерпеливые взгляды и заставил себя выдержать необходимую паузу. По задумке, она должна была подготовить к плохим новостям.
Ничего. Там никого нет.
Как это такнет? вопросил наш тощий друг. А где же он?
Это был отличный вопрос.
Не знаю. Нужно искать в другом месте.
Да мы на острове каждый камень перевернули! заявило худое пугало. Нет здесь Гришки! Ни здесь, ни в поселке! Он тамв этой вашей ской пещере!
Правда! Больше негде! выкрикнул кто-то.
Отойди-ка. Мы сейчас пойдем и сами проверим.
Толпа подалась вперед. Сердце у меня в груди забилось о ребра.