Меня это не удивляет. И мне жаль, но я не помещик. У моей мамы есть ферма, но ее унаследуют мои сводные братья. А я собираюсь посвятить свою жизнь борьбе с паданцами.
Бетаньева протянула руку через стол и сжала его пальцы.
Вы хороший человек, капитан Слваста. Вы придерживаетесь своих убеждений. Не позволяйте им отнять это у вас.
Не позволю.
Почему-то ему не хватило смелости рассказать ей о заседании комитета этим утром и о том, как он уже поддался им.
Так кто такой этот Найджел? спросила она. Должно быть, он вам очень нужен, если вы обратились за помощью в Налоговую инспекцию. Что он натворил?
Слваста рассказал о встрече и как он злился на себя за то, что позволил себя обмануть.
Это очень странно, сказала она, когда закончил. Не могу представить кого-то работающим на гнездо, сколько бы ему ни заплатили.
Я тоже, признался Слваста. Но что еще это может быть?
Вы знаете, что Капитан Ксаксон каждый год публично уничтожал яйцо паданцев?
Нет.
Он был седьмым Капитаном, насколько я помню. Во дворце устраивали большую церемонию середины лета. Устанавливали огромную паровую гильотину, специально построенную для этой цели. Она могла разрезать яйцо паданца на две части. Играли оркестры, проводился парад полков, все дела. Мероприятие было довольно зрелищным, судя по описаниям. В нем участвовало десять тысяч человек.
И почему это перестали делать? Наше общество больше всего любит традиции.
У одной из внучек Капитана был щенок. Он выдернул поводок и побежал на манок яйца. Она бросилась за ним
Вот дерьмо.
Им пришлось ампутировать ей три пальца, которые прилипли. Бетаньева чуть сильнее сжала его пальцы и задумчиво посмотрела на культю другой руки. Не думаю, что у них было время применить нарник. Бедная девочка.
Да уж.
Ну, это единственный известный мне случай, когда люди куда-то перемещали яйцо. Может, Найджел планирует что-то вроде церемонии победы? Он политик?
Полагаю, он вполне мог бы баллотироваться в офис совета. Да, подходящее объяснение, уж всяко не хуже остальных. За исключением того, что все это происходило более полутора лет назад.
Слваста осознал, что они все еще соприкасаются пальцами, но не стал убирать руку.
Я заключу с вами сделку, капитан Слваста.
Слушаю вас.
Я закажу все досье на владельцев лодок в округе Эронд и изучу их. Посмотрим, соответствует ли кто-нибудь из них тому, что вы рассказали мне о Найджеле.
Звучит неплохо. Какова моя часть сделки?
Она свирепо ухмыльнулась.
Вы идете со мной на собачьи бои.
Собачьи бои?
Да.
Бетаньева пристально смотрела на него, ощупывая экстравзглядом его панцирь в попытке оценить его реакцию.
Отлично.
Она одним глотком допила пиво и бросила в пустой бокал красивую розу из своей прически.
Тогда пойдемте.
Слваста никогда не бывал в районе Ньюич. У него не имелось на то причин. Район представлял собой мешанину обветшавших складов и фабрик, перемежаемых мрачными, построенными владельцами для размещения своих рабочих домами. Посередине района проложили канал, по которому направили мощное течение реки Госсант, впадающей в Кольбал. Выстроенные по обе стороны канала большие фабрики образовывали мрачное искусственное ущелье. Каждую из них когда-то оборудовали двумя или тремя водяными колесами, приводившими в движение ткацкие или токарные станки.
Собачьи бои проводились в заброшенной ткацкой фабрике. Большую часть верхних этажей здания разобрали несколько лет назад в ходе подготовки к запланированному сносу и замене всего комплекса зданий вдоль канала. Без верхних этажей фабрика превратилась в одно большое замкнутое пространство. Остатки перекрытий цеплялись за стены, образуя неустойчивые балконы. Неровный кирпичный пол прорезали глубокие узкие траншеи, в которых прежде днем и ночью двигались кожаные ремни шкивов, а теперь во множестве обитали городские бусалоры, разносчики болезней. К стенам все еще были прикреплены большие железные опоры, последние остатки могучих ткацких станков, некогда заполнявших фабрику.
Десятки черепичных плиток обвалились с крыши, и внутрь широкими потоками струился неяркий свет туманностей, озаряющих ночное небо. Но основным источником освещения служили сотни масляных фонарей, свисающих с неровных краев балконов. Они заливали светом арену для боев, устроенную в центре кирпичного пола. Арена имела семь шагов в ширину, ее пол и ограждение были сложены из толстых брусьев.
В помещение набилось, пожалуй, свыше трехсот мужчин и женщин. Слваста ожидал, что это будут в основном работяги, жители окрестных трущоб. Но нет, он увидел в толпе много блестящих цилиндров и нарядных платьев и даже несколько военных мундиров. Шум стоял ужасный, в спертом воздухе было полно мошек татус. Люди сидели на краю балконов, свесив ноги, с кружками пива и бокалами вина. Кто-нибудь из болельщиков постоянно проливал сверху напиток, увлекшись происходящим на арене.
Слваста изумленно осмотрелся и обвел зал экстравзглядом. Под одной из стен бывшей фабрики громоздились клетки с животными, которым еще только предстояло сражаться. Там же стояли бочки с пивом, стоившим вдвое дороже, чем в любой пивной. Продавали и вино, и даже несколько торговцев нарником открыто ходили с подносами, на которых лежали набитые травой папиросы и трубки. Букмекеры расселись по углам в окружении охранников, вооруженных ножами и пистолетами. Все было выставлено напоказ, и не требовалось ничего искать с помощью экстравзгляда.
Все так явно, заметил Слваста, не понимая, хорошо это или плохо.
Настоящая демократия, ответила Бетаньева. Она помахала кому-то за столиком по другую сторону арены. Нам туда.
Бетаньева представила своих друзей: Хавьер и его парень Кулен. Хавьер был здоровенным мускулистым детиной лет тридцати. Его черная кожа своим оттенком напомнила офицеру Кванду, и Слваста изо всех сил постарался уйти от этого позорного сравнения. Здоровяк разговаривал с акцентом округа Раквеш. Он сгорбился над столиком, который рядом с ним казался детской мебелью. Кулен, по контрасту, был высоким парнем с коротко подстриженными светлыми волосами и такой бледной кожей, что Слваста сначала принял его за альбиноса. Очень привлекательный, с правильными чертами лица, он сразу вызывал симпатию. Однако свой панцирь Кулен держал совершенно непроницаемым, не допуская ни малейшей утечки мыслей.
Они приняли Слвасту с легким подозрением, хоть Бетаньева и поручилась за него.
Впервые на собачьих боях? спросил его Хавьер, жестом подзывая подавальщицу.
Да.
Оно и видно.
Слваста не знал, как на это реагировать. Теперь, сидя рядом с Хавьером, он начинал понимать, насколько тот действительно здоровенный.
Что посоветуете? крикнула Бетаньева, перекрикивая шум.
Пес Иници, ответил Кулен. Подлая тварь. Можно поставить на него пару монет.
Его собираются выставить против двух мод-собак, сказал Хавьер. Я подогнал Филиппе одну из них.
«Филиппахозяйка боев», телепнула Бетаньева, указав кивком на девяностолетнюю женщину в грязном шелковом кимоно, сидящую в большом кресле рядом с ареной.
Вы держите мод-собак? спросил Слваста.
Хавьер презрительно усмехнулся.
Нет. Я поставляю их Филиппе. Владельцам стоит получше смотреть за своими животными, черт бы их драл.
Люди вообще не должны ими владеть, спокойно заметил Слваста.
Это был явно не тот ответ, которого ожидал Хавьер. Он мрачно ухмыльнулся Слвасте:
Что бы мы делали без них?
Кого это, на хрен, волнует? Я просто считаю, что на Бьенвенидо не должно быть ни модов, ни нейтов.
Хавьер ухмыльнулся и кивнул на культю Слвасты:
Один из них разозлился и тебя малость потрепал?
Нет, я потерял руку из-за яйца. Моды помогли взять меня в плен; они подчиняются паданцам. Люди не хотят этого понимать.
Хавьер откинулся на стуле.
Вот дерьмо!
Толпа взревела. На арену забросили волкодава и трех мод-котов. Волкодав яростно бросился на мод-котов, распахнув пасть. Толпа разразилась громкими криками одобрения, когда его клыки вонзились в первого мод-кота. Но два других мод-кота, подхлестнутые телепатически и обезумевшие от ужаса, вцепились в ноги волкодава. Острые зубы котов, которые формовщики сделали способными разрезать пополам грызуна, рвали плоть собаки. Волкодав зарычал от боли и ярости и сжал челюсти, держа мод-кота мертвой хваткой. Сплетясь в один рычащий и визжащий клубок, животные покатились по деревянному полу арены, заливая его кровью.
Слваста воспользовался экстравзглядом, чтобы следить за боем. Бетаньева встала, желая увидеть кровавое представление своими глазами. Подавальщица принесла им на столик три кружки пива. Хавьер поднял свою.
За уничтожение модов!
Везде и всегда! откликнулся Слваста.
Они сдвинули кружки и немедленно выпили.
Бетаньева закатила глаза:
Мальчишки!
Усмехаясь, она сделала большой глоток пива и снова увлеклась происходящим на арене.
Так ты сейчас на непыльной кабинетной работенке? спросил Хавьер.
Пока да. Но надеюсь скоро вернуться к настоящему делузачищать местность от яиц паданцев.
А, политика! Тебя выперли из полка, потому что ты слишком предан своему делу? Бывает.
Неужели это так очевидно?
Так всегда действуют богачи. Если ты не согласен с текущим порядком вещей, тебя задвигают куда подальше. Как еще им сохранить свою власть?
Их держат у власти паданцы, сказал Кулен. Постоянная борьба с ними заставляет людей безоговорочно принимать социальную и финансовую структуру этого мира. Нам нужны полкивыполнять зачистку и выкорчевывать гнезда; вот мы и платим правительству, чтобы оно защищало нас. И кто поспорит? Без их защиты вас либо съедят, либо обратят в паданца. Угрозаотличный стимул.
Выражение «этот мир» Слваста уже слышал, хотя он не мог вспомнить когда и от кого.
Но паданцы будут всегда, сказал он. Их отправляет Лес. Мы ничего не можем с этим поделать.
Хавьер склонился над столом, внезапно оживляясь. В основном сыграла роль выпивка, но и гнев тоже.
Люди прибыли на Бьенвенидо на кораблях, которые пересекли Бездну; кое-кто даже говорит, будто мы пришли извне Бездны. Не важно. В любом случае, мы когда-то могли летать, подобно небесным властителям. Вы можете себе это представить? А теперь мы просто сидим здесь и сжимаемся в комочек, когда яйца падают на нас, как дерьмо Уракуса. О, я думаю, наши предки должны презирать нас! Мы отреклись от всех чудес, которыми владели, мы впали в ничтожество, убаюканные речами Капитанов, обещавших нам фальшивое убежище на планете. А надо было объявить войну Лесу! Принять бой там, в самой Бездне.
Полеты в космос? переспросил Слваста. Ты говоришь о корабельных машинах, но они не действуют на Бьенвенидо. Наши предки пришли сюда, чтобы жить простой жизнью, ведущей к самореализации. Это путь, который приводит нас в Ядро Бездны.
Слваста нахмурился, почти не веря, что встал на защиту ортодоксальных взглядов. Он же вроде всегда выступал за перемену существующих порядков.
Да ну? Тебе сказал напрямую кто-то из родоначальников, да? Или это твердили учителя в школах, существующих на деньги советов? А советами управляют Капитан и богатые семьи, которые поддерживают его и ищут его покровительства. Мы не знаем, что на самом деле произошло три тысячи лет назад. Но в чем смысл выбора для жизни такой планеты, если она постоянно находится под угрозой паданцев? Зачем, если у кораблей имелась целая вселенная на выбор? У тебя есть на это ответ?
Слвасте пришлось покачать головой, признавая поражение.
Нет. Если ты так это формулируешь, мне нечего сказать.
А как еще я должен выразиться?
Эй, мы с тобой в одной лодке!
Это точно. Тебя угнетают точно так же, как нас, тупых крестьян. Но вот на чью сторону ты встанешь? То есть если тебе позволят выбирать. А тебе не позволят.
Я делаю то, что могу.
Хавьер похлопал его по плечу.
Ну конечно.
На самом деле Слваста как раз осуждал себя за обратное: он не делает всего, что мог бы. Но это были его личные соображения.
Хватит вам, сказала Бетаньева. Мы пришли сюда развлекаться. Слваста, будешь делать ставку? Хавьер слишком много треплется, но своих зверей он знает. На пса Иници стоит поставить.
Это точно, сказал Хавьер. Не обращай внимания, какого дерьма я тут наговорил. Я извиняюсь. Поставь на пса Иници. Получишь минимум вдвое больше.
Ну хорошо, сказал Слваста. Он вдруг понял, что впервые наслаждается жизнью с тех пор, как приехал в город. Если пес проиграет, я скажу, что ты паданец, и отправлю за тобой морпехов. Так ты уверен в победе?
Хавьер взревел от смеха.
Поставь мою монету вместе с твоими. Не попробуемне узнаем.
Мне начать с плохих новостей? спросила Бетаньева.
Была суббота, и с того вечера на собачьих боях прошла неделя. Бетаньева согласилась пообедать со Слвастой, и он выбрал ресторанчик Давидии на пирсе Капитана Санореля, где готовили свежевыловленную рыбу. Пирссобственно, все, что осталось от попытки бедняги Капитана построить мост через Кольбал. Проект был безумием, обреченным на провал с того момента, как утопили первые сваи. Ширина реки у города составляла более трех километров, и течение было сильным даже вне сезона дождей. Мост протянули на четыреста метров, построили пять массивных каменных пролетов, и тогда недостроенная часть рухнула. Леса и каменную кладку смыла волна, а заодно унесла с собой более двухсот рабочих.
Теперь оставалось всего три пролета моста, и то, что планировалось как широкая дорога и рельсовый путь, было застроено хаотичным нагромождением деревянных хижин, где обосновались ресторанчики, пивные и торговцы рыбой. В воздухе висел дым от коптилен.
Слваста ухмыльнулся:
Ты вышла замуж?
Нет. Я спускалась в архив, где хранятся налоговые декларации округа Эронд. Там нет ничего о торговце с тремя или более лодками.
Понятно. Что ж, спасибо за попытку.
Я могу расширить поиск.
В каком направлении? Округов сотни.
Семьсот пятнадцать округов плюс восемьдесят две управляемые территории, ожидающие получения статуса края, затем каждая из них будет разделена примерно на двадцать округов.
Так много? Я и не знал. Спасибо за помощь, Бетаньева. Мне придется найти другой способ выследить его.
Мне не хотелось этого говорить, но если он преступник или на стороне паданцев, то у него нет налоговых документов.
Наверное, ты права.
У Хавьера нет досье.
И почему я не удивлен? Твои друзьякрутые парни.
Он уже трижды проводил вечера с Бетаньевой, и два из них закончились в пивной вместе с Хавьером и Куленом. Слвасте нравилась их компания, хотя он подумывал о том, что неплохо бы проводить поменьше времени с ними и побольшес Бетаньевой без них.
Они просто много болтают, сказала Бетаньева, расправляясь с жаренной на гриле маробимой. Так поступает много людей. Это ни к чему не ведет.
Слваста уткнулся взглядом в пиво.
А жаль.
Правда? усмехнулась она. Как думаешь, Хавьер стал бы хорошим Капитаном?
Слваста усмехнулся в ответ и энергично вздохнул.
О нет!
Она засмеялась.
Вы с ним похожи больше, чем ты думаешь.
Что-то я не заметил.
Ясное дело. Его внешность и повадки туповатого здоровяка сбивают с толку. Хавьеру было лет десять или двенадцать, когда его родителей забрали паданцы. Вот что движет его презрением к Капитану и советамкак и твоим.
Я этого не знал.
У всех нас есть причины поступать так, как мы поступаем, и думать так, как мы думаем. Ты хочешь изменить порядок функционирования полков, потому что при старом порядке тебя чуть было не поглотило яйцо.
Но порядки надо пересматривать и менять. Это прогресс.
Взгляд, который она бросила на него, был почти грустным.
Мы оба знаем, что это куча дерьма. Прогресс для нас остановился три тысячи лет назад, в тот день, когда наши предки высадились здесь.
Так вот что движет тобой? Стремление к прогрессу?
Одна моя подруга
Слвасту немного обеспокоило то, как затвердел ее панцирь, не позволяя ни тени эмоций просочиться наружу. Что бы ни чувствовала Бетаньева, она не желала этим делиться.
Говори, я слушаю.
Бывшая подруга, вернее сказать. Мы были такими юными, когда приехали в Варлан. Обычная глупая история: жизнь в столице казалась нам такой насыщенной и захватывающей. Так оно и есть в юности. Потом я узнала, что в действительности все не так. Мне понадобилось время, чтобы это понять. И встреча с первым помощником.
Аотори? удивленно спросил он. Ты его знаешь?
Не ямоя подруга. Один помещик-южанин как-то ночью привез ее во дворец. Она бы не поехала, но у нее были проблемы.