Политика? Вы серьезно? Радикалы из университетаглупые детишки из семей среднего класса, играющие в собственную значимость. Стоит им получить дипломыи они возвращаются домой работать на папу. А жители трущобпросто дерьмо мод-обезьяны. Они не способны организовать трах в борделе, куда им до такого.
Согласен с вами. Как я уже сказал, сэр, это что-то новое.
Дерьмо!
Гнев Филиуса улегся так же быстро, как и возник.
И что же нового у нас в городе?
По всему Варлану появляются новые профсоюзы рабочих. А вчера группа неизвестных разгромила рынок Уэлфилд, перебив всех модов до единого. Это была чистая бойня. Интересное совпадениеучитывая, что от нехватки модов больше всего выиграет рабочий класс.
А рынок Уэлфилд обзавелся профсоюзом?
В числе первых.
Филиус поймал себя на том, что улыбается.
Умно. Похоже, у нас завелся кто-то, недовольный моим правлением.
Да, сэр.
И как раз в столетнюю годовщину проспекта Жасмин. Маленькие людишки с большими воспоминаниями. Как вовремя. Похоже, это будет интересно.
Думаю, да, невозмутимо сказал Тревин.
Так. Я хочу знать, кто они. Вы меня понимаете? Внедритесь в их организацию, выясните имена, узнайте, что они планируют дальше. Джу, нападение на нейтов сильно ударит по экономике города. Только этого нам не хватало после неприятностей с мостом через Хоси. Он пристально посмотрел на Тревина. Мост был частью их плана?
Навряд ли. Мост просто обветшал.
Тем не менее
Я выясню.
Надо ждать беспорядков, независимо от того, что мы сделаем с вожаками. И на этот раз восстание не ограничится трущобами.
Я поговорю с капитанами шерифских участков.
Обязательно. А я вызову первого спикера. Пусть займется гильдией формовщиков, чтобы они не вздумали выяснять между собой отношения. Первым делом надо пополнить стойла. Проклятье, у меня есть доля в нескольких стойлах.
Он расправил плечи и снова обратил внимание на стайки аристократок, фланирующих по лужайкам на высоких каблуках. Его жена у фонтана беседовала с группой пожилых женщин в шляпах, перегруженных перьями.
Мне лучше вернуться туда, пока мои сыновья не разобрали всех барышень, пригодных для перепихона.
3
Посмотрите на это, сказал вернувшийся вечером Кулен, шлепнув на стол экземпляр «Взгляда с холма».
Печатный листок был посвящен истории со стерилизацией нейтов.
Они рассказали обо всем, продолжал Кулен. О том, что в столице уже месяц не рождаются новые моды. О том, что стойла собирались молчать об этом. Они рассказали всю историю полностью.
Еще бы! возмущенно сказала Бетаньева. Мы скармливаем газетам достаточно информации. Но я никогда не уверена, насколько хорошо работают наши каналы связи с ними. Они пишут о планах владельцев стойл в связи с нехваткой нейтов?
Нет. Зато «Взгляд с холма» выяснил, что все города вокруг Варлана столкнулись с такой же проблемой. Стойлам придется завозить модов из районов, куда мы не дотянулись.
Это влетит им в копеечку, с удовлетворением сказала Бетаньева.
Но моды вернутся, добавил Кулен, и теперь стойла будут охранять, опасаясь новой стерилизации нейтов.
К тому времени мы будем у власти, сказал Слваста.
В муниципальном совете района Налани, едко заметила Бетаньева. Мы плохо рассчитали сроки. Нам следовало выиграть выборы в окружной совет и только потом заниматься нейтами.
Хавьер обнял их обоих за плечи.
А я вам говорю, все сделано вовремя. Завтра утром каждый лавочник в Уэлфилде возьмет новых работников. Людей вместо модов.
И все они станут членами профсоюза, сказал Слваста. А ведь в Уэлфилде мод-обезьян было больше, чем людей.
Уракус, все безработные сбегутся туда наниматься на работу, если у них есть хоть капля здравого смысла, согласился Кулен. Мы должны убедиться, что все они подпишут соглашение с профсоюзом.
Только не я, рассмеялся Хавьер. Я теперь лавочник, один из угнетателей. Он ухмыльнулся:Пусть этим займется Слваста.
Брайан-Энтони знает, что делать, сказал Слваста. Он прямо сейчас в Уэлфилде с несколькими верными сторонниками профсоюза. Они объясняют владельцам лавок: любой новый мясник должен быть членом профсоюза.
А Рышард все еще в участке шерифа, заметил Кулен. И там же несколько старших партийцев из «Гражданской зари»; двое из них явились из окружного штаба. Люди на высоких постах очень нервничают по поводу муниципальных выборов в районе Налани.
Да, такое не часто услышишь, сказала Бетаньева с расслабленной улыбкой.
До выборов еще три недели, возразил Слваста. Мало ли что пойдет не так.
Она с сочувствием покачала головой:
Ты такой оптимист.
В любом случае, мы с Хавьером отправляемся сегодня вечером на Ковал-роуд. Мы выступаем на собрании, чтобы убедить еще нескольких избирателей отдать нам голоса.
Ковал-роуд? Вы собрались агитировать народ в кабачке «Эллингтон»? спросила Бетаньева.
У нас, политиков, не жизнь, а кромешный Уракус.
Несмотря на то что это был день выборов, Слваста начал его с обычной рутины. Встал рано утром, вместе с Пабелем сгонял фургон на станцию Плессизабрать мясо на сегодня. Вернулся в Уэлфилд, разделал тушиподготовить мясо для заказчиков. Он добрался на участокпроголосоватьтолько после полудня.
Местный избирательный участок располагался в старом потрепанном общественном зале на проспекте Футскрей, в двух шагах от Тарлтон-Гарденс. Скучающий шериф в форме, охраняющий участок снаружи, равнодушно кивнул Слвасте.
Внутри организаторы установили пять кабинок для голосования. За столом сидели две женщины с огромной книгой в кожаном переплете для записи результатов голосования. Очередь избирателей протянулась на всю длину зала, что было редкостью. Обычно явка составляла около двадцати процентов. Слваста присоединился к очереди. Пара человек узнали в нем кандидата, кто-то кивнул ему, кто-то улыбнулся. До стола он добрался за пять минут; позади него очередь по-прежнему тянулась до дверей.
Много работы? спросил он у женщины, которая сначала вычеркнула его имя в книге и лишь потом вручила ему бюллетень для голосования. Она смерила его неодобрительным взглядом и жестом подозвала следующего избирателя.
Задернув тонкую занавеску кабины, он понял, как сильно ему хочется, чтобы Бетаньева оказалась здесь вместе с ним. Насколько приятнее голосовать вместе! Но она была занята, к тому же следовало соблюдать меры предосторожности, ведь они хотели обезопасить себя и не раскрыться. Слваста просмотрел лист для голосования. Восемь партий боролись за управление муниципальным советом района Налани. Самые крупные и организованные«Гражданская заря» и «Демократическое единство». За ними следовала обычная подборка разнородных независимых кандидатов, каждый из которых занимался какой-нибудь одной местной проблемой. Список удивлял своей длиной. Это отметили даже не связанные с «демократами» газеты. Многие желали появления новых рабочих профсоюзов. Многие считали Брайана-Энтони политическим гением за стремительное создание политической базы.
Слваста испытал странное чувство, когда увидел в избирательном бюллетене собственное имя. Вот он, прыжок в пропасть, подумал он; после этого не будет пути назад. Он не чувствовал в себе решительностиеще одна причина, по которой он хотел, чтобы Бетаньева очутилась здесь. Ему стало стыдно перед ней за свои жалкие сомнения. Слваста закрыл глаза и увидел лицо Ингмара.
«Я был слаб раньше. Но больше я не буду слабым».
Слваста поставил крестик, отмечая свою партию. Он сильно надавил карандашом, оставив отчетливую темную отметку, которую невозможно оспорить.
Мир снаружи казался чересчур обычным для такого важного дня. Яркий солнечный свет лился с небес. Выйдя из зала, Слваста ощутил на лице тепло солнечных лучей. Несколько высоких облаков плыли в сапфировом небе над столицей. Когда Слваста двинулся по проспекту Футскрей, он увидел мужчину, сидящего на скамейке, откуда открывался прекрасный обзор на вход в зал. Он был там, когда Слваста еще только шел голосовать. Обычная одежда, обычные черты лица. Мужчина ненавязчиво читал газету. Его вроде бы не окутывал плотный полог, но от него исходило легкое ментальное впечатление незначительности. Крошечная телепатическая подсказка: не обращайте на меня внимания. Подкладка мыслей, практически незаметнаяесли только вы не старались ее рассмотреть.
Слабая улыбка тронула губы Слвасты, и он огляделся вокруг экстравзглядом. Ну конечно, на дымовой трубе сидела мод-птица. Ее зоркие глаза смотрели на проспект Футскрей, передавая всю информацию скрытому владельцу птицы.
«Значит, вы боитесь нас, подумал Слваста, проходя мимо наблюдателя и старательно игнорируя его. И правильно делаете».
4
Оглядывая зал заседаний совета Налани, Слваста не был уверен, что они одержали такую уж большую победу. Зал имел довольно стандартную планировку и обстановку, обветшавшую от времени и удешевленную поколениями унылых советников. Те члены совета, которые соизволили явиться, сидели в ряд на длинных скамьях, лицом к трибуне, откуда мэр управлял происходящим. Потемневшие от старости деревянные панели на стенах усиливали общее мрачное впечатление, а стеклянный купол посередине крыши едва пропускал светнастолько он помутнел от грязи. Городской служащий передал Слвасте экземпляр текущей финансовой отчетности совета. После одного из самых удручающих часов своей жизни, проведенных за чтением, Слваста поражался, как совет вообще смог себе позволить расходы на печать этого отчета.
Бетаньева и Кулен сидели вверху, на галерее для публики, вместе с более чем сотней сторонников «Демократического единства» и несколькими репортерами газет со всего города. Слваста подмигнул Бетаньеве в тот момент, когда секретарь округа открыл собрание. Первым пунктом шло назначение нового мэра. Из семнадцати мест четырнадцать принадлежали «Демократическому единству», всего два«Гражданской заре», и одно досталось независимому кандидату, проводившему агитацию за улучшение дорог. Брайана-Энтони выдвинули на пост мэра. Собрание единодушно проголосовало «за». Брайан-Энтони вышел к трибуне под громкие аплодисменты и одобрительные выкрики с галереи. Ему передали мантию с меховым воротником и тяжелую золотую цепьсимвол должности. Затем он был приведен к присяге как преданный и верный подданный Капитана. Он произнес клятву без тени иронии.
Молодец, пробормотал Слваста себе под нос.
Брайан-Энтони прекрасно подходил на роль официального главы. Он был горячим энтузиастом их дела, пусть иногда и высказывался против власти чересчур радикально, особенно после нескольких пинт пива. Но сегодня весь вечер он оставался трезв как стеклышкоХавьер за этим проследил.
Собрание продолжилось в соответствии с намеченной повесткой дня. Последовала раздача портфелей новым районным советникам. Слваста получил назначение отвечать за техническое обслуживание сети канализационных и сточных вод (что дало ему доступ к большому количеству информации о водоканалах) и второе назначениезаботиться об общественных деревьях. Брайан-Энтони даже милостиво назначил одного из советников «Гражданской зари» отвечать за лицензирование кэбов в районе.
Затем были дебаты по счетам. Пять советников от «Демократического единства» выступили с осуждением финансового состояния, в котором предыдущий совет сдал дела.
Мы фактически банкроты, возмутился один из них.
После этого оба советника от «Гражданской зари» демонстративно покинули зал под насмешки и крики сторонников «Демократического единства» на галерее для публики.
Для проверки финансов и имеющихся возможностей их восстановления было решено сформировать специальную целевую группу, которая представит совету отчет через неделю. Слваста оказался одним из пяти членов целевой группы. Он с трудом удерживал панцирь достаточно прочным, стараясь не выдать свое волнение.
Теперь я предоставляю слово желающим, сказал Брайан-Энтони.
Я хотел бы внести предложение о моратории на выдачу лицензий, произнес Джерил.
Толпа в галерее для публики оживилась. Слваста держал непроницаемыми лицо и мысли, а внутри молился Джу, чтобы Джерил не облажался. Они потратили предостаточно времени, рассказывая ему, как себя вести.
Я представляю район с большой долей э-э безработных, продолжил Джерил, нервно озираясь. Семьи живут в условиях э-э трудностей, о которых понятия не имеет никто в районах, где селятся богатенькие. Для бедняков никто ничего не делает. Шерифы жуть как придираются, если кто-то из нас, ну, там, затянет с выплатой за аренду. Городу на нас начхать. Ну, а вот мне есть до этого дело, понимаете, ведь я взаправду знаю, что такое трудности э-э Так вот, меня избрали в помощь беднякам, и это то, что я буду делать, и неважно, чьи личные интересы будут затронуты.
Джерила приветствовали парой громких возгласов с галереи. Слваста подумал, что следовало дать ему речь покороче. Этот человек был не лучшим оратором и явно мало репетировал.
В свете мною сказанного, господин мэр, я настоятельно призываю совет поддержать мораторий на выдачу лицензий на вновь приобретенных модов в нашем районе. Только когда у нас будет полная занятость людей, можно будет рассмотреть вопрос о выдаче новых лицензий.
Они еще не просекли, в чем дело. Слваста ухмыльнулся про себя, разглядывая непонимающие и озадаченные лица в галерее для публики. Единственной, кто улыбался, была Бетаньева. Именно она обнаружила общегородской закон, который гласит, что вам нужна лицензия на владение модами и содержание их и каждый район отвечает за применение этого закона в своих границах.
Закон ввел Капитан Эфраим две тысячи пятьсот лет назад, когда моды были менее распространенными, чем сегодня. Закон никогда не отменяли, но, по мере того как моды использовались все шире, плата за лицензию постепенно снижалась под политическим давлением со стороны стойл формовщиков, торговцев и большинства домовладельцев, пока в конечном итоге затраты на сбор этой платы не стали значительно перевешивать собранные деньги. Закон остался в качестве исторической диковины в книге уложений вместе с другими подобными реликтами вроде налога на подковы на площади Броклейдж или цветочной десятины на проспекте Тейлор.
По словам Бетаньевы, существующий законособенно такой древний, как этот, в принципе невозможно оспорить юридически. Совету оставалось только выполнить свой долг и обеспечить соблюдение закона. И, поскольку ни у кого не имелось лицензии, следовало установить лицензионный сбор и заставить людей получить лицензии на модов, которые у них уже были. Собранные деньги решат финансовые проблемы района Налани одним махомразумеется, при условии, что их удастся собрать. Однако множество безработных будут рады получить работу сотрудника по регулированию лицензий, особенно когда их станут поощрять ячейки и профсоюзы.
Предложение было поддержано и принято.
Именно тогда Слваста увидел его. Того самого человека, который сидел на проспекте Футскрей. Он стоял в задних рядах, недалеко от Бетаньевы. Его глаза слегка сузились, как будто он начал понимать, что же произошло.
Тревин стоял на своем обычном месте, между двумя бархатными стульями перед столом Капитана, ожидая, пока Филиус переварит свежую информацию. Он снова оказался гонцом, который принес плохие новости, и это ему ничуть не нравилось. Тревин привык контролировать события, а в последнее время ему приходилось лишь реагировать на них.
За последние несколько недель удалось достичь определенного прогресса. Его информаторы внедрились и в профсоюз Уэлфилда, и в партию «Демократическое единство», они даже выступали уличными агитаторами. Двое из вновь избранных членов совета от «Демократического единства»его люди. На собраниях партии не могло быть сказано или запланировано ничего, о чем бы он не узнал в течение часа.
И в этом заключалась одна из его самых больших проблем. «Демократическое единство» не делало ничего необычного или неожиданного. Ничего такого, что он искал. Политическая партия бедняков. Да, такое явление встречалось довольно редко, но, если отбросить в сторону их абсурдные амбиции, сбивающее с толку соперничество с «Гражданской зарей» и превращение в крупную оппозиционную партию, они не планировали ничего плохого. Тревину оставалось лишь заняться теми, кого его люди стали называть четверкой: Слваста, Бетаньева, Хавьер и Кулен. Он собрал всеобъемлющие досье на них. Держал их под постоянным наблюдением. Опросил их знакомых из старых времендо того, как четверка занялась политикой. Слваста был ключевой фигурой, конечно же. Хороший офицер в прошлом (Тревин читал отчеты Чамского полка, где между строк ясно читалось, что преданность делу мешала начальству Слвасты), потрясенный смертью своего друга Арниса. Когда Тревин прочел дело Арниса, затребованное из Управления юстиции, он не мог не согласиться со Слвастойвся история представляла собой феноменальный акт глупости со стороны чиновников. Остальные трое составляли группу поддержки своего вожакаи Слваста был достаточно умен, держась на заднем плане. Брайан-Энтони, несмотря на свои благие намерения, оказался просто подставным лицом.