Девашри Диди.
А у тебя?
Рам Тарун Дас, наставник в изяществе, манерах и джентльменстве. Весьма достойный благовоспитанный старомодный раджпутский джентльмен. Он всегда обращался ко мне «сэр», вплоть до самого конца. Его сделал парень, с которым мы вместе снимаем квартиру. Этот парень программирует персонажей для «Таун энд кантри».
Моя старшая сестра работает пиар-отделе мета-мыльного департамента Джазея. Она поручила одному из дизайнеров сделать эту самую Девашри Диди.
У Ясбира мутилось в голове от мысли об искусственных актерах, верящих, что они исполняют столь же искусственные роли. А теперь он еще узнал про любовь эйаев.
Она замужемв смысле, твоя старшая сестра?
На редкость удачно. И дети есть.
Ну что ж, я надеюсь, наши эйаи тоже счастливы вместе.
Ясбир поднял бокал, Шулка подняла кофейную чашку. Она никогда не пила, не любила алкоголя, к тому же Девашри Диди сказала ей, что это более соответствует современному шаади бегумы Джайтли.
А мои загадки? спросил Ясбир.
Девашри Диди сказала мне, какие ответы ты ожидаешь. Она сказала, что это стандартная уловкаличные вопросы и психологические тесты.
А санскрит?
Не знаю ни слова.
Ясбир от души рассмеялся.
Я сугубо материальная девушка. Девашри Диди сказала
Что на меня произведет впечатление, если в тебе обнаружится духовная глубина. История меня тоже не слишком интересует. А «Достойный юноша»?
Невыносимая чепуха.
Я тоже не смог читать.
Так есть ли про нас хоть капелька правды?
Одна-единственная вещь, сказал Ясбир. Я умею танцевать танго.
Ее удивление, выразившееся в восхищенной улыбке, тоже было настоящим. Затем улыбка исчезла.
Так был ли у нас хоть какой-нибудь шанс? спросил Ясбир.
Зачем ты это спросил? Мы могли согласиться, что оба просто играли в игры и пожать друг другу руки, и на том все и кончить. Ясбир, тебе поможет, если я скажу, что ничего особенного не ожидала? Я просто испытывала систему, у достойных девушек все немного иначе. У меня есть план.
О, сказал Ясбир.
Ты попросил, и мы оба сегодня решили, что не будем больше притворяться. Она повернула свою чашку ручкою направо и аккуратно положила ложечку на блюдце. А теперь мне надо идти.
Шулка закрыла свою сумочку и встала. Не уходи, не уходи,взмолился Ясбир беззвучным голосом наставника в манерах, изяществе и джентльменстве. Но она уже сделала шаг от столика.
И еще, Ясбир.
Что?
Ты хороший парень, но это не было свиданием.
Обезьянка позволяет себе слишком много, хватает Ясбира за щиколотку; после сильного пинка она с визгом и ругательствами куда-то убегает. Извини, обезьянка, дело совсем не в тебе. Из туннеля доносится грохот; дуновение горячего воздуха и запах электричества возвещают прибытие последнего поезда. Окна поезда убегают за изгиб туннеля, и Ясбир представляет себе, как это было бышагнуть вперед и упасть перед поездом. Этим бы все и кончилось. Дипендра не дошел до таких крайностей. Бессрочный отпуск по состоянию здоровья, психологические консультации и лекарства. Но для Ясбира игра не кончается, а он так устал в нее играть. Затем поезд проносится мимо него в грохоте желтых, голубых и серебряных вспышек, и Ясбир возвращается к действительности. Он видит свое лицо, отраженное в стекле, видит божественно белые зубы. Ясбир трясет головой, улыбается и шагает не под поезд, а в открывшуюся дверь.
Ну так он и знал. На стоянке у станции метро Барвала нет ни одного тук-тука, все разъехались по домам. Это четыре километра до поселка Акация-Бунгало, по разбитым, в колдобинах, дорогам, мимо ворот и заборов. Около часа ходьбы. А почему бы и нет? Ночь теплая, он ничем не занят и может еще поймать проезжающее такси. Ясбир шагает на мостовую. Через полчаса в расчете на случайного пассажира по другой стороне дороги проезжает последний тук-тук. Он мигает фарами и тормозит, чуть проехав мимо. Ясбир машет емуезжай, мол, дальше. Он наслаждается ночью и меланхолией. Вверху, за золотым сиянием большого Дели, подмигивают редкие звезды. Сквозь высокие, до пола, окна веранды в темную комнату льется свет. Суджай еще работает. За четыре километра пути Ясбир сильно вспотел. Он ныряет в душевую, блаженно закрывает глаза и отдается струям воды. Пусть она льется пусть она льется пусть она льется, ему все равно, сколько воды он растрачивает, сколько это стоит, как нужна она селянам для поливки посевов.
Смой с меня грязь усталости.
В дверь кто-то поскребся. Еле различимое бормотаниене почудилось ли? Ясбир закрывает кран душа.
Суджай?
Я, ну оставил тебе тут чай.
О, большое спасибо.
Тишина, но Ясбир знает, что Суджай никуда не ушел.
Э-э, я просто хотел сказать, что я всегда я буду всегда. Всегда (Ясбир придерживает дыхание, вода струится по его телу и капает в поддон.) Для тебя я всегда буду здесь.
Ясбир обкручивается полотенцем, открывает дверь душевой и берет приготовленную чашку.
Через какое-то время из ярко освещенных окон дома двадцать семь поселка Акация-Бунгало доносится грохот музыки. Миссис Прасад колотит в стену туфлей и принимается завывать. Танго начинается.
Доминик Грин {8}СИЯЮЩАЯ БРОНЯ(Пер. Галины Соловьевой)
Приближался восход. Над скальным массивом на западном горизонте разлилось серебристое сияние. Тому, что сторона света, где вставало солнце, не называлась востоком, имелась всего одна причина: планета, если ориентироваться на галактический север, вращалась в сторону, противоположную Земле. Поэтому солнце здесь вставало с запада. И на расстоянии множества световых лет люди крепко держались за фартук старого мира.
Старик был занят упражнениями.
Мальчик не понимал, зачем тратить на упражнения столько времени. Со стороны движения казались простыми, хотя, когда мальчик пытался подражать, старик смеялся до слез. Для упражнений старик использовал мечне настоящий, без заточки, впрочем, мягкий алюминий и невозможно было заточить. И держал он свой меч-палку смешно, не всей рукой, а только указательным и средним пальцем, а иногдатолько мизинцем и безымянным. Обе его руки, с разведенными попарно пальцами, походили на крабьи клешни.
А вот, наконец, и окончание разминки: старик пронзал своей палкой воздух вокруг себя. Теперь у мальчика появилось дело. Выждав, он выскочил из-за ржавых металлических обломков с корзиной плодов. Понятно, подгнивших, таких, которые не продать на рынке. Кто стал бы портить овощи или фрукты, годные на продажу?
Мальчик расставил плоды: кабачок на западе, ананас на востоке, дуриан на севере и большой сочный арбуз на юге. Каждый плод на квадратике рисовой бумаги. Он не забыл убрать опустевшую корзину. Затем, пока старик заканчивал последнее движение, обратись лицом к вспыхнувшему в небесах солнцу, мальчик бросился к полускрытому уступу, который старик называл брустверным скатом старого корабля, и развернул Настоящий Меч.
Настоящий Меч был выше самого мальчика. Тот был научен разворачивать его осторожно. Старик пояснил, почему, уронив на лезвие игральную карту. Карта остановилась, когда добрых полсантиметра лезвия вошли в край.
Старик поклонился солнцузачем? разве солнце поклонится в ответ? подошел к мечу, сухо кивнул мальчику и поднял оружие. Он выполнил несколько выпадов и блоков, прыгая взад вперед по песку. Это зрелище было куда занимательней: теперь он двигался быстро и с мечом из упругой стали. Затем он застыл почти неподвижно, занеся меч над головой. Он как всегда, встал точно посередине площадки, обозначенной плодами. Иногда их бывало пять штук, иногда шесть или семь.
Меч вознесся и упал: раз, два, три, четыре раза. После каждого удара старик разворачивался на пятках. Четыре раза прозвучал негромкий треск, но не было ни искр, ни лязга.
Наконец старик снова застыл, приготовившись вложить меч в несуществующие ножны. Ножны пропали много лет назад, никто не знал, куда они делись, и никто не сумел уговорить старика потратить деньги на новые.
Мальчик подошел осмотреть фрукты. Все четыре плода распались надвое, так что теперь насчитывалось восемь кусков. Все четыре удара чисто рассекли плоды, и ни один не повредил подстилку из рисовой бумаги. Кое-где меч старика вырезал из фруктов подгнившие части. Мальчик собрал хорошие куски на завтрак.
Гнилые он выбросил в пустыню.
Когда они подходили к деревне, прозвучал сигнал общей тревоги. Мальчик знал, что случилось что-то очень плохое, потому что по расписанию сегодня не полагалось проводить учебную тревогу.
Общая тревога могла означать, что какой-то мальчик вроде него сдуру свалился в лавовую дыру, и вся деревня пошла искать его останки. Или что начался паводок, и каждый домовладелец должен мчаться на север и закрывать шлюзы на краю участка, а потом мчаться обратно и задраивать все люки. Или тревога могла означать, что сообщили о вспышке, и все, кроме Сумасшедшего Фермера Боба, который продолжал копать свои канавы в любую погоду, презирая рак кожи и радиационную алопею, прячутся под землю до отбоя. Но когда они подошли к деревне, стало ясно, что тревога предупреждала о другом. Персональный транспортер на Общинной площади мигал зелеными огоньками, сообщая, что переведен в автоматический режим. Кто-то кабелем привязал к нему три длинных влажных куска мяса, рассмотреть которые мальчику помешали взрослые. Протащить врага за транспортером было «гадко-прегадко», и в другой раз все мальчишки сбежались бы полюбоваться на такое редкостное зрелище. Но когда за транспортером проволокливозможно еще живымимистера д'Сузу, большого добродушного мистера д'Сузу, который держал трех мохнатых ирландских сеттеров, и мистера Бамигбоя, который рассказывал неприличные анекдоты о голых дамах, и даже мистера Чанди, который гонял ребят от своего участка, это оказалось совсем не так увлекательно.
Мистер д'Суза, мистер Бамигбой и мистер Чанди были членами деревенского совета, и они отправились в Большой Город спорить с властями насчет открытия рудника. Пока там не было ничего, кроме нескольких пятен краски на скалах и старательских транспортеров, но мальчик знал, что люди из Большого Города нашли выше по реке камни, которые назывались «радиоактивными». И отец мальчика сказал, что они в Большом Городе слишком ленивы, чтобы копать руду лопатами «в поте лица своего». Вместо этого они собрались построить промывочную фабрику на реке, ниже деревни, и заложить заряды, тоже сделанные из радиоактивных материалов, в реголиты выше по течению. Тогда к промывочной станции потечет целый поток радиоактивных, но для деревенских вода станет ядом. Всем деревенским предложили так называемую «щедрую компенсацию», чтобы они перебрались в Большой Город, но совет решил остаться. По слухам, люди из Большого Города наняли лучших консультантов по убеждению. Теперь слухи, кажется, подтверждались.
Надо взять несколько ружей и разобраться с этими городскими, сказал старый папаша Магнуссон, полагавший, будто никто не знает, что он заказал по почте из Большого Города секс-фермоны и нелегальное программное обеспечение. Но тетушка Райза знала, и теперь ни одна женщина не зашла бы к нему и не позвонила бы по видеофону.
Да сколько у нас ружей! И то мелкокалиберные, отгонять бродяг, а бронебойных вовсе нет. Тех боссов будут защищать люди в броне десяти футов высотой с магнитными акселераторами. Пух-пух-пухи они всадят в тебя миллион пуль, а ты и одной не успеешь выпустить. Ты крайне безумен.
Это вмешалась старая матушка Фо. Несмотря на ее оскорбительную манеру выражаться, многие на площади согласно закивали.
Не смеши, возразила матушка Мардо. Магнитные акселераторы вне закона.
Все незаконное законно, когда некому следить за соблюдением законов. Ты что, давно в Городе не была? Уж сколько месяцев, как рудопромышленники организовали собственную милицию. Раз они взялись производить собственные механизмы и чеканить свою монету, ясно, следующим шагом будет производство оружия.
Но ведь все мычлены Человеческого Сообщества, сказал папаша Магнуссон, выпрямляясь в полный ростна все сто тридцать три сантиметра. И нападение на нас приравнивается к нападению на Сообщество.
Фу! Сообщество даже кораблей для сбора налогов уже не присылает! фыркнула матушка Фо. А если правительство не собирает налогов, можешь быть уверенс ним что-то не так.
В толпе торжественно закивали головами. Большинство в душе радовалось, что корабли налоговой инспекции не появлялись столько лет, но теперь всех тревожило, что без защиты государства, присылавшего те корабли, деревне грозит гибель.
Ну, как бы там ни было, твердил папаша Магнуссон, если они явятся сюда и посмеют кого-нибудь уволочь, Государство мигом с ними покончит.
Мамашу Фо это не убедило.
Страж не двигался с места уже шестьдесят добрых старых стандартных лет. С последнего вторжения варваров.
Папаша Магнуссон со вкусом причмокнул губами.
Я еще помню, протянул он, как он тогда двигался. И как эффективно действовал. Корабли варваров заполонили небо, словно саранча, но Страж с ними разделался.
Мамаша Фо глянула в небо, где силуэт Стража отрезал солидный кусок восхода.
Папаша, кроме тебя и, может, еще двоих-троих, никто не помнит, чтобы Страж двигался. А ведь онмашина. Машины ржавеют, коррозируют, биодеградируют.
Страж был построен на века.
Но и Стражу нужен оператор. А наш где?
Старик взял мальчика за плечо и увел за дома, пока страсти не накалились.
В деревне чужаки, сказала мать мальчика, тщательнейшим образом складывая скатерть. Люди из рудопромышленной компании. Они расспрашивают о Хане, и ты, старик, знаешь, зачем.
Старик спрятал меч в узкую нишу в корпусе атмосферного детоксикатора.
Хан сумеет сам о себе позаботиться.
Все говорят, что они вооружены, и ты знаешь, что он не сумеет, мать водит утюгом по простыне. Хан толстый и медлительный, он давно разучился драться. Нечего его в это втягивать. Она подняла взгляд на старика. Надо самим что-то делать.
Старик отвел глаза.
Они слышали имя Хана и знают, что оноператор нашего Стража. Может, они и задумали дурное. Я радирую Хану, чтобы занимался ремонтом водопровода и не возвращался домой, пока они не уйдут. Они, конечно, подслушают. И узнают, что искать тут нечего. Тогда они, может быть, уберутся.
Или станут искать его в водопроводных тоннелях.
Хан знает схему тоннелей, и не так беспомощен, как ты думаешь. Они его не найдут.
Хан уже не молод. Ночь будет холодная. Тебе все кажется, если кто-то не так стар, как ты, значит онспособный на все юнец.
Я ничего подобного не думаю, женщина. А теперь вскипяти воды. У меня есть бодрящий чай для fin-de-siecle ennui матушки Мардо.
Мать собрала стопку выглаженного белья и выбралась из кухни мимо ремонтного робота.
Сам вскипяти себе воду и свари в ней свои подштанники!
Желая предотвратить семейную ссору, мальчик прошел через кухню и сам включил кипятильник. Но встречаться взглядом со стариком ему не хотелось. Как-никак, Ханего отец.
На следующее утро под металлической ногой Стража собралась стайка молодежи. Парни препирались:
Я спасу деревню!
А вот и нет. Я!
Нет, я!
Мальчик, бежавший с фляжкой чая к матушке Мардо, увидел, как матушка Фо лупит всех подряд своей ореховой тростью.
Дурни! Болтуны! На что вы годитесь, даже если вас пустят в рубку? Она пластмассовой указкой ткнула в трап, который вел вверх, обвивая правую ногу Стража, к крошечному люку под мостиком, на котором размещалось тело оператора. Однажды мальчик на пари взобрался по всем пролетам трапа и коснулся рукой люкапосле чего отец стянул его вниз и велел не соваться к имуществу Сообщества. Тогда у отца еще были волосы, и даже почти все темные.
Если бы меня пустили, похвастался самый храбрый, я бы прошагал до Большого Города и растоптал бы здание Компании железной ногой. Он послал воздушный поцелуй компании заневестившихся девчонок, стоявших поодаль.
Если бы тебя пустили! передразнила старая ведьма и на удивление крепкими пальцами ухватила его за нос. Да кто тебя пустит?! Ключ есть только у оператора, ключ синхронизирован с его генетическим кодом. Ты бы так и сидел, уставившись Стражу в железную задницу, пока не примерз бы к трапу!
Оу. Бсе лучше, чеб позболить им нас отрабить! промычал схваченный за нос юнец. Матушка Фо выпустила его и вытерла пальцы о свою шаль.
Наш оператор защитит нас, когда будет готов.