Худший способ покончить с собой, который я только видел, ответил Макс. Сто человек одновременно выстрелили себе в спину и улеглись в могилу.
Несколько человек поблизости хмыкнули. К ограждению подъехал фургонМакс подумал, что это, наверное, тот самый, в котором его привезли, с пятнами крови на полу. Машина медленно перебралась через кучи желтого камня и остановилась около ямы. Из дверей вытолкали полдюжины адарейцев. Среди них оказался Терпение, который сегодня утром ждал Мэллоува в вестибюле. Максу казалось, что с того момента прошло уже много лет.
Отбойный молоток продолжал визжать, и лучи заходящего солнца образовывали радугу в облаке пыли. С противоположной стороны к яме подъехал экскаватор и в перерывах начал вычерпывать ковшом обломки породы. Адарейцы топтались у края; их зеленоватая кожа выглядела болезненно-бледной. В это время осмотр арестованных закончился, и все столпились у ограды. Макса сдавили холодные, липкие тела людей, пытавшихся разглядеть, что происходит снаружи.
Зеленоволосые! крикнул один.
Убирайтесь отсюда, свиньи! подхватил другой.
Осквернители!
Через несколько секунд переполнявшие людей страх, гнев и желчь обратились против адарейцев. Голоса становились все громче, цепь, натянутая между столбами, угрожающе зазвенела.
Адарейцы теснее сбились в кучу. Даже на таком расстоянии Максу показалось, что от них исходит какой-то острый запах. Если бы сейчас солдаты открыли загородку и запихнули этих шестерых в толпу, началась бы кровавая свалка.
Вместо этого офицер с мегафоном, наступая на адарейцев, отрывисто выкрикнул какие-то приказанияочевидно, велел им спуститься в яму. Они медлили, полковник взмахом руки подозвал солдат, и те столкнули инопланетян вниз.
Но адарейцы были высокого роста, и головы их торчали над землей.
Надо поглубже выкопать! крикнул кто-то из зрителей.
Пристрелите их, и все влезут, посоветовал другой, и по толпе прокатился смех. Люди, окружавшие Макса, молчали.
У ямы возникли солдаты с лопатами и начали торопливо сбрасывать вниз осколки камня, извлеченные экскаватором. Адарейцы закричали, попробовали выбраться наверх, но охранники пихали их обратно. Вскоре груды камней сдавили несчастных, и наконец, их тела полностью скрылись под землей, остались лишь покрытые пылью, кровоточащие головы.
Постепенно все люди, стоявшие у ограждения, смолкли, лишь кое-где раздавались подавленные смешки.
Они что, собираются их так оставить? прошептал кто-то.
Нет, подумал Макс, так они их не оставят.
Это был очередной спектакль, подобный тому, что Макс видел в офисе Мэллоува. Он напомнил ему о том, что они, партизаны, делали во время революции с пойманными адарейцами. Однако это не обязательно означало, что Дрожин жив и решил возродить старые традициивозможно, Костиган все-таки оказался наверху и возобновил их.
Люди с лопатами утрамбовали камни и гравий вокруг голов адарейцев. Длинные, похожие на траву волосы чужаков покрывал слой пыли. Один из них начал рыдать, тяжело дыша между всхлипами. Двое потеряли сознание.
Наверное, они хотят их посадить, чтобы посмотреть, вырастут ли они, сказал какой-то юнец.
Какого черта, что они творят?
Преподают нам урок, подумал Макс.
Бригада рабочих отступила в сторону; один из них направился к навесу, под которым стояло оборудование, и вывел косилку.
Пока косилка преодолевала короткое расстояние до ямы, Макс отвернулся и выбрался из толпы. Он прислонился к забору с противоположной стороны загона и опустил голову. Когда раздался первый пронзительный вопль, он крепко зажмурил глаза и открыл их только после того, как лезвия снова заскрежетали по камням.
Несколько арестованных встретили казнь радостными криками; остальные нервно смеялись, пытаясь заставить всех разделить это веселье. Кого-то вырвало. Большинство хранили молчание, несколько человек отошли назад, к Максу.
Полковник с мегафоном подошел к загону с арестованными.
Слушайте меня, выкрикнул он. Вы всевраги Иисусалима. Вам прекрасно известно, в чем заключаются ваши преступления, так что нам нет нужды объяснять вам это.
Из него получился бы превосходный комиссар, подумал Макс.
Мы считаем, продолжал реветь мегафон, что, в отличие от этих инопланетных животных, вы способны раскаяться в содеянном! «Интересно, подумал Макс, светское правительство пользуется теми же терминами, что и его церковные предшественники», и снова стать полноценными членами нашего общества. Мы знаем, что вас увлек на неправедный путь этот негодяй Мэллоув. Отрекитесь от него, и вы сможете вернуться к нормальной жизни.
К ограждению хлынул поток людей, готовых раскаяться в любых грехах и отречься от чего угодно в обмен на немедленное освобождение.
Я невиновен! вопил гражданский подрядчик, протискиваясь к воротам. Я этого Мэллоува в глаза не видел!
Полковник отдал приказ. Охранники открыли ворота, удерживая рвущихся наружу людей с помощью шипящих шоковых ружей; один из солдат выдернул из толпы подрядчика и снова закрыл ворота. Люди запротестовали и закричали, что они тоже невиновны. Командир вытащил из кармана пистолет, приставил дуло ко лбу штатского и выстрелил. Тело рухнуло в пыль. Люди, окружавшие Макса, содрогнулись.
Мы знаем, что вы все виновны! взревел мегафон. А теперь вам придется понести наказание, чтобы искупить свою вину.
Да, подумал Макс, просто превосходный комиссар.
К воротам с грохотом подъехал длинный сочлененный автобус; окна его были наспех забраны решетками.
Ваш транспорт, сказал мегафон. Следующая остановкароскошный отель на райском пляже. Не забудьте плавки, полотенца и совочки для песка. Вперед!
Охранники с шоковыми ружьями открыли ворота и принялись заталкивать пленников в автобус. Арестанты, шаркая ногами, шли мимо тела убитого, распростертого на земле лицом вниз. Макс, как профессионал, восхитился этой деталью; с ее помощью было достигнуто сразу несколько целей: людям показали, что если гражданских можно убивать, то ихтем более. С другой стороны, если теперь разрешается свободно стрелять в адарейцев и гражданских, то арестованные явно встанут на сторону вооруженных людей.
Он поднялся в автобус, отметив, что именно на таких автобусах женщины ездили навещать детей, переселившихся в новые города у побережья. Еще одна тонко продуманная деталь. Очень обнадеживает.
Макс, распихивая людей, пробрался сначала ко второй двери, затемк раздвижным дверям, разделявшим переднее и заднее отделение, и обнаружил, что обе они заперты. Вот это не обнадеживало.
Автобус состоял из трех секций: кабины, полностью изолированной от салона, что было немаловажно для этой поездки, и двух отделений, в каждом из которых имелось по сорок восемь сидячих мест. В каждое отделение можно было запихать по шестьдесят-семьдесят человек.
Кто-то толкнул Макса, потом еще кто-то толкнул их обоих. Становилось все теснее, от сильного запаха пота, гнилых зубов и заплесневелой еды кружилась голова. Охранники заорали: «Проходите вперед, не стойте у дверей!» и буквально впечатали в автобус нескольких последних арестованных. Все это напоминало какую-то пародию на игру в музыкальные стулья, где музыкой служили проклятья, а стульямиметаллические скамьи. Дверь захлопнулась, сдавив толкавшихся людей. В окно Макс увидел, как охранники запихивают остальных арестованных во второе отделение.
Чья-то рука, проскользнув сквозь стену тел, сжала локоть Макса. Он дернулся, попытался вырваться, но лишь привлек обладателя руки ближе к себе.
Эй, это я, Василий.
Вообще-то, я больше не нуждаюсь в конвоире, заметил Макс.
Передние двери закрыты.
А также задние, и еще двери во второе отделение.
Что же нам теперь делать? Выстарший офицер Департамента
Тс-с, зашипел Макс, зажимая Василию рот.
Никомедеснаконец я вас вспомнил! раздался голос с ближайшей скамьи. Майор из фургона. На щеке у него красовался синяк, губа раздулась от удара по лицу. Я так и знал, что где-то встречал вас.
Мне очень жаль, ответил Макс.
Майор Вениамин Георгиев, представился новый собеседник, пододвигаясь и давая Максу место. Я служил вместе с вами на «Иерихоне», много лет назад.
А, вы были радистом, вспомнил Макс, садясь. Он узнал этого человека, когда тот назвал имя и корабль. Очередной шанс сохранить инкогнито, притвориться никем и остаться невидимкой ускользнул. Автобус рывком тронулся с места, люди с руганью повалились друг на друга. А я думал, вы из армии.
Я перевелся. Дух революции побудил меня присоединиться к Департаменту политического образования. Георгиев осмотрел автобус. Тогда это казалось отличной мыслью.
Вот вы двое, встрял Василий. Вы ведь знаете, как нам отсюда выбраться, да?
Георгиев не обратил на него внимания.
Убийство адарейцев было ошибкой, продолжал он, обращаясь к Максу. Теперь Адарес обратится против нассначала начнется политическое давление, затем вооруженный конфликт.
Возможно, пожал плечами Макс. Но Разведка сможет утрясти это делоскажут, что ошиблись в суматохе. Свалят вину на дезертиров, чисто символически накажут нескольких мелких сошек, казнят кого-нибудь из вышестоящих, а потом как-нибудь умилостивят Адарес.
Сомневаюсь, что дело на этом закончится; так никогда не бывает. Вы не слыхали байку о тайной полиции? спросил Георгиев.
Может, и слыхал, ответил Макс.
Какую именно? вмешался Василий.
Георгиев поднял голову и взглянул на бывшего охранника.
Тайная полиция пришла за адарейцами, и никто не попытался их остановить; они забрали адарейцев.
Макс вспомнил этот бородатый анекдот; Василий спросил:
И что?
Затем тайная полиция пришла за иноверцами, никто не попытался помешать им, и всех забрали. Потом пришли за грешниками-прелюбодеями, тайными осквернителями тела, теми, кто пользуется запрещенными технологиямии никто им не помешал.
И они забрали грешников, заключил Василий.
Точно, подтвердил Георгиев. А когда пришли за мной, я сказал: «Здравствуй, брат. Неплохо служить в тайной полиции, а?»
Василий помолчал, затем хихикнул. Автобус резко затормозил, вдавив их в спинки сидений, затем понесся вперед.
Молодой человек с вялым подбородком, сидевший рядом с ними на скамье, наклонился поближе.
Я слышал ваш разговор, ребята. А вы знаете, тот парень, которого пристрелили у ворот
Бухгалтер? переспросил Георгиев. Он сказал мне, что он бухгалтер.
Никакой он не бухгалтер, как раз про это я вам и хотел сказать. Большим пальцем он показал за спину. Один парень там, сзади, говорит, что он его узналэто актер. Все было подстроено. Пока мы залезали в автобус, он встал и пошел прочь.
Не пошел, перебил его другой юнец, державшийся за поручень. Двое солдат помогли ему встать, как будто волокли телоно было видно, что он притворяется мертвым.
Вот видитеони просто хотят нас напугать, сказал первый парень и засмеялся, стараясь показать, что он-то все понимает.
Ну что ж, им это удалось, пробормотал Василий, потирая горло там, где раньше у него висел крест. Я боюсь.
С адарейцами тоже все было подстроено, заметил Макс. Талантливые актеры, а?
Мальчишка на скамье, тот, что с вялым подбородком, отвернулся и ничего не сказал. Но тот, что стоял над ними, держась за поручень, ответил:
Ну да, все это просто большая афера. Я слышал, что Мэллоув и Дрожин разработали план вместесобирались объединить два департамента. И когда Дрожин умрет, Мэллоув захватит все в свои руки.
Вокруг загомонили, передавая эту историю и сочиняя новые версии. Их небольшая группа некоторое время сидела молча.
Затем Макс кашлянул.
А вы не слышали байку насчет Дрожина? Как проверить, жив он или умер?
Майор Георгиев уставился на Макса с деланно бесстрастным лицом. Два юнца ждали ответа. Наконец, Василий не выдержал:
Ну и как?
Макс приставил к его лбу палец, словно дуло пистолета.
Что ты сейчас сказал?
Георгиев глупо ухмыльнулся, парни нервно захихикали. Макс откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на стиснувшие его тела. Он начал этот день в качестве узника, ожидающего весточки от своего контакта в Разведке. Вечер застал его узником, ожидающим весточки из Разведки. Ничто не изменилось. Но когда он представил себе расстояние, разделявшее утреннее крещение адарейца перед казнью и зверское убийство его собратьев в парке, он почувствовал, что изменилось все.
Он слушал шорох колес и не мог избавиться от воспоминания о реве косилки, несущейся по головам, торчащим из засыпанной гравием ямы.
Никомедес, вставайте. Кто-то тряс его за плечо.
Еще как следует не проснувшись, Макс оторвал от себя чужую руку и вывернул запястье. Но сломать не успелочнулся как раз вовремя. Над ним склонился майор Георгиев.
В чем дело?
Мы проезжаем по окраине Города Падших Ангеловуже ночь, город достаточно велик, мы все сможем скрыться.
И как это вы собираетесь скрыться? На окнах решетки, двери заперты. Он несколько часов смотрел, как какие-то молодые люди напрасно пытались выбраться из автобуса, отрывали панели от стен, били окна. Один из них сильно порезался осколком стекла. В дыру со свистом врывался ветер; ночи на планете были холодными, и если бы не тепло спрессованных вместе тел, многие пострадали бы от переохлаждения.
Мы хотим раскачать автобус и перевернуть его, объяснил Георгиев. Вы должны помочь мне организовать этих сопляков.
Макс выпрямился.
Перевернуть автобус? И как это поможет нам выбраться?
Им придется всех выпустить. Нас больше, мы одолеем их, прорвемся.
Это без меня. Макс снова откинулся назад.
Подумать только, ведь это вы меня вдохновляли, фыркнул Георгиев. Да вы трус.
«А выглупец», хотел было ответить Макс. Он ничего не имел против побега, но самоубийство?
Вы играете им на руку.
Вчера утром, сказал Георгиев, оглядываясь по сторонам, каждый из нас был частью организации, знал свое предназначение и свои задачи. А сегодня мытолпа умирающих от голода и жажды изгоев, лишенных самого необходимого. Но мылюди, мы должны что-то сделать.
Вокруг раздалось бормотание, послышались слова «аминь» и «свидетель».
А вы не думали, что цель Разведкизапугать нас и заставить повиноваться? спросил Макс.
Да, но
И как вы считаете, что они сделают с любым, кто пойдет против них в самом начале? продолжал Макс. Как бы вы отреагировали? Как бы поступили с теми, кто пытается организовать сопротивление?
Георгиев молчал.
Первым делом нужно уничтожить главарей мятежа, чтобы преподать остальным урок, заявил Макс, отвечая на собственный вопрос. Для этого необходимо создать ситуацию, в которой эти люди будут вынуждены выйти из тени, а затем устроить показательную казнь. Я бы сделал именно так.
Но яне вы, возразил Георгиев. И я считаю, что все этоошибка. Там, за стенкойнаши сослуживцы, братья, родичи. Если мы обратим на себя их внимание, они прислушаются. А если нетмы применим силу.
Раздались возгласы: «Ага», «Им придется прислушаться».
Вас ударили по лицу, чуть не пристрелили, и вы еще в это верите? произнес Макс, откидываясь на спинку сиденья. Мы просто должны постараться выжить. Ни одна чистка не длится бесконечно.
Вы жалки, сказал Георгиев и отвернулся.
Василий, не отрывая руки от невидимого креста на шее, пристально посмотрел на Макса, покачал головой и последовал за Георгиевым.
Майор без труда организовал людей: среди присутствующих он был старшим по званию, а солдаты были приучены к повиновению, приучены всегда что-то делать, не сидеть сложа руки. Изложив свой план бегства из автобуса, Георгиев заключил:
Итак, на счет «три» все отходят к штирборту. Все понятно? Раз! Два!
Стойте, стойте, стойте, крикнул кто-то, остальные воскликнули: «Стоп», Георгиев проорал: «Стойте, подождите!»
В автобусе было темно, но какие-то огни, проносившиеся мимо окон, освещали озадаченные лица. Наконец, кто-то спросил:
А где штирборт?
Макс хмыкнул. Большинство пассажиров автобуса служили только на суше.
Георгиев постучал по закрытой двери.
Дверибакборт, правая сторонаштирборт. Нам надо опрокинуться на правую сторону, чтобы мы смогли выбраться наверх через двери.