Ледяная скорлупа - Борис Евгеньевич Штерн 3 стр.

Пришлось согласиться. Загрузка окончена; все, включая Дзыня, заняли места, и Рузен Мран с возгласом «Понеслись!» обрубил швартовый канат.

Какое счастье отправляться в путешествие к чему-то неведомому! Особенно когда тебя тянет обузданная сила природы, да так, что весело потряхивает завихрениями, а по сторонам вспыхивает перепуганный планктон. Всё шло замечательнооболочка держала, но через полсмены веселье постепенно кончилось вместе с малейшими признаками жизни по сторонам.

Высотное снадобье избавляло от животного ужаса, но не спасло трех первопроходцев от отчаяния, подступавшего по мере изматывающе долгого подъема в полной пустоте, мраке и безмолвии.

Путешественники своим трезвым разумом понимали, что там нет никаких ужасных небожителей, которыми с древних пор пугали проповедники. Но когда тянется время, которому, кажется, нет конца, и на твое звонкое щелканье нет ни малейшего ответа, словно всё пространство забито ватой, разум перестает быть трезвым и вся жуткая орава сказочных монстров оживает и корчит рожи в съежившемся сознании.

Дзыню было куда легчеон прекрасно переносил высоту без всякого зелья, и его никто не пичкал с детства рассказами о небесных чудовищах. А раз хозяин рядом, значит, всё в порядке, несмотря на странное безмолвие пространства. Он прильнул к хозяину, который, забившись в угол корзины, завернувшись в покрывало, рефлекторно продолжал издавать локационные щелчки и посвисты. В таком же состоянии находились два других члена экипажа.

Вдруг Дзынь встрепенулся, поднял голову и начал попискивать и щелкать.

Следом очнулся Скорняк и растолкал остальных.

 Смотрите, Дзынь точно что-то учуял или услышал.

 А ну-ка, свистни изо всех силу тебя это лучше получается!

 Есть! Точно! Там твердое небо! Тихо Оно, кажется, чуть волнистое!

Ко всем мгновенно вернулось ясное сознание, хотя голова у каждого гудела и казалась распухшей. Вскоре оболочка обо что-то ударилась, немного отскочила, корзина с экипажем врезалась в оболочку, потом снова опустилась и после нескольких колебаний вверх-вниз успокоилась.

Твердое небо оказалось состоящим из неведомого прозрачного материала, поддававшегося зубилу. Отколотые куски стремились вверх, как камни стремятся вниз, поэтому их пришлось завернуть в сетку из-под съеденных моллюсков и придавить ко дну корзины камнями балласта. Холод и головная боль вынудили путешественников поскорей отвязать рукав и двинуться в обратный путь.

Боль в голове была тупой и безнадежной. Никто, включая Дзыня, не светилсялюбое дополнительное усилие казалось невыносимым. И всё же Крестьянин провел рукой по сетке с кусками небачто-то с ними было не так. Он засветился и увидел, что куски неба стали чуть меньше и изменилисьисчезли острые края обломков.

 О, жморство! Смотрите, что с ними стало,  Крестьянин растолкал остальных.

 Да ладно, в таком виде они даже красивей,  успокоил Крестьянина Рузен Мран и снова ушел в тяжелое забытье. Наконец потеплело, голова у всех прошла, и экипаж заснул настоящим здоровым безмолвным сном. Только Дзынь время от времени в полусне издавал резкие посвисты и прервал общий сон, заверещав, когда услышал первое эхо тверди. Крестьянин спросонья провел рукой по сеткеона оказалась пуста.

 Где куски неба?!  закричал он.

Рузен Мран приник к сетке, засияв во всю мощь. Всё, что он нашел,  маленький прозрачный холодный овал, застрявший в спутавшихся ячейках. И тот тут же пропал, выскользнув во тьму.

 Вот и всё Что произошло с веществом неба?

 Непонятно, мистика какая-то. Кто же теперь нам поверит?!

 Значит, поплывем снова. Возьмем пару жрецов, пусть увидят своими глазами.

Едва восстановившись физически и морально, Рузен Мран, Крестьянин, Скорняк и Дзынь повторили экспедицию в прежнем составени один жрец не согласился. На сей раз они откололи куски побольше и по наитию завернули их во много слоев кожи. Драгоценные образцы неба были показаны толпе горожан и представлены руководству Придворной академии наук, где постепенно растаяли на глазах у изумленных ученых мужей.

 Да-а-а  сказал президент академии.

 Не знаю, что и сказать  добавил первый вице-президент.

 Надо как-то отреагировать,  сказал второй вице-президент.

 Э-э-э  задумался президент.  А ты знаешь, как надо отреагировать, чтобы там это не вызвало гнева?

 Не знаю,  ответил второй вице-президент,  а также не знаю, не вызовет ли это недовольство здесь, даже если не вызвало гнева там.

 Давайте никак не реагировать,  подвел итог президент,  да и не на что: свидетельство-то исчезло.

 Но ведь они еще привезут!  возразил первый вице-президент.

 Вот пусть тогда и выпутываются сами, а там посмотрим на результат и поймем, как реагировать,  завершил дискуссию президент.

В следующую экспедицию к небу отправились друзья Скорнякатоже скорняки. Их славная профессия сыграла ключевую роль в исследовании небес: они захватили с собой большое количество кожаных мешочков, пропитанных жиром. В каждый положили по куску неба, затянув мешочек так, что кожа плотно обтягивала содержимое. В результате стало ясно, во что превращается материал небав жидкость, точнее говоря в воду, правда в такую, в которой будто чего-то не хватает, безвкусную. Так был открыт лёд, и стало удивительным, как это сразу не поняли, что онтвердое состояние воды, подобно тому, как бывает жидкая горячая лава и холодная твердая лава.

Прежняя официальная картина мира пошатнулась, затрещала и рухнула.

 Что-то, мне кажется, устарело ваше Учение,  заявил Правитель на ассамблее жрецов.  Пора обновить.

По рядам жрецов прошел скорбный ропот.

 Ладно,  сказал Правитель.  Закажу новое учение нашим академикам. Пусть только попробуют роптать! Сниму с довольствия!

Но невозможно запретить кому-то роптать. Можно только заставить роптать вполголоса.

 Да-а-а  тихонько сказал президент академии в кругу своих двух заместителей,  полная сарсынь нам

 Какой жмор его дернул  прошептал первый вице-президент.

 Что ж делать-то будем?  еще тише прошептал второй вицепрезидент.  Что ни придумаемвсё дрынёв отвалят. Не те, так эти.

 Я и говорюсарсынь,  пробормотал президент.  Попробуем действовать методом минимизации суммы ожидаемых конфликтов.

 Да ты что, одна оценка этой суммы ожиданийтяжелая работа. Кто ее делать будет? Мы что ли?

 По наитию, мой друг, по наитию будем оценивать. Например, если мы совсем проигнорируем жречество, то получим истерику духовенства. Нам оно надо? А если серьезно поддадимся этим замшелым идиотам, до конца жизни не отмоемся перед образованным сословием. Правитель наш роднойвообще потемки. Никогда не знаешь, за что от него огребешь.

 Понял,  сказал второй вице-президент.  Есть один хороший прием: кавычки в трудных местах. Хочешь, трактуй как метафору, хочешьбуквально.

 Есть еще один хороший прием, чаще использовать «или».

И два варианта на выбор.

 Ну что ж, давайте попробуем, может быть, и пронесет. И, главное, короче, без лишних деталей.

Плод творчества академиков стал шедевром лаконичности.

Замысел, в общем, удался. Духовенство было недовольно, но до истерики не дошло благодаря упоминанию божественных имен.

Образованная публика слегка посмеивалась над обтекаемостью формулировок, но вполне беззлобно. А Правитель почти сразу потерял интерес к проблеме. Брéши в новой картине мира открылись чуть позже.

Пропасть

По равнине, почти лишенной примет и ориентиров, тащился маленький караванвосемь кобулаков, четыре телунды, семь улзеней и одиннадцать первопроходцев. Точнее, одиннадцать беглецов, волей-неволей ставших первопроходцами.

 Стой, жморовы отродья!  скомандовал возница головной телунды. Кобулаки послушно остановились, грузная посудина мягко легла на илистый грунт. Остальные три подошли и встали рядом.

 Мне всё больше кажется, что мы идем по кругу. Столько идем, а всё одно и тоже: что куст, что камень будто бы уже попадались на пути. Как только вышли в темные дали, началась эта унылая тягомотина, и нет ей конца. Ни холма, ни оврагазацепиться не за что. У нас осталось два выходаволочить якорь или положиться на кобулаковуж они-то обратный путь по запаху своего дерьма точно найдут.

 Обратный путь?! К Мутноглазому нашему с его отрядами?

Куда угодно, хоть к ялдабродам в гости, но не назад! Уж лучше тут осесть. Еда, хоть и скудная, естьне пропадем.

 Якорь волочитьтоже не так простото и дело кусты да коряги. Да и толку не так многогде-то камень, где-то галька, след прерывистый, легко пересечь и не заметить.

 Здесь нас не ждет ничего хорошего. Здесь никаких ключей и в помине нетни горячих, ни вонючих. Где возьмем поплавень?

Через срок телунды потеряют плавучесть, без транспорта останемся. Жилье нормальное не построишь. Меди тоже, похоже, нет, да ничего неткамни, и те поодиночке разыскивать надо. Да и мало прошли. Вдруг Мутноглазый и сюда дотянется своими погаными руками?!

 Вряд ли дотянется, но место мне тоже не нравится. Давайте идти и идти вперед. Туда, куда чутье подсказывает. Не может же эта тягомотина быть бесконечной.

 Идти, так идти, хоть к ялдобродам, хоть прямиком в преисподнюю! А ну, налегай!  Кобулаки натянули стропы, улзени радостно засверкали и зачирикали, носясь кругами. Телунды одна за другой, чуть проехав по илу, тяжело поднялись, караван отправился наудачу.

Так они и шли не спеша по унылой пустынной равнине, благо кобулакам хватало растений, а беглецам с улзенямимоллюсков.

Говорили мало, да и не о чем было говорить, разве что иногда делились мечтами о неведомых приветливых краях, куда они когда-нибудь обязательно попадут. Были огорченияумер старый умный улзеньи радостиродились три мальца-улзеня,  нашли кусты пупырышникапопировали и пополнили запасы. Сознание съеживалось от однообразия пути. То прилипнет и крутится в голове глупый мотивчик, то одолевают грезы о домашней пище. Сколько они так шли? Полсрока, срок, а может, все полтора. Сколько они прошли? Для этого нужно знать, как петляли, а это одному Ензидрину известно. Так и шли, пока не набрели на небольшой овраг.

Наконец-то встретилось хоть что-то, кроме редких кустов и камней! Караван пошел вдоль оврага, который становился шире и глубже, превратившись в ущелье. Беглецы прибодрились и повеселели. Вдруг улзени резко поднялись вверх и замерли издавая отрывистые щелчки. Кобулаки тоже встревожились и замедлили ход.

 Что там?..  пробормотал возница.  Судя по улзеням, ничего хорошего.

Все собрались у головной телунды. Никто ничего не понимал.

Там, впереди, не высвистывалось ничего необычного.

 Нет там ни жмора  сказал старший беглец.  Стойте, всем тихо! Слушайте!  он свистнул, что есть силы.

 Ну, действительно, пусто там, ничего нет.

 В том то и дело, что пусто. Дальнего эха нет. Всегда что-то отражается от кустов, от дна. А там вообще ничего нет Пустота. Почему, по-вашему, скотина встревожилась? Она отродясь такого не встречала.

Караван осторожно двинулся вперед. Вскоре кобулаки заупрямились и встали.

 Подождите здесь,  сказал старший из первопроходцев.

Я вспомнил нечто подобноетакое же ощущение. Когда мы с друзьями в молодости шлялись по вулкану, эхо так же пропадало перед обрывом. Там был огромный обрывкрай провала. Я уверен, что здесь тоже обрыв.

Старший с двумя товарищами двинулся вперед. Следом, боязливо прижимаясь ко дну, потянулись два молодых улзеня. Конечно, это был обрывстрашный и влекущий. Страшныйпотому что не откликался эхом. Влекущийпотому что будил воображение.

Старший заплыл за край и позвал остальных. Улзени, преодолевая страх, последовали за хозяевами. Все пятеро неподвижно зависли над бездной.

 Как будто край мира,  сказал один.

 Ты веришь в эти старинные сказки?  спросил другой.

 В сказки мы не верим, но тут нечто серьезное,  сказал Старший и изо всех сил свистнул.

Эхо нарисовало почти отвесный обрыв с ребрами и зубцами. Но через три стука улзени встрепенулись, будто услышали что-то еще.

 Все-таки, там внизу что-то есть должно быть,  заключил старший.  Так не высвистать, нужен гонг. Тяжелый он, жмор его, но делать нечего. Гонг сняли со второй телунды и потащили вшестером, держа за растяжки. Седьмой нес молот с длинной ручкой.

 Растягивай лицом вниз, чуть в сторону от стены,  скомандовал Старший.

 Лупи!

Седьмой с размаха ударил молотом в гонг, и тут же заглушил его, обхватив руками.

 Тихо тихо  через три стука зазвучали еле слышные раскаты.

 Есть! Стена переходит в склон, он идет отрогами, между ними долины. Конца склона, так, чтобы он переходил в плоское дно, я не слышал.

 Я тоже не слышал конца склона, но мне показалось, что он становится положе.

 А мне кажется, что склон покрыт растительностью, ведь эхо было мягким. Почувствовали?

 Поплыли назад. Тут надо крепко подумать.

Одиннадцать беглецов разбили лагерь у края пропасти. Они несколько раз заплывали с гонгомвсё дальше. Никто не слышал плоского дна, но улзени упорно реагировали на десятом стуке, когда раскаты эха от отрогов обрыва уже заканчивались,  опускали головы и резко расправляли уши. Слышали ли они дно бездны? Как жаль, что они не умеют говорить! И еще у всех появилось ощущение, что снизу едва заметно веет теплом.

 Что ж, братья, нам остается единственный путьвниз,  держал речь Старший.  Иначе мы скоро окажемся без телунд, а значит, и без всего снаряжения, без оружия, инструментов и утвари.

Поплавень понемногу утекает, мы уже выкинули весь балласт, а смотрите, как тяжело посудины отрываются от дна. Скоро они станут не под силу кобулакам. Там внизу наверняка есть ключи с поплавенью, иначе бы оттуда не тянуло теплом. Там наверняка полно еды. Не может быть, чтобы среди обрывов и отрогов не было медной руды и прочих руд. Другого путиназад, на пустынную равнину,  у нас нет.

 Может быть, ты и прав. Но кобулаки не пойдут вниз с отвесного обрыва. Хоть ты что с ними делай. А если мы туда спустимся и не найдем вонючих ключей? Тогда мы точно не сможем поднять телунды назад из пропасти. У нас не будет обратного пути.

 Да, это риск. Но плутая по равнине, мы тоже скоро сядем на дно. Без всяких надежд. А там, внизу, есть хотя бы надежда. Там хотя бы неизвестность, а здесьбезнадега.

 Может быть, вышлем разведчиков вниз налегке? Станет ясней насчет надежды.

 Я против. Там в отрогах жмор заплутает. Слишком легко потеряться в этой бездне.

 У нас же есть гонг. Оставшиеся будут бить в него время от времени. Гонг будет слышен от самих ялдабродовых углов.

Старший задумался. Ему было боязно отпускать товарищей в эту бездну. Десять сроков назад всё решилось бы простоон сам нырнул бы в пропасть во разведкисамому совсем не страшно, наоборот, заманчиво. Но сейчас он будет обузой. А впрочем, чем он лучше их. Почему, доверяя себе, не доверяешь другим и трясешься за них, как за маленьких. Пусть идут

 Хорошо. Кто готов? Все?! Ну, это слишком. Достаточно троих.

Давай ты будешь ным, ты у нас потверже рассудком. Еще ты и ты.

Теперь слушайте мои условия. Мы будем бить в гонг каждые две пóгоди. Через каждый передых будем бить троекратно. По прошествии сменывосемь ударов. Если где-то в ущелье перестанете слышать гонг, немедленно поднимайтесь выше окружающих холмов. Ни в коем случае не удаляйтесь друг от друга. Вы должны не только слышать друг друга, но еще и видеть. Светитесь как следует!

Времени вамдве смены. Возьмите хоть один арбалет на всякий случай.

Трое с двумя улзенями исчезли в пропасти. Зазвучал первый удар гонгасмысла в этом ударе еще не было, но договор есть договор. Скоро стихли посвисты разведчиков и щелчки улзеней.