Вера дрожащей рукой нащупала в сумочке пачку сигарет. Открыла ее - пусто. Со всей силы швырнула пачку в кусты. Иван поспешно достал свою сигарету, прикурил. Вера втянула полные легкие дыма, задержала дыхание. Никотин приятно расходился по крови. Прекратила рыдать, всхлипывая размазала слезы по щекам.
-- Пойдем. Работать надо!
* * *
Сережа даже не взглянул на Веру:
-- Кто аранжировку делал? Смотрите, -- он щелкнул мышкой. Пошла музыка. -- Ну что, лучше? Всего-то сраный мажор на фа-минор поменял. Это как можно было не слышать? А слова какой мудак писал? Так, бери лист и лезь в будку!
Вера молча зашла в sound booth, пробежала глазами по листу, взяла в руки микрофон. Растрепанная, с красными от слез глазами, дрожащим голосом тихо запела.
И тут произошло чудо. Три взрослых мужика с болью в сердце, с восхищением смотрели на девушку, прекрасным, шелковым шепотом раскрывающую перед ними свою душу.
* * *
-- Ну что, дальше и этот сможет, -- Серега кивнул в сторону Вани, -- по финансам знаешь.
Сергей заложил руки за голову:
-- Ну извини, Вера. Ты ж эмоционально ожирела, остепенилась, повзрослела. Как мне до тебя достучаться было? Не девочка уже, которая может от первой измены вены резать.
Вера молча курила, стараясь не смотреть в его сторону.
-- Ладно. Я тебе что скажу. Ты на прошлом альбоме коллабы там с рэпчиками устраивала. Потому что дебил твой продюсер. Рэпчики - это торговцы уверенностью. А дефицит уверенности - это тинейджерская тема. Бабки, тачки, сучки. Прыщавые тридцатилетних старушек не слушают. Тебе нужно на мудрости и тоске работать. Будешь опять стадионы собирать. Хочешь стадионы собирать?
Вера грустно подняла взгляд:
-- Не знаю уже.
Сергей пожал плечами:
-- Хочешь, хочешь. Боишься только, что не получится. У меня к тебе предложение есть.
Вера опять отвернулась. Сергей продолжал:
-- Помнишь "Tears in heaven" я тебе ставил? Клэптона? Помнишь, как я рыдал под него? Поразительная вещь. Я, прожженный циник, рыдаю, бренча на гитаре? Я тебе еще говорил, что он ее написал после смерти сына, тот с 54-го этажа в Ньй-Йорке выпал. Лучшая его вещь. Потому что с болью написана. Настоящей. А у тебя сейчас какая боль? Дети на тройки учатся? Шубу в химчистке испортили? Машину поцарапали?
Вера закатила глаза.
-- Да ладно, ладно. Народ же все считывает. Нет страдания - не будет продаж. Раньше-то звезды готовы были себя терзать, бухали по-черному, сидели на наркоте, ружья в глотки засовывали, спидом болели, в канавах просыпались. А сейчас все на зоже, в гуччи бургеры едят. Нет страдания, нет души, хрень одна. Потому что не хотят умирать ради искусства. Перевелись Моррисоны и Кобейны, сечешь?
Вера усмехнулась:
-- И что Сережа, ты мне теперь предлагаешь на стадионе вены резать?
-- Зачем так радикально? Я тебе предлагаю воспользоваться научным методом. Док, твой выход, - обратился он к нёрду, все это время молча сидевшему на кресле в углу студии.
Все уставились на него. Нёрд, он же Док, тихо заговорил, смотря в пол:
-- Собственно, Сергей уже все озвучил. У меня есть решение...
Серега не выдержал:
-- Громче говори, не слышно!
Нёрд сверкнул глазами в сторону Сереги, откашлялся и продолжил, переходя на скрипучий, неприятный визг.
-- Я говорю, есть решение с недавних пор, которое мы предлагаем. Это возможность входить в глубокое состояние грусти, но на короткое время. Без побочных эффектов.
Он залез во внутренний карман куртки и достал пузырек с розовой жидкостью.
* * *
-- Вера Владиславовна, это было божественно! -- лысоватый поклонник вручил ей огромный букет роз. -- Ваша музыка такая... многогранная, чувственная. В ней столько любви, и одновременно грусти, отчаяния. У меня слезы текли по щекам!
Вера отдала букет охраннику, распрощалась с назойливым фанатом, оставив ему автограф и фоточку в инстаграмме. Закрыла на замок дверь в гримерку, легла на диванчик. Набрала Дока, начала сразу, не здороваясь:
-- Сегодня опять сознание чуть не потеряла на сцене. Ты же говорил, что нет побочки?
-- Обычно нет. Вы же понимаете, что это не какое-то лекарство, которое вы можете в аптеке купить. Или вы хотите, чтобы мы сертифицировались по двойному слепому методу? -- Док захихикал.
-- Тем не менее. Мне еще теперь плохо постоянно. Какая-то беспросветная депрессуха. Мрак такой, что жить не хочется. Ты что там со мной сделал, гад? -- она сорвалась на крик.
-- Вера Владиславовна, вы успокойтесь. Концерт прошел успешно? Я слышал, что полный зал? Вы разве не этого хотели?
-- Хотела. Но без суицидальных мыслей, чтоб под поезд не хотелось бросаться каждый день.
-- Так вы бы поменьше принимали. Везде меру знать надо!
Вера вздохнула, посмотрела на свое отражение в зеркале, натужно улыбнулась.
-- Ладно, ты мне еще две ампулы привези на конец тура, потом перерыв сделаю.
-- Будет сделано, Вера Владиславовна!
-- Слушай, а у тебя нет чего-то позитивного? Мне страданий уже достаточно, на следующий альбом хочется чего-то светлого...
-- Позитивное -- это не к нам, не знаем как производить.
Вера вздохнула:
-- Хорошо. Последний вопрос. Почему тебя Доком зовут, ты -- реальный врач, что ли?
Но Док уже положил трубку.
* * *
Док посмотрел на мобильник. Степан.
-- Здравствуйте, Степан!
-- Двойное убийство в центре. Муж зарезал жену и дочку на почве ревности.
-- Пьяный?
-- Вроде нет.
-- Так вроде или нет?
-- По имеющейся информации нет. Тест-то не сделать еще.
-- Хорошо, еду. Адрес пришли.
-- На ватсапе уже. Только это, следаки через полчаса будут, больше держать не смогу.
-- Я же сказал, буду.
Док раздраженно отключил телефон, надевая мотоциклетный шлем. Повернул ключ в замке зажигания, грозно зарычал мотор литрового движка. Док рванул прямо на красный свет, поднимая мотоцикл на дыбы. Глаза его блеснули искорками огня.
/конец/
Контракт
1
Джеймс не успел спуститься с трапа самолета китайских международных авиалиний, как к нему подскочил жилистый китаец, от вида и движений которого несло армейской выправкой. Встречающий рукой указал на черный лимузин Geely с надписью VIP на двери. Они молча сели в автомобиль, встречающий -- рядом с водителем. Военный обернулся и спросил:
-- Как долетели?
Джеймс пожал плечами:
-- Быстро. Невкусный обед, три скучных фильма и я тут.
Как Джеймс и ожидал, на паспортном контроле было не многолюдно, но работало всего два окошка из двадцати. Пограничники основательно подходили к вопросу проверки, очередь совершенно не двигалась. Его проводник указал на крайнее левое окошко дипломатического коридора, уверенно направившись туда. Показал пограничнице красную корочку с гербом, жестом позвал Джеймса. Девушка пару секунд повертела его паспорт в руках, вставила миграционный вкладыш и отдала ему паспорт, дежурно улыбнувшись. Джеймс с благодарностью кивнул:
-- Шие-шие!
Его проводник указал на выход:
-- Багаж заберет водитель, а мы с вами пойдем сразу к машине. В магазин вам не надо? Бритвы, зубную щетку можно взять в гостинице, а с остальными вещами тут плохо, так что лучше сразу закупитесь здесь.
В магазине Джеймс был недолго, купив пару безделиц, в большей мере чтобы не обидеть своего спутника. Выйдя из магазина они встали на пустынную дорожку траволатора и Джеймс с интересом стал разглядывать редкие включенные биллборды слева и справа от него. Огромные, на всю стену, жк-панели казались Джеймсу странным зрелищем в этом пустынном месте, как будто цивилизация умерла и остались лишь машины, которым никто так и не сообщил о том, что больше можно не стараться. Голографические анимационные ролики, озвученные юными, тошнотворно-бодрыми китайскими голосами, под агрессивно-мультяшный саундтрек продавали стандартный набор аэропортовского барахла, с азиатским уклоном: финансовые услуги, таблетки для похудания, медицинские страховки и программы профессионального обучения.
Когда они добрались до автомобиля, черного удлиненного представительского Geely новой модели, с тонированными стеклами, водитель уже был там, открыл багажник, показывая чемодан. Джеймс кивнул. Они сели в машину, водитель поставил съемную мигалку на крышу, и рванул в центр. На просторном, шестиполосном шоссе редко попадались машины, в основном -- старенькие бензиновые грузовики и легковушки, не спеша пыхтящие в крайнем правом ряду.
Серая, неприметная архитектура прилегающих к шоссе районов навевала скуку, и Джеймс начал клевать носом, только уже почти подъехав к гостинице, начали появляться красивые, монументальные здания. Geely свернул в подземный паркинг отеля, водитель приспустил окно и что-то буркнул охраннику в форме. Тот посмотрел внутрь салона, сверил номер с распечаткой пропусков, затем открыл шлагбаум. Водитель жестом показал "спасибо", произнеся дежурное "шие-шие".
Очаровательная стройная брюнетка на ресепшене была одета в красивое шелковое кимоно - Джеймс тут же поправил себя - не кимоно, а ханьфу! - расшитое золотыми драконами. Он невольно засмотрелся на девушку, излучавшую невинную красоту, очнувшись только когда она обворожительно улыбнулась и задорно произнесла с легким акцентом:
-- Ни хау, Мистер Аллен, добро пожаловать в Four Seasons! Это ваш первый визит в Москву?
2
Включилась аудио-запись: "Внимание, ученые! Смена начинается через 10..9..8..7..6..5.."
Монитор Саши зажегся, замелькали иероглифы, как обычно в нижнем углу появился прогресс-бар загрузки. Появился логотип "НИИ РусБиоТек" и окошко для входа в систему.
Опять замелькали иероглифы вперемешку с обрывочными русскими фразами. Если сильно сконцентрироваться, можно было выловить какие-то знакомые слова - "аксоны.. загрузка.. 3д модель.. инкапсуляция", но Алекс, как пожалуй и все работники НИИ, давно не обращал на них внимания. В правом углу пошел таймер смены: 09:59:59.
Открылось окно с инструкциями. Саша быстро пробежался глазами по тексту - все то же самое, никаких изменений. "Российская программа по моделированию генома... передовые технологии... наши ученые создали уникальную программу... ваше вовлечение поможет человечеству выйти на новый этап развития...". Алекс быстро промотал до конца, где наконец увидел номер пластины и сектор для анализа. Вбил их в поиск, загрузилась картинка с изображением запутанных нейронов, справа - незаконченная 3д-модель. Интерфейс программы был довольно простой. Нужно было руками вращать слои, отмечая на них принадлежность конкретному нейрону, справа исходя из его действий автоматически генерировалась 3д-модель.
Руководитель отдела, Марченко, недавно говорил, что модель на 40% закончена, и до конца года они полностью расшифруют коннектом, нейронную карту мозга человека. После этого обычно шла пламенная мотивационная речь, целью которой было зажечь сотрудников на совершение великих дел, Саша же в такие моменты неизменно начинал думать о том, чем же их НИИ будет заниматься, когда проект закончится. Работа ему совершенно не нравилась, но он боялся что после окончания проекта начнется что-то совсем скучное и непотребное или, не дай бог, пойдут сокращения.
Саша довел кликанье до автоматизма. По еженедельной статистике он всегда входил в топ-5 сотрудников, показывая хорошие результаты, как по скорости так и по точности. Иногда на него волной накатывала депрессия от чувства бессмысленности его труда, но в таких случаях его всегда спасал приятель, работавший в районной поликлинике, и имевший доступ к разным анти-депрессантам.
* * *
-- Ну что, обедать пойдешь?, - Рома остановился у стола Саши, положив руку ему на плечо. Саша дернулся, как будто выходя из транса. Глаза заслезились, видимо он так глубоко погрузился в работу, что стал реже моргать. Саша закрыл глаза, прошла пара секунд, Рома пожал плечами и уже стал разворачиваться. Саша окрикнул его:
-- Да, давай. Сейчас, буквально последний аксон остался!
* * *
Официантка в крестьянском фартуке и чепчике непонятной народности на голове, на высоких красных каблуках, подошла к ним и громко произнесла:
-- Добро пожаловать в "Великую орду". Вам меню на русском?
Рома удивленно посмотрел на девушку:
-- Да, лучше на русском.
-- Понимаете, у нас тут сегодня напряженка с русскими меню, приехала делегация из Новосибирска, может на китайском подойдет?
Рома пожал плечами:
-- Ладно, давайте на китайском! А с едой у вас тоже напряженка?
Официантка обиженно прикусила губу:
-- Нет, с едой все хорошо, единственное лосося нет. И только наличные принимаем, карточки не работают сегодня.
Рома многозначительно посмотрел на Сашу:
-- Лосося нет. Ну это уже ни в какие ворота! Тысячу юаней-то надеюсь сможете разменять?
Саша шикнул на Рому, виновато посмотрел на официантку:
-- Девушка, не обращайте внимание, это он так шутит!
Рома сунул свое меню Саше под нос.
-- Слушай, помнишь, что этот иероглиф значил? Какая-то дача многоэтажная, покосившаяся.
Саша усмехнулся:
-- Это как раз лосось, которого нет.
Рома заказал бизнес-ланч с пельменями "великорусскими" и вок с грибочками. Саша взял солянку и кисло-острую курицу "по-домашнему". Рома, который постоянно интересовался авто-новинками, но никак не решался приобрести авто, спросил:
-- Видел последний Джили, который для России выпустили? Китайцы его назвали "Джили Джигули", дизельный, двухлитровый. Сто пятьдесят тысяч юаней стоит, можно в рассрочку на три года взять, в банке оф чайна его чуть ли не насильно мне в последний раз предлагали.
3
Джеймс посмотрел на часы. Без десяти шесть. Китайские чиновники любят пунктуальность. Еще раз критически оглядел себя в зеркале, поправил прическу, в очередной раз на всякий случай натер и без того блестящие ботинки, затянул галстук. В лифте негромко играла китайская поп-обработка "калинки-малинки".
Хостесс ресторана, очередная длинноногая красавица в вычурном ханьфу подвела его к столику, за которым уже сидел Мистер Ли, торговый атташе Китая в России. Мистер Ли улыбнулся, совсем не по-азиатски пожал Джеймсу руку. Дождавшись пока Джеймс устроится на диване напротив, он произнес на идеальном английском, с ярким американским акцентом:
-- Мистер Джеймс, я взял на себя риск и заказал вам утку по-пекински, она здесь очень хороша. И конечно молочного поросенка.
Джеймс вежливо кивнул:
-- Да, конечно.
Ли наклонился вперед, как будто желая поделиться секретом:
-- С вашего позволения, я заказал себе суши. Знаете, я большой патриот своей страны, но с возрастом мне перестает нравиться наша кухня. Видите ли, в Китае всегда было больше ртов, чем мы могли прокормить, поэтому еду всегда приходилось приукрашивать, чтобы народ не понял, что есть в принципе нечего. Мы сотни лет старались максимально выжать полезные и питательные ингредиенты из всего, что попадется под руку. С такой философией сложно сделать что-то здоровое. А здоровое питание после пятидесяти - залог хорошего самочувствия.
Джеймс понимающе кивнул. Мистер Ли пустился в эту тираду не просто так. Если кто-то из однопартийцев Ли узнает, что тот не достаточно патриотичен, хотя бы и в том, что ест не китайскую еду, его могут объявить в нелояльности и выкинуть из партии. Да что уж там, в Китае людей упекали за решетку и за меньше провинности.
Покончив с выбором ужина, Ли улыбнулся:
-- Мистер Джеймс, как символично. Американец и китаец решают судьбу России в ресторане напротив Кремля! Я знаю, что вы не пьете, но позвольте мне поднять этот бокал за нашу удачу!
Джеймс неудобно поежился. Ему никогда не нравились пафосные речи. По его мнению, задача у него была очень простая - подписать продление договора на покупку российской нефти и других полезных ископаемых американскими компаниями на следующие пять лет. В идеале - без каких-либо ухудшений в условиях. Тем не менее дипломатическая выдержка требовала играть по правилам приглашающей стороны.
Ли сразу взял быка за рога:
-- Вы знаете, у нас сейчас много разговоров ведется по поводу корректности нашей политики в России. Многие указывают на ошибки американцев, говорят что Китай не имеет права их повторить. Что Вы думаете об этом, мистер Джеймс?
Джеймс на мгновение задумался. Иногда ему казалось, что глубокие философские беседы - любимое занятие высоких китайских чинов. Отвечал он осторожно, подбирая слова как можно точнее:
-- Как вы понимаете, в США было много несогласных на изоляцию, и этот конфликт между либералами и консерваторами так и остался нерешенным. Мы довольно давно перестали вовлекаться в военные конфликты и насаждать "американскую демократию", все наши последние внешнеполитические действия имеют исключительно рациональные, экономические цели.