С разрешающего жеста Томы ответил я, давно готовый к такому повороту:
Мы настолько далеки в родстве, что не знаем ни единого человека, кто имел бы родственников в семье другого.
Хорошо, что я не пошел у Томы на поводу и не сделал Юлиана Елениным-вторым. Сейчас бы напоролись.
Не знаете или не имеете? хитро прищурилась сестрисса.
Не имеем, вдруг твердо выдал Юлиан.
Васильковые глаза осветились искренностью. Губы вновь сжались, и говорящая статуя вернулась в состояние камня. Умница. Если все кончится хорошо, дам орден. Или не орден. Или не дам.
Принимается. А как давно вы прибыли на нашу сторону гор?
Я открыл рот, но прозвучало останавливающее:
Пусть говорит Юлиан.
Давно, честно объявил он.
И сноватот же до самозабвения преданный взгляд, которому гордость не позволит сказать неправду. Любопытно, а сможет он соврать с тем же выражением лица?
Как давно?
Не знаю.
Месяц? Год? Десять?
Много-много дней. Не счесть.
Сестрисса задумалась. Через миг Юлиана озадачил следующий вопрос:
Двадцать отнять пять, это сколько?
Много, искренне сообщил парень.
Широко распахнутые глаза смотрели почтительно, с благоговением и без внутреннего ощущения виныкак у нашего щенка, когда еще ничего не натворил, а только собирается.
Посчитай вслух, начиная с одного.
Один, дваЮлиан поглядел на свои пальцы. Дойдя до десяти, он остановился, и на экзаменаторшу поднялся умоляющий взор: Потом, кажется, одиннадцать?
Ответы Устинью удовлетворили.
Что насчет сроков скажешь ты, отрок, именованный Чапа?
Не меньше нескольких месяцев. Мы попали в стаю, жили в ней, а когда встретили Тому, взяли под свою опеку. Затем мы сбежали.
Вы ели плоть и кровь человеческую?
Я ответил быстро и категорично:
Нет.
Юлиан понял, что нужно молчать. Ложь во спасение иногда предпочтительней убийственной правды. Еще бы научить его отличать, когда первое стоит второго. А как, если сам понимаешь только в последнюю секунду?
Ходили на четырех конечностях?
Пришлось.
Без одежды?
Со вздохом наши три головы синхронно склонились еще ниже:
Иначе нас бы съели.
Простите, но ваше заявление звучит неправдоподобно. За всю историю мира никто не возвращался живым от человолков. Сестрисса переглянулась с сестратом, после чего мягко поинтересовалась: Живя в стае, вы не стеснялись друг друга?
Стеснялись. Но немного по-другому, не так, как стесняются в обычной жизни. Мы устанавливали себе границы возможного по ситуации. Главным было выжить и при этом остаться человеком.
Хорошее дополнение, хочется верить, что так и было. Не сочтите за праздное любопытство, вы же понимаете, что мой приезд не случайная прихоть, что причины серьезны.
Слушаем. Мы насторожились.
Здесь нет лишних глаз, свидетели нужны только на церемониях. Сейчас решается соответствие вас будущей церемонии. Продемонстрируйте, что вы действительно удачно притворялись человолками.
Что именно предлагаете сделать? Я покосился на сестриссу, а Томана как бы равнодушно присутствовавшего в помещении сестрата Панкратия, который теперь делал вид, что разглядывает трещинки в стене.
Будет достаточно, если пройдете по комнате на четвереньках. Как в стае, не стесняясь друг друга.
Но здесь мы люди среди людей. Там было по-другому.
Притворитесь еще раз. Снова для спасения жизни. Достаточный мотив?
Вполне.
Пусть он закроет глаза. Тома указала на спутника сестриссы.
Или тоже разденется, чуть не прибавил я. Это равносильно. Как стало понятно, с некоторых пор Тому смущают только одетые люди. Хотя, если одежду снимет сестрат Кто знает, какова будет реакция на увиденное.
Сестратне мужчина. Брови сестриссы удивленно взвились. Это сестра в мужском обличье.
Он не женщина.
Твои невесторы тоже не женщины.
Мне действительно неудобно перед посторонним. С Чапой и Юлианом мы вместе пережили такое, что вам и не снилось. Простите, если прозвучало резко, но мы трое как одно целое. Выживая, мы научились не обращать внимания на мелочи.
Значит, ты не должна смущаться и священнослужителя. Впрочем, учитывая твой возраст Закрой, командно упало в сторону сестры мужского пола.
Вот и ладушки. А мы с Юликом присутствие старушки как-нибудь переживем. Одежда нашей троицы одновременно отправилась на пол, ладони превратились в ступни, широко расставленные ноги согнулись в коленях, распластывая тела вдоль земли. Лица с чужими дикими взорами поднялись на испуганно отшатнувшуюся сестриссу.
Рр! скомандовал я следовать за собой, первым уносясь по кругу за спину сидящей.
Походкамягкая, спина гибка и строго горизонтальна. Шаги бесшумны. Мышцы перекатываются внезапно всплывшей звериной грацией. Ягодицы вздернуты и открыты двигавшейся за мной Томе. Так же и стелившаяся над полом Тома спокойна по отношению к замыкавшему колонну Юлиану. Тот вообще чувствовал себя, словно рыба в воде. Точнее, как волк в лесусейчас будучи волком больше, нежели человеком. Грубым ладоням был нипочем тесаный камень пола, тренированным упругим мускуламнаши с Томой потуги выглядеть равными и двигаться столь же стремительно.
Три тела совершили мгновенное перемещение за спину Устиньи, а там я вдруг повернул вбок, прыгнув между сестриссой и сестратом к месту старта.
Гррр! рявкнул я рядом с их отпрянувшими головами.
Едва руки почувствовали пол, ноги опустились по бокам от ладоней, и сразу последовало отталкивание всеми конечностямии последняя галопирующая дуга доставила меня к брошенной одежде. Разворот вышел чуть ли не с заносом, ногти скребли по камню, словно когти.
Грряв! поддержала Тома, в таком же великолепном скачке вылетая из-за дернувшегося плеча в красном халате.
Ргав! выдал на прощание Юлиан, завершая наш проход прыжком не между двумя фигурами, а над головой сестриссы.
Если бы не качнувшийся капюшон и вязанная из стальной проволоки шапочка, воздушным потоком ей растрепало бы прическу.
Достаточно? спросил я, поднимаясь на задние ноги и подавая руку Томе.
Юлиан затормозил в красивом полицейском развороте, только без машины. Распрямляясь отпущенной пружиной, он вскочил, заняв вертикальное положение даже быстрее Томы, и замер в позе Аполлонакак мы говорим, когда кто-то нагой и красивый выглядит естественно-гармонично. Сестрат мужественно держал глаза закрытыми, поэтому Тома его не стеснялась. Нас с Юлианом тем более. Меня ничуть не беспокоила сестрисса, которая глядела одновременно внимательно и отстраненно. Хоть никакой святости в ее священничестве я не усматривал, но воспринимал буднично, как врача. Надо, значит, надо.
Устинья облегченно выдохнула:
Принято. На этом слове Панкратий разжал веки и, прошептав не то молитву, не то проклятие, быстро вернул их в прежнее положение. Обманы в нашей жизни случались. Можно отрепетировать все, кроме одной подробности: у вас повел за собой самец. Этого придумать нельзя, менталитет заставил бы женщину встать во главе. Сомнения сняты, ваши слова подтверждены проведенным опытом. Осталось последнее препятствие перед возможностью помолвки. Вы догадываетесь, юная цариссита.
На Тому стало жалко смотреть. Она кисло выдавила:
Если думаете о возрасте
Сестрисса кивнула:
Именно. Но возрастпрепятствие преодолимое, причем двумя путями.
Если что-то зависит от нас, то мы
Что могли, вы уже сделали. Поднятой ладонью Устинья остановила встрепенувшуюся Тому. Ваши заслуги известны, они уже превращаются в легенды, обрастая сказочной небывальщиной. Потому первый путьвремямы будем иметь в виду, но постараемся что-то сделать и по второму. Я лично постараюсь. Подойдите, дети мои, склоните головы.
Быстро одевшись, мы рухнули перед ней на колени: Тома в центре, я с Юлианом по бокам и чуточку позади, на всякий случай.
Что за второй путь? Я не понимал.
Сестрисса заговорила:
Чиста ли ваша совесть? Сокрытое есть грех. Грех есть осознанное нарушение закона. Нарушение закона есть противопоставление себя обществу, принявшему вас в свои ряды. Отбросьте сомнения. Скажите открыто. Сейчас. Поведайте, очистите сердце.
На нас нет греха, ваше преосвященство, раздалось на три голоса.
Третийс запозданием в долю секунды. Молодец, Юлиан, освоился.
О грехе лжесвидетельства напоминать не буду, вы сами знаете. Что ж, соблюдайте все законы вам данные, исполняйте их и не свергнет вас с себя земля, которую вам дали жить. Сестрисса Устинья поманила рукой спутника. Сестрат Панкратий, у тебя имеется, что добавить к нашей беседе?
Панкратий приблизился вплотную, голова почтительно склонилась, оттуда словно вытек, струясь, вкрадчивый тихий голос:
Невестор Юлиан знает больше, чем говорит, но признает моральное старшинство невестора Чапы, что служит оправданием его желанию быть вторым, несмотря на силу и возраст. В отношении имени Чапы: данное царисситой ему нравится больше, чем собственное. Либо он сильно влюблен, либо соврал насчет истинного прозвища, либо его очень дразнили дома. Возраст. У кого-то или у всех вместе он завышен, но самую малость, иначе каждый не был бы столь безмятежен и уверен в себе. О ночевках в одной постели: холод и неизбежность присутствовали, что не отменяет греховных помыслов, тоже имевших место. Предлагаю проверку.
В каком смысле? Щеки у Томы пошли пятнами.
Сестрисса взмахнула широким рукавом в сторону двери:
Чапа и Юлиан, свободны. Тома, подойди.
Поднявшись со скамьи и указывая на нее, сестрисса отошла в сторону.
На лестнице мы с Юлианом переглянулись.
Вы там это, насуплено сказал я, не того?
Как ни странно, он понял.
Нет.
Из меня словно вертел вытащили.
Пойдем.
В комнате мы улеглись по углам на своих постелях. Шарик с Пиявкой дружно посапывали и подвывали во сне, привалившись друг к дружке. Появившийся на полу ковер воспринимался ими как перина.
Через некоторое время во тьме вернулась Тома. Она молча заняла пустую огромную кровать, практически потерявшись в ней. Даже «красивых снов» не сказала.
Я тоже промолчал, сделав вид, что сплю.
Глава 11
За завтраком у всех был невыспавшийся вид. Сестрисса с сестратом ели, не снимая капюшонов, царисса с царевной вяло ковыряли ложками в неком фруктово-овощном рагу. Наша троица еще терла глаза, приглашенная к общему завтраку прямо из постелей. Папринций пытался завести ни к чему не обязывающий разговор:
Погода изумительная. От вчерашнего ливня следа не осталось. Зато пыль прибило, и листва всеми красками играет
Хорошая погода для прогулки, согласилась царисса Ася. Ее острый взгляд остановился на Томе: Составите компанию?
Конечно.
Сестрисса Устинья подняла сосредоточенное лицо:
Вы просто погулять или куда-то?
Просто. Подышать воздухом, порадоваться солнышку. Царисса вопросительно посмотрела на дочку, та кивнула. Посмотреть окрестности.
Посмотреть или присмотреться? вскинул задумчивый взор дядя Люсик. Вы еще не владели Западной границей?
Не довелось, спокойно ответила царисса Ася.
Марианна молча жевала, не поднимая глаз от тарелки. Интересно, а где Асины мужья? Во время столпотворения-встречи в башне едва поместились мамы с новообретенными чадами, мужей отправляли в поселок. А теперь? Места полно. Варфоломея, как я припомнил, ночевала с мужьями, определив дочку и приемышей в другую комнату.
Ну, подышите, посмотрите, порадуйтесь, все же одобрила сестрисса с неким внутренним скрипом. Ее мысли витали где-то далеко. Совсем не там, где мои. Мы пока подготовимся.
К чему? вдруг вскинулась Марианна.
К церемонии.
Дядя Люсик как бы случайно сообщил:
На юную царисситу вчера покушались.
Лица присутствующих посерьезнели.
Именно на нее? уточнила Ася, почему-то переглянувшись с дочерью.
С одним из нападавших удалось перекинуться несколькими словами, сказал я, не спуская с нее взгляда.
Его не задержали?
Не получилось. Теперь говорила Тома. Несколько человек устроили засаду. Словно знали, когда и куда поедем.
Наверняка знали, сказал дядя Люсик. У вас, случайно, нет соображений, кто это мог быть?
Сестрисса Устинья промолчала, ответила Ася:
Чтобы узнать кто, нужно понять зачем.
Это мы и пытаемся выяснить, согласился папринций.
Что сказал покушавшийся?
Полную чушь. Что Томасамозванка, а настоящая царисситаЗарина Варфоломеина.
Разве Зарина жива? Я слышалаАся удивленно умолкла.
Все слышали, подтвердил дядя Люсик. Но никто не видел.
Не могла ли она?..
Нет, покосившись на меня, твердо заявила Тома. Ее именем кто-то прикрывается. Зачем-то.
Из семьи Варфоломеи остался в живых хоть кто-то?
Никто, иначе выжившие давно предъявили бы права на вотчину или пришли на службу к другим цариссам.
В голове поплыли имена и лица: царевны Лисавета и Милослава. Царевичи Алексий, Феофан, Ерофей. Войница Агриппина. Войники Ефрем и Бакула. Сама Варфоломея и ее сын Митрофан. Еще сколько-то неизвестных войников и войницсемья Варфоломеи была самой могучей в регионе. Еще: принцы Порфирий и Дорофей Милославины и три принца Лисаветины. Считалось, как я слышал, что большинство полегло во внутрисемейной разборке. Со счетов с полной уверенностью скидываю только Карину: стрелу в глазнице, труп на телеге и боль на лице матери я видел собственными глазами. Также и Митрофан, он остался лежать на поле боя с рыкцарями, мертвее не бывает.
Слишком много осталось неизвестных. Уравнение с одними иксами, для смеху дополнительно разбавленное игреками. У каждого мог быть свой мотив скрываться, а из-за этогомстить приемной дочке Варфоломеи.
Вам нужно усилить охрану, произнесла царисса Ася. Если хотите, могу оставить на какое-то время нескольких
Спасибо, сами справимся, перебила Тома. Она не доверяла теперь никому. Особенно тем, кто непонятно почему вдруг предлагает помощь.
Тома с Асей некоторое время поиграли в напряженно-искрящие гляделки, после чего их взоры одновременно разошлись в стороны, Томинс куражом мальчишки, впервые поборовшего взрослого, Асинотстраненно, как бы говоря: не хотитене надо, повторно предлагать не стану.
Сестрисса Устинья выставила вверх указательный палецпризывала прислушаться:
Лай в башне это то, что я думаю? Волк и человолк?
Нам сказали, что вы привезли с собой живых зверей, прибавила царисса Ася.
Тома едва задавила довольную улыбку:
Вам сказали правду.
Поймали в ловушку или взяли ранеными? Пока сестрисса проявляла вроде бы отвлеченное любопытство, сестрат жег нас взглядом.
Ничего третьего им даже в голову не приходит. Ну так получи же фашист гранату.
Вовсе нет. Получив жест разрешения говорить, я как можно равнодушнее пожал плечами. Встретили старых знакомых по приключениям в горах. Бедные животинки остались без стай. Пришлось подобрать.
Весело было наблюдать за реакциями. Марианна поглядела на маму с гордостью, та поочередно обводила взором нас троихс неприкрытым удивлением и толикой зависти. Устинья приняла ответ как нормальный, ничем не примечательный. Панкратий запечатлел в памяти лица всех и спрятался в капюшон, как черепаха в панцирь.
Вскоре Устинья со спутником откланялись. Тома тоже поднялась. Сразу встали со своих мест и царисса с царевной.
Как будете готовы, скажите, попросила царисса Ася.
А можно посмотреть на зверей? хлопнула ресницами Марианна.
Я поглядел на Тому: можно?
Вообще-то Шарика неплохо бы выгулять, задумчиво протянула она.
Человолчицу тоже, сухо прибавил я.
Тома застыла в ступоре, не зная, как вывернуться. Подсказала царисса:
Звери на привязи?
Да.
Буйные?
Ни капельки.
Берите с собой на прогулку. Всем будет полезно и интересно.
Царисса с дочкой удалились. Дядя Люсик, убедившись, что нам ничего от него не понадобится, остался в башне.
Обслуга снова бегала в мыле, как в день встречи дочек с матерями. Добрик напоминал метеор: не успеешь сформулировать желание, а он уже пронесся. Я разузнал у него: привезя сестриссу со спутником, Ася приехала с дочкой и не слишком многочисленной, но достаточной свитой. Свиту, включая полный комплект мужей, отправили в поселок. Царисса ночевала с царевной в одной комнате. Ночью не выходили, ни с кем подозрительным не разговаривали.