Не надо делить. Давай.
Сначала я разведу огонь.
Без ничего? Как?!
С помощью правила трех эн. Если у тебя еще остались силы, поищи сухие соломинки, пылинки, былинки и прочее, что вспыхнет от искры.
А то, что уже горит, не подойдет? Марианна потерла пятерней отшлепанное место.
Шутитзначит, она в порядке. Худшее, что могло случитьсяапатия, когда переохлаждение побеждает. Тогда поможет только врачебная либо похоронная команда.
Найдя все необходимое для старого аборигеновского способа добывания огня трением, я взялся за разматывание пращи. И
Видимо, у меня вылетел некий нечленораздельный звук, потому что Марианна, ползавшая в траве во исполнение задания, в страхе оглянулась:
Что случилось?!
Чудо из тех, которых, как я считал, не бывает. Аллилуйя!
Неправильно. Заметив, что мой ликующий взгляд некстати скользнул по ней, Марианна быстро развернулась боком. Нужно говорить: Алле луйя!
Хорошо, но главноечудо произошло!
За третьим витком обнаружился почти не прощупываемый кременьВарвара в свое время запихнула обратно, пока я спал. Крепко же я спал. Может, проспал еще чего?
Настроение взлетело, как северокорейская ракета на Америку. События ускорились.
Мха здесь не было, специального трута тем более. Пришлось помучиться, собирая сухие тростинки-пылинки, но терпенье и труд перетрут даже трут. Не так быстро, как хотелось, но вызванный искрой огонь задымился, выглянул удивленным глазком и, наконец, полыхнул в полную силу.
Я удовлетворенно плюхнулся на траву.
Ты просила веревку
Царевна насторожилась: что-то в моем голосе ей не понравилось. Некая сомневающаяся интонация. Да, а что делать. Забрать слово, которое я дал, совесть не позволяла, но возникло непредвиденное обстоятельство.
Могу обойтись. Марианна мгновенно разрешила мне пойти на попятный. Если тебе нужнее
Не в том дело. Дело вот в этом. Двумя пальцами я поднял похожий на крупную песчинку кремень. Если ты придумаешь, как его не потерять
Понесу во рту за щекой.
А-а разговаривать как?
Это не проблема.
Жаль. Молчащая спутница меня устраивала больше.
Держи. Со вздохом я отдал пращу и кремень.
Затем мне понадобилось пять попыток, чтобы кидаемая о ствол дерева принесенная чурка развалилась вдоль трещины. Меньшую половинку я водрузил на разгоравшийся хворост, вторую временно отставил в сторону.
Любопытное здесь сочетание растительности: частью она знакомая и родная, вроде дубов, сосен и прочего, частью известна из телевизора, из передач про дальние страны, и много вообще неизвестного. Среди темных стволов разной степени высоты и пушистости взгляд наткнулся на до боли знакомый светлый ствол с темными проплешинами. Береза. То, что надо.
Срезанный кусок бересты я загнул углами внутрь, чтобы превратить в подобие квадратной тарелки. Для закрепления формы подошли чуть расщепленные веточки, они выполнили роль прищепок. Зачерпнув воды, я поставил самодельную миску на сооруженный из толстых ветвей таганок. Береста не загорится, пока в ней есть вода. Заваркой стали несколько листьев с разных кустов и деревьев. Хуже не будет, а насколько лучшезависит от везения. Из прежних знаний на эту тему помнилось только, что дубовые листьяхорошее противоглистное. Дубы поблизости не росли, но какие-то положительные свойства имеются у каждого растения. В любом случае, горячий травяной чай полезнее холодного незаваренного.
Сзади пришлепали легкие шажки. Сомнений в том, кто идет, не было, и обернулся я только в последний момент.
Как тебе? Марианна прокрутилась вокруг оси, как балерина.
Подвязанная вокруг талии бывшая праща после узелка уходила вверх, совершая второй оборот над грудью. По всей длине веревку по-дикарски обвешивали ряды коротких лиственных веточек, чья бахрома гораздо лучше скрывала тело, чем ниточки служанок Вечного Фриста.
Молодая дикарка глядела на меня гордо и восторженно:
Нравится?
А кремень она под язык, что ли, засунула? Или проглотила? Конечно, со временем он снова к нам вернется, и новый способ переноски намного надежнее рта, но смущающий этап между переноской и добычей огня
Не о том думаю. После глупых мыслей про кремень накрыло осознание, что теперь моя нагота вызывающа. Руки дернулись в стремлении прикрыться.
Твой вид, конечно, жутко неприличен, лукаво констатировала Марианна, похожая на елку из банных веников, но я не буду возражать, если до первой возможности ты походишь так.
Нет уж, я сторонник равноправия.
Это как? удивилась спутница новому слову.
Ну
Как объяснить идею равноправия царевне из царства матриархата, где мужчина приравнен к имуществу?
Совсем бдительность потерял. Царевна мне другпока, но у нее, к сожалению, есть язык, а у любого языка есть особенность: иногда он развязывается, как шнурок, и человек падает то есть выдает что-то не к месту. Если выдаст обо мне в неправильной компании, то мой язык может оказаться у меня в в общем, как говорили у меня во дворе, надо следить за базаром.
Равноправиеэто когда члены одной команды не имеют преимуществ друг перед другом, соорудил я максимально нейтральное определение. Мы же команда?
Лицо Марианны расцвело, глазки раскрылись бутонами в праздничном букете, мысли заблагоухали:
Команда!
У нас все поровну. Значит?
Царевна вытянулась во фрунт: ноги вместе, руки по швам. Два веера ресниц понимающе просигналили, сжавшись-разжавшись:
Все должно быть одинаково, никто не должен чувствовать себя в обиде!
Превосходно. Вывод?
Э-э снять! Изящные пальчики взялись за свои юбкообразные конструкции.
Стоп машина! Не вздумай! Правильный ответобеспечить тем же самым всю команду.
Мой вариант Марианне понравился, одновременно восхитив ее и опечалив.
Будет сделано!
Но веревку пополам не рвать, она еще пригодится. Нужно придумать что-то еще.
Я знаю, что делать! Я тут видела
Она опрометью бросилась к ближайшим деревьям. А як ручью.
Кстати, слово «машина», не удержавшееся за зубами, царевну не задело. Знает или пропустила мимо ушей? Выяснять, тем самым привлекая внимание, не хотелось.
Прекрасная дикарка вернулась нескоро. К тому времени у меня был накрыт стол: чай, едва не опрокинувшийся, когда я снимал его с полыхающего огня, разложенные на листьях горсточки непонятных для постороннего комочков и много всяких штучек на «шпажках» зачищенных тонких веточках.
Глаза царевны выставили масштаб полтора к одному:
Это откуда?!
Дары природы. Угощайся.
По-царски щедрый приглашающий жест удался на славу.
Сначалавот, примерь. Марианна нетерпеливо протягивала мне веревочку, унизанную веткамиеще одну туземную юбку, такую же, как у нее самой. Подними же зад, лентяй!
Она с удовольствием опоясала меня, скрепив конструкцию узелком.
Теперь ты тоже похож на человека.
Я вручил ей берестяную миску.
Пей чай, пока горячий. И рассказывай, откуда веревка. Самодельная, вижу, но из чего?!
Кусачую траву знаешь?
Крапиву?
Так тоже называют. Я надергала ниточек с центральной хворостины, перекрутила, и получился тросик. Из кусачки столько всего можно сделать! Даже ткань можно, а потомполноценную одежду.
Надеюсь, не придется. Только тут я заметил, что Марианна безостановочно чешет пальцы. У тебя же, наверное, руки
Ага. Царевна выставила вперед открытые ладошки. Горят. Как щеки, когда ходила без одежды, и как попа до сих пор, после твоих спасательных работ.
Я помахал перед ее носом указательным пальцем:
Сама просила!
А ты рад стараться.
Не пойму: она возмущена или довольна?
Но ведь сама просила, укоризненно и уже не столь решительно напомнил я еще раз. Хочешь сказать, что опять, как на озере: разрешила делать то, что хотелось мне?
Не представляешь, как хочется ответить «да», засмеялась Марианна. Но я действительно согрелась. Даже чересчур.
Еще раз отхлебнув из берестянки, она блаженно закатила глаза, после чего резко придвинулась, а голос снизился до шепота:
Ответь только на один вопрос. Тебе понравилось?
Провокаторша. Я легонько отпихнул ее, так, чтоб не упала и не расплескала чай. Но чтоб все поняла.
Ты не ответил.
Садись, ешь. Остывает.
И все же. Она плюхнулась на траву рядом с разложенными яствами. Ой!
Юбка из веток оказалась со своими особенностями, и некоторые из особенностей отменно кололись.
В битве духовного, телесного и желудочного запросов пока выигрывал духовный. Есть хотелось неимоверно, но царевна, несмотря ни на что, терпеливо ждала ответа. Пришлось признаться.
Я был зол на тебя. На то, что ты натворила. И что мы едва не погибли из-за твоей выходки. В общем
Тебе понравилось. Марианна удовлетворенно кивнула и принялась за еду. Что это?
Вынутые из золы крепкие комочки выглядели странно.
Улитки.
Те самые, которые висят на траве? Вслед за мной Марианна осторожно попробовала новую еду.
Печеные улитки. Запекаются какчуть не сказал «картошка», но привычного корнеплода в стране башен я не видал, как обычные овощи в углях, минуты три.
А это? Марианна всыпала в задранный кверху рот горстку чего-то подгорелого. На зубах захрустело.
Я отвернулся.
Тоже улитки. Гм, чищенные.
Ненавижу врать, но признаться, что царевна жует жареных червей, значило надолго испортить ей аппетит. А мне не привыкать, и живыми ел.
Чудесно. А это? Марианна потянулась к «шпажкам».
Держи за палочку и жарь на огне секунд десять.
Марианна сделала, как сказали, и через некоторое время с чувством облизнулась:
Восхитительно! Внешне немного напоминает кузнечиков. Что это?
А надо раскрывать секреты шеф-повара?
Я тоже хочу научиться готовить! Вдруг пригодится?
Убедительный довод. Я рассказал:
Ты угадала, это кузнечики, уже с оторванными головами и, для безопасности, выдавленными внутренностями. А вот, попробуй
Подняв палочку с умопомрачительно пахнувшим лакомством, намного превышавшим размеры кузнечика, я замер, не зная, как продолжить.
У нас в долинеСнова придется обманывать, Ох, доиграюсь. Это считается большим кузнечиком. Тоже прыгает, тоже зеленая. Думаю, и у вас их едят?
Подожди. Веки Марианны замелькали со скоростью ног удирающей кошки. Это квака?
Ну видимо, да. Сейчас она без кожи и внутренностей, жареная. Держи. Я протянул палочку с нанизанным мясом лягушки.
К счастью, у Марианны не нашлось предубеждений против «большого кузнечика». Пожевав, она поерзала, словно это было у нее как-то взаимосвязано, и расплылась в довольстве:
Волшебно.
Вскоре все было съедено и выпито. Мы попытались отвалиться на траву и не смогли.
Чертовы ветки! Марианна в ярости вскочила, хватаясь за уколотые попу и спину.
Не ругайся.
Прости. Я была так рада, что придумала одеждуОна вновь залезла рукой под ветки и дико там все расчесала. Жесткие, остро обломанные концы, которыми «веники» держались на веревках, впивались в тело. Изгибаясь, чтобы избавиться от одного укола, царевна получала сразу несколько в других местах. Придумала, но не продумала. Что будем делать?
Сейчас нам надо отмыться и, насколько хватит сил, двигаться дальше.
Во время обеда я довел найденную дубинку до нужной кондиции и теперь не расставался с ней. Обезьяна с палкойуже не обезьяна. На душе потеплело: в руках появилось какое-никакое, а оружие. Я почувствовал себя мужчиной.
Мы двинулись к запруде. Вода расступилась, оказавшись довольно теплой. Всего-то по колено, потому и прогрелась. Деревянное оружие я воткнул в ил поблизости, чтоб оказалось под рукой, если что.
На время мытья и купания этикет отменяется, объявил я, скидывая «юбку».
Царевна, временами обладавшая немалым здравомыслием, не стала возражать и тоже оставила лишнее на берегу.
Она пристроилась рядом. Движения, горячий чай, уютное сидение у полыхавшего костраи о недавней борьбе с холодом даже не вспоминалось. Сейчас главными заботами стали усталость и наш внешний вид чумазиков, вывалянных в грязи и золе.
Долго косившаяся на мои активные действия Марианна улучила момент:
Можно, я?
Меня как током шарахнуло.
Нет!
Я резко отвернулся.
Но ведь я уже мыла.
Еще долго мне будут аукаться щекотливые приключения на апельсиновом озере.
Тогда все было по-другому.
Разве? Марианна разницы не видела.
Не видела ли? Не важно. Я теперь видел.
Кардинально по-другому.
Чем же?
Ты была мне никем.
Царевна замерла:
А сейчас?
Кто за язык тянул. Я сделал неопределенное движение плечами.
Сама видишь, мы стали больше, чем друзья. Не хочу, чтобы желания подсознания вмешались в желания сознания и сломали установленные самому себе принципы.
Как у тебя все сложно. Поморщившись, Марианна выпрямилась и произнесла, опустив руки по швам, как тогда, на озере: А вот если ты помоешь меня, я буду благодарна. Сил не осталось, мышцы как каменные, а ноги почти не держат.
Уйдя в глухую защиту от одного удара, я позорно пропустил второй. Не успевший перестроиться мозг не нашел ни единого веского довода отказать соратнице в помощи.
Глава 6
Если докопаться до сути, то все религии (все!) появились как средство для выживания человека в природе. Священные текстыэто инструкция для жизни вне Эдема. Пример: Ветхий Завет, Левит 19,18: «Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего своего как самого себя». Те же слова есть в других святых книгахдословно или применительно для всех, а не только для «сынов народа твоего». Иначе в людских джунглях не выжить.
Еще. Про уже упоминавшееся «траву и всякое дерево: вам сие будет в пищу». Получается, что изначально человек задумывался как вегетарианец. Но из рая прогнали, подножной пищи стало не хватать, люди попробовали поджаренного в пожарищах мяса и понеслось.
Приспособились. Понравилось. Но. Организм-то спроектирован под другое. Потому, когда стали есть мясо, потребовался периодический отдых от тяжелой пищи. (Кстати, в жару есть особенно и не хочется, тело само как бы просит пощады). И появился пост. В древности постились именно летом. Со временем приняли новый календарь, даты поползли и ныне находятся там, где находятся. Но заставили поститьсякто? Святые книги. В нужное для выживания время.
Только всей человеческой дури не учли те, кто составлял изначальные Святые писания. Реформаторы никогда мелочевкой не занимались, радея о главномо спасении душ. Их можно понять. Душой. Но не телом. Потому самый большой беспорядок на свете остается после тех, кто хотел привести его, свет, в порядок. Но я не об этом. В общем, «еще мясо было в их зубах, еще не были съедены птицы, как возгорелся на них гнев Громовержца и поразил великим мором» У людей не было опыта употребления мясной пищи, вот и скушали, наверное, что-то несвежее. Непрожареное. Больное или павшее. Бывает. С голодухи да с незнания-то. Понятно ведь, что ничегошеньки древние люди в микробах и прочих инфузориях-туфельках не понимали. Руки перед едой с мылом не мыли, зубы не чистили, гигиену с гиеной путали, потому и получили в Святом Писании: «И если что-нибудь от трупа их упадет на какое либо семя, то оно чисто. Если же тогда, когда вода налита на семя, упадет что-нибудь от трупа их, то оно нечисто для вас», «все на что упадет что-нибудь от трупа их, нечисто будет: печь и очаг должно разломать, они нечисты». И далее в том же духе. Как иначе, кроме как запретами свыше, объяснить несведущему в вирусологии человеку способ спасения жизни и здоровья? В общем, не от нечего делать писались Писания. Святые книгипутеводитель по выживанию. Конечно, настолько, насколько люди смогли понять, насколько сохранили, пронеся сквозь века (почему-то сразу игра в испорченный телефон вспоминается). Потому, наверное, проклята или, как минимум, ненавидима в большинстве Откровений профессия ростовщика, по-нынешнемубанкира. А кто может устроить конец света и похе прошу прощения, похоронить цветущую цивилизацию, вновь опустив человечество на пещерный уровень? Только тот, у кого власть. А у кого власть? У того, кому должны. Испокон веков известно: за посул списать должок люди идут на любые преступления. В то же время, с обратной стороны в стену стучат и проламывают ее распухшими лбами дивизии дрожащих Раскольниковых, присвоивших себе право