Ты не пойдешь с ней, я не могу этого допустить, сказал он.
Возможно, у тебя нет выбора. Алиша права. Город не сможет обороняться бесконечно. Рано или поздно мне придется с ним встретиться.
Мне все равно. Я уже однажды потерял тебя. Я не собираюсь сделать это еще раз.
Шаги в коридоре. На пороге появился Калеб, следомПим. Мгновение у сына Питера было ошеломленное лицо. Но потом его глаза просияли.
Это и правда ты, сказал он.
Эми улыбнулась.
Калеб, как мне хочется обнять тебя.
Питер встал. Эми приподнялась на локтях, а Калеб наклонился к кровати. Они обнялись. Долго, а когда разомкнули объятия, то держали друг друга за локти, сияя от радости. Питер хорошо понимал, что он видит. Эмоциональная связь между Эми и его сыном, зародившаяся еще до событий в Айове, когда Эми присматривала за ним в приюте.
Ты так выросла, со смехом сказал Калеб.
И ты тоже, ответила Эми и тоже рассмеялась.
Калеб обернулся к жене, говоря одновременно голосом и на языке жестов:
Эми, это Пим, моя жена. Пим, это Эми.
Как дела, Пим? спросила Эми на языке жестов.
Очень хорошо, спасибо, ответила Пим.
Руки Эми двигались с потрясающей быстротой.
Прекрасное имя. Я тебя себе именно такой представляла.
Ты тоже.
Калеб уставился на женщин; и лишь тогда Питер осознал, что эта беседа технически была невозможна.
Эми, как ты смогла это сделать? спросил Калеб.
Эми нахмурилась, глядя на свои переплетенные пальцы.
Сама не знаю, если честно. Наверное, Сестры меня научили.
Ни одна из них этот язык не знает.
Эми уронила руки на колени и подняла взгляд.
Ну, кто-нибудь должен знать. Иначе откуда бы я узнала?
Снова шаги. В спальне появился Апгар, принеся с собой атмосферу официальности.
Мистер президент, прошу прощения, что прервал, но я решил, что смогу вас найти именно здесь.
Он повернулся к кровати и дернул подбородком.
Прошу прощения, мэм. Как себя чувствуете?
Эми уже села, сложив руки на коленях.
Намного лучше, благодарю, генерал.
Апгар посмотрел на Калеба, прищурившись.
Лейтенант, разве вам сейчас не полагается в койке лежать?
Я не устал, сэр.
Об этом я не спрашивал. И не смотрите на вашего отца, он тут ни при чем.
Калеб снова взял Эми за руку и сжал в последний раз.
Поправляйся, хорошо?
Быстрее, мистер Джексон.
Калеб очень быстро обменялся жестами с Пим, так, что никто ничего не понял, и вышел.
Если вы здесь закончили, сказал Апгар, то уже пора. Люди ждать будут.
Питер повернулся к Эми.
Мне надо идти.
Казалось, Эми его не услышала. Ее глаза были прикованы к Пим. Тянулись секунды, две женщины глядели друг на друга, будто беззвучно разговаривая.
Эми?
Эми дернулась, прерывая ток. Казалось, мгновение она не понимала, где находится.
Конечно, очень холодно сказала она.
У тебя здесь все нормально? спросил Питер.
Снова улыбка, но на этот раз скорее вежливая, чем искренняя. Какая-то пустая, даже немного вымученная.
Идеально.
63
Зеркала, повторил Чейз.
За столом для переговоров по часовой стрелке от Питера сидели главные действующие лица, его военное правительство: Апгар, Хеннеман, Сара, Майкл, Грир.
Не обязательно зеркало в прямом смысле слова. Подойдет любая отражающая поверхность, так, чтобы они видели свое отражение.
Чейз протяжно вздохнул и положил руки на стол.
Это самое безумное, что я в своей жизни слышал.
Вовсе не безумное. Тридцать лет назад я и Лиш убегали от троих Зараженных, и они загнали нас в угол, на кухне. Патроны у нас кончились, мы были совершенно беззащитны. С потолка свисали на крючках куча кастрюль и сковородок. Я схватил одну из них, чтобы использовать как дубинку, но случайно развернул ее плоскостью к первому Зараженному. Тварь встала как вкопанная, будто под гипнозом. А это был всего лишь медный горшок. Майкл, подтверди.
Он прав, я тоже это видел.
Так что с ними происходит? спросил Апгар Майкла. Почему это замедляет их?
Сложно сказать. Я бы предположил, что это некая остаточная память.
В смысле?
В смысле, что им не нравится то, что они видят, поскольку это не сочетается с каким-то другим аспектом их восприятия себя.
Майкл повернулся к Питеру.
Помнишь Зараженную, с которой ты сражался в клетке у Тифти?
Питер кивнул.
После того, как ты ее убил, то кое-что сказал Тифти. «Ее звали Эмили. Последнее, что она помнит, как с парнем целовалась». Откуда ты это узнал?
Это было очень давно, Майкл, и я вряд ли смогу объяснить это. Она просто смотрела на меня, и это произошло.
Не просто смотрела. Она уставилась. Вы оба уставились. Люди не смотрят в глаза Зараженным, когда те собираются их пополам разорвать. Естественное желаниеотвернуться. Ты этого не сделал. И это, как и зеркало, остановило ее.
Майкл помолчал.
Чем больше я об этом думаю, тем больший смысл в этом вижу, продолжил он. Это объясняет очень многое. Когда человека забирают, его первое желание после превращенияидти домой. Точно так же ведут себя умирающие. Сара, я прав?
Сара кивнула.
Это так. Иногда даже последние слова умирающего бывают«хочу домой». Даже сказать не могу, сколько раз я такое слышала.
Итак, Зараженный является человеком, пораженным сверхагрессивным мощным вирусом. Однако в глубине души они помнят, кем они были. Скажем так, в процессе трансформации эта память уходит очень глубоко, но не исчезает окончательно. Это будто ядро, которое в них остается. Глаза являются отражающей поверхностью, как и зеркала. Когда они видят свое отражение, память всплывает и сбивает их с толку. И это останавливает их, подобно своего рода ностальгии. Боль, оттого что они вспоминают свою человеческую жизнь и видят, чем стали.
Ну и теория, сказал Хеннеман.
Майкл пожал плечами.
Возможно. Возможно, я просто в лужу пернул, это со мной не впервые. Но позвольте кое-что спросить, полковник. Сколько вам лет?
Простите?
Шестьдесят? Шестьдесят три?
Хеннеман слегка скривился.
Спасибо, пятьдесят восемь.
Ошибся, извините. В зеркало смотрелись?
Стараюсь этого не делать.
Вот и я о том. В вашем сознании вы такой же, как всегда были. Черт, у себя в мозгах я все еще семнадцатилетний пацан. Но реальность отличается от этого, и видеть ее неприятно. Я здесь ни одного двадцатилетнего не вижу, так что вряд ли я здесь один такой.
Питер повернулся к главе администрации.
Форд, что у нас такого отражающего есть? Нам надо закрыть ворота, целиком, а еще хорошо бы по сотне ярдов в каждую сторону от них. Чем больше, тем лучше.
Чейз задумался.
Могло бы подойти анодированное кровельное железо.
Сколько у нас есть?
Очень много в поселения перевезли, но и остаться должно было достаточно. Если будет не хватать, можем с домов снять.
Начинай это проектировать. Еще нам надо укрепить ворота. Если потребуется, пусть их заварят к чертям. И пешеходный вход тоже.
Чейз нахмурился.
И как тогда люди выходить будут?
Пока что вопрос о «выходить» перед нами не стоит. Некоторое время нам не придется это делать.
Позвольте, мистер президент, заговорил Хеннеман. Предположим, все это сработаетесли сработает, позволю себе заметить, но у нас все равно останется две сотни тысяч Зараженных снаружи. Мы не можем вечно оставаться за стенами.
Сожалею, что приходится вам возражать, полковник, но именно это мы делали в Калифорнии. Первая Колония продержалась почти столетие, имея очень скудные ресурсы. У нас осталось несколько тысяч человек, и мы сможем обеспечить их жизнь, если все сделаем правильно. Внутри стен у нас достаточно земли, которую можно орошать, выращивать растения и пасти скот. Река дает нам постоянный источник питьевой воды и воды для орошения. Приспособившись к ситуации, мы сможем снова доставлять топливо из Фрипорта, небольшими партиями, а нефтеперегонный завод тоже вполне можно оборонять. При грамотном распределении, используя бензин только для питания прожекторов, мы сможем продержаться весьма долгое время.
А оружие?
Бункер Тифти обеспечит нам запас боеприпасов на некоторое время. Возможно, нам удастся и самим их производить, на несколько лет хватит. Потом мы станем использовать арбалеты, луки и метательные снаряды. В Первой Колонии у нас это получалось, получится и здесь.
Повисла тишина. Все думали об одном и том же. Питер понял. Вот и до этого дошло.
При всем уважении, это чушь, и ты это знаешь, сказал Майкл.
Питер повернулся к нему.
Быть может, зеркала их замедлят. Но Фэннинг никуда не денется. Если то, что сказала Алиша, правда, то те Зараженные, которых мы видели этой ночью, лишь начало. У него целая армия в резерве.
Давай я об этом сам подумаю.
Не надо только этого высокомерия. Я об этом двадцать лет думал.
Апгар сделал недовольное лицо.
Мистер Фишер, я бы предложил вам помолчать.
Зачем? Чтобы он нас всех погубил?
Слушай меня очень внимательно, Майкл, начал Питер. Он не был зол, он вполне ожидал подобные возражения. Сейчас важно, чтобы все они были заодно. Я понимаю твои чувства. Ты выразился очень ясно. Но ситуация изменилась.
Время потеряли, вот и все. Мы теряем шанс, если будем и дальше здесь сидеть. Нам следовало бы уже сейчас людей по автобусам сажать.
Возможно, раньше это и сработало бы. Но если мы сейчас начнем вывозить людей, то получим бунт. Все развалится. Не говоря уже о том, чтобы доставить до перешейка семьсот человек в течение дня. Автобусы окажутся под ударом, на открытом месте, и у людей не будет ни единого шанса.
У нас и так ни единого шанса. «Бергенсфьорд» все, что у нас есть. Луций, не молчи уже.
Лицо Грира было спокойно.
Не нам это решать. Питер главный.
Поверить не могу, что такое слышу.
Майкл оглядел сидящих и снова посмотрел на Питера.
Ты просто слишком упертый, чтобы признать, что ты проиграл.
Фишер, прекратите, сказал Апгар.
Майкл повернулся к сестре.
Сара, ты-то на это не купишься. Подумай о девочках.
Я о них думаю. Я обо всех думаю. Я поддерживаю Питера. Он никогда нас не подводил.
Майкл, я должен быть уверен, что ты с нами заодно, сказал Питер. Очень просто. Да или нет.
Окей, нет.
Тогда свободен. Дверь вон там.
Питер не знал, что произойдет дальше. Майкл несколько секунд смотрел ему в глаза, а затем зло выдохнул и встал.
Чудесно. Если ночь продержитесь, дайте знать. Луций, ты идешь?
Грир глянул на Питера, приподняв брови.
Все нормально, надо же кому-то за ним присматривать, сказал Питер.
Они вышли. Питер прокашлялся.
Самое важноепродержаться эту ночь, продолжил он. Все, способные держать оружие, должны быть на стене, остальным потребуются убежища. Форд?
Чейз встал, подошел к столу Питера и взял скрученную в рулон бумагу. Развернул на большом столе и придавил по углам.
Это одна из схем, изначально составленных строителями. Убежища соорудили здесь, здесь и здесь.
Он показал пальцем.
Все три построены в самом начале истории этого города, их уже не одно десятилетие не использовали, со времен Пасхального Вторжения. Не думаю, что они в хорошем состоянии, но если их немного укрепить, мы сможем их использовать при необходимости.
Сколько людей мы там можем разместить? спросил Питер.
Немного, пару сотен, не больше. Вот здесь, он показал в другое место, в больнице, можно еще сотню разместить. Еще одно убежище, поменьше, прямо под этим зданием, это бывшее банковское хранилище. С кучей бумаг и прочего хлама, но, в целом, в хорошем состоянии.
А что насчет подвалов?
Их не так уж много. Несколько под коммерческими зданиями, некоторыепод старыми многоквартирными домами, можно предположить, что еще несколько в частных домах. Однако в целом город строился так, что все дома стоят на плитах или сваях. Почва у реки глинистая, по большей части, так что там вообще подвалов нет. От Эйчтауна и до самой южной стены.
Плохо, подумал Питер. Пока что они нашли место менее чем на тысячу человек.
А теперь о хорошем.
Чейз показал на приют, обозначенный на схеме «НВ1».
Когда перебазировали правительство из Остина, это было одной из причин, по которым выбрали Кервилл. Пока строили стены, было необходимо убежище для строителей и членов правительства на ночь. В этой части город стоит на широком известковом выходе, в котором множество полостей. Самая большая из нихпод приютом, на большой глубине, метров десять, не меньше. Согласно старым записям первоначально Сестры использовали ее заодно с Подземной Железной Дорогой, местом, где прятались беглые рабы, еще до Гражданской Войны.
И как нам туда попасть? спросил Апгар.
Сегодня утром сходил и проверил. Люк находится под досками пола в столовой. Деревянная лестница, шаткая, но еще вполне пригодная, прямо в пещеру. Сыро, как в гробнице, но места много. Если разместить народ поплотнее, поместится сотен пять, не меньше.
Чейз поднял взгляд.
А теперь, предваряя вопросы, я скажу данные переписи, сделанной этой ночью. Пока оценочные, но расклад ясен. У нас порядка тысячи ста детей в возрасте до тринадцати лет. Если не считать военных, примерно поровну мужчин и женщин, но много пожилых, старше шестидесяти. Некоторые из них рвутся в бой, однако, если честно, я не знаю, много ли с них толку будет.
А что насчет остальных? спросил Питер.
Остальных у нас порядка тысячи трехсот мужчин, пригодных к службе по возрасту. Примерно столько же женщин, может, немного меньше. Вполне можно предположить, что некоторые из женщин тоже решат защищать город, и нет причин им в этом препятствовать. Проблема в вооружении. У нас в наличии оружие лишь на полтысячи гражданских. Вполне возможно, что достаточное количество оружия имеется и в личной собственности, но это уже посчитать нельзя. Остается лишь ждать, что случится, когда время придет.
Питер поглядел на Апгара.
Что с боеприпасами?
Генерал нахмурился.
Не слишком хорошо. Эта ночь нам дорого обошлась. У нас порядка двадцати тысяч патронов разных калибров, в основном 9 мм, 5.56 мм и.45. Достаточно патронов для ружей, но это только для ближнего боя. Что касается более мощного оружия, то у нас всего порядка десяти тысяч патронов калибра.50, для пулеметов. Если драки ринутся на штурм ворот, все это достаточно быстро закончится.
Все складывалось плохо. Тысяча защитников на стене, боеприпасов на несколько минут, убежищ на тысячу человек и две тысячи гражданских, которых негде укрыть.
Должны быть еще места, куда мы можем убрать людей, сказал Питер. Слушаю ваши предложения.
На самом деле у меня есть мысль, сказал Чейз. Развернул другую карту, схему плотины. Мы можем использовать сливные каналы. Их шесть, каждый тридцать метров в длину, значит, человек на сто пятьдесят. Сливные отверстия закрыты решетками, и до сих пор Зараженным не удавалось там пробираться. Вход в каналы сверхучерез служебные шахты, там по три стальных двери, массивные. Плюс в том, что даже если драки прорвутся за стену, им в голову не придет там искать. Люди будут надежно спрятаны.
Это выглядело логично.
Форд, я думаю, что ты только что заработал свой месячный оклад. Гуннар?
Апгар кивнул, сжав губы.
Чертовски хорошая мысль, на самом деле.
Кто-то еще хочет высказаться?
Остальные лишь выразили согласие.
Хорошо, решено. Чейз, ты занимаешься гражданскими. Нам нужно начать размещать людей в убежищах, чем быстрее, тем лучше, не откладывая. Детей до тринадцати лет в приют, начиная с самых маленьких. Сара, сколько у тебя пациентов в больнице?
Немного. Порядка двадцати.
Можем использовать убежище в подвале, по максимуму, и убежища в западной части города. Гуннар, понадобятся охранные отряды для каждого из них. Дети и матери с маленькими детьми. Но не мужчины. Каждый, кто может ходить, может и сражаться.
А если не захочет?
Закон военного времени. Если тебе не подчинятся, я на твоей стороне, но не стоит провоцировать беспорядки.
Апгар коротко кивнул.
Тех, кто не захочет сражаться, в каналы. К восемнадцати ноль-ноль все гражданские должны быть в укрытиях, но надо соблюдать порядок, чтобы избежать паники. Полковник, вы займетесь ополчением. Пошлете пару отрядов, пусть обходят дома и выясняют насчет личного оружия. Каждому из гражданских будет позволено оставить при себе одно ружье или пистолет, но все остальное отправится в арсенал и будет распределено. На данный момент любое исправное оружие поступает в распоряжение армии Техаса.