Малколм послушно поднял на нее взгляд, ему ничего не нужно было больше делать, его глаза были прекрасны, они говорили поклонницам то, во что они хотели верить, таким уж они обладали свойством, эти большие тёмно-синие глаза в обрамлении пышных ресниц.
Афина Тьюри взяла его руку и, медленно поднеся к губам, с восхищенной бережностью поцеловала её.
Принесите нам самого лучшего вина, сказала она официанту, неслышно приблизившемуся к столику. Предметы появлялись и исчезали в его аккуратных и ловких руках так, будто он был фокусник.
Да, пожалуйста, сейчас я приглашу консультанта по винам, для элитной коллекции напитков у нас отдельная карта.
К столу через пару минут подошла девушка в элегантном костюме, состоящем из фрака, юбки-рюмочки и блузы с белой бабочкой на воротнике.
Эксперт по редким и уникальным сортам вин, к вашим услугам, произнесла она, обращаясь преимущественно к Афине Тьюри, в этом заведении её, вероятно, знали.
Сегодня мне хочется утонченной и романтической старины, изрекла она мечтательно, говорят, что хорошее вино может сообщить настроение той эпохи, когда выращены были ягоды, из которых оно изготовлено.
У нас есть напитки прошлого и даже позапрошлого века, одной из наших бутылок почти двести лет, это красное вино от очень известной в прошлом, но ныне уже не существующей династии виноделов, оно имеет очень богатую историю, прежде чем оказаться здесь, наша бутылка объехала почти весь мир, о ней многие спрашивают, но ещё никто не отважился откупорить её.
Как раз то, что нужно, сказала, задорно блеснув глазами Афина, несите, мы смелые, мы рискнем.
Бутылка была покрыта тонким слоем сероватой пыли со свежими следами пальцев. Девушка-эксперт на глазах у Афины и Малколма протерла её белоснежным полотенцем.
Вино оказалось почти густое, будто масло, тёмное, как венозная кровь, терпкое и удивительно ароматное миллионы оттенков чудесного солнечного запаха кружили голову, стоило только приблизить бокал к лицу. Здесь был и рассвет над влажной весенней пашней, и полуденный зной чужой, далёкой страны, и натруженные шершавые ладони сборщиков винограда, их бережные прикосновения самые лучшие гроздья сорвали и осторожно уложили они когда-то в плетеную корзину, чтобы теперь, почти два века спустя Афина поднесла к своим полным красивым губам прозрачную льдинку бокала, сделала небольшой изящный глоток и, слегка причмокнув, прикрыла глаза, упиваясь долгим послевкусием коллекционного напитка
Малколм никогда в жизни не пил вина. Он с опаской поглядывал на бокал, чуть меньше чем на треть наполненный этой пахучей черной кровью.
Это не яд, улыбнулась Афина, поправив на плечах боа из какого-то редкого меха, попробуй.
Юноша покорно сделал небольшой глоток.
Ну как? спросила она, блестя глазами. Происходящее ее, по-видимому, забавляло. Точно Малколм был ручной обезьянкой, которую на потеху усадили за общий стол.
Хорошо, пробормотал он, чувствуя приятное онемение языка от терпкости напитка, прекрасно
Вот представь себе, Афина взяла в руки бокал и слегка наклонила его, разглядывая на просвет, ведь давно уже умер винодел, трудившийся ради того, чтобы мы пили сейчас это вино; он с любовью собирал ягоды для него, перебирал, чтобы семена и плодоножки не испортили вкуса, мял их, разливал сок в специальные сосуды он вложил в этот напиток всю свою душу, и эта душа сейчас в нем содержится больше века назад умерший человек продолжается в этом напитке, и теперь мы с тобой волей-неволей связаны с ним
Мы пьем душу мертвого винодела? робко уточнил Малколм.
Очень точный образ, браво, улыбнулась Афина, мне нравится
Чем же мы заслужили такую жутковатую честь? спросил он, рассматривая круглобокую темную бутылку, подписанную на почти уже непонятном старомодном языке.
Афина рассмеялась.
Я за это заплатила.
А я?
Ты красивый, она протянула руку и взяла его за подбородок, как и тогда, во дворе Норда. Малколм вздрогнул от этого прикосновения, вино начинало действовать, все вокруг преобразилось, свет стал ярче, и пронзительная мелодия скрипки, звучащая в зале, глубже проникала в душу.
Рубиновые губы Афины продолжали шевелится.
Красота самое большое достояние, говорила она, ценнейшее из сокровищ, это универсальная валюта, и сопутствующие ей удовольствия желанны для всех Красивая жизнь. Ведь в этом словосочетании очень глубокий смысл, не правда ли? Красивые вещи, красивая еда, красивые ситуации. Все это окружает богатых и счастливых людей. И мы завидуем им, хотим быть среди них, такими как они. Хотим испытывать наслаждение любоваться красотой, наслаждение обладать ею, во имя красоты совершаются самые великие подвиги и преступления. С точки зрения биологии красота отражение безупречного генофонда поэтому красивые люди могу ничего не делать, им всё предложат и всё дадут, ибо единственное, что движет живым, это инстинкт продолжения рода. Всякий хочет продолжится в красоте и готов платить за шанс соединить свои жалкие гаметы с гаметами красивого человека
Афина Тьюри прервалась, чтобы глотнуть вина.
Ты красивый, поэтому заслуживаешь всего самого лучшего. Я купила душу мертвого винодела для тебя, она улыбнулась самодовольно и хищно, в этой женщине было что-то жуткое, в ее формулировках, в ее точеных пальцах, играющих с ножкой бокала; Малколм побаивался её, и в то же время она его неодолимо притягивала, привлекала где уж ровесницам с их плоскими шутками, пустым бахвальством и дурацкими плюшевыми медведями!
А руки Что за руки! У девчонок не бывает таких рук, уверенных и точных в каждом движении, с суховатой изящно увядающей кожей на тыльной стороне кисти возраст женщины всегда выдают руки, причины их старения не гормональные, никакими препаратами нельзя стереть с рук следы переделанных дел, да и, пожалуй, и не нужно. Руки это летопись жизни, и на кисти Афины Тьюри можно было смотреть бесконечно, читая по ним, упиваясь ими
Выдержанное вино преобразило окружающим мир, наполнив его сочными красками и удивительными образами. Малколму казалось, будто никогда прежде ему не было лучше, чем теперь, будто он впервые в жизни по-настоящему влюблен и очень счастлив.
Заказав оркестру невероятно красивую медленную мелодию, Афина вывела его в центр зала. Почти все, кто был там, смотрели на них, и, скорее всего, восхищались.
Наверное, даже стоящая у стены строгая девушка в черном костюме отвлеклась от своего напряженного наблюдения, всего на миг, только чтобы подумать, как великолепно эти двое смотрятся вместе осанистая царственная Афина и хрупкий нежный как лилия Малколм
Он опомнился в роскошной постели люкса на предпоследнем этаже отеля «Эльсоль». Разворошенное белоснежное белье вздымалось вокруг него словно облака, это напоминало пробуждение на седьмых небесах. Малколм был один, в полусумрачном номере стояла тишина, не чувствовалось совершенно никакого движения, только неугомонно сновал туда-сюда маятник больших часов из красного дерева, да слегка шевелились задернутые шторы, когда пробегали по складкам их, как по клавишам, невидимые пальцы сквозняка.
Случившееся вызвало у Малколма лишь легкое недоумение. Он не ожидал, что Афина возьмет всё так просто, как нечто принадлежащее ей по праву, но и горьковатого послевкусия не ощущалось надеяться на какую-то глубину в этой истории было бы, пожалуй, слишком глупо.
Потянувшись, он слегка привстал нежное плечико выплыло из облачного вороха одеял словно луна и взглянул на часы. О, Пречистый и Всеблагая! Они показывали пятнадцать минут одиннадцатого!
Малколм вскочил, отшвырнув невесомые будто пух ткани, и как был, в самом прекрасном из своих одеяний, подбежал к дверям.
Ему немедленно нужно возвращаться в Норд, ведь общежитие совсем скоро закроется! Юношу охватила паника: отель «Эльсоль» так далеко, ехать почти через весь Атлантсбург, а времени всего три четверти часа Что делать? Позвонить портье? Вызвать такси? Где Афина?
Ну куда же ты в таком виде? раздался из полумрака спокойный и чуть насмешливый голос, хочешь, чтобы в коридоре все попадали в обморок?
Возле дверей стояла строгая девушка в черном костюме. Она протянула ему одежду, которую, вероятно, заботливо подобрала до этого с пола.
У меня у меня очень мало времени, горестно прошептал Малколм.
Вот и одевайся скорее, я отвезу тебя, возможно, мы еще успеем.
Юноша был так потрясен происходящим, что ничего не спрашивал. Натянув на себя одежду, он совершенно безучастно, как сомнамбула, последовал за девушкой по коридору к лифтам, затем дальше вниз, по каменной лестнице, потрясающе освещенной рядами маленьких круглых светильников, размещенных по краям ступеней. От него уже ничего не зависело, и он вверил свою судьбу не по годам суровой охраннице Афины Тьюри так, как привык вверять её женщинам. Она усадила его в знакомый уже черный автомобиль.
Малколм сильно волновался, он поминутно выглядывал из-за спинки кресла, чтобы украдкой взглянуть по на спидометр.
Лучше расслабься и смотри в окно, получил он иронично-доброжелательный совет, там иногда можно увидеть что-нибудь хорошее, а от того, что ты вертишься, как уж на сковородке, машина быстрее не поедет, в этот час обычно движение здесь плотное
Малколм, так уж он был устроен, послушно прильнул к стеклу; он привык не рассуждая выполнять всё, что ему говорили женщины один раз осознав, что им это нравится, командовать, ощущать свою власть, этот юноша делал всё, чтобы им угодить И потому число его поклонниц росло с каждым днём
Атлантсбург пышно украсили к Дню Освобождения Женщин главному государственному празднику в Новой Атлантиде всюду развешены были светящиеся гирлянды, от бегающих огоньков рябило в глазах. Эта бешеная симфония электричества, которую, вероятно, обеспечивала целая атомная станция, не могла не завораживать своей кичливой роскошью, своим совершенно бессмысленным бесконечным бегом по кругу: чем-то озабоченные люди спешили по тротуару мимо, они привыкли, им совершенно не было дела, смотрел только Малколм, да и тот мимоходом, из окна автомобиля он никогда ещё не видел ночных огней Мегаполиса.
Ах ты, чёрт, сказала девушка-водитель, кажется, у нас кто-то на хвосте!
В каком смысле? встревожился Малколм.
В прямом. За нами едет вон та чёрная «Сиена Лаерта». Ни одного поворота ещё не пропустила, жучиха
И мы теперь не сможем попасть в Норд? еще более обеспокоенно спросил юноша.
Мы попробуем, дай бог, мне почудилось, не показав заранее поворота, она выехала на перекресток и неожиданно свернула в узенькую боковую улочку. Кто-то резко тормознул, кто-то просигналил вслед и даже грязно выругался в окно автомобиля.
Как тебе такой финт ушами? задорно спросила она у неведомого супостата.
Малколма при повороте неслабо приложило головой о стекло.
Извини, детка, небрежно бросила ему через плечо девушка за рулем, в любом деле иногда приходится идти на незначительные жертвы, чтобы избежать более крупных.
Чёрная «Сиена Лаерта» поехала прямо.
А кто может преследовать нас? спросил Малколм, потирая ушибленное место.
Да кто угодно. Активисты движения «Семейный Очаг», религиозные фанатики разные, противники репродуктивных технологий, просто придурки, которых чем-то возмущает Афина, она женщина экстравагантная, мало ли
«Семейный очаг», Малколм заинтересованно выпрямился на сидении, я видел что-то такое в новостных лентах поисковиков, чем они занимаются?
Они считают, что проект «Искусственный эндометрий» в конечном итоге окончательно погубит семейные ценности, стараются всячески продвинуть эту теорию в массы, устраивают демонстрации и акции протеста. Моя нанимательница является для них чем-то вроде овеществленного зла, ведь именно она придумала выводить людей как скот на сельскохозяйственных предприятиях. Несколько раз активисты закидывали машину Афины несвежими яйцами и гнилыми овощами.
Малколм слушал очень внимательно, и теперь женщина, с которой он весьма приятно провел несколько последних часов предстала перед ним в совершенно ином свете он впервые задумался о реальном масштабе ее личности; ведь это не просто знаменитость в самом зените своей славы такие женщины остаются в истории, они непосредственно участвуют в ней, создают ее, и иногда им даже оказывается под силу развернуть по своему ее тяжелое зубчатое колесо
Девушка за рулем что-то напевала, уверенно петляя по незнакомым переулкам.
А религиозные фанатики?
Какие именно? Помимо государственной Церкви, Ортодоксальной Мужской Церкви и еще нескольких официально признанных конфессий, существует огромное множество различных ответвлений и сект. Но мыслят они все примерно по одному и тому же шаблону, а действия их зачастую носят экстремистский характер и преследуются по закону. Их главная идея состоит в том, что Афина своими экспериментами попрала основные этические ценности человечества. И не только она одна. Эти безумцы регулярно совершают покушения на биологов, генетиков, репродуктологов, словом на всех, кто имеет какое-либо отношение к наукам, задевающим, с их точки зрения, «промысел божий». Некоторые из них считают, что глобальная мутация половых хромосом не самостоятельный процесс, а следствие неудачного научного эксперимента над людьми и злопыхательски мстят всем ученым подряд. А самые повернутые мечтают уничтожить науку как таковую и заменить ее слепой верой, так, как это было тысячи лет назад
Они теперь ехали гораздо западнее, чем предполагалось. Было уже без двадцати одиннадцать, и надежды на то, что они успеют добраться до Норда к закрытию общежития почти не оставалось. Девушка-шофер настороженно посматривала по сторонам.
Думаешь, нас все-таки преследовали, спросил Малколм, точно так же, как расспрашивал до этого о предполагаемых врагах Афины больше для того, чтобы отвлечься от своей тревоги.
Я почти уверена.
Едва она успела это сказать, из боковой улицы вынырнула знакомая им «Сиена» и на перекрестке невозмутимо пристроилась сзади их автомобиля.
Лущить их луковки Вот не было печали, так кони замычали Ты знаешь, что, она постаралась произнести это как можно спокойнее, лучше пригнись. На всякий случай.
Малколм как всегда перечить не стал.
До выезда из города осталось несколько минут спокойной езды, может, они ещё успеют.
«Сиена Лаерта» ехала следом, повторяя каждый поворот.
Идиоты, недовольно буркнула девушка-водитель, Наверняка ведь какие-нибудь экзальтированные школяры! Не умеют ни черта, а в террористы лезут; я их с одной обоймы всех положить могу, а жалко прямо до слез, мальчишки вот вроде тебя, молоденькие, личики беленькие, безбородые, она ощутимо поднажала на газ. Черная «Сиена» старалась не отставать, хотя мощностей двигателя у неё было гораздо меньше, чем у личного автомобиля Афины.
Малколм взглянул на часы. Без пятнадцати одиннадцать. Надежда утекала как последние капли из верхней чаши водяных часов. Немного притормозив, машина проехала первый пост ГАИ на выезде из Атлантсбурга. «Сиена» немного отстала, но потом снова возникла в зеркале заднего вида будто навязчивый рекламный баннер в сети.
Все остальное произошло за секунды. Друг за другом раздалось несколько хлопков. На заднем и на переднем стекле появились звездочки расходящихся трещинок вокруг пулевых отверстий. Малколм, затаив дыхание, залег на заднем сидении автомобиля.
Понеслось, спокойно сказала девушка в чёрном. Тут же в руке у нее появился пистолет. Отстегнув ремень безопасности, она раскрыла дверцу, ловко изогнулась, держась за руль одной рукой, и всем корпусом повиснув на миг над несущемся асфальтом выстрелила назад.
Раздался ответный хлопок, одинокий и какой-то обиженный. Чёрная Сиена с визгом затормозила и пошла юзом.
Девушка-водитель прибавила скорость.
Вот так. Хотя бы выиграем время, пробормотала она, глядя в зеркало.
Ты пробила им колесо?
Она кивнула.
Круто восхищенно прошептал Малколм.
Через некоторое время на приборной панели замаячил красный огонек критический уровень запаса топлива. Девушка в черном чертыхнулась, хлопнув по рулю.