Наша троица медленно отползла. Больше мы не шумели, некоторое время в пути даже не разговаривали.
Если б на привале не было пса, ночью можно украсть оружие. Опять это «если б». Нужно быть реалистом.
Долгое время ничего не происходило. Мы искали воду. Та, что у привала рыкцарей, отпала, другой поблизости не нашлось. Да и не хотелосьпоблизости от них. Мы старались уйти подальше.
Через час-два, когда ноги уже подгибались, а грязь засохла и противно въелась, Юлиан вскрикнул:
Слева!
Снова чудное озеро в низинке, на берегувысокое дерево.
Тарзанка! изумленно сказала Тома. Палец указал на свисавшую перед водой веревку, завязанную на конце.
Стой! одновременно остановили ее два наших с Юлианом голоса. Осмотримся.
Мы сделали два больших полукруга по разные стороны, и только тогда я подал знак Томе:
Теперь можно.
Как с цепи сорвалась. Добежав до веревки, она оттянула ее назад, ноги поджались
Мамочка-а-а!!!
Бултых! Секунда неожиданной тишины, исчастливое отфыркивающееся лицо:
Божественно!
Девушка принялась оттираться от грязи.
Бодрящие объятия озера приняли меня как ведро сползшую с бортика тряпку. Шаг, еще шаг, резкое погружение. Было не глубоко, чуть выше пояса. Я быстро потерся и не менее быстро замерз, пуля позавидовала бы скорости выскакивания.
Юлиан, давай!
Тот примерился к веревке. Разбег, приседание, смуглое тело пронеслось над головами, и через миг в озере вспенился водоворот. Ледяной каскад накрыл Тому с головой. Девичий взвизг завершился нырком. Она подплыла под парня и схватила за ногу. Он дернулся, отпихнул но сообразил, что к чему. Его руки вытащили отбивавшуюся девушку и снова обрушили в воду. Она попыталась вырваться, но теперь парень завладел ее ногой и не давал встать. К ним присоединился я, спасая Тому, но вскоре вынужденный спасаться сам. Вдвоем они довольно быстро справились со мной. Пришлось удирать, прыгая по втягивающему илу и поднимая стены мощных опадающих брызг.
Кто это тут у нас?
Как кирпичом по голове. Голос раздался сверху. Спокойный, уверенный, с веселыми нотками.
С ума свалился? Стреляй, Брех! заголосил второй, нервный и испуганный. Человолки!
Мы застыли, обескуражено глядя друг на друга. Расслабились, понимаешь. Детство в мыслях заиграло.
Сверху стояло трое. Один, самый здоровый, с гнуком, и двое с мечами. Рыкцари. Они на господствующей высоте с оружием, мы внизу и без. Три-ноль в их пользу. Никаких шансов.
Звери не разговаривают, заявил который Брех, здоровяк с гнуком, и не ходят на задних ногах.
Миряй, скажи ему!
Заткнись.
Немолодой Миряй, поигрывая мечом, внимательно нас разглядывал.
Девчонку знаю, заявил он. Ангел, царевна Варфоломеина. Ее вместе со второй хотели использовать при взятии башни. Борзой украл обеих.
А с ней кто? Если она ангел
Неужто черти?! охнул нервный.
Брех все-таки натянул гнук. Бронзовый наконечник глядел в широкую грудь Юлиана, подрагивавшая рука замерла около уха. Брех тщательно прицеливался, не желая тратить стрелу попусту.
Это мои невесторы! раздался вопль Томы.
Брех чуть приспустил тетиву.
Чего?
Гляди-ка, ухмыльнулся Миряй, такая мелкая, а уже невесторы, и сразу два. Шустрая.
Оценим, задумчиво кивнул Брех. Созыка, кликни наших и гони к Неумку за веревкой. А вы потихоньку вылазьте без резких движений.
Приготовьтесь, шепнул Юлиан.
Явно не насчет выполнения приказа. Я ничего не понял, но согнул колени для прыжка. Осталось узнать, куда.
Волки выметнулись молча, рыкнув перед самым броском. Их было пять. Напали со спины. Трое рассредоточенных рыкцарей были порваны в несколько мгновений, отбиваясь, хрипя, но имея не больше шансов, чем мы минуту назад.
Наша троица выпрыгнула из озера, помчавшись в противоположную сторону. Один волк сунулся было за нами, но оглянувшийся Юлиан рявкнул, и погоня прекратилась.
Только разодрав о корягу ладонь, я заметил, что все машинально перешли на четвероногость. Сейчас никто не назвал бы нас людьми. Я первым поднялся. Спутники смущенно переглянулись, их спины тоже выпрямились, но сделали это медленно, поэтапно, как на рисунке по превращению обезьяны в человека.
Больше ни звука без надобности.
Тома опустила глаза. Ее еще трясло. Думаю, не от холода.
Мы все виноваты, продолжил я, когда бурно дышавшая компания, наконец, повалилась на траву. Вокруг шумели деревья, низкая листва и кусты скрывали нас от возможного противника. Ветер дул с небольшой просматриваемой пустоши. Место являлось максимально безопасным, теперь мы на это обращали внимание в первую очередькак водители, на чьих глазах произошла авария, первые полчаса всегда ездят предельно аккуратно. Заигрались. Пора взрослеть.
Глава 3
Отдых помог мозгам обсосать ситуацию и подкинуть гениальнейшую (как все у меня) идею.
Юлиан, можешь вывести нас к тому же месту с другой стороны, чтоб никто не увидел и не учуял?
Попробую.
Сотворив конфузливую мордашку, парень вновь перешел на четыре конечности. Краткий мозговой штурм заставил нас с Томой смириться и присоединиться: так тише и привычнее. Пока опасно, настаивать на прямохождении не буду, сейчас во главе углавыживание.
Мы двигались широкой дугой.
Скоро, шепнул Юлиан, перебирая руками-ногами-лапами и часто вскидывая голову.
Зверь зверем, только хвоста не хватает. И что Тома в нем нашла, кроме красоты, стати, страстности, преданности и умения выживать?
Хм. Если ко всему прибавить фишку парняумение молчать и слушаться
Не будем о грустном. И вообще, если б такие мужчины существовали в реальном мире, они искали бы женщин с не менее идеальными качествами. Что, съели, размечтавшиеся?
Юлиан, не подозревавший о моих размышлениях о нем как частном случае огромной проблемы отношения полов, проверил направление ветра, которого я не замечал вовсе, потом долго внюхивался. Поднятый палец указал на высокое дерево слева:
Оттуда должен просматриваться район нашего озера.
С дерева мы увидели волчьи трупы на берегу.
Разбойники отбились?! не поверила Тома.
Она съежилась, глаза принялись испуганно озираться. Враг где-то рядом.
Тела унесли сообщники, объяснил Юлиан. Видите, у волков кровь течет? Его кадык непроизвольно дернулся. Это от стрел.
Хочешь мяса? спросил я в лоб.
Юлиан опустил лицо.
Обойдусь. Пошли, посмотрим.
Еще раз понюхав воздух, он повел нас к месту боя.
Это те, которых видели на привале, объяснял он, ползая по земле в поисках следов. Они торопились. Иначе не оставили бы мяса и тем более шкур. Ушли к горам.
К нижней пещере? догадался я.
Возможно. Стрелы собрали. А трупы просто поволокли
Он привстал, вглядевшись в окружающее гораздо пристальнее:
Вон же они.
Невдалеке под деревом сидели, привалившись и сложив руки, три обнаженных трупа. Брех, Миряй, Созыка. Их «похоронили».
Мы шли сюда за одеждой и оружием, с тоской признал я. Чувствую себя обкраденным.
Забрали все ценное. Юлиан не отрывал взгляда от мертвых волков. Так всегда делается.
Тома молчала, глядя то на него, то на меня.
Сможешь найти их бывший лагерь? спросил я.
В голове родилась и быстро мужала дикая мысль.
Юлиан снова принюхался.
Пошли.
Бери волка, скомандовал я.
Глаза парня вспыхнули и погасли. Но что-то внутри осталось. Оно затаилось, прячась глубоко и стараясь не выглядывать. Некий огонек небывалой надежды. Взвалив первый из волчьих трупов на плечи, Юлиан повел нас по одному ему ведомому маршруту.
Дым? спросил я, когда прошли около часа.
Да, кивнул проводник. Впереди, за горкой. Потухший костер.
Дым чувствовался, но виден не был. Кострище закидали землей. Я принялся раскидывать ее, добираясь до горячего нутра.
Бросай волка, скомандовал я. Несите сухой травы и веток.
Несколько угольков еще тлели. Я носился взад-вперед, подкидывая хворост и раздувая занявшееся пламя. Постепенно разгорелся настоящий большой огонь.
Сможешь разделать? указал я Юлиану на волка.
Как?
Потроха вынуть, шкуру снять
Зачем?
Ну, просто надорви ему брюхо.
Хорошо, что рядом вода. Из распоротой туши я вытащил все, что мог, и выбросил, несмотря на жалобный скулеж Юлиана. Пришлось постоянно отбегать, чтоб сполоснуть руки, вымазанные в крови и слизи потрохов. Не завидую поварам. Никогда не думал, что их профессия не только поварешкой суп мешать. Героические люди.
Это же как можно! хватаясь за голову, восклицал недавний человолк, с негодованием отслеживая мою бурную и нелогичную с его точки зрения деятельность.
Ладно, насади, что хочешь, на палку и тащи сюда.
Томин недоверчивый взгляд нервировал.
Ну что еще? не выдержал я.
Ты собираешься это есть?
Так ведь жареное. Будет. Надеюсь.
Это собака! Как можно есть собаку? Все равно, что что
Закончить слов не нашлось.
Где ты видишь собаку, которая друг человека? огрызнулся я. Мои брови сурово сошлись, заставляя девушку думать практично. Это зверь, людоед, который только что загрыз несколько человек. Это волк. Настоящий волк. И еще это мясо, жареное мясо, натуральный белок, необходимый растущим организмам.
Тома поперхнулась выделившейся слюной, но сопротивления не прекратила:
Все равно.
Я равнодушно пожал плечами:
Как хочешь. Хотя бы не мешай.
Тушу волка прямо в шкуре я вывесил над костром на вертеле из верхушки ствола молодого дерева. В нос ударило паленым. Юлиан принес палку с сердцем и печенью.
Клади вниз, в угли, приказал я.
Сгорят!
Увидим. Лучше посматривай по сторонам, жаль будет упустить такой ужин.
Тома тихо сидела на корточках, уставившись на пламя. Щеки покраснели от давно забытого ощущения опаляющего жара. Лицо то приближалось, то, разгорячившись, отодвигалось. Вместе с лицом словно завороженное качалось тело. Иногда она выставляла вперед ладошки, потом села на землю, подставив огню ступни. Увидев, какие они грязные, девушка вскочила и умчалась к озеру, с придушенным криком:
Мужчины, называется. Могли бы сказать, какая я чумазая!
Точно, мы же не домылись. Было не до того. Ни тогда, ни сейчас.
Только осторожнее и как можно тише! бросил я вслед, а взгляд сам собой вернулся к будущему пиршеству, от которого заранее сводило желудок.
Раньше я не жарил мяса в подобных условиях. Собственно, никогда не жарил сам, только присутствовал. Оказалось, все не так просто. Иногда я поворачивал центральную оглоблю с тушей, предоставляя огню другой бок. Огонь с удовольствием съедал все. А туша не желала висеть со смещенным центром тяжести, она проскальзывла и постоянно опрокидывалась. Неважно. Если прожарится хоть кусочек, все будут счастливы.
Почувствовав одуряющий запах, я решился:
Доставай свой шашлык.
Юлиан, понявший не слово, но смысл, с готовностью выдернул из углей чуть тлеющую палку с насаженными потрохами. Зубы уже норовили вонзиться
Стой! оттолкнул я руку, выбивая еду практически из зубов. Горячо!
Это как?
Ну, дите малое.
Ладно, попробуй, но о-очень осторожно.
Ааа! Как в огне!
Это и называется горячо, сообщил я удовлетворенно. Взгляд перетек снова на тушу. Думаю, еще минут пять
Послышался стук зубоввернулась Тома:
А это называется холодно.
Теплу пламени сначала подставилась ее спина, а по полному высыханию и даже покраснению девушка повернулась к огню лицом.
Вкусно! вполголоса завопил Юлиан. Нереально вкусно!
Его челюсть вовсю перемалывала чуть остывший кусок.
Дай-ка.
Я укусил с его «шампура». Фу. Сказал бы когда-то. Снаружи горелое, внутри почти сырое. Но после пещерных деликатесов
Приятного аппетита, сказал я. Тома, помоги.
Вдвоем мы сняли шкворчавшую тушу с огня. Игнорируя внешний палено-едкий смрад, мы вдыхали вкусный дым изнутри. Сводящий с ума запах заполнил не только легкие, но и весь пищевод.
Значит, не будешь? подначил я.
Сам дурак.
Как будем рвать?
Зубами, кровожадно сообщила Тома.
Едва подостыло, я надгрыз и вырвал две сгоревшие снаружи ноги. Одну протянул девушке, еще одну выломал себе Юлиан. Долго не слышалось ничего, кроме блаженного чавканья.
Мясо. Жареное. В стране людоедов и вегетарианцев. Нектар и амброзия.
Юлиан разделил подгоревшую тушу на куски. Где-то не прожарилось, где-то выгорело полностью, но некоторые части м-м-м. Ради этого стоит жить на свете. Что такое банальное увидеть Париж по сравнению с жареным мясом?!
Не прожарившееся я потихоньку подкладывал Юлиану. Ему и это бесподобно, а нам больше вкусного достанется.
Через некоторое время мы уже придирчиво выбирали, где откусывать, а что выбрасывать. Выбросить пришлось много. Первый блин то бишь волкпеплом.
Насытившийся Юлиан спросил:
Что такое тарзанка? Правильно назвал?
Да, сказала Тома, это
Веревка над водой, опередил я, произнеся одновременно с ее начальным «да».
Тома обиженно надула губки. Юлиан вздохнул:
Я понял. Для чего?
Для удовольствия.
Вытаращенные глаза парня оккупировали пол-лица:
Какого?
Ну, этого самого. Мои руки сотворили неопределенное движение. Прыгать.
Самому? Зачем?!
Ты же прыгал. Поэтому не зачем, а куда. В воду. Ощутить полет.
А-а, протянул он, успокаиваясь.
Тогда удивленно вскинулась Тома:
А что?
Вообще-то там собирались вешать человека. Я думал, что вы в курсе. Скорее всего, его и повесили перед уходом. Мы к озеру не спускались, а то бы увидели.
Аппетит был безбожно испорчен.
Если им веревку не жалко, продолжил он, прожевав еще кусок и довольно рыгнув, то там и висит. Но они все с трупов сняли. Наверно и этого скинули, а веревку забрали.
Внесем в копилку развлечений: прокатиться на петле для висельника. Ставим галочку.
Брр.
Тьма окружила догорающий костер. Мы огляделись.
Спать прямо здесь? У костра не замерзнем, это плюс. Но местность открыта как на ладони. Это такой минус, что перечеркивает любой плюс. Спасут только большое количество людей с оружием и псина на охране.
Мечтать не вредно.
Юлиан, посмотри в округе что-нибудь для ночлега, попросил я.
Надо пользоваться его еще не выветрившимися звериными способностями.
Юлиан появился минут через десять, рука приглашающе махнула. Мы отправились в его сторону, прихватив остатки мяса.
Там! Метров через пятьсот парень указал на крону одного из деревьев.
Кто-то давно сплел и оставил привычное нам гнездо. Ветки высохли и жутчайше трещали, но каркас оставался жестким. Только листьев накидать.
Я одобрительно кивнул:
Остановимся здесь.
Мы забросили вверх мясо, насадив на ветку. Тому и меня Юлиан подсадил, затем легко вспорхнул сам. Тома добралась первой, сразу начав «стелить постель». Юлиан надрывал лиственные веточки с мест подальше, чтоб не оголять место ночевки. А я застыл в недоумении: здесь спали двое и гнездо делали под себя. Выдержит ли троих? Воодушевленный вид Томы заявлял: еще как выдержит, а если надовыдержит еще не то. Снова оптимистит. Не люблю, когда она такая. Оптимистэто пессимист, у которого мало фактов. Не желая неприятностей, мои рука и нога по очереди опробовали конструкцию на прочность со всех сторон. Каркас скрипел, похрустывал, но не ломался.
А я говорила! радостно выдала Тома по этому поводу, хотя не говорила, а только намекала всем горевшим надеждой обликом. Наверное, строила сбежавшая парочка типа Ивы и Хлыста. Уютное гнездышко для счастья. Романтическая мечта любой девушки.
Давно ли рай в шалаше стал твоим идеалом? осведомился я со скепсисом.
Томин взор тепло скакнул на работящего малого. Она предпочла не отвечать. Где-то под тонким слоем цивилизованности куколки превращались в бабочек и рвались на волю.
Я еще раз ударил ногой в главную несущую ветвь, но та только завибрировала. Надежно, однако.
Облом не удался? скаламбурила девушка.
Пришлось уводить разговор в сторону.
Ива и Хлыст, говоришь? Крепостные тут ни при чем. Откуда у них человолчьи навыки? Это давняя работа стаи, еще до нашего с ней знакомства.