Слава, ты взбесился! Дай мне одеться.
Руки Славы, никогда не страдавшего слабостью, вела воля многоопытного графа. Слава стиснул Валю и жадно стал целовать ее. Она пыталась защищаться, но он был много сильней.
Помогите! отчаянно крикнула Валя, когда он швырнул ее на диван и навалился сверху. Слава, Слава, что ты делаешь? Пусти меня, умоляю тебя!
Не пущу, не надейся! Будешь моей! прорычал Слава бешеным графским голосом. И этот вырвавшийся из него крик подействовал на него самого больше, чем Валины мольбы. Валя, обессиленная, уже почти не сопротивлялась, а он вдруг отскочил от нее.
Будешь моей! уже без уверенности повторил граф, а Слава, сатанея, заорал:
Врешь! Не дам тебе Валю!
Ему и впрямь казалось, что он защищает Валю от кого-то чужого.
Валя вскочила и убежала в другую комнату. Спустя минуту она воротилась в наглухо застегнутом халатике. Слава сидел на диване, обхватив голову руками. Голова ощутимо раскалывалась на части.
Валечка! простонал Слава, сгорая от стыда. Прости, Валечка, это был не я!
Она села рядом и нежно обняла его.
Да, я знаю, это был не ты! она всхлипнула, содрогнувшись. У тебя было такое зверское лицо! Это был граф, правда?
Кто же еще? Ты не сердишься, Валя?
На тебя не сержусь. А его ненавижу! Какое он имел право хватать меня?
Конечно, никакого. Поэтому я и защитил тебя от него.
Защитил! буркнул откуда-то из-за стенки в мозгу граф. Самому себе помешал! И сам не ам и другому не дам. Не потомок, а собака на сене.
Я сразу, я сразу поняла, что это не ты, продолжала всхлипывать Валя.
Слава спросил, ему вдруг стало очень важно удостовериться, и заодно уязвить графа:
Валечка, а если бы это был я?
Она перестала всхлипывать и ответила сердитодаже отодвинулась подальше:
На глупые вопросы не отвечаю!
Он настаивал, все больше волнуясь:
Нет, ты скажи. Мне очень нужно знать! Валечка, ну!
Она вдруг засмеялась:
Все-таки не скажу!
Но почему?
Не хочу, чтобы твой граф услышал. Ему этого знать не надо!
Слава вскочил, схватил Валю на руки и стал с ней прыгать по комнате. Задыхаясь от смеха и поцелуев, он зацепился за ковер, и оба упали.
Хватит, милый, шептала Валя между поцелуями. Уже пора. А то наделаем глупостей!
На улице жара уже спала. Валя с беспокойством сказала, что рабочий день кончается, они, кажется, опаздывают к назначенному времени. Слава смеялся, ему было хорошону, опоздаем, ничего страшного. Валя побежала, он обогнал ее, она догнала и побежала впереди. Так они бежали и на всю улицу хохотали, сопровождаемые недоуменными взглядами прохожих. По коридорам института уже густо двигались уходящие сотрудники, когда Слава постучал в комнату эдиссонов.
Посреди комнаты на столе возвышался хорошо знакомый Славе аппарат. Отремонтированный, дополненный какими-то новыми приборами, он мерно гудел и помаргивал цветными стеклянными глазками. Трое физиков возились около него, ни один не обернулся к вошедшим
Ребята, мы пришли! весело сообщила Валя. Готовы вытрясать душу. Где Славе сесть?
Семен молчаливо поставил перед аппаратом стул. Вовочка торжественно возвестил:
Валя, ты заблуждаешься. Душу у Славы вытрясать не будем. Последние успехи физиков неопровержимо доказывают, что человек без души, то есть без своего индивидуального комплекса волновых излучений мозга, совершенно бездушен. Я хотел сказатьон уже не человек, даже ниже животного, ибо и животные излучают. Короче, душа у Славы останется, но мы ее маленечко переконструируем. Иначе говоря, настроим на иной комплекс излучений.
Слава почувствовал беспокойство. Он хотел освободиться от внедренных в него давно почивших родственников, а не реконструировать душу. И вообщена кой ему иная душа? Формула насчет излучений звучала почти зловеще. Валя догадалась, что его тревожит и прямо спросила:
Ребята, говорите честно, что вы собираетесь делать?
Шура рукой отстранил ринувшегося в новое объяснение Вовочку и непреклонно сказал:
Будем исправлять ошибки первого эксперимента. Тогда мы усилили комплекс отрицательных эмоций, то есть активизировали волновые излучения, порождаемые дурным характером. В результатевозникли фантомы гипертрофированных отрицательных эмоций. Сейчас подавим отрицательные волны и стимулируем положительные.
Внешне это походило на Славины размышления о причинах всего произошедшего. Но было и важное отличие. Не приведет ли усиление положительных эмоций к появлению новых фантомов? Если внедрившиеся в него дурные предки исчезнут, это хорошо. Но что хорошего в хороших предках? Пусть они всеи дурные, и хорошиемирно почиют в прошлом. Он хочет быть самим собойи в настоящем и в близком будущем!
Давай руку! сказал Семен: он, как и в первый раз, предпочитал не говорить, а действовать. Не правую, а левую.
Постойте, хлопцы! воскликнул Слава, пряча обе руки за спину. Нужно предварительно маленькое уточнение. Вы собираетесь сделать меня хорошим, так?
Во всяком случае, лучшим, чем ты сейчас, деловито успокоил его Вовочка. Полностью хорошего не выйдет, не тот объект. Ты не сердись, я не хаю тебя, но правда нам всего дороже. И возможности науки не безграничны, сам понимаешь.
Слава опять не дал левую руку Семену, который старался ее схватить.
Тогда скажите И Слава ляпнул, как бросился в воду:Будет ли меня любить Валя, когда я переконструируюсь?
А сейчас она тебя любит? скептически поинтересовался Шура и с сомнением посмотрел на покрасневшую, растерянную Валю.
Сейчас любит, с неожиданной уверенностью сказал Слава. Вот такого, как я перед вами, плохого, замученного вашими экспериментами, с бригадой скверных предков в душе, или, по-вашему, набором дурных волновых излучений. А после нового эксперимента будет любить? Другого?
Этого мы не можем гарантировать, одновременно сказали Вовочка и Шурик.
Этого никто не гарантирует, мрачно добавил Семен.
Любовь, как мы недавно установили, такой запутанный клубок излучений, разъяснил Шура, что наш институтский компьютер, очень мощная машина, поверь мне, перегорел при анализе примитивного увлечения Вовочки одной лаборанткой. А увлечение продолжалось гораздо меньше времени, чем его анализировал компьютер.
Ну, не такое уж оно было короткое, запротестовал ВовочкаВесь тот вечер я был почти влюблен, разве это мало? Но никто не гарантирует тебе, что Валя
Почему же никто! Я гарантирую! Валя обняла Славу за плечи. Славик, не сомневайся, я всегда буду тебя любить! Можешь спокойно отдавать себя на очищение.
Порядок! радостно сказал Слава и протянул Семену левую руку. Накладывай свои кандалы!
И в этот миг началось то, чего ни сам Слава, ни Валя, ни трое физиков заранее не предвидели Затихшие было предки поняли, что им назначено сновауже навсегдасгинуть в небытие и дружно возмутились.
Сущая измена! воскликнул Ферапонт Иваныч язвительно.
Где измена? хотел было ответить Слава, но язык уже не слушался его. Четыре разъяренных предка, соединив усилия, овладели им полностью, а Ферапонт с непостижимой легкостью скопировал Славин голос:
Ребята, у меня новое предложение, сказал он. Отложим эксперимент на завтра. Что-то настроения нет да и голова побаливает.
Валя взволновалась:
Слава, что ты говоришь? Тебе же нужно отделаться от порчи!
Ферапонт брал хитростью ловчей, чем силой.
Подумаешь, порча! Какой же я мужчина, если не справлюсь сам со своими дурными чувствами? Ну, пробудились во мне дватри подонка, а в ком не пробуждаются?
Холоп, укороти язык! рявкнул граф. Недавняя любовная неудача поддерживала в нем дурное настроение, а в хитрости Фера-понта он не разобрался. Еще одно такое словечко, придушу!
Но Ферапонт гнул свое:
Нет, сам, только сам, без электроники! Буду сражаться с предками ради нашей любви! И моя победа возвысит меня. Поверь мне, Валечка! Веришь?
Да Верю, нерешительно сказала она, ее смутила искренность в голосе Славы. Но видишь ли, Славочка
Хватит, болтовни! Семен с силой схватил левую руку Славы. Пора приступать к опыту.
Минуточку, друзья! Ферапонт нашел новый ход. Срочно надо в туалет, ворочусь и начнем.
Слава двинулся к двери. Но справившаяся с сомнением Валя уперлась локтями Славе в грудь и закричала:
Держите его, это Ферапонт, а не Слава! Шурочка, Семен, Вова, на помощь!
Валечка, что ты, Валечка, бормотал Ферапонт Иванович. Смешно, ей богу! Ну, не можешь же ты со мной туда, а мне очень надо! Через минуту ворочусь, слово даю!
Продолжай Ферапонт говорить, он, возможно, убедил бы Валю, она опять заколебалась. Трое же физиков приближались нерешительно, не выказывая особого желания хватать и тащить. Но их приближение испугало Ферапонта, и он сделал ошибку.
Граф, да очнитесь вы, ваше сиятельство! завопил он. Иван Коровин, ты чего, навались! Павлуша, остолоп маменькин! Берите его себе, ибо деремся за нашу жизнь! Прочь с дороги, хлюпики!
И за жизнь, и за честь свою, объявил граф. Сударыня, дайте путь благородному человеку!
Сокрушим и развеем! заревел обретший голос дьякон. Ибо сказано в писаниикто не со мной, тот против меня!
Трое физиков, хоть Ферапонт Иваныч и честил их хлюпиками, были ребята дюжие. Семен к тому же три года занимался самбо, а в гвардии приемы рукопашного боя были не в чести. Отчаянно выдирающегося Славу подтащили к аппарату. Граф удвоил усилия, но в этот момент шпаги у него в руках не было. Вале показалось, что она попала в сумасшедший дом во время разыгравшегося там скандала: трое парней свирепо волокли упирающегося четвертого, а тот на разные голоса то плакал, то ругался, то произносил какие-то странные изящные словечки, то мощно возглашал анафему и пламенно призывал изничтожать супостатов.
Готово! победно провозгласил Семен, защелкивая на руке Славы передатчик. Осторожненько его на стул, ребята, поддерживайте, иначе упадет.
Славу усадили на стул, аппарат загудел и засветился всеми разноцветными глазками. Слава вздохнул и потерял сознание.
10
Возвращение на круги своя
Ребята, а он живой? испуганно прошептала Валя.
Пульс вроде есть, без уверенности сказал Семен.
Сейчас приготовлю ему рюмочку чая, сказал Шура, достал мензурку, наполнил до половины водой и долил из колбы жидкостью, по цвету и запаху и отдаленно не схожей с чаем. Настоено на калгане и перце, жуткое лекарственное действие. Запорожцы без калгановки и дня не жили, добавил он для убедительности.
Слава слышал их, но глаз не открывал. И рта не раскрыл, когда Шура попытался влить в него рюмку чая. Сознание возвратилось, но в голове шумело и мысли были мелкие и ленивые. Он вспомнил, что с ним произвели новый эксперимент, надо было узнать о результате, но спрашивать не хотелось. Он сидел с закрытыми глазами, отдыхал, вяло вслушивался в себяне гомонят ли предки? Предки молчали. Их, очевидно, скопом вызвали в далекое их родное время. И Славе вдруг стало жаль, что их больше нет. Он уже как-то сжился и с умным язвительным Ферапонтом, и с бестолковым пьяницей дьяконом, с плаксой и обжорой Павлушей, и даже с лихим графом (вот уж кого одолевали страсти, жизнь мог отдать за мимолетную прихоть). Что ни говори, думалось Славе, а это все же мои, точней, мое, нет, наверное, мои, а может, моя: моя родня, моя душа, моя родословная
Запутавшись в местоимениях: мое, мои, моя, Слава открыл глаза.
Смотрит, смотрит! радостно закричала Валя и кинулась его целовать. Ты живой, Славочка, ты живой!
Полуживой, прошептал Слава и попытался улыбнуться.
Теперь отвечай на вопросы, добро сказал Вовочка. Наукапрежде всего, а она требует информации. Я записываю: как голова? Как ноги? Руки не болят? Были видения? Что виделось? Давай в подробностях. Подробности для наукисамое важное.
Оставьте его в покое, рассердилась Валя. Вы же слышалион не живой, а полуживой. Не будьте жестокими! Наука подождет.
Но наука, видимо, требовала жестокости и не могла ждать. Вовочка замолчал, зато Шура заявил, что информация по горячему следу опытаединственно точная, и продолжил допрос:
Скажи односгинули твои предки? Не подают голоса?
Этого не знаю, ответил Слава. Возможно и сгинули.
Правильно, нужно время, чтобы полностью удостовериться в удаче эксперимента, рассудительно сказал Семен. Неторопливость тоже свойство науки. Ребята, дадим ему придти в себя.
Слава повернулся к Вале.
Валя, помнишь? Ты говорила Она, смеясь, обняла его.
Не тревожься. Мое слово твердо.
Слава собрал силы и сказал почти нормальным голосом:
Один результат эксперимента несомненен: мы с Валей женимся. От имени нас обоих приглашаю вас, как косвенных виновников торжества, на свадьбу, которая имеет быть
Валя удивленно ахнула, но Слава вдруг запнулся. Лицо его испуганно перекосилось В нем пробуждались предки. Предки говорили теми же голосами, правда, с иной интонацией:
Исайя, ликуй! грянул дьякон. Многие лета прекрасной христолюбивой деве!
Поздравляю, потомок! просто сказал Ферапонт Иванович.
Маменька, какая девушка, глаз не отвести! слезливо восхитился Павлуша.
А граф Лукомцев как-то не по-своему забормотал:
Примите мои Ибо вижу сейчас, сколь неподобно держался В общем, извинения и поздравления!
Слава сделал немалое усилие, чтобы не показать смятения. Валя на этот раз не заметила, что настроение его переменилось. Она приняла Славино предложение как должное и весело говорила физикам:
Дату свадьбы согласуем с родителями, потом объявим вам. Славочка, ты сможешь встать?
Смогу, если меня освободят от кандалов, постарался пошутить Слава и протянул Семену руку: с нее забыли снять электронный датчик.
Завтра в это же время ждем тебя, будем обсуждать эксперимент, сказал Семен. Пока топай, невеста тебя проводит домой.
Я сам провожу свою невесту, отпарировал Слава, и граф Лукомцев одобрительно хмыкнул.
Валя жила недалеко, и Славе удавалось притворяться веселым все десять минут, какие потребовалось, чтобы дойти до ее дома. Валя так радовалась его выздоровлению и перемене в своей жизни, что у него не хватило духу сообщить ей, что выздоровления, похоже, не будет и в силу этого ожидаемые ею радостные перемены могут не состояться.
До завтра, сказала Валя, целуя его у парадной своего дома. Теперь иди прямо домой.
До завтра, ответил он.
Домой он не пошел. Слава брел по улицам, пока не уперся в набережную. По воде плыли отходы химкомбината, окрашивая ее в красно-бурый цвет. В порядке здорового юмора горисполком именовал речку Чистой. Неистовые рыболовы, в хорошие погоды торчащие на берегу, как незабитые сваи, утверждали, что в речке еще водится рыба, но нормальные горожане относили эти рыболовные россказни к разряду фантастических. Один рыболов даже продемонстрировал Славе плотичек, выуженных из бурой жидкости. Но Слава, имея много друзей, одержимых недугом рыболовства, никогда не слышал, чтобы кто-нибудь ел уху из этой рыбы. Шли слухи, что химкомбинат сам изготавливает эту тварь из отходов производства и спускает в речку, чтобы обмануть возмущающуюся общественность.
Слава сел на камень на набережной и мрачно подумал, что хорошо бы утопить в этой мутной водице всех своих предков. Только одно останавливало его от свершения такой полезной акциипришлось бы утопиться самому.
Предки, против недавнего обыкновения поднимать гомон при каждой неприятной им мысли Славы, на этот раз промолчали. Слава с горечью сказал вслух:
Ситуация, черт нас всех побери! Не могу же я впятером жениться! А я ее люблю Все из-за вас!
Предки молчали, словно их и не было. Слава с досадой воззвал к Павлуше:
Ты, плакса, бери слово. Самый раз тебе похныкать.
В ответ и впрямь донесся жалобный всхлип Павлуши:
Зачем ты так? Нехорошо, очень нехорошо. Я бы сказал маменьке, она бы тебя усовестила. Не обижай Валю, очень прошу! Она славная!
Не по-христиански поступаешь, отрок, подхватил дьякон. Брак совершается в небесах, не восставай на внушенную высшей силой любовь. Аминь!