Между тем, смущало меня многое. Например, камера, в которой я сидел, и камеры, которые за мной следили, принадлежали не только к разным мирам, но и к разным эпохам. Марк так и не ответил мне на простой вопрос: когда Империя захватила Филлину? "Достаточно давно. Точно не помню", - буркнул он и поспешил свернуть разговор.
С одной стороны, для этого странного смешения технологий из разных времен можно было найти объяснение. Например, такое. Получив власть над Филлиной, находившейся где-то на уровне Земли второй половины ХХ века, Империя не стала разрушать все без основания, а приспособила под свои нужды имеющиеся постройки с их содержимым.
Однако домик, в котором я находился, не производил впечатления древности или заброшенной затхлости. Его построили не очень давно, настелив на полы новый линолеум, уложив в санузлах кафельную плитку и установив люминесцентные светильники, и с тех пор активно использовали. Но тогда это могло означать, что владычество Империи над Филлиной было достаточно поверхностным и слабо затрагивало экономику, раз местные жители продолжали выпускать все те же самые стройматериалы, что и перед имперским завоеванием. Только так я мог объяснить то, что видеокамеры и соответствующая информационная сеть были явно установлены в моей подвальной камере только что и притом наспех.
После завершения сеанса связи я с удовольствием отдыхал, ведь последние дни выдались для меня довольно напряженными. Потом по совету Мартина как следует размялся и заснул сном праведника. А утром, когда я только продрал глаза, за мной пришли.
На этот раз все было понятно до прозрачности. Меня собирались подвергнуть допросу с помощью местного эквивалента детектора лжи. Но не на того напали!
Вообще, хорошо навороченный детектор лжи - это такая поганая штучка, которая действует по принципу: коготок увяз, всей птичке пропасть. Стоит ему только уловить и зафиксировать какую-нибудь вашу реакцию, и он вцепится в тебя всеми своими электронными глотками и не остановится, пока не выпотрошит подчистую.
Чтобы воспротивиться этому, мне удалось погрузить себя в такой глубокий транс, что я почти выпал из реальности. Вокруг суетились некие гуманоиды, что-то от меня требовали, задавали мне какие-то вопросы - все это проходило мимо, не задевая меня. Потеряв терпение, они даже начали колоть меня иглами и бить электротоком, но я не чувствовал ничего.
Вся эта тягомотина продолжалось достаточно долго, пока не пришел шеф и не прекратил издевательства. Меня извлекли из пыточного ложа и оттащили (ноги в тот момент меня плоховато слушались) обратно в камеру, где за время моего вынужденного отсутствия произошли кое-какие изменения. Вместо начавшего уже подванивать ведра с крышкой появились ящик биотуалета и рукомойник, а на матрасе горкой была сложена вся моя одежда, начиная от белья, которое они, к счастью, не додумались выстирать, и заканчивая курткой. Естественно, все ее карманы, включая потайные, были девственно пусты, а в одном месте я обнаружил разрез на подкладке, аккуратно заклеенный.
Находка меня образовала. Я сделал небольшой стриптиз на камеру и с удовольствием переоделся, а затем воспользовался удобствами. Затем, очевидно, дождавшись, покуда я завершу все свои дела, в камеру явились без стука давнишние штурмовики в белом. Они забрали старую одежду и принесли небольшой стол из светло-зеленого пластика, напоминающий по дизайну мебель от IKEA, и такого же цвета табуретку. Водрузив на стол пачку бумаги и несколько толстых карандашей, они удалились.
Бумага меня, признаться, несколько озадачила. Они что, ожидают получить от меня какие-то показания в письменном виде?! Или рассчитывают заиметь данные для психологического анализа?! Так я их озадачу!
Недолго думая, я сел за стол и проделал то, что хотел совершить еще на вчерашнем допросе. Нарисовал картинку с двумя планетными системами, изобразил, как умел, космический корабль, похожий на прозрачную мину, с человеком внутри. Добавил к ним слона с протянутым хоботом, сердитого медведя и, разогнавшись, леща анфас, чем-то напоминающего вчерашнего дознавателя с двумя "шпалами".
Вот только зря я, наверное, это сделал. Я не бог весть, какой художник, но изображения различных забавных зверюшек освоил, чтобы позабавить своего старшенького - он любил смотреть, как я рисую, а затем раскрашивал мои картинки яркими фломастерами.
Глядя на рисунки, не в силах оторвать от них застывшего взгляда, я чувствовал, как меня накрывает настоящим цунами тоски и отчаяния. Два года я не видел своих родных, и хотя умом понимал, что расстался с ними навсегда, сердце упорно не желало это принимать. На корабле во время полета я просто запретил себе об этом думать, но там было и проще воспринимать себя в дальней экспедиции в отрыве от семьи и друзей. Здесь же на меня вдруг опять накатило, казалось бы, надежно заглушенное чувство безвозвратной утраты.
Мне помогло справиться с собой только осознание того, что за мной наблюдают чужие. Чтобы отвлечься, я начал петь вслух, стараясь скрыть тоску за знакомыми словами и мелодиями. Здесь мне неожиданно помогли карандаши и бумага: записывая, я вспомнил некоторые тексты, которые раньше не мог полностью воспроизвести.
Исполнял я, в основном, Высоцкого. У меня к нему вообще сложное отношение, его песни идут у меня только под настроение. Но как раз именно такое настроение у меня сейчас и было.
Немного устав, я переключился на Киплинга. Его помнят и в этом времени, и с собой в полет я взял большой сборник, поместив его во внешнюю "оболочку" вирта. А за долгие вахты, когда молча сидишь и повторяешь про себя стихи на английском, постепенно выучил наизусть десяток наиболее сильных вещей.
Продекламировав "Мэри Глостер", а затем три раза подряд "Запад есть запад, восток есть восток", я, наконец, успокоился. Опять переговорил с "Одиссеем", послушал Сергея и Да Силву о том, как продвигается изучение Ch-4, а затем как следует размялся, решив окончательно забить тоску физическими упражнениями. Причем, загонял я себя настолько успешно, что, опустившись на матрас после ужина, тут же провалился в глубокий сон без сновидений.
* * *
- Ваши люди показали себя выше всяких похвал! - Реэрн церемонно поклонился Киру Калансису.
- Они нашли что-то любопытное?! - президент даже подался вперед от нетерпения.
- Более чем! Для начала, они нашли место, где находились "Серые Призраки", пока их не спугнули. Такое впечатление, что они как следует потоптались по лесу, а затем слаженно двинулись не на северо-восток, где они, якобы, потом оказались, а на запад!
- Куда же вел их след?!
- К сожалению, мы не смогли пройти по нему до конца. Стемнело, а потом пошел снег. Но очевидно, что в северный лес под нашим носом прорывалась совсем другая группа! Мы поймались на отвлекающий маневр!
- То есть, они отвлекали вас от той первой группы? - нахмурился Буонн. - Кого же или что они тогда прикрывали?!
- Не знаю. Но это еще не все. Следопыты обнаружили и место встречи у озера. Там тоже есть свои загадки. Судя по изображениям, переданным "птичками", на ней присутствовали трое, но следы удалось найти только двоих! Один из них помчался на своих лыжах-самокатах вдоль берега, едва не столкнувшись с "Серыми Призраками", и отправился на юго-восток, где в конце концов попался нам.
- Значит, участие вашего пленника во встрече у озера можно считать доказанным? - потер руки Буонн.
- Мы в этом, собственно, почти и не сомневались. Но еще более интересен второй след. Он уходит в лес и ведет к месту посадки летательного аппарата с гравитационным двигателем! Там было, как минимум, трое членов экипажа. Один остался на месте посадки и хорошенько там потоптался, а двое отправились на встречу. Потом один обратился в бегство, а второй вернулся и улетел вместе с напарником.
- И вы ничего вчера не обнаружили?! - ахнул Буонн.
- Пилот, который тогда вел мой катер, сообщил, что видел некую аномалию, которая не регистрировалась приборами. Но тогда он просто не поверил своим глазам. Очевидно, это и был взлет малого корабля или посадочного модуля землян. И то, что мы его не заметили, говорит об очень хорошей маскировке и развитых технологиях.
- Серьезный противник, - пробормотал Буонн.
- Похоже на то. Но если соединить эти сведения с рисунками, сделанными нашим гостем, возникает нечто еще более любопытное.
- Какими еще рисунками? - заинтересовался Буонн.
- Вчера после неудачной попытки допроса с помощью детектора вице-директор Ласт предложил дать ему бумагу и принадлежности для письма и посмотреть, что получится. Вот, что из этого вышло.
Реэрн вынул из папки несколько листов бумаги и разложил их на столе. Буонн и Калансис с интересом склонились над ними, а за спиной советника осторожно вытянула шею Айка Веренис.
- Вы подумали о том же, что и я? - Буонн придвинул друг к другу два рисунка, на одном из которых были схематично изображены планетные системы, соединенные пунктирной линией, а на другой - небольшой почти круглый космический корабль с фигуркой человечка внутри. - Он прилетел сюда не на одном из больших кораблей, а на этой штуке?!
- Возможно, да, - осторожно произнес Реэрн. - Эта версия выглядит достаточно вероятной. Не исключено даже, что наш гость и земляне на больших кораблях вообще принадлежат к различным группировкам. К сожалению, всю картину это только запутывает. Равно как и другие рисунки нашего гостя, смысл которых нам пока не удалось расшифровать.
- Какие-то зверюшки, - Калансис положил рядом три листка. - Этот похож на мамонта, что обитает в наших степях, но какой-то лысый, без шерсти. И бивни у него не такие. А второй мне больше всего напоминает лесного медведя, живущего на севере Западного континента. Третий же вообще то ли шарж, то ли какая-то рыба. У нас есть легенда о людях-рыбах, будто бы живущих на дне океана, но...
- Но а вдруг это тоже подсказки?! - возбужденно воскликнул Буонн. - Север Восточного континента, север Западного континента, океан... Остров?! Может, это намек на то, где находятся их тайные базы?! Они же не в курсе, что нам об этом уже известно!
- Только с чего бы ему делать такие подсказки? - с сомнением покачал головой Калансис. - А еще что он делал?
- Пел.
- Пел?! - ошеломленно переспросил Буонн. - Что пел?
- А это я сейчас могу продемонстрировать.
Реэрн вытащил из кармана портативный проигрыватель и поставил его на стол.
- У него хороший голос, - отметил Кир Калансис, когда они прослушали первую песню.
- И интересный язык, - добавил Буонн. - Твердый и в то же время мягкий... Но нузно вибрат диривьанние кост... кость... уми... Не представляю, как это можно произнести и не запутаться! Однако мотив не слишком веселый.
- Дальше будет еще жестче, - предупредил Реэрн. - Слушайте.
- Они воевали, это точно! - вдруг сказал Кир Калансис, когда Реэрн снова остановил запись. - Может, не его поколение, а предыдущее, но они прошли через войну. Долгую, тяжелую и кровопролитную.
- Почему вы так решили?! - недоуменно поднял голову Буонн.
- Потому что сами воевали. Еще до... вас. Я был на фронте. Эти песни очень похожи на наши, про ту войну. Вы не заметили?! Та, самая первая, с рефреном "первий-второй", словно о том, как завоеватели пришли на их землю. Потом дальше, "ми-и-ир вашему дому!" - это как падение бомбы. И последняя, где "та-та-тa-та, та-тa-та, та-тa-та-та-тa, тоби сонце зошло навостоки" - это о том, как трудно досталась победа.
- Но они победили? - уточнил Реэрн.
- Да, бесспорно. Я же говорю, у нас очень похожие песни. И по мелодии, и по... общему ощущению.
- Вот вам и штатский молодой человек, богатый сынок, - покачал головой Буонн. - Возможно, у них все общество сильно милитаризировано.
- Признаться, такая мысль приходила и ко мне, - заметил Кир Калансис. - Причем, еще раньше. Когда вы прислали перевод предсмертного письма того... м-м-м... Александра Хэмильтона.
- Какой еще перевод?! - Реэрн прижал ладонь ко лбу. - Ох, проклятые Черные Звезды!... Прошу прощения, господа, дама...
- Что случилось?! - воскликнул Буонн.
- Я совсем забыл! Мы же нашли на земной базе компьютер с программой-переводчиком! А теперь он, наверное, на Западном континенте. Я немедленно свяжусь с ними, прикажу, чтобы его срочно доставили сюда!
- Связывайтесь! - поддержал его Буонн. - У них там сейчас скоро полдень, так что самое время. Мы подождем.
- Спасибо за терпение, - закончив разговор по спутниковой связи, Реэрн снова повернулся к собеседникам. - На чем мы остановились?
- На песнях нашего... гм... гостя, - напомнил Буонн. - Господин президент предположил, что они о войне, через которую недавно прошли и выиграли земляне.
- Хотелось бы знать, с кем они воевали, - вздохнул Реэрн. - Только этого не хватало... В общем, он еще довольно долго пел, а потом начал как бы декламировать. Причем, вот эту вещь он исполнил целых три раза подряд.
- Это другой язык, - сразу же определил Кир Калансис.
- И чей же? Другой планеты?!
- Да нет же, все очень просто! - улыбнулся президент. - Очевидно, в отличие от вашего мира, у них на планете по-прежнему существуют различные народы и различные языки.
- Выходит, Единение произошло у них сравнительно недавно? - задумчиво предположил Буонн. - А может быть, на Земле еще сохраняются, как и у вас, различные государства? И то, что наш гость прилетел отдельно от остальных, на небольшом корабле, может объясняться некими противоречиями между ними! Это надо использовать!
- Если это действительно окажется правдой, - с сомнением произнес Калансис. - Чем он, кстати, еще занимался, кроме того что пел?
- Физическими упражнениями, очень интенсивными. Причем, это именно упражнения для поддержания физической формы, а не тренировка бойца или рукопашника.
- Что же, это объяснимо, ведь он - не военный, - бросил Буонн. - На это пока все о нем?
- Нет... - Реэрн неуверенно качнул головой. - Помимо всего прочего, он исполнил одну песню... Понятия не имею, о чем, но... почему-то она меня чем-то задела. Послушаете?
- Обязательно! - у Кира Калансиса разгорелись глаза. - Мы заинтригованы!
Реэрн наклонился над проигрывателем, и всю комнату словно заполнил сильный мужской голос, певший с не понятной им тоской на не известном им языке.
"Я прошу, хоть ненадолго, боль моя, ты покинь меня...".
Песня закончилась внезапно. Голос замолчал, а все они продолжали неподвижно сидеть, не отрывая взгляда от проигрывателя, будто ожидая продолжения. Только когда в динамике послышалось покашливание и что-то вроде: "Э-эх", Реэрн, протянув руку, выключил аппарат.
- Да, не зря вы обратили на это внимание, - задумчиво произнес Буонн. - Что-то у него сильно не в порядке, что-то пошло не так... Возможно, теперь он легче пойдет на контакт. А как думаете вы, госпожа Веренис?
- Я?! - застигнутая врасплох Айка Веренис прижала руки к щекам, глаза ее подозрительно блестели. - Я... я должна увидеть его, обязательно! Мне кажется, я... смогу его понять!
- Что же, возможно, - Кир Калансис испытующе посмотрел на взволнованную молодую женщину. - Как только хозяева разрешат.
- Да, конечно, - Реэрн прокашлялся. - Я не против. Но, наверное, уже не сегодня. И не завтра...
- Послезавтра, - подытожил Буонн. - Вы навестите его послезавтра.
* * *
Такое впечатление, что обо мне забыли. Нет, конечно, белые "штурмовики" регулярно приносили мне пайки в интересной упаковке, что за несколько часов сама собой превращалась в мелкую невесомую труху. Но после неудачной (для моих тюремщиков) попытки допроса с помощью детектора лжи прошло уже свыше двух суток, а меня больше не трогали.
От скуки я, правда, пока еще не страдал. Много занимался физическими упражнениями, вспоминал прочитанные в двух жизнях книги и просмотренные фильмы, общался с ребятами, отсыпался после полутора лет ночных вахт и, само собой, размышлял.
Вероятно, я все-таки поторопился со своей разведывательной вылазкой, которая пока ни к чему не привела. Марк, описывая текущую обстановку на планете, наверняка, в чем-то наврал, но мне не хватало информации, чтобы уличить его в какой-либо неточности.
Разговаривая с "Одиссеем", я порой испытывал неприятное чувство оторванности от команды. Возникало впечатление, что я отлыниваю или филоню. На корабле жизнь била ключом. Вчера парни со всеми предосторожностями отправили на Филлину три зонда. Один из них опустился на юге местной Америки и уже обрадовал Брату обширной информацией о тамошнем животном и растительном мире. И это он еще не добрался до выходов горных пород, чего с нетерпением ожидал Сергей! Два других зонда бороздили океаны в Южном полушарии и тоже не молчали.
Филлина оказалась на редкость богатой жизнью планетой. По-видимому, на ней не было периода массового уничтожения морских и сухопутных обитателей, как на Земле в девятнадцатом-двадцатом веках. Возможно, имперцы, захватив Филлину, не дали развиться местному капитализму либо снабдили местное население искусственными заменителями слоновой кости или китового уса.