Это, конечно, верноиммунитет у нас, преста э-э пожилых людейослаблен. Так что подстраховочка, так сказать, не повредит. Но! При такой тропической температуре испарение с поверхности тела большое. Следовательно, если не хотим стать «вредными и несгибаемыми баранами», и показать потенциальным зрителям, какие мы принципиальные и глупыето сдохнем прямо здесь, никуда не двигаясь, буквально через пару дней. Лично я намерен всё же поискать.
Чего же?
Источников воды и пищи.
И как вы их себе представляете?
Керк прикрыл на секунду глаза. Уж больно хотелось заорать на тупую суку: «откуда я могу знать, банашка?!». Но сказал другое:
Однажды я видел документальный, старый, фильм. Про то, как учёные-этологи (ну, это те, кто занимается изучением поведения: отдельных особей и групп животных) проводят свои эксперименты. Там в клетке подопытной особи всегда есть рычаг. Если животное верно выполнит то, чего дают ему для исполнения или решения учёныену, там, откроет какой-то замок, или пройдёт лабиринт, или просто верно решит какую-либо задачуоно получит шарик белковой массы. Который выпадет в специальный лоток при нажатии на рычаг.
А если не выполнит? повисшую гнетущую тишину нарушила Полина.
Керк подумал, что из всех них она выглядит наиболее хорошо сохранившейся: тело аскетичного типа и лишь чуть усохло. И смотреть на поджарую и стройную, пусть и несколько плоскую фигуру куда приятней, чем на ламантинские жиры Агнетты.
Если не выполнитможет хоть тысячу раз нажимать рычаг. Ничего не выпадет.
Ну спасибо. Агнетта теперь не могла решить, на ком зафиксировать злобно-обвиняющий взор, на Полине, или на Керке, что сравнили меня с лабораторной крысой!
У вас мания величия. Мы здесь все сейчас на положении этих самых крыс. Так что можете оставаться. Но то, что здесь никакого «рычага» нет, вы видели сами.
Я никуда не пойду!
Ну и ладно. Керк снова пожал плечами, Воля ваша. Однако, как сказал в такой же ситуации главный герой фильма «Хищники», Я пойду. А присоединиться ко мне, или остаться здеськаждая решит для себя сама. Насколько я знаю, это и называется демократия, Рахель нервно хмыкнула, Полина как обычно промолчала, Чао, Агнетта.
Агнетта теперь выразила неудовольствие раздуванием ноздрей и презрительным молчанием. Керк проигнорировал.
Убедившись, что прощальных напутствий не последует, он вполне вежливо кивнул. И не торопясь двинулся в первый слева тоннель, даже не оглянувшись, и не посмотрев ещё раз в остальные четыре разверстых зёва.
Однако когда он отдалился на сотню шагов от зала, в котором осталась-таки вредная старуха, уже явственно различал шлепки двух пар босых подошв за спиной.
Ему не нужно было поворачиваться, чтоб ещё раз на них взглянуть: он и так отлично помнил, как женщины выглядят.
Рахельплотная статная женщина, в последние годы поднакопившая на том, что когда-то гордо звалось талией, излишнего жирка, ростом только на ладонь меньше, чем он сам, и немного ссутулившаяся, так, что на загривке образовался как бы горбик, похоже, возникший всё же не слишком давно. Мощные ляжки. Таз, наверное, пятьдесят второго размера. Огненно-рыжие волосы, до сих пор пушистые и пышные, ниспадающие почти до пояса: женщина всё время отводила их со лба и лица, потому что заколоть или подвязать было просто нечем.
Полина: куда более миниатюрнаяеле достающая ему до плеча, сухопарая, со всё ещё тонкой талией, но наметившимся отвисающим животиком, и тоже пышноволосая, брюнетка: крашенная, разумеется, как и все три оказавшихся с ним здесь, жертвы «шоу».
Они шли молча, даже не переговариваясь, и стараясь не отстать.
А приятно. Что он хоть кого-то «вразумил».
Если вы думаете, что убедили меня хоть в чём-то насчёт этого места, вы сильно ошибаетесь, Керк.
Вот как? Почему же тогда высо мной? он старался идти не быстро. Знал, что и им это будет тяжко, и сам запыхается и вспотеет. А значит, потеряет больше влаги. Да и сердце Уже не такое выносливоеможет опять начать прихватывать. А это ни к чему.
Лично я просто не хотела оставаться с этой стервой. Такие всегда считают себяумнее всех. И что все им чем-то обязаны! И если кто-то не согласен с их мнением или жизненной позицией, готовы устроить буквально истерику. Или простоубитьнадо же. Женщина, похоже, мыслит почти как сам Керк. Вот чтоб меня не пилили противным визгливым голосом, или просто не придушили во сне, я и иду с вами. Рахель вновь иронично хмыкнула.
Полина? А вы?.. Керк не договорил, но знал, что его поймут. Полина производила впечатление самой спокойной и уравновешенной женщины в их маленьком социуме. И если ситуация, в которой они оказались и шокировала её, внешне она этого никак не проявляла. Керк подумал, что сам он так не
Ему всегда говорили, что шпионом, или игроком в покер ему не стать: мимика у него настолько выразительная!.. Да и ладно: он был рад, что всё-таки не позволил себе «истерить» и обвинять остальных во всех смертных грехах, как дама, оставшаяся позади.
Я пошла отчасти потому же, почему и Рахель. Керк почувствовал, даже не глядя, как женщины там, у него за спиной, переглянулись, А ещё потому, что, вероятно, вы правы. Этокрысячий лабиринт. И если мы его решимну, то есть, пройдём, то получим и пищу и воду. И, быть может, даже свободу.
Не хочу никого пугать, но свободу мы в любом случае вряд ли получим.
Учитывая, что и сам в свои шестьдесят девять находится не в лучшей форме, и ощущая, что одышка и иглы, в последнее время всё чаще колющие в сердце, всё-таки взялись за старое, Керк ещё сбавил темп: не быстрее, чем при прогулке в парке. (Не хотелось бы всё-таки «откинуть копыта» до того, как они и правдачто-то здесь «решат» или «пройдут».) И сейчас он невольно оглянулся на говорящую.
Женщины теперь нагнали его и шли рядом: одна слева, другаясправа.
Это почему, Рахель?
Потому что: во-первыхмы смогли бы тогда рассказать о том, как нарушались наши гражданские права, Керк невольно покачал головой, улыбнувшись в усы: точно: молодец. Мыслит трезво, и абсолютно схоже с ним и Полиной: циничная и трезвая рационалистка, так сказать, А во-вторых, даже если мы не смогли бы рассказать обо всём по причине стирания памяти, мы«расходуемый материал».
Почему это? Полина спросила, поняв, что Керк этого делать не собирается. Всё верно. Он давно догадался обо всём и сам, Почему мырасходуемый материал?
Очень просто. Керк же уже сказал, что нас подобрали и поместили сюда не просто так. Вот если б вы, Полина, вдруг навсегда пропали оттудас поверхности земли! кто побеспокоился бы об этом? И когда? Или хотя бызаметил?
Наступившую тишину нарушил Керк:
Всё верно. Мыстарики. Причёмбольные, одинокие и угрюмые старики. Давно не поддерживающиеоткрытки на Рождество и Дни Рождений не в счёт! связей с детьми, родными и близкими. Самодостаточные и нелюдимые бобыли, которые или сами не слишком любят общаться с бывшими друзьями или родственниками, или хотя бы соседями, чтоб никому не показывать как нам плохо и тоскливо, или
Или делают так, чтоб уже те этого не хотелипримерно таким способом, как это делает горячо любимая Агнетта!
Они посмеялись. Хоть в пустоте серо-белого пространства трехметрового квадратного в плане тоннеля, освещаемого тусклыми матовыми плафонами, торчащими на потолке через каждые десять шагов, это и звучало несколько натянуто и зловеще. Керк сказал:
Оглянитесь. Я голову даю на отсечение, что входного отверстия уже не видно.
Ваша правда, Керк. Но Как вы узнали? Мы же ещё не прошли и километра? И почему вы сами не оглядываетесь?
Я близорук. У меня сейчас около минус трёхя всё равно ничего не увидел бы. Ну а как узнал Тоннель всё время загибается направо. Думаю, это сделано для того, чтоб мы не имели возможности видеть, что происходит, или находится дальше, чем в двухстах-трёхстах шагах.
А Почему?
Могу лишь предположить. Например, если б нам удалось найти здесь что-нибудь, чем можно оставлять метки на стенах, их было бы видно издалека. Хотя бы из других залов-перекрёстков.
И мы могли бы быть уверенными, что, скажем, здесь мы уже проходили.
Но Тоннель жеодин? Ибез ответвлений. Заблудиться-то тут нельзя?!
Покада. Но кто гарантирует, что скоро ответвления не появятся? Или мы не придём, двигаясь по кругу, снова к нашей очаровательной и приветливой голубке?
Они похихикали ещё. Но уже не с таким энтузиазмом. Керк нашёл нужным пояснить:
Я сказал, что не верю в инопланетян потому, что не хотел вас пугать заранее. Но если вдруг действительно выяснилось бы, что сюда нас поместили не люди, это могло бы повлиять на вашу решимость выжить здесь любой ценой?
Ну Возможно. Ноне обязательно!
А похоже, именно этого от нас и ждут.
Чтоб мы растерялись. Испугались. Отчаялись. Подумали, что нас всё равно ждёт смертьвероятно инстинктивно, ну, подсознательно, что-то такое и вообразила себе Агнетта.
Но мы должны выжить. Любой ценой. Доказать этим гадам, что нас просто так не сломить. Выжить. А для этогоставить себе конкретные цели. И добиваться их выполнения. Чтоб именнодоказать. Что мыособенные. И выбраны не зря.
Но послушайте, Керк Получается, что вы же первый и противоречите сам себе! То вы говорите, что не верите в зелёных человечков, то
Возможно я и противоречил. Однако прошу не забыватьнас могли прослушивать. И просматривать. (Похоже, это делается и здесь.) Но зато сейчас с нами нет лишней пары ушей и глаз. Иглавное! того члена команды, который мог бы в решающий, например, момент, начать спорить или ругаться. Или даже простоубежать!
Вместо того, чтоб быстро и слаженно действовать! Что-то решать. Драться или бороться. А я чую, что нам именно что-то такое и предстоит.
И лучше держаться вместе. И быть командой.
С этим согласна. И хорошо и то, что её с нами нет. Рахель кивнула головой назад, и в очередной раз поправила слипшиеся от пота волосы, которые, сползая на лоб, закрывали ей поле зрения. Керк некстати подумал, что даже будучи крашенными, они остаются очень красивыми: не то, что его жиденький «армейский» ёжик, да ещё с солидной проплешиной на макушке, А почему вы вообще считаете, что нам предстоит
Бороться?
Да потому, что рано или поздно это предстоит всем Лабораторным крысам!
На которых к тому же направлены глазки телекамер и сенсоры звукозаписывающей аппаратуры! Керк ткнул рукой в чуть заметное чёрное пятнышко в центре потолка. Ведь именно этото, как нам трудно и страшно! главная изюминка в будущем Шоу!..
Помещение, в которое они притащились через полчаса, сильно запыхавшись, и с трудом двигая уже побаливающими от непривычно длительной нагрузки ногами, почти ничем не отличалось от того, которое покинули, и где осталась четвёртая «участница».
Высокие потолки с такими же, как и в коридорах-тоннелях, белыми матовыми плафонами освещения. Белые стены, покрытые чем-то похожим на гладкий пластик, абсолютно не поддающийся ни ногтям, ни зубам: Керк попробовал ещё в первом зале, попросив всех отвернуться, поцарапать стены вынутыми протезами челюстей. Агадва раза!..
Чёрный пол, покрытый сплошной пружинящей под ногами массой, очень напоминавшей резину покрышек. И, так же как в зале, оставшемся позади, широкие проёмы в дальней стене. Но здесь горловин тоннелей оказалось не пять, а четыре.
Только вот людей тут не было.
Керк вздохнул с облегчением: он не хотел бы, если честно, встретиться с конкурирующей командой: последовали бы неизменные «разборки» и попытки доказать, кто умнее, и кому они все должны подчиняться! Кто приказывал бы, игнорируя, в состоянии они или нет, двигаться: туда или сюда
Ну и, разумеется, ему не хотелось снова встречаться с Агнеттой, или ей подобными. Потому что он и раньше старался скандалисток и глупых истеричек избегать. По принципу: «не тронь дмооно и не воняет!»
Смотрите-ка: что это?! Полина, явно сохранившая зрение в лучшем состоянии, чем у Керка и Рахель, указала рукой на дальнюю стену.
Керк, у которого под старость близорукость хоть и вернулась с минус четыре к минус трём, не слишком хорошо видел странную как бы выемку в стене. Поэтому покрутил головой, чтоб глянуть боковым зрениемс обеих глаз. Подошёл поближе. Осмотрел.
Сел на пол рядом, потому что ноги стали ватными. Глаза закрыл ладонями.
Он глубоко дышал, пытаясь не дать плечам трястись, и изо всех сил старался подавить приступ истеричного гогота. А ещё он сдерживал всё равно выступившие от дикой обиды слёзы: на стене, нарушая её монолитность и целостность, виднелось
Отверстие лотка для выдачи. И рычаг рядом!
Значит, они всё-такине телезвёзды, а банальные крысы!..
Ну что? Попробуем?
Попробуем!
Керк, понимающий, что именно от него, как от мужчины, пусть и никем не избранного, но по сути неформального лидера их «сообщества», как раз и ждут решительных действий, протянул руку, и опустил рычаг книзу.
В никелировано-блестящую ёмкость лотка скатилось три белых шарика, размером с теннисные.
Ага. Это, стало бытьпища. А где вода?
Думаю, здесь. Полина ткнула пальцем, и хоть такое и считалось верхом невоспитанности там, в неизвестно где оставшемся мире, Керк предпочёл сразу взглянуть.
И точно. В стене имелись три пипки, если можно так сказать про полусферические выступы, напоминавшие самый обычный сосок женской груди. И располагались они, чтоб, вероятно, им совсем уж всё было понятно, на трёх уровнях высоты: напротив рта каждого.
Попробуем?
Попробуем!
Через пять минут они вынуждены были констатировать, что больше, как ни старайся, ни капли выдавить или высосать не удаётся.
Вода. Вроде, минеральная. Похоже, здесь было примерно поллитра. Как раз, чтоб восполнить потерю на пот за примерно три-четыре часа.
И что это значит?
Это значит, что нам, если не хотим действительно просто умереть, придётся двигаться. Дальше.
И решать. Правильно.
Комментариев не последовало: его спутницы явно были вымотаны шоком от «мгновенного переноса», перепалкой и последующей ходьбой настолько, что предпочли просто промолчать, чтоб не подтверждать и без того очевидные вещи.
Перед дальнейшим походом им всё же пришлось посидеть, чтоб отдохнули гудящие ноги. Керк удивился: иголочки, коловшие сердце, после отдыха вроде отступили. И ноги после отдыха двигались куда легче. Привык? Натренировал? Успокоился?
Или, что более вероятно, им в пищу или воду что-то добавилидля лучшей адаптации.
Но вслух он о своих подозрениях предпочёл не говорить.
Зачем зря пугать напарниц? Ведь даже если им подсунули наркотики типа анаболиков, сделать-то всё равно ничего уже нельзя! Пить и есть им так или иначепридётся!
Дальше они двинулись так же, как Керк выбрал в прошлый раз, пытаясь придерживаться хоть какой-то системы осмотра и обхода: в крайний слева тоннель.
И этот тоже изгибался. И через примерно час они снова оказались в очередном зале с лотком и четырьмя зевами тоннелей в дальней стене.
Но на этот раз шарики в лоток не выпали. И пипок с водой на стенах не имелось.
Они переглянулись. Керк озвучил:
Думаю, придётся вернуться в предыдущий зал. И попробовать следующий, теперь второй, тоннель.
Чтоб вернуться и действительно попробовать следующий тоннель, пришлось вначале где-то с полчаса снова полежать на полу «неправильного» заланоги от долгой ходьбы снова начали дрожать и гудеть. Но ещё через два-три часа они вновь получили по шарику и порции водыуже в зале, которым оканчивался второй слева коридор.
Это что же получается? Нам пытаются показать, что в выборе тоннелей устроителями заложена какая-то система? (На вкус, кстати, на этот раз было похоже на самую обычную прессованную манную кашу.)Полина, первой съевшая пищу, прилегла прямо в центре зала, и даже не давала себе труда глядеть вокруг, закрыв глаза.
Да, ваша правда. В прошлый раз было похоже на разваренный рис, Керк тоже прилёг, однако не стал располагаться так, как они очнулисьчетырёхлучевой «звездой», голова к голове, а просто рядом, на расстоянии шага от женщины, Разумеется, система тут есть. Во всём. Явно нам пытаются дать понять, что считают нас разумными. И принуждают вычислить и понять логику, которой руководствовались организаторы этого безобразия. Но при этом ближе к концу нашего путешествия задавать будут что-нибудь уж точно посложней, чем догадаться, что в первом зале нужно выбрать первый коридор-тоннель, во второмвторой