Это было романом. Точнее, должно было стать романомпосле того, как Бессонов наконец его допишет. Судя по скорости роста файла, ожидать радостного события стоило к середине следующего десятилетия. Мысленные образы вставали перед внутренним взором Бессонова живые и яркиено описать их словами было сущей пыткой. Он брал упорствомписал, стирал, писал заново, правил, читал вслух, с выражением, снова правил, опять переписывали достигал-таки желаемого. На одной странице. Страниц было много
Бессонов поправил два-три неудачных выражения, потом стал торопливо стучать по клавишамприходящие в голову строки казались гениальными и в правке не нуждающимися (подсознательно зналутром придется со стыдом стереть) Потом забыл какую-то давно описанную деталь, заглянул в началои вчитался. Ушел в придуманный мир, жестокий, но яркий и красивый, где подлость и измену можно было покарать ударом меча, а побеждали сильные и честные, но все победы оказались бесполезны, потому что Атлантида медленно шла на дно
Потом он вдруг обнаружил, что спит, уткнувшись лицом в клавиатурукурсор бежал по экрану, заполняя пробелами неизвестно какую по счету страницу Выключил компьютер и лег спать. Раздеться сил не было.
* * *
Отплыли они после полудняс утра трое из четверых оказались малотранспортабельными.
При одном взгляде на волны становилось холодно.
Мерзкие, серые, они с тупым упорством били в деревянный, черный от смолы борт будары так здесь по-старинному именовались большие мореходные лодки, совсем не изменившиеся за последние три сотни лет, лишь оснащаемые ныне вместо классического паруса слабосильным стационарным движком. Быстротой будары не отличались, но в волну были куда надежнее, чем лихо гоняющие по спокойной воде дюральки.
Тумана над морем не было (редкость!) и остров Стрежневой не вынырнул из него неожиданно, не навис над головой темными скаламивиднелся издалека, вырастал над волнами медленно, неторопливо Еще дальше, где-то у горизонта, что-то белело и поблескивалоне то паковый лед, не то сошедшие по Оби-матушке льдины и ледяные обломки, Бессонов разбирался в этом деле не сильно
Принадлежавшая Карбофосычу будара рассохлась за зиму, растрескалась от мороза, доски намокнуть, набухнуть не успелии по днищу перекатывалась вода. Сочилось помаленьку, не опасно, все были в сапогахно Карбофосыч все равно выдал черпак Юрке Стасову, самому молодому в их компаниии тот, вручив Толику свою непритязательную тулку-одностволку, старательно вычерпывал воду.
Остров приближался.
На необъятных просторах России полным-полно островов с названием Стрежневой. Примерно как Черных и Белых речек, а также Долгих, Тихих и Щучьих озернародная топонимика редко блещет изобретательностью. На каждой реке имеется стрежень, да и речных островов обычно в достатке
Но этот остров Стрежневой, омываемый чуть солеными водами эстуария Оби, был особенным. Уникальным. Вроде даже объявили его в свое время не то заповедником, не то заказником, но объявили в столице, исключительно на бумаге, никакой положенной заповедникам охраны на Стрежневом не было. Да и от кого тут охранять-то, по большому счету? Впрочем, вполне может быть, что выделенные на охрану заповедника деньги кто-то где-то получал и на что-то тратил
Бессонов подумал, что издали напоминает Стрежневой громадную кофейную чашкуу которой выпал кусок фарфора с одного края. Снаружи скалы, обращенные к воде бесплодными отвесными обрывамино к центру острова они понижались полого, и почва держалась на этих склонах, и росли деревьяне слишком высокие, но настоящие, а не стланник, как на прочих окрестных берегах. И трава здесь росла, и цветы, каких в тундре нетБессонов попытался припомнить, как такие называются, слово никак не хотело всплыть из памяти Потом вспомнил: эндемики. Как объясняли деятели наук, на острове имела место климатическая аномалия. Солнечные лучи падали под более крутым углом, чем на тундру, где мерзлота коротким летом никак не успевает растаять; да и холодным ветрам не было пути в почти замкнутую котловину
В центре островаозеро, круглое, как блюдце. Пресное, с Обской губой не сообщающееся. Ипромерзшее до самого дна. Летом успевал растаять лишь верхний слой, а под ним лежал донный лед. Рыба, понятно, в таком водоеме водиться никак не могла.
Вот такой он и былостров Стрежневой. Почти необитаемый.
Почтипотому что единственный обитатель тут имелсядед Магадан.
* * *
От причала, построенного четыре года назад, после этой зимы ничего не осталось, даже торчащих из воды и прибрежной гальки столбиков. Но лебедка уцелеластояла вдалеке от уреза воды, куда ни волны, ни льдины не доставали. На трос, рыжий от ржавчины, тоже никто, ни стихии, ни люди, не покусился.
Шестерни начали было вращаться с усилием и с диким скрежетом, Карбофосыч, хозяйственно прихвативший солидол, смазал, и дело пошло на лад. Трос натянулся, тяжеленная будара медленно выползла на берег. Для верности протащили еще, стали выгружать вещи.
Сверху уже торопливо спускался дед Магадан, привлеченный двумя выстрелами, которыми Толик Збруев возвестил о прибытии гостей.
Пострелять приехали? радостно заулыбался Магадан, обменявшись со всеми рукопожатиями. Гостей он любилне совсем, впрочем, бескорыстно.
Улыбка у деда была специфичная. Два нижних клыка, поблескивающих золотом коронок, и черные обломки-корешки прочих зубов.
Давай, веди в хату, распорядился Карбофосыч. У тебя тут, говорят, дичь уже некуда складывать?
Некуда, некуда Магадан снова оскалился. Уж я ее и коптил, и солил, проклятую А она все летит и летит. Пальцы не гнутся, ощипывамши. Ладно хоть холодильник у меня безразмерный
И он кивнул вглубь острова, явно имея в виду озеролед на нем наверняка еще даже не начал таять.
Откуда летят-то? спросил Бессонов.
Он обрадовался подтверждению маловероятного известияне зря, стало быть, приплыли. Но все равно недоумевалпочему так рано? Тем более что за четыре часа морского пути ни единой тянущейся с юга птичьей стаи они не видели.
Да его знает, откуда они летят, беззаботно ответил Магадан. И неопределенно махнул рукой в северном направлении. Оттуда откуда-то. Я вам че, ботаник?
Ботаником он не был. Магадан принадлежал к малопочтенному сословию бичей, а до этого отсидел пятнадцать лет за убийство собственной жены по пьянке и ревностив чем до сих пор не раскаивался. Причем убил супругу двумя выстрелами в грудь из охотничьего ружья. Возможно, знакомство с этим индивидом (ну и плюс изрядная доза спирта, естественно) и толкнуло Бессонова на дурацкую авантюру двухмесячной давности.
Но кое-какое отношение к науке Магадан имел. Пристал четыре года назад к экспедиции, изучавшей остров Стрежневой, ученые бичей любят, работники из тех неприхотливые, есть могут что угодно и жить где угодно. Экспедиция уехалаМагадан остался. Место понравилось. С тех пор каждый год проводил теплые месяцы здесьзаходил пешком по последнему льду, осенью уходил по первому. Охотился, ловил рыбу, отдыхал душой и телом вдали от милицейских патрулей, норовящих проверять документы и таскать не имеющих их в кутузку
Но в сторонах света Магадан, что о нем ни думай, разбирался. Север с югом не спутает.
Нет там ничего, сказал Бессонов, кивнув в указанном Магаданом направлении. До самого полюса нет. Неоткуда птицам лететь.
Может, с Новой Земли? предположил Толик неуверенно.
Обсуждать версию даже не стали. Новая Земля от них не на севере, скорее на северо-западе. И вся сейчас скована льдом, весна туда приходит еще позже. И вообще, дичь весной летит с юга на север, никак не наоборот.
Может Киричев с компанией пошутить решили? сказал угрюмо Карбофосыч. Первое апреля по старому стилю отметить? А ты, раб божий, за поллитру им помочь взялся?
Он вообще недолюбливал Магадана. Да и сожженного (если все-такизря) бензина было жалко.
Да говорю жедо ной матери дичи! загорячился Магадан. Вот щас сами уви Тихо! Во! Слышите?!
Все замолчали, прислушиваясь (они уже почти поднялись до того места, где из стенки острова-чашки выпал кусок, но вид вниз, на озеро, еще не открылся).
Издали, слабо, но вполне различимо, раздавался звук, в происхождении которого ошибиться было невозможно. Гуси. Подлетающая гусиная стая.
Подлетающая с севера
Загадка природы.
* * *
Это надо было видеть.
Просто видетьникакие рассказы не могли создать и самого приблизительного впечатления. Даже подготовить к увиденномуне могли.
Бессонов остановился, изумленный. Остальныетоже.
И берега, и лед озера, и внутренние склоны островаоказались темны от самых разных птиц. Причем понятно это стало не сразу. Поначалу показалосьнет тут никакой дичи, просто котловина Стрежневого не пойми от чего изменила цвет
Не слышалось обычного в таких случаях разноголосого птичьего гомона и хлопанья крыльев, сливающихся в единый громкий звук. Птицы не взлетали, не кружили, не опускались обратнокак оно всенепременно бывает при подобных сборищах пернатых. Ну, не совсем подобных, такого Бессонову видеть еще не приходилось Живая пелена лишь слегка, еле заметно шевелиласьсловно действительно была единым существом, больным или смертельно уставшим
Ну?! сказал Магадан. Красота?
Голос его звучал так гордо, как будто он сам долгие ночи не спал у инкубаторов и вольеров, выращивая эту ораву.
У остальных не нашлось слов
А потом они забыли про все.
Про то, что собирались зайти сначала в резиденцию Магаданадовольно большую хибару, оставшуюся от экспедишников, распаковаться, устроиться, оставить дежурного варить ужин (никто не сомневался, что дежурным окажется Юрка Стасов), хряпнуть по сто грамм с приезда, а уж потом отправиться на разведку к завтрашней охоте
Вместо этого они побросали вещи и стали торопливо, глядя не под ноги, а на птиц, спускаться, на ходу переламывая ружья и запихивая в них патроны. Магадан, несмотря на все утверждения, что добычу ему девать некуда, присоединился к ним со своей древней, помнящей совнархозы «ижевкой».
И началась охота.
После первых выстрелов дичь взлетеламедленно, неохотно. Казалось, промахнуться тут невозможно. Но промахи поначалу былиглаза попросту разбегались. В кого стрелять? В тяжело встающих на крыло гусей? В огромную стаю куликов (воздух просто кишел ими, как комарами на болоте)? В утокнапуганных стрельбой Толика и Карбофосыча с другого фланга и летящих прямо на Бессонова?
Расстояние оказалось слишком близким, дробь неслась плотной кучейи либо проходила мимо, либо разбивала на куски птичьи тушки. Впрочем, якобы промахи таковыми на деле не былипопадали в кружащих в отдалении птиц
Постепенно Бессонов чуть успокоился, стал действовать осмысленносоизмерял размер дроби с размером дичи, и не стрелял ближайшихкак говорят охотники, выпускал в меру
Выстрелы гремели. Раненые птицы бились на земле, никто их не подбирал и не добивал. Раскалившиеся стволы жгли рукиконструкторы охотничьего оружия никак не рассчитывают его на такую вот беспрерывную стрельбу
Потом пальба стихла. Бессонов водил пальцами по пустым гнездам патронташани одного патрона. У остальных, похоже, то же самое
Он осмотрел поле боя. Птицы никуда не улетели. Покружив, снова расселисьно теперь их диспозиция напоминала гигантскую подковувнутри которой стояли стрелки, валялись птичьи трупики и трепыхались подранки В воздухе кружился окровавленный пух.
Дикий азарт ушел. Стало противно. Гнусно. Охота была неправильная. Словно рыбалка в аквариуме. Добыча не радовала.
Бессонов подошел к убитому наповал гусю, упавшему почти под ноги. Взял за лапы, поднял. Крылья широко раскинулись, из приоткрытого клюва капала кровь Вспомнил, как охотился на таких красавцев в прошлом году, на тундровом озерестая попалась осторожная, не подпускали ни на лодке, ни пешком по берегу, пришлось рыть-долбить в мерзлоте окопчик, тщательно маскировать, сидеть, согнувшись в три погибели, с замершим сердцем тщательно целясь в подлетавшую стаю, зная, что будет лишь один шанс на удачный выстрел
К Бессонову, замершему с гусем в руках, подошел Юрик Стасовс точно таким же. И сказал растерянно:
Ничего не понимаю Не бывает таких гусей
А это что? Бессонов чуть встряхнул трофей.
Гусь Ноне бывает! Я все книжки прочитал, все картинки заучивалне бывает! Смотри: здоровенный, по размерам как серый гусьно нет полосы вокруг клюва, и на брюхе полос нет, весь однотонный, как гусь-гуменник. Но у того лапы совсем другиеоранжевые, или желтоватые, а у этого почти черные, как у краснозобой казарки Так казарка вдвое меньше размером
Может, домашние у кого улетели? попытался пошутить Бессонов. Шутка прозвучала как-то тускло, пакостное настроение усиливалось.
Вообще-то Юрику стоило верить. У него, молодого лейтенанта, первый год служащего в Ямбурге-29, это был дебютный выезд на охоту. Но всю зиму Стасов готовился теоретическивнимательнейшим образом проштудировал охотничью литературу. Сам Бессонов не считал нужным запоминать внешние признаки всех двенадцати (или даже больше) видов гусей и казарок, прилетавших весной Съедобныеи ладно.
Юрик продолжал, пропустив мимо ушей слова о пустившихся в бега домашних гусях:
А кулики?! Из куликов такие здоровенные, чуть не с курицу, в России только кроншнепы встречаются! Но они, во-первых, в степях живут, в тундру не залетают А во-вторыхклюв у них сильно вниз загнут! А у этихпрямой, как шило!
При слове «шило» Бессонов непроизвольно поморщился
Карбофосыч, собиравший в отдалении тушки вместе Толиком и Магаданом, замахал рукой и что-то крикнул Бессонову с Юркой. Можно было даже догадаться, что: кончайте, мол, филонить, собирайте добычу да таскайте к озеру, где у Магадана вырублены во льду холодильные камеры
Бессонов призыв проигнорировал, заинтересовавшись словами Юрика.
Так что ты хочешь сказать? Что мы тут открыли новые виды? Науке не известные? И можем назвать своими именами? Гусь Бессоновазвучит
Юрик, не обратив внимание на бессоновский сарказм, выдал совсем иную версию: новые виды, конечно, порой открывают, но тут не тот случай. Не крохотная же популяция, затерянная у черта на куличках. Здоровенные птицы, летающие с зимовки через полконтинента Виды, надо понимать, вполне известные. Ноне наши. Не российские. Потому что прилетели из Америки! Через полюс! Что вполне стыкуется со странным направлением полета стай И у Юрика даже появилась идея, отчего в птичьих головенках так вот перепутались все полетные карты. Во всем виновата новая американская система ПРО! Какие-то дает наводки на невеликие птичьи мозги
Красивая версия, подумал Бессонов. Жаль, нереальная. Гусьптица здоровая, тяжелая. Калорий в полете сжигает много. И без «дозаправки» весь путь сезонной миграции не выдерживает. Гусиные стаи вылетают с юга загодя, когда места гнездовий в тундре еще покрыты толстым слоем снега и льда, проделывают около половины путии останавливается где-нибудь в средней полосе на месяц-полтора. Восстанавливают силы, отъедаются, потом летят дальше, на оттаявшие за это время тундровые болота и озера. Нет, гуси путь через тысячи километров ледяных полей никак не осилят
Объяснить все это Юрику он не успел. Подошел Карбофосыч. И ехидно так поинтересовался: какие еще будут у господ офицеров для них троих приказания, кроме сбора добычи?
Они со Стасовым пошли по земле, усыпанной окровавленными перьями.
Пошли собирать дичь.
* * *
Емкостей, выдолбленных во льду Магаданом, не хваталопришлось торопливо готовить новые. Толик стучал пешней, в скорости мало уступая отбойному молоткурыхлый весенний лед кололся легко. Бессонов выгребал из растущей майны осколки и обломки. Потом они поменялись местами.
Остальные таскали дичь, бросали рядомлишь крупную, мелочь типа чирков просто давили ногами. Причем Бессонову после слов Юрки показалось, что оперение у чирков тоже какое-то нетипичное
Наконец они с Толиком закончили ямунавскидку должно все поместиться. Стали складывать. Торопливо, навалом. На товарный вид перед заморозкойсложить аккуратно крылья, заправить голову под одно из нихне обращали внимания. Некогда. Птицы падали в ледяную могилу мерзкой неаппетитной грудой
Бессонов работал механически, а сам думал, что они с точностью до наоборот повторяют работу экспедиции четырехлетней давности. Возвращают долг озеру. Тогда ученые мужируками работяг вроде Магадана, разумеется, выпиливали большие кубы льда, добираясь до глубоких, никогда не оттаивающих слоев. Искали вмерзших в лед древних обитателей водоемасколько-то там тысяч лет назад, до очередного скачка климата, на острове было самое обычное озеро, а не громадная ледяная линза
Офицеры из Ямбурга-29 порой наведывались к экспедишникам, заинтригованные, а ну как те действительно добудут какую допотопную зверюгу. Бывал тогда на Стрежневом и Бессонов. Лично его находки, приводившие в телячий восторг высоколобых, разочаровали. Какие-то едва видимые в микроскоп беспозвоночные
Тьфу.
Впрочем, были и различимые невооруженным глазом экземпляры. Но тоже мелочь
Центральное телевидение умудрилось и из этого выжать сенсациюкогда один из найденных во льду тритонов зашевелился и ожил. Специально прилетевшая корреспондентка, захлебывалась слюной и восторгом, вещала телезрителям, что перед ними самое старое из ныне обитающих на планете существ Умыли, дескать, американцев с их секвойями, помнящими времена Пунических войн.
Существо, помнящее (если верить корреспондентке) времена Атлантиды, лениво шевелило конечностями в какой-то прозрачной бадейке, тупо пялилось в камеру и явно недоумевалона хрена его разбудили? И ничем оно не отличалось от самого заурядного тритона, каких навалом в любом прудике средней полосы
В общем, дешевая получилась сенсация. Скучная.
А корреспондентка, наоборот, дамочкой оказалась весьма веселой. Лихо пила спирт в мужской компании и за неделю своей командировки на Стрежневом и в Ямбурге-29 успела побывать под всеми пожелавшими того офицерами и мужами науки. Под несколькими не пожелавшимитоже. Обаятельно-напористая была мамзель, ничего не скажешь. Издержки профессии. Бессонов, кстати, тогда
Он резко оборвал мысль.
Крикнул Толику:
Стой!!!
Тот недоуменно замер над майной, держа в каждой руке по матерому селезню. Остальные прекратили подтаскивать добычу.
Бессонов нагнулся. Выругался, не дотянувшись. Лег на окровавленный лед. И выудил из ямы тушку только что упавшего в нее гуся.
Гусь был окольцован.
* * *
ня, авторитетно заявил Магадан. Я штук двадцать таких отковырял. Думал, может, награда какая будет от науки-то? Тока хрен по ним поймешь, куда за бабками-то надо
Бессонов почти не слушал его бормотание, пытаясь осторожно снять кольцо кончиком ножа. Хотя «кольцом» это назвать можно было с большой натяжкой. Пару раз Бессонову случалось подстрелить окольцованных птицкольца у них на лапах были согнуты из мягкого тонкого металла, легко разгибавшегося и выпрямлявшегося. Дабы сознательный и радеющий за интересы науки охотник мог положить выпрямленную пластинку в конверт и послать в Москву, в НИИ орнитологии
На лапе же гуся неизвестной породы наблюдалось нечто совсем иное.
Больше всего это было похоже на скрученную полоску бумаги, или белой материи, плотно прижатую к лапе коконом из какой-то прозрачной пленки. Прямо как вакуумная упаковкатолько едва ли гусь переживет, если его поместить в аппарат, соответствующую упаковку изготовляющий Загнется ведь, бедолага, от переживаний
Пленка, кстати, лезвию бритвенно-острого ножа не поддавалась.
Дай-ка я! Карбофосыч решительно потянулся к птице.
Этот миндальничать не стал. Махнул ножом, отсек гусиную лапу. Оболочка «кольца» как-то словно сама расползлась в его пальцах. Развернул бумажку. И присвистнул удивленно:
Шифровка
Был он прапорщиком старой школы, с бдительностью, заложенной на генетическом уровне.
Бессонов взял у него бумажкустранную, гладкую, скользящую в пальцах.
М-да Пляшущие человечки какие-то Очень похоже на то, что Бессонов однажды увидел на экране своего древнего компьютера, попытавшись открыть текст, набранный на одном из последних детищ Ай-Би-Эм.
Иероглифы. Пиктограммы. Хрен прочитаешь.
Юрка заглянул через плечои обрадовался:
Ну точно! Не наши кольцуют! Американцы!
Толик, осмотрев в свою очередь бумажку, усомнился:
А зачем им так секретничать, америкашкам-то? Подумаешь, какая важностькуда гуси по весне летают?
Эт дело стратегическое, заявил Карбофосыч. А если вместо такой фитюльки микрокамеру к лапе примастрячить? Инад секретными объектами? То-то Ладно, что стоим, заканчивать давайте.
Он забрал бумажку, запихал в нагрудный карман комбеза.
С севера донеслосьпока слабоегоготанье.
Подлетала новая стая.
* * *
Разговор с Юриком они закончили спустя два часа, стоя на скалах северной оконечности острова, на самой верхней точке. Котловина Стрежневого была отсюда видна как на ладони, и на море вид открывался отличный. С запада и востока темнели у горизонта тоненькие ниточки берегов Обской губы. На севере, за несколькими километрами чистой воды, громоздились льды.
Добрались не напрямую, не через боевые порядки птицказалось, вовсе и не поредевшие от их канонады. Бессонов испытывал какой-то иррациональный страх: стоит зайти поглубже на покрытую шевелящимся ковром территориюи вся эта туча пернатых ринется на них. Не будет даже нужды пускать в ход клювы и лапы. Навалятся всей массойи конец. Раздавят, задушат, погребут под живой пирамидой
Чушь, конечно, но лейтенанту Стасову, похоже, пришли сходные мысли, и он отнюдь не возразил против предложения пройти кружным путем, поверху
Так откуда же они прилетели? спросил Юрик после того, как Бессонов объяснил невозможность полета из Америки. Вернеес канадского побережья американского континента.
Не знаю Может, как-нибудь дугу описывают, разворачиваются, а летят все-таки с юга
Никакой уверенности в голосе Бессонова не было.
Юрик тут же выдвинул новую версию:
А может Помнишь, фильм был, про землю Санникова? Ну, как птицы туда летели
Так не нашли же ее Авиация, спутники Ерунда.
Говоря, Бессонов не отрывал от глаз биноклянесколько минут назад ему показалось, что вдали, над льдами, в воздухе что-то густо темнеет. Теперь сомнений не осталосьптицы. Летят беспорядочной кучейзначит, какая-то мелочь, не утки, не гуси, не журавли, те всегда выстраиваются походным клином.
Стасов настаивал:
Есть гипотеза, что земля Санниковаплавучий остров. Ледяной. Сверху, на льдуслой грунта, флора, фауна И кружит все это дело по океану, по замкнутой траектории. Потому и не находили там, где видели. А спутники над полюсами не больно-то летают. Крайне неудобная для запуска орбита. Да и зачем? Белым медведям телепрограммы транслировать? За пингвинами наблюдать?
Бессонов оглянулся, с сомнением оглядел забитую птицами котловину. Потом посмотрел на севермассы птиц были видны невооруженным глазом. Протянул бинокль Юрику и сказал:
Ты посмотри, посмотри Это какой остров получаетсятакую ораву-то прокормить? Тут континент нужен, Арктида
Про Арктиду ему рассказал один молодой деятель науки из той самой экспедиции. За стаканом рассказал, понятное дело (по количеству потребляемого спиртного ученые от офицеров отставали мало). Дескать, когда-то континентов на Земле было гораздо больше. В каждом океанееще один материк. В ТихомПасифида, в АтлантическомАтлантида, в ИндийскомЛемурия. Ну а в Северном ЛедовитомАрктида. Много еще что плел окосевший кандидат в доктора: и про жившие на континентах древние цивилизации, и про родство их с инопланетчиками, и про то, что когда стали подрастать в Евразии и Африке агрессивные потомки обезьянмудрые древние ушли Вместе с континентами. Не опустились на дно, но как бы скакнули в другое измерение. От греха подальше. Наплел, нагородил, а по трезвости ведь умным казался
Потом Бессонову все толково объяснил другой ученый. Пожилой, вызывающий доверие солидным пузом и обширной лысиной. И, самое главное, почти не пьющийвесь разговор катал в ладонях рюмочку, налитую из заветной фляжки (якобы хранился в ней коньяк аж двадцатилетней выдержки). Околонаучные спекуляции про Арктиду, говорил толстяк, гроша ломаного не стоят. Все было проще: в конце третьего ледникового периода север Евразии занимала ландшафтная зона, сейчас полностью исчезнувшая. Тундростепь. Слой нанесенного плодородного гумусаа под ним не мерзлота, как нынче в тундре, но натуральный лед. Уже достаточно потеплело, но лед под этим теплоизолирующим слоем не таял. Для деревьев с мощными корнями почва оказалась тонковатано густые сочные травы росли в рост человека. Что бы им не растидостаточно тепло, и солнце полгода не заходит. Кое-какие остатки той растительности, между прочим, и сейчас на Стрежневом уцелели. Вот в этой-то тундростепи, большей частью находившейся над акваторией нынешних Карского и Баренцева морей, и водились мамонты с шерстистыми носорогами. В тундре, на ягеле, разве такие махины выживут? (Бессонов тогда подумал и решилне выживут. На ягеле и олешки-то северные хилые и мелкие вырастают по сравнению с родственникамимаралами да изюбрями. Некалорийный он, ягель.) Там же жили и охотились на мамонтов люди. Совсем не похожие на нынешних узкоглазых аборигенов Северарослые, белокожие Кончилось все печально. Лед мало-помалу растаял, и псевдо-Арктида ухнула на дно. Мамонты с носорогами частью потонули, частью отступили в тундру, где благополучно вымерли от банального голода А большая часть слоновой кости, поступающей сейчас на мировой рынок, на делемамонтовая. И добывается не трудами африканских охотников, но тралением сублиторали Карского моря. Вот так. На этом деятель науки допил-таки коньяк и отбыл по своим ученым делам, оставив Бессонова в состоянии пьяной жалости к мамонтам и носорогам
Птицы приближались. Летели прямо на Бессонова с Юриком. Действительно мелкие, чуть больше воробья, но было их столько Воздух стонал от ударов крохотных крыльев. Стонал и вибрировали, казалось, дрожь эта передается несокрушимым скалам.
Ложись!!! гаркнул вдруг Бессонов, внезапно сообразив, что сейчас будет.
Они залегли, плотно вжавшись в камень, как под самым ураганным огнем. И вовремя. Живая волна накатила, захлестнула. Резко потемнело. Воздуха вокруг словно и не сталословно весь мир, от горизонта до горизонта, заполнили птичьи перья. По крайней мере вдохнуть Бессонов боялся, уверенный, что в легкие полезет пух, мерзко щекоча все внутри. Звук, слитый из трепетания многих тысяч крыльев, бил не только по ушамвходил во все тело, и наполнял его каким-то отвратительным резонансом, казалосьеще чуть-чуть, и Бессонов рассыплется на куски от собственной внутренней вибрации Несколько раз его ударило по спине и затылкунесильно, но неприятноживым, трепещущим
Потом все закончилось.
Они поднялись, ошеломленные.
Бли-и-и-н, протянул Юрка. Ведь насмерть задолбили бы, точно Черт! Он увидел пятна помета, угодившего на рукав.
Один из крохотных живых снарядов лежал у их ногкрылья бессильно раскинуты, клювик открывается и закрывается. И рядом на скале тоже лежали птицы.
Бессонов поглядел вниз, в сторону моря. И ужаснулся.
Смотри, Юрчик, сказал он отчего-то чуть не шепотом, смотри На последнем ведь издыхании летели
Не долетевшие были вездена более-менее пологих площадках и уступах склонов, на узком галечном пляже внизу Ив море. Серые комки перьев даже не барахталисьопускались и поднимались вместе с волнами, как мертвый мусор Дорожка из погибших птиц тянулась к северу.
Врал все тот лысый со своим коньяком, понял Бессонов. Есть Арктида. Совсем недавно еще была. И стряслось у них там что-то жуткое
Вдали бабахнуло. Еще раз. Они обернулись, Бессонов поднял к глазам бинокль. У халупы стоял и бурно жестикулировал Магадан.
Надо понимать, ужин готов. (Бессонов, как старший по званию, освободил Юрика от кухонных работ. Заявил: имеет место некий феномен, надо разобраться, а больше лейтенанта Стасова никто тут в орнитологии не понимает.)
И они пошли ужинать.
Хотя есть Бессонову не хотелось. Совершенно.
* * *
На столе, как положено, стояла бутыль «шила». Небольшая, литра на два.
Бессонов взял налитый стаканчисто на морально-волевых, пить тоже абсолютно не хотелось. Сделал глоток, другой На третьем все полезло обратно.
Магадан гыгыкнул одобрительносамим, дескать, больше достанется. Карбофосыч пробурчал что-то о разучившейся пить молодежи. Бессонов посмотрел на них с глухой неприязнью и вгрызся зубами в гусиную ножку. Мясо оказалось жесткимто ли не успело протушиться, то ли птицы действительно летели из неимоверного далека и ни капли жира у них не осталось
Бессонов отложил надкушенный кусок и отсел от стола. Сослался на нездоровье. Разобрал вертикалку и занялся чисткой: механически, тупо гонял по стволам шомпол, меняя насадкижелезная щетка, вишер, ерш; капал масло из масленки Думать ни о чем не хотелось.