Я тебя засек! торжественно провозгласил я, демонстративно отворачиваясь.
Знаю, отозвался тонкий голосок, исходивший откуда угодно, только не от заборной щели.
Я вновь посмотрел на забор; глаза на месте не оказалась. Я вздохнул, намереваясь идти своей дорогой, да так и обмер. Прямо передо мной, широко расставив тонкие ноги в красных сандалетах, с руками за спиной стоял пяти-шестилетний карапуз в белых трусиках и панамке, сосредоточенно изучавший мою внешность. Одного взгляда на выразительное, полное живого интереса лицо хватило, чтобы признать следившего за мной незнакомца. Но как он смог столь быстро проникнуть по эту сторону забора и незаметно зайти мне за спину? Ребенок как ребенок. В его возрасте я начинал постигать азы радиотехники; интересно, а что может мальчуган из будущего? Словно отвечая, мальчишка присел на корточки, опустил ладони между редких ромашек, немного напрягся и медленно поднял их над цветочными головками. Через мгновение он вскочил на ноги, отряхивая с ладошек травинки и комки почвы. Там, где он касался земли, проклюнулся еще один зеленый росток; вытягиваясь на глазах, прошел все стадии развития, и вот закачалось новое желтое солнышко в оправе белых лепестков. Я не мог вымолвить ни слова, успокаивая себя, что стал жертвой гипноза.
Вовсе нет, возразил малыш, точно угадывая мои мысли. Простая биоиндукция. Каждый пацан так может.
Неуверен, произнес он «пацан» или другое равнозначное слово: я понимал непосредственно смысл его фраз, звуки же оставались в стороне от восприятия. Я не мог даже поручиться, шевелит ли он губами, когда говорит.
Этому вас учат, м-м-м в школе? выдавил я наконец.
Не-а, пренебрежительно махнул малыш. Каждый умеет сам.
Это было сказано так, будто он вовсе не нуждался ни в какой школе. Скользнув по его лицу слабой тенью, мимо пронеслась большая стрекоза.
Ты был у звезд? заблестели глаза мальчишки, и снова я не заметил, чтобы он разомкнул рот.
Конечно! кивнул я не без гордости; пожалуй, больше нечем похвалиться перед этим необыкновенным представителем будущего.
На его губах мелькнула озорная улыбка:
А летать можешь?
Как? переспросил я, подозревая, что он имеет в виду вовсе не аппараты из летного арсенала.
Ясно! констатировал мальчишка, тихонько смеясь. Вот так!
Он разбежался, без усилия прыгнул, как обычно прыгают в длину дети, но не приземлился тут же, а взлетел и плавно поплыл по воздуху, направляясь к изгороди.
Мое остолбенение длилось недолго.
Опустись сейчас же! закричал я испуганно, живо представив, как секунду спустя мальчишка падает и расшибает нос видимо, в каждом из взрослых спит до поры до времени Воспитатель, который сейчас пробудился во мне, то ли потому, что некому больше было одернуть сорванца, то ли слишком необычно выглядело происходящее.
Не бойся! Мальчишка развернулся и на высоте двух-трех метров двинулся обратно.
Где твой отец? решительно потребовал я, подозревая, что кажусь комичным.
У меня нет отца, мы вообще живем без взрослых, прозвучал во мне его голос.
Я замер с открытым ртом, пытаясь воспринять картину мира, полного оставленных родителями детей. Но тут же отогнал нелепую мысль, слишком она не вязалась с представлениями о будущем. Да и вчера
Это биороботы, ответил малыш, приземляясь в двух шагах.
Я вспомнил отрешенный вид встречавших, странно равнодушные взгляды, которым мы не придали значения. Выходит, мальчишка не врет?
Вот еще! фыркнул новый знакомый.
Как тебя зовут-то? спохватился я.
Можешь называть Малышом.
Я все-таки не пойму, неужели на Земле совсем не осталось взрослых?
Они улетели к звездам
Как-то не верилось, что человечество могло бросить детей на произвол судьбы и сбежать со скоростью света на звездолетах.
Ну и словечки у тебя в голове! засмеялся Малыш. Да никто нас не бросал. Просто они перебрались туда все, а Землю подарили нам.
«Оригинальное решение жилищной проблемы», с иронией подумал я. Вспомнилось мгновенное перемещение мальчишки из-за забора, и обожгла догадка, что звездолетов могло и не быть.
Но дети должны жить со взрослыми, учиться у них
Чему и зачем? искренне удивился Малыш.
Что-то избитое о преобразовании Вселенной едва не сорвалось с языка, но я сдержался и только спросил:
У кого же ты научился своим штукам?
А мы просто играем друг с дружкой, терпеливо пояснил детский голос, будто я, а не он был ребенком.
«Откуда берутся дети, если нет взрослых?»спросил я себя и спохватился, стоит ли уточнять? Но Малыш уловил и эту мысль:
Ведь они иногда бывают здесь
Вот оно что! Бывают, в этом, значит, ключ к разгадке. Интересно, с какого возраста приобщаются теперь к миру взрослых, улетают к звездам?
Я видел, как ты смешно плавал, переменил Малыш наскучившую для него тему. Тебе надо все время дышать воздухом, да?
Ну, я могу нырять, задерживать дыхание промямлил я, подозревая, что опять мне приготовлен сюрприз. А сам-то умеешь?
На моих глазах панамка, сандалии и трусики исчезли, уступив место сплошной серебристой чешуе, только голова мальчишки осталась свободна. Если это был скафандр, то откуда он взялся? Превращение выглядело непривычно и жутко. У меня мелькнула мысль, а может, он представляется таким, как мне легче воспринимать, а за этой обманчивой внешностью нечто совершенно иное? Но его лицо шестилетнего ребенка не изменилось, он только покачал головой и молниеносным броском очутился у бассейна. Мелькнуло на солнце серебристое тело; всплески брызги разлетелись далеко в стороны, едва не задев меня. Тревожась за мальчугана, я приблизился и завороженно уставился на сверкающее в глубине тело, носившееся с немыслимой скоростью. Временами он выныривал, и вода вскипала от быстрых движений, но как я ни старался, все же не смог уловить, чтобы он сделал хоть один вдох. «Хватит!»взмолился я мысленно, и то ли он действительно услышал, то ли ему самому надоела забава, но через мгновенье Малыш стоял подле меня в белых трусиках и панамке без единой капли воды, совершенно ровно дыша. Я поборол желание задать очередной вопрос и подавленно молчал, ощущая себя полным ничтожеством. Если даже их дети могут такое, суждено ли нам вообще постичь их мир, приобщиться к их могуществу?
Может, ты гений? спросил я с надеждой.
Нет, засмеялся Малыш, я как все. Смотри!
Прямо передо мной появились еще две детские фигурки, одинаково с Малышом одетые и примерно одного роста. Курносая девчонка с короткими золотистыми косичками; если присмотреться, на ее загорелых щеках таилась россыпь жизнерадостных веснушек. Другой ребенок, мальчишка постарше, озорным выражением лица не внушал доверия: этот мог выкинуть что-нибудь почище виденного.
Это Юлька, а это Эл, познакомил малыш. А тебя они знают и так, пресек он мою неуклюжую попытку представиться. Сомнений не оставалось, они свободно читали и передавали мысли друг другу.
Ты будешь с нами играть? то ли спросила, то ли потребовала Юлька, вернее, ее большие, полные синевы глаза и голосок, прозвучавший во мне.
Я растерялсяувы, который раз за утро! Чем я мог быть интересен детям, обладавшим столь необыкновенными способностями? Не кажусь ли я диковинным зверем из неведомой прошлой эпохи, с которым захотелось им поиграть в отсутствие взрослых? И вдруг раздался смех, двум мальчишкам вторил Юлькин колокольчик. Они смеялись открыто, от всей души. Они смеялись надо мной, точнее, над моими мыслями.
Почему эти взрослые из звездолетов часто бывают такими глупыми? спросил во мне Юлькин голосок. А внешне она не переставала смеяться.
Наверное, просто они никогда не были детьми, предположил голос Малыша.
Бедненькие! посочувствовала Юлька.
И этот такой же, со вздохом подытожил Эл.
Смеющиеся губы не произносили ни звука, пока в моей голове происходило нечто вроде телефонного разговора трех абонентов.
Ничего, авторитетно заверяет звенящий голос Малыша. Мы ему поможем. Он поймет.
Так давай играть, говорит Юлька, а сама сует в мою лапу крохотную ладошку. Другою завладевает Малыш, и мы вместе бежим к дому. Я понимаю, надо позвать товарищей-космонавтов, так хотят и новые друзья. Их желания, как и необычное детское восприятие окружающего, чудесным образом начинают передаваться мне. Внезапно я ощущаю, как вырастают в моих ладонях маленькие пальцы, все вокруг резко увеличивается в размерах, лишь белое облачко, несущееся вперегонки с нами по голубому небу, остается прежним. Захватывает дух, будто в падении с головокружительной высоты, и Юлька, и Малыш, и чуть отставший Эл растут на глазах. Немного жутко, но откуда-то я знаю: так должно было случиться. Мир стремительно раздвинулся и застыл, став больше и еще светлее.
Меж тем мы достигли крыльца, остекленная дверь нависла над нами. Из нее смотрела девочка с торчащими косичками, позади Эл с пальцем в носу, а за руку она держала такого же мальчишку, очень знакомого и тоже смотрящего на меня. С другой стороны виднелась половинка Малыша, не уместившегося в стекле.
Я выпустил Юлькину ладонь и шагнул к двери, и новый, неизвестно откуда взявшийся мальчуган сделал шаг навстречу. И вдруг я понял, что это я и есть, и все мои тревоги и проблемы улетучились совершенно, светлый день вошел в меня. Как мое новое детство. С легким стуком дверь отбросила наши отражения, и на пороге предстал собственной персоной бортинженер Шурик, слишком большой и небритый. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть, где кончается эта ходячая каланча.
Ребятишки! с воодушевлением обратил он к нам свою заспанную физиономию. Вы не видели здесь такого длинного дяденьку?
Эл прыснул в кулак.
Давай! заговорщически шепнула Юлька, и до меня сразу дошло, что она имеет в виду. Ну-ка, как там это делал Малыш?
Я отбежал и подпрыгнул, повиснув в метре от земли под взглядом округлившихся глаз Шурика. Выше пока не получилось. ОП!
7Современная сказка
Вадим ФилоненкоГЕРОИ БЕЛОГО БРАТСТВА
Мечи взлетают, резко сталкиваются, нежно гладят друг друга, будто ласкают, и разлетаются, чтобы через мгновение встретиться вновь.
Удар, подшаг с поворотом, блокировка, уход.
Звенят, звенят мечи в пронзительном осеннем воздухе. Стучат окованные медью сапоги по гулкому булыжнику двора.
Эх! Хорошо!
И пускай поединок дружеский, без кровопролитий и смертоубийств, но оттого еще слаще будет победа, певучее на душе, веселее на сердце.
Ричард! Гарольд! ворвался в пение мечей запыхавшийся голос менестреля. Депеша пришла Магистр общий сбор объявил В парадной зале С выносом знамени и всеми церемониями
Рыцари остановилисьнедовольные, разочарованные. Недаром в Белом Братстве говорят: нет ничего хуже, чем прерванный бой.
А почему рожок не трубил? спросил Ричард.
Так ведь начал менестрель и осекся. О! Вот и рожок!
и наша святая обязанность оградить людей от зла! Раз и навсегда покончить хорошо поставленный, привычный к пламенным речам голос Магистра грохотал под сводами старинного замка.
Раз и навсегдаэто здорово, тихонько прошептал Ричард на ухо Гарольду. Вот только непонятно: мы убиваем, убиваем этих драконов Даты сам в прошлый раз ходил.
Ходил, подтвердил Гарольд. До сих пор, как вспомню, мурашки по коже.
Но ты убил того поганца!
Убил, кивнул Гарольд. Вон его башка среди прочих на стенке висит.
Вот я и говорю! оживился Ричард, невольно повышая голос. Мы их рубим почем зря. И каждый раз думаем: все! этот точно последний! Ан нетровно через пять лет новый появляется! И откуда только они берутся, твари кровожадные?!
Магистр, не прерывая речи, укоризненно взглянул на Ричарда и покачал головой: дескать, совесть имей, говори тише, остолоп! Как-никак торжественный сбор перед подвигом, надо ж героев энтузиазмом зарядить!
Ричард смутился и покрепче стиснул рукоять меча, всем своим видом показывая, что он, как и все, готов к подвигу.
Дальше речь магистра звучала в торжественной тишине, прерываемой время от времени одобрительными выкриками бесстрашных рыцарей славного Белого Братства.
Что ж, Ричард, пришел и твой черед.
Гарольд помолчал. Ричарду вдруг показалось, что друг хочет что-то сказать, но не решается или считает это не очень важным.
Гарольд, начал он, но друг прервал его решительным жестом.
Ладно, Ричард, не трусь. Убьешь ты того дракона Все убивают, и ты убьешь. Там дел-тона пару взмахов меча.
Если это так легко, почему горожане сами не могут? удивился Ричард.
Ну, ты сравнил! возмутился Гарольд. То простолюдины, а мырыцари Белого Братства!
Ричард смутилсяи впрямь глупость сморозил, дурак!
Пойдем к кастеляну, позвал Гарольд. По традиции мы выходим на бой в белых одеждах.
А белый тебе к лицу. Как убьешь дракона, горожане праздник устроят, и все красотки твоими будут, только выбирай, игриво подмигнул другу Гарольд.
М-да, неуверенно протянул Ричард, накидывая на плечи тончайшей работы шерстяной плащлегкий, белоснежный. Только дракона сперва убить надо. Может, посоветуешь что-нибудь, а?
А что советовать, пряча глаза, пробормотал Гарольд. С мечом ты едва ли не лучше всех в Братстве управляешься, так что тебя учитьтолько портить, засмеялся он, и в его голосе Ричарду вдруг почудилась некая фальшь.
Без доспехов больно неуютно, закинул он пробный шар.
Да какие доспехи! Ни к чему они, отмахнулся Гарольд. Говорю же, там дел-тона пару взмахов меча. Ты только
Что?! подался вперед Ричард.
Но Гарольд уже справился с собой и с веселой усмешкой взглянул на друга:
Не трусь и вернешься героем!
Они вышли во двор. Там собрались все рыцаричлены Белого Братства. Ричард по очереди оглядел товарищей. Большинство из них уже убили своего дракона, вернулись с победой и отрубленной головой черной твари. Они уже стали героямиживыми легендами, а ему еще только предстояло доказать, что он достоин находиться среди них.
Ричард почувствовал восторженное волнениеон докажет! Он совершит свой первый подвиг! Он убьет дракона и по-настоящему станет одним из них! Станет таким же, как они, героем!
Рыцари Братства стояли молча. Когда Ричард проходил мимо них, некоторые вскидывали головы и смотрели ему в глазасловно хотели предупредить. Или убедиться. В чем? Что в решающий момент он не струсит? Не опозорит великое Белое Братство?
«Я не струшу, клянусь!»беззвучно шептал Ричард, твердо глядя в глаза рыцарям. А они почему-то в ответ отводили взгляды, отворачивались. И ни один из них, настоящих героев, тех, кто уже убил своего дракона, не пожелал Ричарду удачи. Даже Гарольд стоял молча и смотрел так, будто прощался? Сожалел? Тосковал?
«Он ждет! осенило Ричарда. Они все смотрят на меня так, словно ждут чего-то. Ждут и»
Его размышления прервал восторженный звонкий голос. Совсем зеленый юнец, только-только вступивший в Братство, с обожанием смотрел на Ричарда и проникновенно говорил:
Удачи тебе, славный рыцарь! Спаси город, убей эту злобную тварь и возвращайся героем!
Ричард не удержался от усмешкипять лет назад он почти такими же восторженно-наивными словами провожал Гарольда, а тот в ответ смотрел напряженно и растерянно, как, наверное, сейчас смотрит и сам Ричард.
Город притих в ожидании беды. Горожане собрались на площади возле статуи воина, олицетворяющей рыцаря Белого Братства. Этой статуе вчера они вручили свою депешупросьбу о помощи. Вручили, как только в город прискакали первые посланцы с известием о приближении зла. Теперь же через эту статую должен был появиться ОНгерой, спаситель, который убьет ужасного дракона и спасет их от смерти.
Люди ждали. Ждал полупьяный сапожник из маленькой грязной мастерской. Ждал сытый богатый торговец в расшитой шелками одежде. Ждала девица легкого поведения с ярким кричащим макияжем и декольте до пупа. Ждала благородная госпожа, стискивая в холеных нежных ручках кружевной надушенный платочек. Ждал нищий мальчишка-попрошайка, рукавом утирая сопли. Ждал начальник городской стражихмурый, прошедший огонь и воду воин.
Люди ждали. Наконец над толпой прокатился изумленный возгласна постаменте вместо статуи стоял живой рыцарь в белых развевающихся одеждах.
Он был красив и величественен. Черные слегка вьющиеся волосы. Стальные с холодным прищуром глаза. Твердо сжатые губы. Гордая осанка. Точные, экономные движения. Уверенный взгляд.
Народ восторженно ахнул. Да, это настоящий герой! Несомненно, он убьет дракона и спасет их от смерти!
и все же сделай, как я сказал! повысил голос Ричард.
Я, конечно, расставлю арбалетчиков на стенах, прикажу растопить смолу и приготовлю заряды для катапульт, недовольно пожал плечами начальник городской стражи, но объясните мне, зачем? Вы убьете дракона в поле, за городской стеной. Я понимаю, ворота на всякий случай надо запереть, но готовиться к настоящей обороне не имеет смысла!