Чего он хотел?
Знания.
И вы дали ему?
Не более того, что он должен был услышать! Знаете, Танни, кажется, у нас неспроста так долго нет пациентов. Думается мне, определив наличие у станции боевых кораблей гоков, все предпочитают тихо уйти.
Не сообщив об этом на М-63?
Лу-Тан вздохнул.
Мы же не подаем сигналов бедствия? Мда. И ближайшая поставка оборудования ожидается не скоро.
Татьяна, садившаяся в кресло рядом с Лу-Таном так и застыла.
Как вы сказали? растерянно спросила она.
Мысль обозначиласьяркая и неожиданная. «Делайте, что должны!»так, кажется, говорил Кор-Харр?
А как вы заказываете оборудование? Лекарства? лихорадочно поинтересовалась она и рухнула на сиденье.
Заполняю специальные формы и отсылаю на М-63, - Лу-Тан удивленно поглядел на нее. Откуда интерес?
Покажите мне, как они выглядят!
Длинные пальцы доктора тронули несколько кнопок. Татьяна глянула на экран и расхохоталась.
Что с вами? еще больше изумился Лу-Тан.
Ничего, всхлипнула она. Просто табличные формы, оказывается, и в Аф тьфу, во Вселеннойтабличные. Это на лекарства, да? Первая колонканаименование, втораяхимическая формула, третьяколичество, а четвертая?
Код в межзвездном классификаторе.
Можно я?
Татьяна Викторовна уверенно подвинула старого доктора и пробежалась пальцами по консоли. Бессонные ночи обучения с Э не прошли даромона все больше осваивала хитрости управления Станцией.
А если поменять вот здесь
Брови Лу-Тана поползли вверх.
Чистая вода! Зачем нам 75 гугелей плазмы сатианетов? Мы больше двадцати не заказываем!
И вот здесь!
Татьяна ввела информацию и выжидающе посмотрела на Лу-Тана.
Тот обеими ластами оперся о консоль.
Вы заменили наименование плазмы на
Сыворотку Д-Хака! торжествующе улыбнулась Татьяна. Думаете, бравый Кор-Харр разбирается в химии?
Да он не отличит формулу крови от формулы воды! воскликнул Лу-Тан. Размер заказа привлечет внимание экспертов на М-63 к этой строке. А явное несоответствие наименования и формулы заставит их попытаться выяснитьв чем дело!
Не достучавшись до нас, они встревожатся продолжила Татьяна.
И постараются выяснить причину! фыркнув, завершил Лу-Тан. Танни, это конгениально!
Надеюсь, на М-63 найдется хотя бы один конгениальный эксперт, смущенно пробормотала Татьяна. Только, чур, доктор, с Кор-Харром будете общаться вы. И он и Тсалит вызывают у меня проявления агрессии, а я чту кодекс Лазарета!
Лу-Тан встревожено взглянул на нее и вздохнул с облегчением, поняв, что она шутит.
Когда я закончу разговор с Кор-Харром, вы расскажете мне, кто такой «чур»! пригрозил он и залихватски шлепнул ластой по консоли.
Через несколько мгновений на экране вновь появилось недовольное лицо Кор-Харра: гребешок свисает вперед, глаза подозрительно сощурены, нижняя челюсть чуть выдвинутавоплощенное вежливое недоверие.
Прости меня, Первый среди Тройки! хлопнул ластами Лу-Тан. Я забыл за нашим разговором попросить тебя об одолжении.
Кор-Харр не счел нужным отвечать. Лишь еще больше сощурил глаза. Гребешок наливался ярко-синим.
На Станции закончились некоторые лекарственные вещества. А некоторых в сложившихся обстоятельствах может быть недостаточно. Я хотел бы сделать заказ на М-63. Но, поскольку вы препятствуете нашей связи, я не могу этого сделать.
Кор-Харр помолчал.
Я желаю взглянуть на список!
Высылаю, равнодушно кивнул «морж».
А говорил, что мы можем заниматься своей обычной деятельностью, пробормотала Татьяна достаточно громко, чтобы быть услышанной. Неужели врал?
Гребешок гока стремительно побледнел.
Зачем столько сыворотки Д-Хака? удивился гок.
Лихорадка Го-Крейги тебе знакома? поинтересовался Лу-Тан. Она возникает вне пределов вашей звездной системы в двадцать пять раз чаще, чем внутри ее. Причем процент увеличивается по мере удаления к краю Галактики. И эта тайна до сих пор никем не разгадана! Вирус молниеносен, способ передачи не установлен, симптоматика: тяжелые трофические язвы, переходящие в гангрену тентаклей, заражение жизненной жидкости, смерть. Сколько гоков на каждом из ваших крейсеров, Первый из тройки?
Кор-Харр задумчиво подвигал челюстью.
Я сам переправлю список на М-63. Надеюсь, пока они соберут заказ, мы решим нашу маленькую проблему?
Они с Лу-Таном схлестнулись взглядами. Татьяне даже показалось, что зазвенели шпаги, и искры с блестящих струн клинков посыпались на землю.
Кор-Харр сдался первым. Позорно бежал, попросту отключив экран.
Лу-Тан устало опустил тяжелый подбородок на сплетенные тонкие пальцы.
Вы готовы завтра самостоятельно провести нейротерапию? неожиданно поинтересовался он.
Да, уверенно кивнула Татьяна. Но только если вы будете рядом!
Неожиданно Лу-Тан рассмеялся.
Я удивляюсь вам, Танни! Вы почти в одиночку провели сложнейшую операцию и продолжаете быть неуверенны в собственных силах! Отчего это?
Человеку свойственно заблуждаться, улыбнулась в ответ Татьяна Викторовна. Вот и Артем всегда говорил, что у меня комплекс отличницы
Сказала и испуганно зажала рот ладонью. Сердце замерло на два удара. На два слога.
Лу-Тан побарабанил пальцами по консоли.
Сделаете мне одолжение? вдруг спросил он. Умеете вы петь, Танни?
Петь?
Спойте мне! попросил Лу-Тан. Давайте забудем обо всех происшествиях! Отправит Кор-Харр информацию на М-63, не отправитне важно. Пока еще у нас есть наше время, будем использовать его с умом! Пойдемте ко мне. У меня есть для вас подарок.
Татьяна удивленно подняла брови.
Идя рядом с «моржом» по коридору, она прислушивалась к себе. Бим семенил рядом, иногда поглядывал на нее снизу вверх. Чувствовал ли пес ее сомнение? Имя, которое она старалась не упоминать, имя, ставшее ключом к комнате, наполненной болезненными воспоминаниями, впервые было произнесено без напряжения и душевной судороги. Артем, как живой, стоял перед ее внутренним взором и улыбался. И она нерешительно улыбнулась ему в ответ.
Лу-Тан нырнул в бассейн, едва они вошли в покои. Проплыл пару кругов у самого дна, поднялся на поверхность, перевернулся на спину, закинув передние ласты за голову.
В углу на кресле, ворчливо пояснил он. Возьмите, это ваше!
Татьяна Викторовна, слыша за спиной цокот собачьих когтей, обогнула бассейн, прошла в дальний угол комнаты. На кресле возвышалось что-то, скрытое мягким вытянутым футляром. Еще до того как она открыла его, сердце вновь пропустило пару ударов. Кажется, она догадывалась
Да. Это была онастарая гитара ее мужа. Судя по блеску дерева, инструмент отреставрировали, если не сказать, обновили.
Она задумчиво погладила гриф, потрогала колки и коснулась струн. Те отозвались чистым звуком, словно и не фальшивили, отчаянно дребезжа, ранее. Там, на Земле.
Я подумал, вам это понадобится когда-нибудь, пояснил Лу-Тан, и Татьяна почувствовала, что он волнуется. Вы мне споете?
Она подняла гитару, села в кресло и Бим тут же навалился на ноги теплой тяжестью.
Я почти все песни забыла! грустно улыбнулась она.
Почти? уточнил Лу-Тан.
Татьяна Викторовна тронула струны и тихонько запела ту единственную, что помнила не памятьюсердцем.
Старый доктор слушал, смотрел в потолок, которого не видел. Звездная дорога разворачивала перед ним мерцающее полотно, звала в неведомые дали, шептала о скором начале движения
Под вуалью сплошной
Кучевых облаков
Улыбается тайною в ночь
Месяц
Беспокойный союз
Из доутренних снов
Убегает заранее прочь
Уже в десять.
Мягкой лапою мрак
Загребает дома
И мешает игральную кость
Неба
Она допела, но не отняла пальцы от струн. Гладила их, вызывая негромкий переливчатый звук, журчащий, словно родник.
Почему вы так боитесь смерти, Танни? подплыв к бортику, спросил Лу-Тан. Потому, что она неизбежна? Неизвестна? Неожиданна?
Не знаю, покачала головой Татьяна и голос ее дрогнул. Я просто боюсь терять
В мире ничего не теряется! заметил Лу-Тан. Все где-то пребывает. Отпустите его, Танни. Дайте ему уйти по звездной дороге!
И не дожидаясь ответа, он опустился на дно и залег там.
Обняв гитару, Татьяна Викторовна скрючилась в кресле. Глядела на успокоившуюся воду. На черную тень, недвижно лежащую под толщей воды. На мерно вздымающиеся бока задремавшего Бима. С острым отчаянием она понимала, что неспроста Лу-Тан заговорил о смерти. Скоро ей придется отпустить и его.
Татьяна поднялась и решительно покинула покои старого доктора, унося с собой гитару. Она шла в Центр управления. Мысленно отданный Э приказ заставил его подготовить шлюзы к выходу в открытый космос.
* * *
Синяя шкала слева на щитке шлема показывала количество кислорода. Красная, с другой стороныопасное расстояние удаления от станции в открытый космос. Татьяна отключила их постоянное наличие, но они периодически появлялись в поле зрения, напоминая человеку о его слабости перед космосом. В пустом пространстве, в скафандре, источающем легкое сияние, она представляла себя жемчужиной в черной пасти гигантской раковины.
После сказанного Лу-Таном ей просто необходимо было побыть в одиночестве и обдумать его слова. Полном, абсолютном одиночестве. Она понимала, что это глупо, но мысль выйти в открытый космос показалась наиболее удачной. Автономные двигатели скафандра отнесли ее далеко от станции. На самую границу зоны, обозначаемой ярко замигавшей красной шкалой. К счастью Татьяны Викторовны один из кораблей гоков находился значительно левее, не перекрывая обзор. А остальных она не видела. Станция осталась за спиной. Перед глазами уходила вдаль, манила, пугала, засасывала, шептала неведомое бесконечность. Татьяна заглядывала ей в лицо, нерешительно шепча любимое имя. И замирала, прислушиваясь к себе. Какая реакция? Шок? Боль? Сожаление?
Анализируйте! говорил ее прежний учитель, светило отечественной хирургии. Анализируйте свои удачи, не спешите им радоваться. А свои провалы анализируйте вдвойне. Вам не угадать божественного замысла, истинных причин своего подъема или падения! Но систематизировать, разложить на составляющие, собрать воедино факты и сделать выводы вам вполне по силам. Человек никогда не уподобится Богу. Однако он может многое.
Она не представляла себе жизни без Артема. Засыпая, дышала в унисон с ним. Когда он бывал на дежурстве, а она дома, ощущала его все равно. Точнее не ощущала, как не ощущают собственную конечность, пока не заболит. Он был ее дыханием, ее жизнью. Обыденной, наполненной простыми радостями и смешными разочарованиями, шутливыми перебранками и минутами близости. Когда его не сталоне стало большей части ее. Куда ухнула вся масса надежд, стремлений, интересоввсе то, что тоже составляло ее жизнь? Куда ушли друзья, от которых она отвернулась сама, укутавшись с головой в кокон собственного горя? Она страдала самозабвенно, словно надеялась, что муки зачтутся ей, и оттого нечто вернет обратно то, что составляло едва ли не единственный смысл жизни. Оказалось, что у жизни не может быть единственного смысла Одиночество, рыдания в подушку, заброшенная квартира, пустой взгляд в мутное окноона выстроила сама, своими руками! Тесный душный мирок, наполненный горьким горем. И она наслаждалась подобным существованием, пестуя и баюкая его, словно так и не рожденного ребенка.
В черной пустоте самой пустоты она не замечала: в солнечном, полном зелени и птичьего щебета утре ее Артем стоял перед ней и смотрелодновременно серьезно и чуть насмешливо, так умел он один. Темный бобрик коротких волос, рано начавшие седеть виски, смешливые морщинки у глаз. Ямочка на подбородке. Рукибольшие, теплые, умеющие спасать чужие жизнизасунуты в карманы.
Стекло шлема расплывалось перед глазами, но мужа она видела четко. Артем смотрел на нее и ждал, когда она поднимет руку в прощальном жесте. Все это время он незримо был рядом, а она, погруженная в пучину тщательно оберегаемого горя, не видела и не слышала его. Только мельтешили перед глазами как картинки проклятого калейдоскопа черный крест, могильный холмик, красный гроб, белые халаты Зеленое одеяло
«Он ждет уже долго!»подумала Татьяна Викторовна. «Он не торопит меня и не осуждает. Он даст мне столько времени, сколько потребуется, и не бросит меня, не уйдет по звездной дороге, пока я сама не отпущу его!»
Я люблю тебя! прошептала она, и космос отозвался помехами в наушниках. Прощай, моя любовь!
Одинокая фигурка, висящая на перекрестке миров, смешно подняла толстую, облеченную в ткань скафандра, руку, словно давая отмашку. Невидимый шлагбаум поднялся. Загадочный путь, мерцающий тысячами неведомых глаз, был открыт. Призрачный человеческий силуэт уходил прочь, не оглядываясь. Туда
* * *
Тсалита снова поместили в Икринку. Сатианет недовольно скрипел зубаминейрощупы, восстанавливающие проводимость поврежденных нервных путей, тыкались в его грудную клетку, ногу, вызывая чувство среднее между щекоткой и уколами иглой. Татьяна, прикрыв веки, уже три часа управляла процессом, стремясь свести неприятные ощущения пациента к минимуму. Перед глазами висела объемная картинка нервной системы Тсалита, ориентируясь на которую она могла уменьшать или усиливать нейросигнал в зависимости от проходимости участка.
Лу-Тан не вмешивался. Устроился в углу, наблюдал, помалкивал. Татьяна не знала, видит ли он то же, что и она, на сетчатке глаз? Контролирует ли ее ментальную связь с Э?
Накануне, вернувшись из открытого космоса и отрыдавшись, Татьяна Викторовна на всю ночь подключилась к Управляющему Разуму. Повторила еще раз этапы нейротерапии, затем продолжила изучение управления станцией. На душе было тихо, печально, светло и пусто.
«Я подумаю об этом потом!»голосом зеленоглазой героини сказала она себе и унеслась разумом в вентиляционные и кабельные шахты Лазарета, в энергетическую схему силовых узлов и основного лифт-реактора. К ее удивлению Э до сих пор открывал доступ не ко всей информации. Некоторые участки на схеме станции так и оставались мертво-серыми, как она не пыталась достучаться до Управляющего Разума. Он словно глох в такие моменты и тупо (или специально?) повторял ранее переданную информацию.
Сатианет застонал сквозь стиснутые зубы. Разлом кости плечевого свода повредил крупный нервный узел, отвечающий за координацию движений правой руки.
Не отвлекайтесь, Танни! приказал Лу-Тан и тоже подключился к Икринке.
Глаза Тсалита закрылисьон уснул.
Вот здесьпока не пускайте сигнал через аксон. Дайте в обход по дендритам. Повторно по синапсам. Потихоньку, еще чуть-чуть Вот так.
Голубая ниточка перед Татьяниными глазами взяла в кольцо и накинулась на толстый блеклый клубок нервов, заставив его светиться. Потянулась дальшек плечу, локтю, пальцам.
Сквозь сосредоточенное напряжение до нее донесся отчаянный лай Бима. И почти сразу же взвыла предупреждающая сирена.
Остановить терапию! сказал Лу-Тан. У нас гости.
Татьяна отключилась от Управляющего Разума, провела дрожащей рукой по лбу. С непривычки было тяжело. И голова побаливала.
Хочется надеяться на лучшее! пробормотала она. Что будем делать с пациентом?
Пусть спит. Анестезионная блокада работает, а сон ему сейчас необходим для закрепления восстановленных связей. Да и нам будет спокойнее! Пойдемте в смотровую.
Татьяна поплелась за доктором. Она так устала, что ей было все равно, кого они увидят. Но усталость слетела, едва они переступили порог.
Перед схлопывающимися пастями гиперпространственных порталов разворачивались в боевой порядок шесть незнакомых Татьяне ярко-оранжевых тупоносых кораблей.
Коллега, враз осипшим голосом спросила она, это то, о чем я думаю?
Лу-Тан неторопливо пополз к уже выращенным сидениям.
Они еще далеко, Танни, усмехнулся он, устраиваясь на козетке. Вы успеете сходить на кухню и принести мне крочерсы. А вам советую сделать себе большую порцию плазмы. Это вас взбодрит.
Мне это просто необходимо! съязвила Татьяна и отправилась на кухню. Бим с ней не пошел. Улегся на Лу-Танов хвост, проводил хозяйку взглядомзнал, что вернется.