Нириец кивнул и ушел, вернулся спустя полчаса или меньше.
Ты можешь войти, рин-каудихо, проворчал он. С теми четырьмя воинами, которых выбрал.
Он выбрал риехото, Деда-говоруна, еще одного бывалого воина и Сарэнди: уж очень просящим взглядом смотрел приятель.
Князь принял их в большой и полупустой зале: вдоль стен стояли длинные скамьи, а между ними огромное кресло. В нем сухонький старичок в синих шелковых одеждах и громоздком золотом венце казался едва ли не ребенком. Правда, сам Гриар, видать, не понимал, как нелепо выглядит со стороны, и вздернув подбородок, взирал на гостей, будто сокол на грызунов. За его спиной, обнажив мечи, стояли четыре стражника. Князь не потрудился встать навстречу талмеридам, зато небрежно взмахнул рукой и, словно делая одолжение, прошелестел:
Зачем пришли? Я готов выслушать, но пусть говорит только рин-каудихо.
Да уж, отец не врал, называя Гриара заносчивым стариканом.
Виэльди шагнул вперед.
Я рин-каудихо. Я буду говорить, но сначала спрошу: почему твои воины не утихомирили твоих крестьян? Почему это пришлось делать нам?
А я не заставлял, хмыкнул старик. Эти крестьяне только считаются Нирскими, а на самом деле Все подати с них давно забирает Империя.
Поэтому ты решил не вмешиваться?
Ну да. Пусть имперцы сами разбираются. Ну и вы, степняки, тоже.
То есть это не твои крестьяне?
Мои, да не совсем князь вцепился пальцами в подлокотники кресла.
Ты не берешь с них подати?
Беру! Гриар резко вскинул голову и сощурился. Но мне достаются крохи! Капля в море! Можно внимания не обращать. Остальное имперцы забирают.
И все же ты берешь эти крохи
Ну да. Хоть что-то, фыркнул князь. Но не на меня же крестьяне разгневались. Не я виноват, что имперцы такие жадные: разграбили чернь и довели до бунта.
Но ты и не думал утихомиривать этот бунт Значит, готов отказаться от мятежных земель, отдать их нам или имперцам?
Вот еще! князь вскочил с кресла. Ни частички Нирских земель ни вам, ни имперцам не достанется!
Тогда вернемся к началу беседы: почему не следишь за ними? А подати тем не менее берешь Виэльди склонил голову набок и надвинулся на Гриара.
Тот отступил и снова рухнул в кресло.
Да какие это подати?! Ерунда!
Почему же не отменил их? Крестьянам любая мелочь помогла бы, и, кто знает, вдруг мятеж тогда не вспыхнул?
То есть имперцам позволено брать с моих людей все, а мненичего?!
Для начала решитвои это люди или нет. Если нет, отдай мятежные земли. Если даследи за ними и не доводи до бунта. Помогай, когда нужно. У нас главы кланов помогают своим людям в неудачные годы, не гнушаются
Да какие у вас неудачные годы? проскрежетал князь. Вы не сеете, только грабите!
Не без этого. Однако среди нас есть простые скотоводы, не воины, и когда случается падеж скота, главы кланов не только не берут с них подати, а даже помогают. Но подумай вот о чем: большая часть окраинных поселений сожжена или покинута, поля вытоптаны или тоже сожжены. Как думаешь, велик будет урожай на следующий год?
Нет, и что? Обойдусь, князь снова поднялся с кресла. Нирийцы от него все равно мало что видели.
А куда пойдут имперцы, если не найдут, где грабить? Я скажу: они двинутся вглубь твоего княжества, а будешь сопротивляться, тебя просто обезглавят. Ты хочешь этого?
Гриар растерялся, но ненадолго. Запыхтел, сжал кулаки, затем ткнул указательным пальцем в грудь Виэльди и прошипел:
Ты Ты как смеешь! Я не желаю выслушивать поучения какого-то мальчишки!
Не желаешь, а придется! ухмыльнулся Виэльди и сомкнул пальцы на шее князя.
Стражники пытались помешать, но ведь и талмериды не просто так все это время находились за спиной рин-каудихо. Теперь нирийцы и талмериды, обнажив мечи, стояли друг напротив друга: если кто дернется, то завяжется схватка, а она никому не нужна.
Виэльди разжал пальцы, пихнул князя в кресло и процедил, склонившись над ним:
Если еще хоть раз в Талмериду придет известие о мятежах в твоем княжестве, мы приедем снова. И нас будет так много, что мы возьмем твою столицу, убьем тебя и твоих сыновей! А потом кто-томожет, и я! женится на твоей вдове Она же тебе во внучки годится, правда? Так что и мне, мальчишке, подойдет!
Да как ты начал князь и умолк, схлопотав оплеуху.
С такими, как этот Гриар, можно беседовать только так: на языке угроз и силы. Отец сказал, что с ним нужно договориться, но ведь не уточнял, как именно.
Ты понял?! спросил Виэльди и снова потянулся к княжеской шее: нирийские стражники по-прежнему не спешили жертвовать своими жизнями, бросаясь на спасение господина.
Да! выкрикнул Гриар, выставив вперед руки в попытке защититься. Да, я понял!
Ты сам подавишь будущие мятежи или не допустишь их. Так?
Да! Хорошо!
Виэльди отступил от князя.
Если солгал ты знаешь: придем и свергнем.
Да понял я, понял! Но сейчас оставьте меня, я старый, мне плохо в подтверждение своих слов Гриар схватился за грудь.
Пообещай отправить своих людей на окраины, пусть князь хоть сколько изображает из себя немощного, это не поможет. А даже если он не изображает, если и впрямь помереть готовпусть: может, его сыновья разумнее, чем выживший из ума старик. Там многие деревни сожжены, а оставшиеся крестьяне наверняка подадутся в разбойники, если их не остановить. Остановишь?
Да что б тебя бездна То есть да! Да, остановлю!
Вот и хорошо, Виэльди улыбнулся. Рад был познакомиться с достославный князем Нирских земель. Надеюсь, он будет достаточно мудрым, чтобы им и остаться.
Гриар выдавил из себя что-то наподобие улыбки, но ничего не ответил.
И этот никчемныйправитель?! Вообще-то Империи выгодны такие, которые все будут терпеть, которые будут отказываться от своих земель.
Но пока излишнее противление на равнинах и талмеридам ни к чему Они еще не готовы схватиться с Империей, и каудихо это понимает. Но что если после его смерти власть возьмут другие кланы? Если это будут Тиррейта или Марреха, куда ни шло, но если Самирра, то чревато бедой.
Главы клана Самирра всегда были против союза с Империей. Они начнут воевать с шахензийцамии проиграют. Да, Империи тоже придется несладко, война растянется на годы, но сколько невзгод она принесет? Император станет то и дело отправлять сюда воинов, а те станут выжигать травы, уводить скот, насиловать талмеридских женщин и забирать их в плен! А ведь это все не так уж невероятно, если Андио Каммейра останется без наследника
А Виэльди? Он что будет делать? Скроется в одном из княжеств? Станет наемником в Империи? Обратит оружие против своих людей?
Выбор, до сих пор казавшийся таким сложным, стал не просто легкимединственно верным.
* * *
Данеска мчалась по степи, оседлав Лунутакое имя она дала белой как снег кобылице. Пока думала, что Виэльдибрат, и близко не подходила к даренным коням, но теперь другое дело, теперь Луна и Мрак ее любимцы. Серебряная и золотая сбруи давно перекочевали в комнату Данески, и вечерами, когда рядом не было Азари, она гладила сбруи и представляла, как их касались пальцы Виэльди, как он выбирал их для нее.
Виэльди Он где-то там, вдали Думает ли о ней или, очарованный какой-нибудь пленницей, забыл?
Придет ли? Украдет сестру-любовницу? Или отец был прав, и мужская любовь недолговечна?
Сначала в прогулках ее сопровождал Имидио, говорил красивые слова, а она отвечала насмешками. Ясное дело, в конце концов он оскорбился и перестал навязываться.
Вообще-то в глубине души Данеска понимала, что не права и зря обидела Имидио, влюбленного в нее не первый год, но была слишком злана себя, на уехавшего в поход Виэльди, на отца, заронившего в душу сомнения, да вообще на весь мир!
Вдоволь нагулявшись, Данеска двинулась к дому: вечер уже, солнце скрылось в нижнем мире, только последние рдяные всполохи окрашивают горизонт.
Она завела кобылицу в конюшню, а когда вышла, то услышала вдали стук копыт, а потом увидела нескольких всадников. Сердце екнуло и забилось быстрее. Виэльди! Вдруг это он возвращается? Не раздумывая, Данеска побежала им навстречу.
Виэльди! Ну же! Ты должен быть там!
Он и был там, скакал впереди отряда, а завидев ее, остановился и махнул воинам рукой, чтобы ехали дальше. Дождавшись, пока они скроются из виду, спешился.
У Данески закружилась голова, по телу пробежала горячая дрожь, а на губахона это чувствоваларасцвела совершенно глупая улыбка.
Ты только и смогла шепнуть Данеска: язык не подчинялся, будто онемел.
Виэльди шагнул к ней, и только тогда она наконец отмерла: бросилась к нему, прильнула к груди, зарылась пальцами в его волосы.
Любимый зашептала она. Знаешь, я всегда буду ждать тебя из боя я всегда буду встречать тебя! Виэльди!
Он со свистом втянул воздух, до боли сжал ее в объятьях и пробормотал:
Прости меня
За что? она засмеялась. Да, я скучала, волновалась, но, главное, ты вернулся живой, невредимый!
Ты не понимаешь
Голос Виэльди звучал напряженно, беспокойно, и Данеску кольнула тревога, пронзило нехорошее предчувствие.
Отстранившись, она глянула на Виэльдигубы сжаты, на лбу собрались морщины, в глазах застыла боль.
Что такое?.. Что случилось?..
Несколько мгновений он молчал, а потом на одном дыхании выпалил:
Я принял решение. Я стану сыном каудихо по крови, я останусь его наследником и твоим братом.
Данеска не верила своим ушам. Замотала головой, залепетала:
Нет-нет-нет Это сон, кошмар. Ты же обещал Даже украсть меня обещал
Я нарушу это обещание он отвел взгляд, потом снова посмотрел на нее. Мне тоже больно, но иначе нельзя.
Неверие переплавилось в горечь, горечь переродилась в ярость.
Предатель! крикнула Данеска, не думая, что ее могут услышать, и ударила Виэльди по щеке. Предатель! Ненавижу!
Еще раз ударила. И еще. Он не сопротивлялся. Лишь когда она замахнулась в четвертый раз, перехватил запястье, поцеловал ее пальцы.
Прости
Что, так сильно хочешь стать каудихо?! она со злостью рассмеялась. И на что же ты еще готов ради власти? Может, отца убьешь?
Не смей так говорить, процедил Виэльди. Дело не в моих желаниях, а в моем долге.
Ах, в долге! Твой долг велел тебе обмануть меня и предать?
Я себя не оправдываю он выпустил ее руки из своих. Но если бы я не предал тебяя предал бы каудихо и всех талмеридов. Да и что бы тебя ждало рядом со мной? Постоянные скитания?
Ненавижу, прошипела Данеска и сама поразилась, какой яростно-хриплый у нее голос. Отныне ты мне никто. Не муж, не любовник, не брат. Можешь стать сыном отца по крови, но для меня ты никто. Верийский приемыш!
Виэльди дернулся, как от удара, и это доставило Данеске удовольствие. Она с издевкой улыбнулась, смерила его презрительным взглядомчто-что, а это она умела, затем развернулась и быстрым шагом двинулась прочь.
Глаза застилали слезы, все внутри бурлило от боли, обиды, отчаяния, но, сама того не желая, она прислушивалась: может, раздадутся за спиной шаги? Может, он вот-вот догонит, обнимет и скажет: «Я не могу без тебя, я глупец, забудь мои слова, я никогда тебя не брошу»
Наивная надежда!
Данеска добежала до изгороди у дома, уперлась в нее локтями и, уронив голову на руки, расплакалась в голос. А шагов позади так и не было. Только шелестели травы, стрекотали кузнечики, пищали комары, а ветер дул в лицо и сушил слезы.
Виэльди не пришел за ней Он не передумал и уже не передумает. Отец предупреждал, что мужская любовь недолговечна, но чтобы настолько?!
Виэльди предатель Любимый Предатель. А она скоро будет отдана ужасному наследнику, и спасения нет. Зачем, ну зачем она познала любовь и нежность? Неужели чтобы сразу потерять? Чтобы терзаться воспоминаниями о мимолетном счастьеи пытаться забыть о нем, лежа в объятиях чужого и заранее ненавистного мужчины?
Какие же злобные духи ее прокляли?
* * *
Виэльди не пошел к отцусейчас не хотелось видеть ни его, ни кого бы то ни было другого. Он добрался до реки, смыл с тела дорожную пыль, а затем скрылся в своих покоях: нужно будет, каудихо сам его найдет, а скорее всего, дождется утра, и хорошо.
Погасив лампу, Виэльди раскинулся на ложе, но сон не шел. Перед глазами стояла Данеска Как она просияла, увидев егои как потом ее лицо исказилось от муки В ушах звучали ее слова, сначала полные любви и радости, затемболи и ненависти.
До чего мучительно было смотреть на нее, чувствовать ее близостьи понимать, что отныне между ними непреодолимая бездна. Виэльди чуть не расплакался, когда обнял любимую, желанную в последний раз, наверное, обнял.
Она убежала, а он едва не бросился вслед. До безумия хотелось говорить с ней еще и еще, объяснять, почему сделал такой выбор, оправдываться, извиняться а потом целовать и ласкать! Хотя бы в последний раз! Усилием воли он сдержал порыв: принял решениетак изволь за него отвечать. Данеска же ни в чем не виновата, чтобы лишний раз ее мучить, растягивая агонию. Пусть лучше и впрямь возненавидит, так ей будет проще
Он заснул, когда за окном начало светать и зачирикали первые птахи, но сон был неглубоким, беспокойнымтак, полудрема, полуявь. Выспаться не удалось. Поднявшись около полудня, Виэльди чувствовал себя совершенно разбитым, мышцы тянуло, будто не одни сутки провел в седле.
Плеснув в лицо холодной водой из чаши, принесенной служанкой, он наконец отправился к отцу: может, тот никуда не уехал, и его удастся застать дома.
В комнате каудихо не оказалось, но Виэльди обнаружил его на подворье: Андио Каммейра рассматривал молодых бычков, пригнанных торговцем-скотоводом, и пытался договориться о цене. Заметив сына, прервал беседу и, улыбнувшись скотоводу, сказал:
Отдохни пока в моем доме. Слуги тебя проводят, накормят, а ты подумаешь над моим предложением, затем повернулся к Виэльди. Идем, сын. Расскажешь о походе.
Оказавшись в покоях каудихо, они разместились на диванах, и Андио Каммейра спросил:
Ну и?
С князем я договорился. Но восстание в Нирских землях охватило все окраины, не так легко было его подавить. На всякий случай я оставил там дюжину всадников, но, думаю, нужно отправить еще, хотя бы на первое время. К тому же
Эй! Ладно-ладно, остановись! каудихо вскинул руки и рассмеялся. О походе мне еще вчера все рассказали. Если захочешь что-то добавить, я с интересом выслушаю, но позже. Сейчас же я спрашивал о другом Догадываешься, о чем?
Сложно не догадаться
Виэльди опустил голову, немного помолчал, наконец уточнил:
Ты о моем выборе?
Конечно. Вчера, пока ты с Данеской беседовал, я места себе не находил. Успокоился, только когда услышал, что она домой вернулась. Одна.
Что? Откуда ты узнал, что мы беседовали? Следил за нами? от возмущения Виэльди подался вперед.
Вот еще! фыркнул каудихо. Я не следил, а вы не слишком-то и прятались. Сарэнди сказал, что ты задержался в степи, потому что сестра тебя встретила.
И ты не попытался нам помешать? Виэльди вскинул брови. Не примчался туда, не загнал Данеску в дом? Удивительно
На вас, молодых, запреты иногда странно влияют. Я не рискнул, к тому же верил в твое благоразумие. Скажешь, я ошибался?
Не скажу вздохнул Виэльди и до боли сцепил пальцы. Я поступлю, как ты хочешь и как я должен. Пройду через обряд, останусь твоим наследником.
Каудихо улыбнулся, положил руку на его плечо и сказал проникновенным голосом:
Я в тебе не сомневался. И ты не сомневайся, что принял правильное решение. Я рад, что ты сам к нему пришел. А насчет тебя и Данески Не печалься. Ваше счастье все равно было бы коротким, а потом вы бы всю жизнь за него расплачивались.
Прекрати! огрызнулся Виэльди и скинул отцовскую руку. Вообще ничего не говори о нас двоих, не лезь!
Хорошо-хорошо, молчу, Андио Каммейра вскинул ладони, будто сдаваясь в плен. Давай определимся с обрядом. Может, сегодня вечером?
Виэльди пожал плечами.
Можно и так Какой теперь смысл оттягивать?
Виэльди думал, что обряд будет долгим: много слов, священных песен и действий, бессмысленных на взгляд непосвященного. Ошибался. Когда они подъехали к камню клятвтемной гранитной глыбе, торчащей посреди степи, отец с дедом переглянулись, и последний сказал: