Данеска зажала рот руками, чтобы не закричать от ярости, и заставила себя отдышаться, чтобы не броситься тотчас к Виэльди, не обозвать последними словами, не расцарапать его лицо! Да будь ее воля, избила бы его кнутом до полусмерти, и пусть бы он лежалбесчувственный, окровавленный! А она
Она омыла бы его раны, и целовала его губы, и
Будь все проклято! Вскочить на Красногривого и умчаться навсегда!
Но для этого нужно пройти мимо снежной и ночного Она не сможет, не сможет Она даже смотреть на них не в силах!
Данеска зашла за конюшню, а там сползла по шершавой стене и расплакалась. Как это часто бывает, слезы помоглинет, душа не перестала болеть, но гнев ушел, сменившись вялой досадой.
Она ни словечка не скажет Виэльди, ни словом не упрекнет, но и на этих коней не сядет, ни разу не прикоснется к ним и не задаст корма. Пусть они ходят под конюхами, и пусть кто-нибудь когда-нибудь сворует их сбруи!
Так Данеска думала, но когда уняла слезы и двинулась к дому, то неподалеку от конюшни, на пустыре, встретила Виэльди, и в груди снова зашевелилась злость. Он что, намеренно поджидал?! Тогда почему, заслышав шаги, не повернул голову?
Надменная сволочь! Стоит вполоборота, смотрит вдаль, и алые лучи высвечивают строгий профиль, окрашивают багрянцем пересекающий скулу шрам, который его даже не портит! Виэльди Мечта девиц и их отцов.
Так же, как Данескамечта мужчин.
Эти мечты никогда не смогут быть вместе
Пройти бы мимо, но в груди снова полыхнул пожар ярости.
Ты! прорычала Данеска, ударила его кулаком по плечу, и он наконец повернулся. Ненавижу! Эти кони?! Зачем?!
Прими их как подарок от брата и забудь.
Забудь?! Я готова была забыть, да ты, сукин сын, напомнил! Я к ним даже не прикоснусь! Я продам их и сбрую! А на вырученные деньги куплю тебе какой-нибудь меч, ясно?
Ясно. Можешь делать с ними, что хочешь. Они же твои.
Спокойствие, даже безразличие Виэльди бесило куда сильнее, чем если бы он злился.
Данеска хлестнула его по щекеточнее, хотела хлестнуть: он не позволилперехватил ее запястье и опустил.
Будь ты проклят! прошипела она.
Я уже проклят, и этого не изменить, он покачал головой. А кони Я их обещал, и обязан был исполнить обещанное.
Обещал пробормотала Данеска. А обо мне подумал? Каково видеть напоминание, что она запнулась и повысила голос. Ну зачем ты победил?! Лучше бы кто-то другой! Даже Тахейди! Да хоть бы ты вообще исчез, чтоб я тебя не видела!
Губы Виэльди изогнулись в злой усмешке.
Не огорчайся, твое желание скоро исполнится. Ты уедешь в Империю, я не стану тебя навещать, и мы не увидимся. Тогда сможешь убедить себя, будто я исчез или меня вовсе не было.
Ненавижу! Ты
Вдали показался отец, и Данеска осекласьнет, нельзя с ним встречаться, не сейчас. Напоследок она в очередной раз стукнула Виэльди в грудьпопыталась вложить в удар всю ярость! и, резко развернувшись, бросилась прочь.
Виэльди проследил за взглядом Данески: сюда шел отец. Ясно, почему она убежала. Ну, еще из-за него, конечно. Не стоило говорить с ней так зло даже в ответ на обидные слова. В конце концов, она очень напугана: если уж ему, мужчине, настолько не по себе, то каково ейюной женщине, вчерашнему ребенку?
Отец остановился в нескольких шагах и бросил:
Что такое между вами двумя творится?
Нами? Виэльди изобразил непонимание.
Тобой и Данеской. Почему она кричала и пыталась тебя побить?
Не знаю, он пожал плечами. Кажется, ей не понравился мой подарок.
Как такие красавцы могли не понравиться? отец вскинул брови и подошел ближе.
Ну она сказала, что это дорого, и я тебя разоряю.
И что ты ответил?
Что вернулся из Империи не нищим.
Далеко не нищим, раз преподнес мне такой меч. Андио Каммейра хохотнул, но тут же посерьезнел и, склонив голову набок, прищурился. Однако странно Выбирая себе побрякушки, Данеска не больно-то волнуется о моем достатке.
Каудихо не верити неудивительно. На его месте Виэльди тоже не поверил бы своему объяснению.
Может, она просто ревнует? Столько лет оставалась единственным ребенком, а тут я появился.
Отец почесал подбородок и кивнул
Да, это возможно. Что ж, ей придется привыкать, и тебе тоже. Не хочу, чтобы мои дети ссорились.
Мы не будем.
Даже разговаривать, наверное, не будем.
Ты меня зачем-то искал, отец?
А, да! каудихо хлопнул себя по лбу. Чуть из головы не вылетело. Пиршество в твою честь. Думаю устроить его через два дня. Как считаешь?
Какая разница? Хоть завтра, хоть никогдавсе одно.
Почему бы и нет? Я не против.
* * *
Посреди степи полыхал, рвался к чернильному небу рыжий костер, вокруг него стояли, сидели, плясали люди, а музыканты били в барабаны и бубны, выдували замысловатую трель на зурне.
На вертелах жарилось мясо, в кувшинах и рогах плескался пьяный настой, хвалебные и чинные речи давно закончилисьначалось веселье.
Многих гостей Виэльди ни разу не видел (или не помнил), а они приехали, причем некоторые издалека.
Дочерей привезли, пояснил отец. Надеются, что они понравятся тебе настолько, что ты женишься. Но даже не думай! Тебе нужна не просто жена, а нужная жена. Если же кто-то из красавиц приглянется, прогуляйся с ней подальше в степь. Потом одари, как следует, но никакой женитьбы, понял?
И не думал жениться. Я только вернулся, и я еще молод. Жена и дети мне пока ни к чему.
Сын, не то ты говоришь и не так, отец поцокал языком. Тебе, может, и не к чему, но благо клана и талмеридов важнее. Если потребуется, чтобы ты женился завтраты женишься завтра!
Виэльди не удержался от усмешки: каудихо даже на пиру не может удержаться от того, чтобы поучить сына жизни.
Надеюсь, клан еще долго будет обходиться без моей женитьбы.
Надеяться не запрещено, отец рассмеялся. Но хватит болтатьидем веселиться.
Почему нет? Виэльди тут же отошел от отца и присоединился к боевой пляске мужчин. Они вращали палками, с гиканьем кружились вокруг костра и то высоко подпрыгивали, взмахивая руками, то стучали ногами по утоптанной земле, отбивая замысловатый ритм.
Тело быстро вспомнило нужные и некогда привычные движения, хотя Виэльди давно не танцевал. В горном лагере все воспитанники были из разных мест, танцы и обычаи у всех были разные, как и наречия. В первое время Виэльди вообще никого не понимал. Правда, теперь мог похвастаться, что худо-бедно знает аж три языкаэто помимо родного и имперского. Если же вспоминать о редких в ту пору развлечениях, то они сильно отличались от тех, к которым Виэльди привык, и были куда опаснее. Например, на спор уйти ночью в горы, добраться до зеленой пещеры, не переломав при этом ноги и не свернув шею, взять оттуда каменюку как доказательство, и вернуться. Причем проделать все так, чтобы наставники не заметили, иначе потом весь день и ночь придется стоять у столба и изнывать от холода и жажды.
Послышался грохот копыт, и подъехали несколько всадников. Танец прервался, все повернулись к новым гостям, и Андио Каммейра шагнул им навстречу.
Отец! он прижал руку к груди. Я уж думал, ты не приедешь.
Разве я мог? Хоть и далеко ехать, а как не приветить внука? высокий поджарый старик спешился, выступил на свет, и Виэльди узнал в нем деда. Мальчик мой, ты где?
Бывший каудихо, а ныне один из старейшин клана, заозирался: видимо, пытался угадать, кто из окружающихего внук.
Я здесь.
Виэльди вышел вперед, но Данеска опередила: подбежала к деду, быстро коснулась лбом его руки, а потом бросилась на шею.
Малышка моя! Нердри Каммейра поднял ее на руки и покружил. Скучала?
Очень!
Он поставил ее на землю, погладил по щеке и, отодвинув, наконец приблизился к Виэльди. Несколько мгновений рассматривал его с довольным выражениемразве что на шрам глянул слегка нахмурившись, затем обнял, похлопал по спине и сказал:
Ну, здравствуй, внук! И как теперь называть тебя «мой мальчик», когда ты выше меня ростом, а?
Ничего, ты справишься, улыбнулся Виэльди. И здравствуй.
Он коснулся лбом руки дедатак полагается приветствовать всех старейшин, даже если они близкие родичи. Нердри Каммейра встрепал его волосы, еще раз обнял, а потом старейшину окружили, приветствуя, другие воины.
Дед поздоровался, с некоторыми чуть-чуть поговорил, затем воскликнул:
Ну же, продолжайте наконец веселиться! Не отвлекайтесь на меня!
Нет, вклинился Андио Каммейра. Прервем веселье ненадолго. Иногда нужно и красотой насладиться. Пусть Данеска станцует приветственный танецдля тебя и брата. А, Виэльди? отец пихнул его локтем под бок. Ты ведь еще не видел, как сестра танцует? Увидишьзалюбуешься.
Вот еще! Я не буду! Данеска аж отпрянула, в ее голосе прозвучало возмущение, но, похоже, она сообразила, что сказала что-то не то и не так. Улыбнулась и добавила:Темно уже, и всех куда больше интересует пьяный настой и разговоры, чем мои пляски.
Плевать на всех! отмахнулся отец. Ты семь лет не видела брата и почти годдеда. Ну так приветь их!
Виэльди и так не может смотреть на Данеску, как на сестру, а если она еще и танцевать начнет
Отец, если она не хочет, не надо, не заставляй. В другой раз станцует.
Нет уж! Когда плясать, если не на празднике? И не спорьте со мной! Андио Каммейра подмигнул. Я тоже во власти пьяного духа, потому меня не переупрямить!
Да, его не переупрямить Виэльди и Данеска обменялись смущенными взглядами и отошли друг от друга.
Бубны и барабаны звучат глухо, теперь лишь отбивая ритм, зато изысканные переливы зурн сплетаются в томно-витиеватую и будто нездешнюю мелодию, рдяно-золотые всполохи костра освещают гибкий танцующий силуэт.
Данеска выгибает спину, и длинные волосы почти касаются земли, высокая грудь выделяется под платьем. Сестра выпрямляетсяи черные пряди хлещут ее по лицу и плечам. Руки извиваются, позвякивают браслеты, она заламывает запястья и складывает пальцы в изящном жесте. Поворот, наклон в сторонуи снова соблазнительный изгиб талии, и снова руки, как змеи, оплетают одна другую
Она взмахивает ногой, задерживает ее на весу, потом заводит за другую.
Очередной повороти развеваются волосы, руки смыкаются над головой
Сомкнула бы их на моей шее обхватила ногами мои бедра и
Отец был прав: невозможно смотреть и не любоваться ее плавными и четкими движениями. Это не просто танецэто песня. Данеска танцуетее тело поет.
А еще эти глаза и губы! Она то улыбается, то становится серьезной, играет бровями, жжет взглядом!
Снова замах ноги, и тонко-изогнутая ступня, и обнажаются икры
Наваждение!
Он отвернулсялишь бы не видеть ее и не утратить разум! глотнул из рога пьяной воды. А музыка все лилась и лилась. Виэльди не поднял взгляда, пока она не закончилась.
Танцуя, Данеска забывала обо всем и всех, растворялась в волшебных треляхи никаких мыслей! Она была воплощенной мелодиейритм и чарующие звуки вели, а она следовала за ними, покорялась им, теряла себя. Данеска исчезала, оставалась только музыка итанец.
Так было всегда, но не сейчас. Ныне она не растворилась в пляске: мешало осознание, что на нее смотрит Виэльдито ли брат, то ли любовник. А он смотрел! Смотрел так, что хотелось сбежать! Пронзающий насквозь, обжигающий и алчущий взгляд.
Виэльди! Ну зачем так смотришь? Зачем тревожишь?!
Когда Данеска закончила танец и сложила руки перед грудью, музыка оборвалась. Люди захлопали, выкрикивая слова похвалы, а Виэльди отвернулся, словно ее не замечал. Неужели жаркий взгляд лишь почудился?
Данеска не стала отвечать на крики «еще, еще!», не стала и кланяться в очередной развместо этого сбежала. Обогнула костер и бросилась в степь, подальше от людей, от костра, от праздника. Лишь когда пламя померкло за спиной, превратившись в далекий огонек, она замедлила шаг и остановилась. Опустилась в мокрую траву и уставилась на небо, усеянное насмешливыми звездами.
Минуты не прошло, и позади зашуршала трава: Данеска вскочила и обернуласьсюда шел Имидио. Какое странное чувство! Одновременно облегчение, что это они досада, что всего лишь он.
Имидио приблизился и прошептал:
Ты так красиво танцевала Сегодня особенно красиво
Я старалась, сказала она, а потом, сама себе удивившись, воскликнула:Поцелуй меня!
Возможно, хотя бы так она забудет о Виэльди
Имидио растерялся, но ненадолго: миги он впился в ее губы. Поцелуй был и страстным, и нежным, но все равно это был не тот поцелуй. Не те губы, не те руки, не те объятия не тот мужчина. Ничего! Пусть он целует дольше и крепче, чтобы мысли о брате выветрились из головы!
Но губы и руки Имидио вдруг исчезли, а он сам отлетел, едва не упав.
Не смей ее трогать! прорычал Виэльди.
Нет-нет, подожди! тот выставил вперед ладони. Я же не просто так! Я хочу взять ее в жены! Я не беден, ты знаешь. И я люблю твою сестру, поверь!
Она не для тебя! Каудихо подтвердит! Убирайся! Сейчас же!
Имидио убрался. Виэльди подождал, пока его силуэт растворится во тьме, и воззрился на Данеску.
Тебе что, все равно с кем? процедил он.
Не твое дело! выкрикнула она. Я же уеду в Империю, и мы не увидимся, помнишь? Так какая тебе разница?!
Меня волнует честь рода.
Ну и как после этого не расхохотаться ему в лицо? Данеска расхохоталась.
Честь рода?! Правда?! Да ты сам себе ве
Она не договорила: Виэльди схватил ее за плечи, тряхнул, а потом притянул к себе и заткнул рот поцелуем. Лишь на миг выпустил ее губы, чтобы сказать:
Ты моя! Ясно?
Куда уж яснее И все же: что они делают? Онбрат, онасестра. Прокляты, они прокляты!
Его запах, его тело, его дыханиеона не в силах противиться и не хочет противиться. Брат? Ну и пусть!
Руки сами легли на его плечи, губы сами ответили на поцелуй, бедра прижались к его бедрам.
В этот раз Виэльди не стянул с нее одеждусорвал, и не ласково, а грубо опрокинул Данеску на спину, затем перевернул на живот и, подсунув под нее руки, сжал грудь.
Ты моя снова прошептал он.
Запустив пальцы в ее волосы, Виэльди схватил несколько прядей, потянул на себя, потом раздвинул ее ногигорячие пальцы защекотали внутреннюю часть бедер, переместились к промежности иоказались в ней. В животе ныло, и тянуло, и было так жарко и сладко, что Данеска не сдержала стон. Хотелось тотчас раствориться в грубой нежности
Но что такое они творят?! Еще чуть-чутьи Виэльди возьмет ее! Собственную сестру! Нет! Этого не должно случиться!
Она забилась под ним, закричала, но, кажется, это его только раззадорило. Он раздвинул ее ноги еще шире ивошел. Пронзил! О!
Прекрати! взвизгнула Данеска. Что ты делаешь?.. Что мы делаем?.. Ты же брат!
Последнее слово подействовало, как заклинание: он ее отпустил. Тяжесть мужского тела исчезла, Данеска кое-как натянула на себя одежду и, повернувшись, заставила себя посмотреть на Виэльди. Он сидел напротив, уронив голову на руки.
Прости Не знаю, что на меня нашло. Пьяный настой, наверное И еще этот твой танец! Прости
Это так так неправильно пробормотала Данеска и вдруг выпалила:Кажется, я тебя люблю! Не как брата, понимаешь?! из глаз покатились слезы, и она закрыла глаза руками. Что же мне теперь делать?
Виэльди сжал ее лицо в ладонях и приник своим лбом к ее.
Я не знаю, что нам делать, не знаю Как же Данеска была ему благодарна за это «нам»! Я никогда не смогу видеть в тебе только сестру. Ты не посмотришь на меня, как на брата. Но то, что случилось мой поступок, твои слова это ошибка, и она не должна повториться.
Мы прокляты, да?
Теперь-то уж точно, он горько усмехнулся, встал и подал Данеске руку, помогая подняться. Тогда, в первый раз, мы хотя бы не знали
Но раз мы все равно уже прокляты, то и терять нечего! она прищурилась, подалась вперед. Мы можем
Виэльди ее прервал:
Можем что? Любить друг друга? Но разве я смогу после этого отпустить тебя в Империю?
А ты не отпускай!
Виэльди посмотрел на нее долгим взглядом, покачал головой, и Данеска без слов догадалась, о чем он подумал: если отец решил отдать дочь имперцуотдаст, и никто ему не помешает. Никто не переубедит каудихо, если он уверен в своем решении. А он уверен.
Глава 4
Джефранка сидела на скамье, до боли сцепив пальцы и сжав зубы. Лицо ее при этом ничего не выражало, ни один мускул не дрогнулчтобы знать это, не нужно смотреть в зеркало: маска, по недоразумению называемая лицом, всегда неподвижна. Даже если сердце сжимается от горя, радости или страха