Все, хватит, Джефранка положила руку на гребень, которым Рунисадоверенная служанка, расчесывала ее волосы.
Больно, госпожа? спросила та с участием.
Не больше, чем обычно. Длинные кудрявые волосытонкие, но густые, всегда доставляли немало хлопот. Просто больше не могу сидеть!
Да что там сидеть, дышать и то было невмоготу! Привычная комната казалась чужой, даже враждебной. Серые сумерки вползали в широкое окно, высвечивали громаду камина и темную глыбу стола, стелились по мохнатому ковру к кровати, сейчас похожей на спящее чудовище. Всего один яркий всполох скользнул по стене, коснулся старого портрета материее глаза вспыхнули, будто от злости, и угасли вместе с лучом: теперь она взирала на дочь с привычно мрачным неодобрением.
Пора зажечь свечи
Джефранка подошла к зеркалу, вгляделась в отражение, в который раз пытаясь отыскать на лице хоть какие-то признаки жизни, но их, как всегда, не было: не изогнулись брови, не наморщился лоб, не искривились губы.
А чего она ожидала? Если уж боль из-за гибели отца не исказила черты, то и ненависть к его убийце не исказит.
Моя княжна, ну не терзайся ты так!
Руниса поставила свечи на стол и всплеснула руками. Джефранка видела ее в зеркалерасстроенную, испуганную, как всегда полную сочувствия. Как просто читать чужие лица! А вот по ее лицу никто ничего не угадает
И как ты меня понимаешь, Руниса? спросила Джефранка и добавила, с горечью:Ты одна и понимаешь. Сейчас, когда отец умер
Госпожа, твое тело говорит, служанка приблизилась и заслонила ненавистное отражение, и голос. А еще цвет глаз немного меняется.
Хорошо, что хоть что-то меняется Джефранка встряхнулась и отошла от зеркала. Хотя иногда эта маска даже полезна: имперский мерзавец так и не понял, насколько сильно я его ненавижу, и что прирежу в первую же ночь!
Ну что ты такое говоришь, госпожа?! Руниса отступила на шаг. Если так сделаешь, потом тебя саму убьют. И наши земли все равно достанутся Империи, а мы станем почти рабами.
Да И я не вижу, как этого избежать, Джефранка стиснула зубы, но внезапная мысль заставила ее позабыть и о злости, и об отчаянии. Разве что
Что? служанка воззрилась на нее с надеждой.
Пока не знаю не уверена, Джефранка помотала головой. Мне нужно посоветоваться. Позови Лакора.
Если кто и может одобрить ее мысль либо признать неудачной, так только онподслеповатый горбун, главный советник отца. Лишь благодаря ему княжество Адальгар все еще было относительно свободным, Империя не завладела им окончательно, хотя много раз пыталась. Еще бы! Край, примыкающий к морювожделенный край. Отец и советник многое сделали, чтобы не потерять свои земли: платили большую дань, чем соседи, и пытались дружитьне всегда удачнос псами императора.
Но эта видимая свобода вот-вот закончится. У князя не было наследников мужского пола, и теперь престол достанется тому, кто женится на его дочери. Из-за этого отца и убили. Все выглядело, как несчастный случай на охоте, но Джефранка зналаэто не случайность. Знала она и имя убийцы: Хашарут. Вообще-то многие знали, но доказательств ни у кого не было, а даже если и были: кто осмелится выступить против наместника императора на равнинных землях? Никто. Так же, как никто не посмеет перейти ему дорогу, женившись на княжнеа если и посмеет, то отправится в ледяные глубины вслед за князем.
Если сама Джефранка откажет наместнику, он все равно захватит страну, но с помощью войны, а не свадьбы, что еще хуже. Как ни посмотривыхода нет. Точнее, не было, пока в голову не пришла пугающая и в то же время обнадеживающая мысль.
Быстрей бы явился Лакор! Он подскажет, глупость она придумала или путь к спасению.
* * *
Какое же это спасение? советник стоял напротив, опираясь рукой о темный стол, и недоверчиво покачивал головой. Для нас нет большой разницы, завладеет княжеством наместник Империи или ее пес. Что тот, что другойоба станут насаждать свои порядки. Наш народ в любом случае утратит свободу. Окончательно.
Императорский пес хотя бы не убивал моего отца! Джефранка ударила по столу ладонью: огоньки свечей трепыхнулись, едва не угасли, а советник вздрогнул. И он все-таки один из нас, из людей равнин!
И он же предал равнинные народы! Лакор тоже повысил голос. Точнее, не он, а его дед, но это неважно. Нынешний каудихо ничем не лучше своих предков, если не хуже.
Пусть так. Зато он единственный, кто дерзнет увести добычу из-под носа у наместника!
Добычу Лакор повздыхал и сжал ее пальцы. За тебя должны были спорить сыновья государей. Не думал я, что доживу до тех дней, когда моя княжна из завидной невесты превратится в добычу для хищников точнее, падальщиков.
Превратилась вот, она пожала плечами. Ничего не поделаешь. Но я хотя бы могу выбрать между двумя негодяями. И то ладно.
Можешь ли? Выбор ведь будет не за тобойза Андио Каммейрой. Что он предпочтет? Заполучить наши земли? Или сохранить добрые отношения с наместником? Он же с ним едва не в друзьях!
Если бы Джефранка могла, то расплакалась, как время от времени делают все нормальные люди. Увы, у нее от плача (и смеха тоже) мышцы лица сводило в судороге, и это причиняло невыносимую боль. Оттого каким бы страшным ни было горе, и чудовищнымотчаяние, слезы лишь выступали на глазах, стекали по окаменелым скулам, губам, подбородку, но выражение лица не менялось. Сейчас же не было даже слез: выплаканы еще неделю назад, когда отца не стало.
Добрый смешливый отец Его все любили: и соратники, и подданные, но никто не уберег, не защитил!
Джефранка взяла себя в руки: не время горевать.
Думаешь, Каммейра не согласится? она прошлась по комнате, встрепала волосы, так заботливо причесанные Рунисой, и остановилась у холодного камина.
Сложно угадать. Онсторожевой пес Империи, однако и у него есть свои интересы. Неспроста он нет-нет, а пытается подмять под себя побольше земель. Император этим недоволен, но терпит.
Вот видишь! Сам император недоволен, а Каммейра все равно Так зачем ему оглядываться на наместника?
Заранее не узнаешь, княжна. Император далеко, а приближенные правителей иногда важнее самих правителей.
Жаль, я ему не понравлюсь. Это могло бы хоть как-то повлиять на его выбор.
Ну разве ты можешь не понравиться? Лакор подошел к ней, по-отечески улыбнулся и погладил плечо. Такая красавица!
Джефранка сбросила его руку.
Ты не хуже меня знаешь, что обо мне говорят! «Нет никого красивее княжныи никого уродливее». Все из-за этого! она шлепнула себя по щеке.
Они просто тебя не знают, Лакор схватил ее запястье, перевернул и поцеловал раскрытую ладонь. Да я бы сам на тебе женился, будь в этом толк! Но увы. От меня бы избавились самое большее через месяц, и все вернулось к тому же. Наш край обречен, но хотя бы ты можешь попытаться не быть несчастной. В конце концов, ты права: Андио Каммейра не убивал нашего князя. А еще он вряд ли захочет покинуть свои степи, значит, тебе не придется видеть его часто.
Вот и хорошо. Только бы он согласился!
Советник снова приник губами к ее пальцамслишком надолгодольше, чем нужно, чтобы выказать почтение. А ведь он бы и впрямь на ней женился, причем не ради земель и богатств. И она бы согласилась. Ну, подумаешь, горбун, подумаешь, намного старше ее Зато добрый, верный, и маска его не отпугивает.
Будем надеяться, княжна. Но Каммейра заносчивтебе придется самой к нему отправиться.
Значит, отправлюсь.
И предложу себя, как бы унизительно это ни было.
Все не так просто. Лакор отошел к окну и почесал затылок. Наместник наверняка поручил кому-нибудь за тобой присматривать. Придется выбираться осторожно. Думаю, ты можешь затеряться среди бедноты, которая увяжется за караваном. Одну я тебя, конечно, не отпущус тобой отправится верный воин. Пусть изображает твоего мужа или отца.
Но я не могу заявиться к Андио Каммейра в одежде оборванки да еще и пешком! от возмущения Джефранка едва не подпрыгнула. Как он на меня посмотрит?
Я сразу сказал, что будет непросто. Придется заранее отправить вперед нескольких людей, а с ними нужную одежду, украшения, коня. Переодеваться тебе придется где-то по пути.
Где именно?
Пока не знаю, Лакор вздохнул. Сначала нужно все устроить, а это, увы, не быстро.
* * *
Джефранка думала, что после того, как сядет на коня, дорога станет легчеэто все-таки не пешком вслед за караваном тащиться, да еще и под видом нищенки. Увы, она ошибалась. Дальнейший путь проходил по бездорожью, солнце палило, как безумное, по лбу стекал пот, разъедал глаза и кожу, а синее платье было хоть и роскошным, зато не очень удобным.
Джефранка почти обрадовалась, завидев на горизонте отряд степняков. Сейчас хотя бы все выяснится: ее либо сопроводят к каудихо, либо скажут убираться.
Отряд из семи всадников вздыбил пыль, копыта лошадей смяли травуДжефранку и трех ее воинов окружили и нацелили на них стрелы и короткие копья.
Кто вы? спросил один из степняков.
Я Джефранка, княжна Адальгара. А это мои воины, она повела рукой, вскинула подбородок и уставилась на всадника.
Раз он заговорил первым, то, значит, главный в отряде и неважно, что его одежда не отличается от одежды товарищей: рубашка без рукавов, шерстяные штаныниже колена они перехвачены бечевой, чтобы гнус не попадал. В волосах бусины, как у всех степняков, скулу пересекает шрам. Наверняка получил в бою.
Что привело княжну в наши края? спросил всадник.
Я желаю говорить с каудихо.
Вот как? Он приподнял брови, будто удивился. Ладно. Твои люди останутся здесь, а трое из нас проводят тебя к каудихо.
Трое? Неужели я настолько опасна? Джефранка не удержалась от насмешки. Или воины степи боятся женщин?
Ну и зачем она это сказала? Ей нужно подружиться с талмеридами, а не ссориться и не спорить. Видимо, мысль о своем унижении слишком мучительна, вот и захотелось отыграться хоть как-то.
Степняк, впрочем, на насмешку не ответил и ровным тоном сказал:
Твои люди, княжна, не могут идти вглубь Талмериды без позволения каудихо, старейшин или предводителей кланов. Это закон. Но ведь такая великолепная и блистательная госпожа не может ехать в одиночку. Поэтому, надеюсь, ты позволишь нам себя проводить.
А у меня есть выбор?
* * *
Данеска до вечера не выходила из дома и даже из комнатыпросто не могла. Воспоминания, яркие, как наяву, пугали, постоянно всплывая в голове, не давали покоя. Ее слова, его слова его поцелуи, их страсть, их любовь! Запретная, проклятая любовь, о которой лучше забыть, из-за которой приходится пить отвратительно-горькие травы: день за днем, день за днем
Лишь на закате, замучившись сидеть, и стоять, и ходить среди стен, Данеска отважилась выглянуть на улицу. Зря она это сделала. Лучше было не видеть, как Виэльди помогает спуститься с золотистого коня ослепительно-прекрасной женщине. У нее огромные глаза и алые, как маки, губы, шелковистые брови, прямой нос и восхитительные волосы! Черные крупные кудри спадают на плечи, струятся по спине до самых ягодиц. А еще это ярко-синее платье из шелка, облегающее стройный и гордый стан! Она прекрасна Слишком прекрасна! Настолько, что Данеска стыдится своей незамысловатой одежды, своего простого, как сейчас кажется, лица.
Убежать бы, пока Виэльди ее не увидел и не сравнил с незнакомкой, красивой, как богиня! Нужно прямо сейчас зайти обратно в дом или, наоборот, уйти подальше отсюда, не топтаться у входа, да только ноги не слушаются, будто приросли к земле, а еще она не может оторвать взгляда от брата и таинственной гостьи.
Все, теперь поздно! Виэльди заметил Данеску и двинулся к ней, а незнакомка, позволив одному из талмеридов увести своего коня, осталась поодаль.
Отец уже вернулся? спросил брат, когда подошел.
Н-нет пока, она отступила на шаг. То есть он сначала вернулся, а потом снова уехал с одним из разъездов. Что-то у них там случилось
Плохо Она к отцу пожаловала, Виэльди нахмурился и кивнул на чужачку, которая по-прежнему не двигалась с места и озиралась вокруг. Зная каудихо, он может и на ночь, и на две в степи остаться, никому не сказав. Придется мне самому с ней возиться. По крайней мере спросить, с чем приехала.
Нет! Не надо с ней возиться! Приехалавот и пусть стоит там, где стоит, и ждет отца! А не нравится, пусть убирается туда, откуда явилась!
Кто она?
Джефранка, княжна Адальгара.
Лед вершин и глубин! Она еще и княжна
Красивая, как богиня выдохнула Данеска.
Скорее, как статуя изо льда, губы Виэльди дрогнули в мимолетной усмешке.
Изо льда?
В Империи зимой делают такие, пояснил он. Еще насмотришься.
Не напоминай об этом!
Пальцы Виэльди скользнули по ее руке и задержались на запястье.
Извини. Я бы рад не напоминать, да сам все время помню
Ладно, она высвободила руку. Надо где-нибудь разместить эту княжну. Не может же она так и стоять посреди двора. Я отведу ее в круглую комнату.
Да. Спасибо. А потом пригласи ко мне. Попробую выяснить, чего она хочет: может, сам смогу разобраться, не придется дожидаться отца.
* * *
До чего неуютно здесь стоять и стыдно, хотя ничего плохого она не сделала и даже унизиться не успела! Время от времени мимо сновали рабыот господ их отличали короткие волосы и отсутствие оружия. Они разглядывали Джефранку с неприкрытым любопытством, оценивающими взглядами, отчего делалось вовсе не по себесловно ее выставили на продажу. Хотя если подумать, так и есть, просто выставил ее не кто-то, а она сама, причем для единственного покупателя.
Сопровождавшие Джефранку степняки оставили ее поодаль от странного круглого дома: один из них забрал и куда-то повел коня, второй умчался обратно в степь, а третий, который со шрамом, бросил «я сейчас» и двинулся к жилью. Там, у входа, стояла девушка в чудной одежде; впрочем, у талмеридов все чудноеот домов до традиций. Взять хотя бы это их деление на кланы и то, что каудихо выбирается на собрании старейшин, а не становится им по наследству. Хотя, может, это собраниелишь дань старине, ведь неспроста уже которое поколение правящий клан не менялся.
Девушка смотрела на Джефранку так, как смотрят на диковинное животное, и это было еще неприятнее, чем любопытство рабов. Благо, скоро она перевела взгляд на своего соплеменника. О чем они говорили, Джефранка не слышала, но спустя короткое время незнакомка подошла к ней и с улыбкой сказала:
Добро пожаловать в Талмериду, княжна. Я Данеска Каммейра, дочь каудихо. Его сейчас нет, но если ты готова ждать, позволь пригласить тебя в дом.
Что ж, зря она надеялась, что все решится быстро. А ведь знала, что степняки вечно где-то в разъездах. Например, бунты против Империи подавляют, сволочи!
Спасибо Интересно, есть какое-то название для дочери каудихо, или можно звать ее просто по имени? Я готова ждать сколько угодно. Но, может, ты знаешь, когда он вернется?
Не знаю, но думаю, что завтра, ответила Данеска. А пока я отведу тебя в комнату, где ты сможешь отдохнуть, она приглашающим жестом указала на вход.
Внутри дом выглядел еще непривычнее, чем снаружи: никакого второго этажа здесь не было, просто тянулся длинный коридор, выложенный большими кирпичами цвета охры. Вдоль него виднелись арочные проходы, ведущие или в другие части жилища, или в отдельные комнаты. Когда глаза привыкли к полумраку, Джефранка разглядела на стенах узорчатые полотна, сплетенные из разноцветных лент и шнурков с нанизанными на них крупными бусинами. Факелов здесь не было, зато под потолком покачивались масляные лампы, льющие мягкий желтый свет.
Оказалось, что в доме талмериды ходят босиком. Неужели ноги не мерзнут? Джефранка чуть не прошла по коридору в обуви: хорошо, что вовремя увидела, как дочь каудихо скинула расшитые бисером ботинки, и последовала ее примеру.
Нет, пол не был холодным: наверное, потому что он из кирпича, а не камня, к тому же укрыт шерстяным тканевым ковром.
Данеска повела ее в одну из арок и дальшек тонкой деревянной двери. По дороге поманила за собой бледную девушку с коротко обрезанными русыми волосами, и та распахнула дверь, пропуская Джефранку и дочь каудихо вперед.
Комната оказалась круглой и светлой. Золотисто-красные лучи заката струились сквозь одно из трех слюдяных окон, перекрещивались на цветастом ковре, падали на разбросанные вдоль стен подушки и валики.