Свой тяжелый рюкзак Джекс оставил со мной, чтобы я присмотрела за ним. Я даже поднять его не могу. Наверняка, он под завязку набит оружием и боеприпасами.
Я не слышу, как Джекс удаляется. Он может красться словно хищник. Дрожа, я присаживаюсь на корточки, крепко обнимаю рюкзак и прислушиваюсь к темноте. Если Джекс не вернется, чтобы дойти до подъема, мне нужно будет повернуть два раза налево и один раз направо.
Минуты тянутся мучительно долго. Поскольку у меня нет часов, я не знаю, сколько времени прошло. Десять минут уже точно истекли, или нет? Я в любом случае буду сидеть здесь, пока не вернется Джекс. Я знаю, что с ним ничего не случитсяон же Воин, черт возьми!
Внезапно я слышу шаги, и мое сердце едва не выпрыгивает из груди от радости. Он возвращается! Я уже собираюсь выбраться из трубы, когда слышу еще шаги и тихие голоса. О боже, наверное, это его братья по оружию.
Дрожа, я прячусь за рюкзак и с бешено колотящимся сердцем наблюдаю, как в конце трубы становится светлее, затем я вижу, как мимо проходят как минимум десять ног.
Нет, это не Воиныони не наделали бы столько шума и не стали бы пользоваться освещением. Скорее всего, это повстанцы! Они идут в том же направлении, что и Джекс, и я не могу предупредить его!
Мои пальцы сильнее вцепляются в рюкзак. Вес моей сумки, висящей на плече, давит мне на колени, но я не хочу ее снимать, потому что в ней продукты и вода, которые помогут мне продержаться пару дней. Если я побегу вслед за повстанцами, то никогда не найду дорогу назад.
Может быть, достать из рюкзака Джекса гранату, чтобы бросить в повстанцев сзади?
От одной только этой мысли меня едва не начинает тошнить. Я никого не смогу убить в спину! Но, возможно, мне стоит взять из рюкзака пистолет, только для самозащиты, если кто-нибудь обнаружит меня. Нет, пусть лучше пистолет остается здесь. Я же не умею им пользоваться, кроме того, тогда я дам серьезный повод другим стрелять в меня. Поэтому я выбираюсь из трубы без оружия и следую за предполагаемыми повстанцами на расстоянии достаточном, чтобы различать свет их фонариков. Я постоянно оборачиваюсь, потому что боюсь преследования.
Внезапно я слышу крики:
Бросай оружие, Воин!
О боже, они нашли его!
Я вжимаюсь в стену и задерживаю дыхание, пытаясь сквозь шум крови в ушах расслышать, что происходит в нескольких метрах от меня.
Почему у тебя нет чипа? спрашивает кто-то. Очевидно, они узнали в Джексе Воина по одной только комплекции и по вооружению.
Я знал, что вы можете по нему определить местонахождение, рычит он.
Тебя окружили тридцать человек, брось оружие или получишь дырку в голове!
«Только не совершай ошибку! прошу я. Сдайся, и тогда, возможно, останешься в живых!»
Он, должно быть, попал прямо в лагерь повстанцев, иначе откуда они все там взялись.
Я слышу сильный стук, словно от металланаверняка, Джекс и правда бросил свой пистолет, затем мужчины набрасываются на него.
«Чертовы сукины дети!»слышу я его рёв. О боже, они же не делают ему больно? Я слышу будто бы звуки борьбы!
Я подкрадываюсь ближе, ожидая увидеть лагерь, но никакого лагеря неттакой же тоннель, как и другие. Здесь только мужчины в черной спецодежде, вооруженные винтовками, пистолетами, дубинками. На некоторых надеты балаклавы, из-под которых видны лишь глаза. Я вижу вспышку, и Джекс падает на пол. Они ударили его электрошокером! Но он не кажется парализованнымон двигается как в замедленной съемке и сыплет проклятиями. Пока он корчится на полу, повстанцы окружают его. Один из них бьет его по лбу стволом автомата. Проклятия Джекса стихают, он перестает двигаться.
Что они теперь сделают с ним? Один из повстанцев связывает ему кабелем руки за спиной.
Я так боюсь за Джекса, что у меня сдавливает горло. Но когда один из мужчин приставляет пистолет к виску Джекса, я больше не могу сдержать себя.
Не стреляйте! Мы пришли с миром! кричу я и выхожу к ним из темноты. Половина оружия тут же целится в меня. Я безоружна! Ядоктор! Я быстро поднимаю руки вверх.
Сэм, ревет Джекс. По-видимому, он пришел в себя. Или он только притворялся, что без сознания? Черт, надеюсь, я ничего не испортила.
Из раны на лбу течет кровь. Он пытается разорвать свои путы, но напрасно. Двое повстанцев снимают с его жилета мини-гранаты, метательные звездочки и другое оружие и наносят ему еще несколько ударов, потому что он не хочет вести себя спокойно. Наконец, они забирают у него и хэндиком тоже.
Что ты забыла здесь, черт возьми! рычит Джекс, словно не чувствует ударов.
Я пришла, чтобы спасти тебя. Мой голос дрожит так же сильно, как и тело.
Повстанцы смеются. Неужели я действительно выгляжу настолько не опасной?
Ты должна была оставаться в своем укрытии, бурчит он, а затем кричит:Кто тронет ее, тот покойник!
Один белокурый парень бьет его по плечу:
Заткнись, Воин.
Создается впечатление, что среди повстанцев есть самые разные возрастные группы: от молодежи до стариков. Гигант с каштановыми волосами, через щеку которого тянется шрам, насколько я могу видеть при слабом освещении, хватает меня за руку.
У нас сегодня отличный день. Воин и врач. Два человека, преданных сенату. Кто их вас хочет умереть первым?
Мы на вашей стороне. Ярабыня! Проклятье, они убьют нас. В отчаянии, я тяжело дышу. Я могу помочь вам. Я хирург и у меня есть с собой медикаменты! К счастью, я упаковала всё, что нашла в аптечке. Для жителей Аутленда медикаменты очень ценны, так же, как и для повстанцев.
Один из мужчин сдергивает рюкзак у меня со спины, пока я пытаюсь вырваться.
Мне надо к нему, он ранен!
Другой повстанец стягивает горловину моей кофточки с плеча и смотрит на татуировку рабыни. Затем он плюет на неефу-у-у! и трет ее большим пальцем.
Тату настоящая!
Хватка на моем плече ослабевает, но повстанец не отпускает меня.
Что понадобилось под землей рабыне и Воину?
Ответы, говорю я, и мое сердце быстро стучит, потому что я не знаю, как много могу открыть.
Я пришел, чтобы разобраться в убийстве моего брата, Седрика Картера, кричит Джекс. Я дезертир, я отрекся от своих братьев по оружию.
Некоторые сразу начинают шептаться, а мое сердце сжимается. Я вижу, насколько тяжело для Джекса не принадлежать больше к Воинам. Это была его жизнь, а брат был его семьей.
От группы отделяется молодая женщина. Я не замечала ее прежде. Вероятно, потому, что она, как многие другие повстанцы, носит балаклаву, и ее темные волосы туго стянуты назад. Когда она направляет свет фонарика на Джекса, ее глаза увеличиваются.
Ты действительно Джекс!
Он, не совершая резких движений, садится на корточки.
Ты знала Седа?
Да, он
Заткнись, Соня! раздраженно говорит скрытый за маской повстанец и тянет ее за руку назад. Мы допросим его, как только придет Джулиус. Пусть ответит на его вопросы.
Джекс наклоняет голову и прищуривается:
Джулиус Петри? Он ваш предводитель?
Парень толкает его дулом автомата в плечо:
Откуда тебе известно это имя?
От Седрика. Перед смертью он сказал, что я должен найти его. Только поэтому я здесь.
Это может быть ловушкой, говорит повстанец, подзывая к себе двух крупных мужчин. Завяжите обоим глаза, мы возьмем их с собой в штаб-квартиру!
Джекс пытается уклониться, но напрасно. Ему уже повязывают вокруг головы платок.
Джулиус ваш лидер? Я хочу поговорить с ним!
Он уже на пути в штаб, отвечает повстанец угрожающе. Там ты сможешь познакомиться и с ним, и с его особыми методами ведения допроса.
Я в панике задыхаюсь, когда мне завязывают глаза. Боже, неужели повстанцы будут нас пытать? Меня бросает то в жар, то в холод. Неужели этот чертов страх никогда не пройдет?
* * *
Идя с завязанными глазами и связанными за спиной руками, я постоянно спотыкаюсь, потому что меня всё время толкают в разных направлениях. Очевидно, мы идем зигзагом. Мое сердце бьется очень быстро, по спине струится пот. Что теперь будет с нами?
Наш путь кажется бесконечно долгим. Повстанцы в основном молчат, и нам с Джексом запретили говорить. Я даже не знаю, ведут ли его вместе со мной. Лишь спустя вечность они снимают с моих глаз повязку. Моргая, я оглядываюсь в поисках Джекса. Слава богу, он стоит рядом!
Они приказывают нам залезть в узкую трубу, которая с обеих сторон закрывается решеткой. Очевидно, ее используют как камеру. Нам приходится наклониться, чтобы войти в нее. Затем решетку позади нас запирают. Перед ней встают два охранника. В том числе молодая женщина, которая была знакома с Седриком.
Джекс садится на корточки и кажется расслабленным, в то время как во мне всё дрожит, даже связанные за спиной руки.
Я делаю глубокий вдох и спрашиваю у Сони:
Можно мне, пожалуйста, лазер для ран, чтобы позаботиться о Джексе?
После того, как ее коллега в маске кивает, она достает лазер из рюкзака.
Повернись, я освобожу твои руки.
Я протягиваю руки к решетке, боясь, что Соня мне что-нибудь сделает, но тут же оказываюсь свободной. Наверняка, она разрезала кабель лазером. Затем она сует мне лазерный карандаш в руку, бросая на меня предупреждающий взгляд:
Освободишь его, пожалеешь! Она демонстративно направляет дуло ружья на меня, и ее губы сжимаются в тонкую линию. Не делай глупостей!
Я не буду. Я сразу же опускаюсь на колени рядом с Джексом и убираю с его лба покрытые кровью волосы.
Тебе очень больно?
Это всего лишь шишка, бормочет он и шепчет мне:Зачем ты ушла из укрытия? По его мрачному выражению лица я понимаю, насколько он недоволен этим.
Я хотела помочь тебе, отвечаю я и начинаю спаивать рану. На это требуется больше времени, чем обычно, потому что мне никак не удается унять дрожь в руках. Я думала, они убьют тебя на месте.
Я сознательно позволил им себя поймать, а теперь и ты вляпалась вместе со мной в это дерьмо, малышка.
«Я не уйду без тебя», забыл?
На это Джекс не отвечает ничего, хотя подозреваю, он закатил глаза, но спрашивает:
Где оружие?
Всё еще в укрытии, шепчу я.
Теперь веди себя тихо и дай мне разговаривать с повстанцами.
Договорились. Он как всегда мужественный и даже бровью не ведет, когда плавящий луч скользит по его коже. Я глажу большим пальцем его щеку, где уже показалась щетина. Сегодня утром он гладко выбрился. Неужели уже так много времени прошло? Здесь, внизу я потеряла всякое чувство времени. Я знала, что на что-нибудь сгожусь.
Ты была глупой, бормочет он, но, черт возьми, смелой.
Спасибо за комплимент. Я смотрю в его голубые глаза и очень хочу обнять его. Я всё еще чувствую страх! Как всё произошло?
В том квадрате, который мы искали, не было ничего: никакого тайного центра, только датчики движения. Это была ловушка. И я решил дать себя поймать, не доводя до кровавой бойни, иначе я не получил бы никакой информации.
Я хватаю ртом воздух.
Но ведь твой брат не хотел навредить тебе?
Мы живы, поэтому надеюсь, что нет. Не могу дождаться, когда появится этот Джулиус.
Джекс попался умышленно. На что еще он готов пойти, чтобы отомстить?
После того, как я спаяла лазером края раны на лбу, он поднимает брови и дерзко улыбается.
Кстати «Мы пришли с миром»? Откуда ты это взяла?
Из одного фильма, отвечаю я и снова отгибаю его волосы назад. Рана выглядит хорошо. Я никогда прежде не была в такой ситуации. К сожалению, есть у меня ощущение, что это был не последний раз.
* * *
После того, как я возвращаю лазер Соне, мы просто ждем Джулиуса. Вскоре к охранникам подходит один из повстанцев со словами: «Джулиус здесь!»
Не проходит и минуты, как перед нашей камерой стоит щуплый молодой человек и осматривает нас. У него светлые, стоящие торчком волосы и ярко-зеленые глаза. Я сказала бы, что ему максимум лет двадцать. Так же, как и другие повстанцы, он носит черную спецодежду, а на плече висит ружье. Только красная повязка на лбу отличает его от других.
Пока он разговаривает с охранниками, Джекс насмехается: «И этот мальчишка их предводитель?», за что получает от меня толчок локтем в бок. У меня нет желания знакомиться с методами ведения допроса этого молодого человека.
Не провоцируй его, шепчу я. К счастью, парень, похоже, ничего не услышал, потому что погрузился в разговор с Соней и другим охранником.
О чем они говорят? спрашиваю я у Джекса.
Он наклоняет голову.
Они раздумывают, стоит ли отправлять нас в главный штаб. Соня за. Джулиус говорит, что убьет нас, если мы хоть бровью пошевелим.
У меня в горле встает ком. Этот Джулиус, кажется, не очень приятный товарищ, не важно мальчишка он или нет.
Почему Соня доверяет нам?
Я тоже хотел бы это знать.
Когда Джулиус снова подходит к решетке, я цепенею.
Мне жаль, что Седрик умер, но война требует жертв. Голос молодого человека звучит мягко, и это немного успокаивает меня.
Только Джекс не может сдержать темперамент и рычит:
Война закончилась восемьдесят лет назад!
Восемьдесят лет назад упали цезиевые11 бомбы. Последняя великая война народов загрязнила Землю радиацией, и выжившие создали автономные защитные города.
Речь не о той войне. Я говорю о войне, которую вы ведете с нами и с аутлендерами, отвечает Джулиус, в этот раз с раздражением. То, что предшествовало взрыву бомб добавило масла в огонь. Наши деды выстроили Уайт-Сити, а в благодарность их вышвырнули в отравленный Аутленд. В городе можно было жить только здоровым людям. Это справедливо? А теперь правящий режим хочет убить их всех.
Джекс бросает на него острый взгляд:
Только тех, кто пытается проникнуть в город.
Ситуация всё больше накаляется. Хорошо, что Джекс связан и сидит в камереон выглядит так, словно хочет вцепиться Джулиусу в горло.
Молодой человек зло смотрит на нас обоих.
Нет, вы отравляете их воду и присылаете смертельные медикаменты!
О чем он говорит?
Кто отравляет воду? спрашивает Джекс, выглядя при этом удивленным. Ты просто хочешь увести разговор от того, что вы убили моего брата!
Нет! Граната была не наша.
Невероятно! Глаза Джекса сужаются до размера щелочек. А чья же тогда?
Это была одна из ваших моделей. Кто-то из ваших знал, что Седрик хочет перейти на другую сторону. Это было запланировано давно, мы просто ждали подходящего момента.
И Сед хотел взять тебя с собой, Джекс, добавляет Соня. В ее темных глазах видна печаль.
Джекс, фыркнув, откидывается на спину.
Ну, вот теперь я здесь. Вы знаете, кто его убил?
Джулиус качает головой:
К сожалению, нет.
У меня на хэндикоме есть изображение убийцы.
Глаза предводителя округляются, а затем он широко улыбается, и внезапно становится похож на ребенка, которому преподнесли подарок.
Тогда мы должны это увидеть. К счастью, он снова владеет собой. И, думаю, нам будет о чем поговорить.
* * *
Поскольку хэндиком оснащен биометрическим сенсором, пользоваться им может только Джекс, поэтому полчаса спустя мы сидим в своего рода комнате для допроса: мы с Джексом рядом, а Джулиус напротив нас. Нам снова завязывали глаза, когда вели вверх по лестнице. Теоретически, мы должны уже быть на поверхности.
Где мы? спрашивает Джекс. Как и я, он оглядывает маленькую комнату, но в ней нет ни одного окна. Повсюду стоят большие белые матерчатые мешки, а кроме них только стол и несколько стульев.
В нашей штаб-квартире, отвечает Джулиус и приказывает одному из как минимум десятка охранников освободить руки Джекса. Затем охранник остается стоять позади Джекса с оружием на изготовку.
Джулиус сует Джексу в руку хэндиком, и тут же появляется изображение убийцы Седрика.
Стоило предводителю увидеть картинку, он откидывается на спинку стула и проводит рукой по лицу.
Мы знаем его.
Что?! Джекс подается вперед и сжимает кулаки. Кто он?
Тони Грир, марионетка сенатора Фримена. Мы подозревали его, но у нас не было доказательств. Ты уверен, что именно он убил твоего брата?
В этом нет никаких сомнений. Я видел, как он заходил в больничную палату! Он вскакивает, но охранник, стоящий позади него, толкает его обратно на стул.
Как мне добраться до этого ублюдка? рычит Джекс.
Меня пугает гнев, написанный на его лице. Он мужчина, жаждущий мести. В нем так много злости. А как я повела бы себя в его ситуации? По меньшей мере, потребовала бы справедливости, но если сенатнаш оплот права! замешан в этом деле, справедливости быть не может.