Я не против, если он не против.
А я не был против танца с Амброзией. Я хотел коснуться ее кожи, ощутить, какая она гладкая. Это было плохо, и я не знал, почему ощущал это. Я не мог это успокоить, в глубине души я был извращенцем. Но мне не стоило так думать, когда рядом со мной шикарная женщина, моя женщина, которую я любил, но я не понимал.
Я осознал, что не ответил и оставил ее там стоять, и все ждали моих слов. Я открыл рот, чтобы сказать: «Я бы лучше начал танцевать с Перри», но я не успел, ведь Перри посмотрела на Максимуса и сказала:
А пока вы будете танцевать, я потанцую с Максимусом.
Я подавился, и слова не вылетели, меня словно ударили ботинком с острым носом в живот. Максимус тоже был удивлен, но сказал:
Сочту за честь, маленькая леди, он встал, словно оказывал ей услугу как джентльмен.
Перри встала, не глядя мне в глаза, и они ушли на танцпол. Я пришел в себя через пару секунд, посмотрел на Амброзию с улыбкой и встал.
Осторожнее, сказала тихо Роза. Я взглянул на нее, но она занялась пивом, словно ничего не говорила.
Я старался не смотреть на Перри и Максимуса, танцующих вместе, вспоминая бар Руди в Рэд Фоксе. Я обвил руками Амброзию, ощутил мягкость ее кожи, и мне стало все равно, что там делают Перри и Максимус. Я мог думать только об этой экзотической женщине в моих руках, изящно танцующей. Мы танцевали под «Bad Moon Rising», но получалось неплохо.
Ты интересный, хитро сказала она, прижимаясь ко мне. Все вы. Твоя девушка. Бывший возлюбленный Розы. Вы все уникальные. Но ты самый необычных из них.
Я вскинул бровь и коварно улыбнулся.
Да? Как так?
Она задумалась на миг.
У тебя очень большая аура.
Я улыбнулся еще шире.
Есть такое.
Она очень сильная. Ты сильнее, чем выглядишь. В тебе много дикой силы.
Да? я боялся, что силы во мне нет. Я вдруг подумал о Перри, сердце заставило меня посмотреть на танцпол. Перри и Максимус танцевали вместе. Ревность стукнула меня по животу, оставляя рану, но, чем дольше я смотрел на них, тем больше понимал, как неловко они выглядят. Перри, казалось, предпочла бы вырвать зуб, а Максимус смотрел на Розу. Она пыталась вызвать у меня ревность. Я хотел бы злиться, да не мог.
Я посмотрел на соблазнительницу цвета какао в своих руках, и я понял, что она делала. Она была жрицей вуду, хоть и ученицей, и она с силой флиртовала.
Спасибо за милый танец, сказал я, ноги остановились раньше песни. Но, боюсь, у меня жажда, которую пора утолить, я кивнул на бар.
Она хитро и довольно улыбнулась.
Я знала. Больше силы, чем у других, и больше силы воли, чем ты думаешь.
Я вскинул руки.
Жаль, что ты не напиток, бодро сказал я и пошел к бару. Я услышал ее смех за собой.
Как только я ушел от нее, и бармен вручил мне виски с колой по местной цене, с моих плеч упал тяжелый груз, пелена марли упала с глаз. Я отклонился на стойку и смотрел, как заканчивается песня, и Перри с Максимусом идут к столику. Она не искала меня взглядом. Я знал, что она раскусила Амброзию, и хотя я собирался отказать ей, Перри не поверила в это. Наверное, я смотрел на Амброзию как дурак, как Максимус сейчас. Наверное, я не вызывал в людях уверенности.
Я допил виски и заказал еще вместе с еще одним мятным джулепом для Перри, а потом пошел к столику. Все говорили о призраках, о худших из тех, кого видели, и Роза была громче всех.
Я передал Перри напиток, и она вежливо, но скованно поблагодарила меня. Она повернулась к Розе.
Расскажи, ты только видишь призраков, или есть что-то еще?
Она вдруг улыбнулась.
Это не все. Если я сосредоточусь, я могу погружать людей в транс.
Как бородача в баре, сказал я.
Бородач? А, Дерил. Да. Вот так. Он не слышал нас. Он никого тогда не слышал. Словно плащ-невидимка, порой полезно. Еще полезнее, если использовать это не во благо, но только из-за того, что плохое случается часто.
Это так? спросила Перри.
А разве нет?
Давно у тебя эта способность? Ты знаешь, откуда она?
Роза пошевелила губами и сказала:
Не знаю. Обнаружила однажды.
Я не поверил. Но, может, она не хотела говорить об этом. Может, дело было в Максимусе или Амброзии. Или во мне.
Перри решила рассказать о Сасквоче, и группа вернулась на сцену. И я потерял бы шанс, если бы не начал действовать сейчас.
Я встал и забрался на низкую сцену. Гитарист удивленно посмотрел на меня.
Что такое, сынок?
Я хочу впечатлить женщину, сказал я ему. И она любит мой голос. Можно спеть первую песню? Я угощу за это.
И они согласились. Я сказал им песню, которую они точно смогли бы сыграть, схватил микрофон и поднес к губам.
Добрый вечер, дамы и господа, сказал я, голос гудел по бару. Перри, Роза, Максимус и Амброзия посмотрели в мою сторону, а большая часть клиентов поглядывала со слабым интересом. Знаю, вы ждали увидеть не меня, но ребята щедро согласились дать мне спеть песню, которую я посвящаю прекрасной, сексуальной и шальной Перри Паломино.
Я драматичным жестом указал на нее рукой, и, хотя все уже озарял красный свет, я знал, что она покраснела.
Я посмотрел на гитариста и сказал:
Жгите, ребята.
Они заиграли нескладно, но с душой «Thats How Strong My Love Is» Отиса Реддинга.
Несколько человек в баре захлопало любимой песне, включая Розу и Амброзию, которые выглядели впечатлено, когда я запел гладким голосом. Максимус смотрел на меня так, словно хотел сжечь. Не важно, что он думал. Эта песня была для Перри.
Я буду луной, когда скроется солнце, пел я ей и только ей, чтобы ты знала, что я буду рядом.
Я пел схожую песню ей в Сиэтле, на рождественской вечеринке в ту прекрасную и ужасную ночь. Тогда я пел «This Guys In Love with You», вкладывая все чувства, потому что любил ее сильно, мог выразить это только этой песней. Она не знала, что я чувствовал, хотя мне казалось, что половина Shownet поняли намек.
Теперь она знала, что я любил ее, но эта песня передавала страсть и уверенность, как никакая другая. Мне все еще казалось, что то, что в моих руках, может ускользнуть в любой миг, и я останусь ни с чем.
Когда я закончил, на лбу был слой пота, руки дрожали от адреналина, дым в баре был таким густым, что я едва видел наш столик. Но я ощущал взгляд Перри. Я надеялся, что она понимала, что все спетое было правдой.
Вот так белый парень, сказал гитарист в микрофон. Похлопайте ему, он почти пристыдил мое исполнение Реддинга.
Я знал, что это не так, но принял похвалу и пошел к бару заказать еще выпивки.
Перри появилась рядом со мной со смущенным видом.
Я улыбнулся ей.
Эй, малыш.
Она сглотнула и облизнула губы.
Спасибо.
За что?
За то что пытался подбодрить меня.
Перри
Она быстро тряхнула головой.
Прости, я плохо поступила, знаю. Просто я вижу, как она на тебя смотрит, какая она красивая и худая, и вы так хорошо смотрелись вместе, и я запаниковала. Декс, я не привыкла быть с кем-то, тем более с тобой. Ты не знаешь, как ты горяч.
А ты не знаешь, как сексуальна, прекрасна и восхитительна, ответил я.
Ты забыл безумную.
Я обвил руками ее талию и притянул к себе.
Малыш, мы оба безумны. Потому и созданы друг для друга.
Я властно поцеловал ее, не думая, что это видят. А некоторые увидели. Они захлопали снова, мы улыбнулись в губы друг друга.
О недопонимании мы забыли, и остаток ночи прошел гладко. Я усадил Перри себе на колени, Амброзия пыталась очаровать Максимуса, а потом принялась ходить к бару к тем, кого знала. Роза была пьяной, но это не расслабило ее. Она стала тревожнее, разглядывала бар.
Вскоре стало громко, все танцевали. Амброзия меняла партнеров в танце, и все вились вокруг нее, а я прижимал Перри к себе, пытаясь смотреть на нее, хотя порой хотелось взглянуть в сторону Амброзии. Мы танцевали до пота, и Перри пошла к бару за водой, ведь была чувствительной. Я сел за наш столик и провожал ее взглядом, наслаждаясь видом ее попы, покачиванием бедер и движением ее волос. Она казалась увереннее, чем раньше, и пока я надеялся, что это задержится, я понимал, что это лишь на ночь. Не важно, она стоила стараний.
С Перри заговорил большой чернокожий парень, глядящий только на ее декольте. Я вступился бы, он явно нес бред, но Перри пронзила его прогоняющим взглядом и не обращала внимания.
Он продолжал любоваться ею, а я верил, что Перри справится с ситуацией, но тут произошло немыслимое.
На полуслове своей гадкой речи мужчина замолк. Он сжал свое горло, глаза выпучились, кожа заблестела от пота в красном свете. Перри сначала посмотрела на него с тревогой, а потом с шоком. Мужчина рухнул на пол со стуком, сотрясшим бар.
Кто-то закричал, а потом закричали все. Люди побежали. Перри отпрянула в ужасе, боясь, что сделала что-то с ним, но я знал, что это не так. Кто-то склонился над мужчиной и нащупал пульс. Я прочитал по губам: «Мертв».
Я встал и пошел среди испуганных людей к Перри, а потом обвил ее руками.
Декс, заскулила она в мою грудь, я гладил ее голову. Он просто упал.
Знаю, сказал я ей, глядя, как кто-то еще слушает сердце мужчины, убеждаясь в сказанном другим. Он умер. Может, от сердечного приступа.
Скорая подъехала, когда мы уходили. Я хотел убраться оттуда, пока полиция не стала искать свидетелей. Нам хватило полиции в Канаде, и Роза похвалила наше решение, учитывая копов в Новом Орлеане. Они могли помочь или все испортить.
Мы впятером завернули за угол, нервно поглядывая на вспыхивающие огни. Мы увидели, как тело мужчины сунули в мешок и загрузили в скорую.
Амброзия зажгла сигаретуя видел, как она курила в бареи Перри протянула руку.
И мне одну, пожалуйста, попросила она дрожащим местом.
Я бы возразил, но на ее глазах только что умер мужчина. Она могла получить пачку, если хотела.
Пока Перри дымила, Амброзия рассказала нам о мужчине. Она танцевала с ним раньше. Его звали Таффи Г (а как иначе), и он был неплохим, но пошлым, когда выпивал. Насколько она знала, он был толстоват, но это не было минусом. Ему было за тридцать, он жил близко к дому с призраками, который мы исследовали. Он занимался кладкой кафеля для жизни.
Думаю, порой люди просто умирают, сказал я.
Амброзия мрачно посмотрела на меня, но осталась сексуальной. Она стряхнула пепел с сигареты.
Как видящий призраков, ты не очень-то уважаешь мертвых.
Декс и живых не уважает, отметил Максимус.
Молчи, рыжий.
Нужно идти, вмешалась Роза, пока мы не стали вопить. Мне открываться завтра.
Жаль, что все так закончилось, сказала виновато Амброзия. Надеюсь, вы неплохо провели время. И удачи с домом. Если что-то потребуется, вот моя визитка, она вручила ее мне, и я спрятал ее в карман. Она посмотрела на всех нас. Серьезно, если что-то потребуется, я буду рада помочь. Как бы это ни звучало. Вы мне понравились.
Роза проворчала под нос и пошла по улице к своему грузовичку. Мы попрощались с Амброзией и поспешили за Розой.
В нашем номере Перри все еще была в состоянии шока. Я устроил ей ванну со сладко пахнущей пеной и опустил ее туда. Я купал ее, пока она не смогла сеть, а потом налил ей бурбон, который купил раньше.
Хочешь поговорить об этом? спросил я, пока водил губкой по ее молочно-белой спине.
Она покачала головой.
Я буду в порядке, она посмотрела на меня. Декс, займись со мной любовью.
Я склонил голову набок, не расслышав ее.
Что? Сейчас?
Мне нужно ощутить тебя, сказала она едва слышно.
Ладно, малыш, сказал я ей. Я вытащил ее из ванны, быстро вытер, а потом отнес на кровать. Я уложил ее, а потом медленно и нежно покрыл ее шелковое тело поцелуями от изгиба плеча до ее изящных лодыжек.
Пока я был внутри, я смотрел в ее глаза, двигался медленно и нежно, хотя был очень твердым, и я ощутил покалывание затылка, жар в голове.
«Мне нравится заниматься с тобой любовью, раздались в моей голове мысли Перри. Ты мне нужен. Ты мне нужен».
Я невольно улыбнулся и довел нас до предела. Это было не признание в любви, но уже близко.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Декс, просыпайся, шептала Перри, тряся меня.
Я медленно открыл глаза, в комнате светили только фонари с улицы сквозь шторы.
Что такое? где я? Я сел и огляделся. Перри была в кровати рядом со мной, голая грудь сияла в тусклом свете. Мы были в Новом Орлеане. В своей комнате.
На нашем балконе кто-то есть. Она хочет поговорить с тобой.
Я покачал головой, быстро мигая, подавляя ужас.
Что?
Я посмотрел на двери. Рядом с ними стоял силуэт женщины. Шторы призрачно танцевали.
Перри прошептала мне на ухо:
Она говорит, что заберет меня с собой в ад.
Я повернулся, чтобы уточнить у Перри, о чем она, но она вдруг пропала. Я был один на кровати. Женщины на балконе не было.
Мои зубы застучали, тело стало льдом, приковавшим меня к кровати. Страх пришел так внезапно и сильно, что я не мог дышать, не мог думать, не мог ничего делать.
Я просто знал, что кто-то был со мной в комнате. Не снаружи.
Внутри.
Декс, тихий голос Перри раздался из ванной. Декс, она в зеркале.
Я пытался позвать ее, но зубы слишком стучали.
Она говорит, что даст мне ребенка, если я шагну в зеркало.
Нет! Я пытался закричать, но челюсти склеились, легкие заполнили внутренние крики и ледяная мертвая жидкость. Грязь заполняла комнату, сыплясь с потолка.
Мне нужно идти, сказала Перри с эхом. Прости, малыш.
Я моргал в ярости, мама стояла у кровати по пояс в грязи, что окружила кровать волнами. Она зачерпнула немного.
Я приду за всеми вами, Деклан.
А потом она бросила грязь мне в голову, она делала так снова и снова, пока грязь не забилась мне в рот, в нос, в уши и глаза.
Все кончено.
Я был мертв и похоронен.
* * *
Ты точно в порядке? спросила Перри за завтраком, нежно убирая волосы с моего лица.
Ты точно в порядке? парировал я, глядя с подозрением. Это рядом с тобой вчера умер человек.
А ты разбудил меня посреди ночи, ведя себя так, будто умираешь. Это все пугает.
Я осмотрел столовую. Мы были одни, пили кофе чашками и поедали оладьи, успев под конец завтрака. Мы рисковали, но работнику было все равно, он сидел на веранде и курил.
Я в порядке. Просто приснился кошмар.
Как часто тебе снится мама? спросила Перри. Пришлось рассказать ей, что случилось, кроме части о ребенке. Но это был лишь сон, не настоящее. Жутко будет, если это случится наяву. Просто мое воображение смешалось с бушующими гормонами. Такие странности бывают все время.
Не очень часто, честно сказал я.
Стало чаще после мотеля в Канаде?
Я пожал плечами, надеясь, что она опустит тему.
Не похоже. Эй, ты точно сможешь сниматься сегодня? После ночи не удивлюсь, если ты захочешь уехать.
Она решительно покачала головой.
Нет, я в порядке. Мне, конечно, не по себе, будто грязно. Не знаю, как это объяснить. Я ощущаю себя испачканной. Словно это надолго застрянет в голове. Но все остальное нормально. Я не боюсь, если тебя это тревожит.
Я переживаю за тебя, малыш. И нам нужно, чтобы ты немного боялась. Шоу с домом с призраками, помнишь?
Она насмешливо посмотрела на меня.
А ты все такой же садист? Как тогда, когда ты заставил меня подниматься по маяку.
Я смотрел на твою попу, признался я, жуя оладьи.
Максимус ушел рано, наверное, к Розе или в магазин за фланелевыми рубашками. Он заставил записку, чтобы мы встретили его в семь вечера в фойе, и мы с Перри решили прогуляться как туристы. Радоваться, пока могли.
План был неплохим. И мы почти все время следовали ему. Мы проехались на карете, запряженной мулом, с обивкой из красного бархата. Мы съели раков и запили Кровавой Мэри у реки. Мы посмотрели уличных музыкантов на Пиратской аллее и посмотрели на дворики в Садовом районе. Мы взяли машину (это немного взбодрило Перри). Мы немного обгорели на солнце и справились с еще парочкой напитков.
А потом мне стало беспокойно и любопытно. Я хотел найти магазин вуду и проверить самостоятельно.
Вот тебе и веселое свидание, сказала Перри, когда мы заглянули в «Магазин вуду почтенного зомби» на улице святого Петра.
Если тут ничего нет о зомби, то я не знаю, где искать, отметил я, заметив табличку на витрине среди статуэток и зелий надписью: «Заходи за заклинанием».
Мы вошли и снова удивились, увидев, что там есть покупатели, еще и не только туристы. Было просто понять, почему: тут было полно статуй среди оккультных книг и жутких масок. Было не по себе, когда столько глаз смотрело на тебя, даже если они не были живыми. Казалось, в культуре вуду нет ничего неживого.