А ты как узнал? Насколько я знаю, тебя там не было, Раныль решила, что хватит сидеть тут как на исповеди, и начать-таки расспрашивать До.
Это создаст сто-о-олько проблем, ты даже не представляя-яешь, парень неожиданно жалобно растягивает слова и откидывает голову назад, устало вздыхая.
Они уже есть, Кёнсу, девушка повторяет движения парня, Труп в лесу, три ученика старшей школы: двое неожиданно встретились во время убийства, а третий сжёг улики на заднем дворе.
Раныль поворачивает голову к Кёнсу, который сначала сидит с задумчивым лицом, а затем
вдруг начинает хохотать. Так звонко и заливисто начинает давиться в диком хохоте. Раныль по началу непонимающе смотрит на друга, смех которого перебивается истошной какофонией из радио, а затем не в силах сдерживаться, смеётся тоже.
Пиз-дец, устало вздыхает До. Раныль поддерживающе кивает.
Что же, я понимаю, у нас теперь общий секрет?
Так ты не скажешь мне, кто подкинул тебе идею сжечь мои вещи? уняв хохот, спрашивает Хан. До отрицательно качает головой.
Так же, как и ты не скажешь мне, что на самом деле в лесу делала ты, и заводит машину.
* * *
Не к удивлению Раныль, весть о найденном в лесу теле очень сильно впечатляет и без того подозрительную бабушку. Та пытается контролировать все действия внучки, вплоть до того, что начинает запрещать ей даже ходить в магазин. Одной, конечно же.
Девушка не подаёт вида, что это её напрягает, тем более что на горизонте появляются заботы поважнеесвадьба отца неумолимо приближалась, а мать неожиданно сообщила, что отправляется в путешествие с другом.
Хан устало вздыхает и плюхается на свою кровать. Тэрим отсутствуют на уроках уже неделю. И что более странно, её мама так и не разрешила Раныль войти и проведать подругу, отделавшись незначительным «она ещё плохо себя чувствует». На телефонные звонки неизменно отвечала сама госпожа Сон и повторяла заученное «Тэрим ещё не может говорить».
За обедом вместо привычной компашки, Раныль частенько сидела одна: Тэрим не было, Бэк и Кёнсу начали посещать занятия через раз. Чонин ни слова после последнего разговора не произнёс, зато неожиданно заговорил Сехун.
Как жизнь? смутно знакомый голос оторвал Раныль от повторения домашнего задания на перемене. Подняв глаза, девушка не смогла сдержать удивления. Губы непроизвольно округлились в буковку «о».
Хорошо, и правда хорошо, что не вскрикнула от удивления, и кинулась проверять парня на наличие температуры и помутнения рассудка. За почти три с половиной месяца совместной учёбы в одном классе О впервые говорил с ней напрямую.
Здорово.
Без особого энтузиазма ответил Сехун и уселся на место Тэримпо правую сторону от Раныль. Хан хотела было вернуться к позабытой домашке и не обращать внимания на странности одноклассника, но получалось это прескверноСехун сидел вполоборота и без стеснения разглядывал одноклассницу.
Тэрим давно не появлялась, у Раныль нервно заныла правая щека, на которую был устремлён пронзительный взгляд парня, и девушке отчаянно захотелось прикрыться от его глаз. Но больше всего удивляло, как О говорил с ней, будто те были давние приятели.
Да, Раныль прочистила горло и произнесла увереннее, Да, она приболела.
На это одноклассник лишь хмыкнул. Колени отчего-то начали дрожать, и во рту стало так сухо, что девушке пришлось несколько раз тяжело сглотнуть. Она чувствовала, как на лбу проступала испарина и так же ясно знала, это всё из-за сидящего рядом парня. Только с каких пор Сехун начал так неё действовать? Неужели страшно?
Ты что-то хотел мне сказать? Раныль выжидающе глянула на Сехуна. Может так О поймёт прозрачный намёк, что ему тут не особо рады.
С чего ты взяла? но парень лишь сощурил свои глаза-щёлочки, смахивая с лица светлую прядь.
Ни с чего, просто, пожала плечами.
Просто, многозначительно повторил О, словно пробуя слово на вкус, и затем так же бесшумно встал с насиженного места, Ну, мне пора. Ещё увидимся.
Раныль лишь непонимающе всматривалась в отдаляющуюся спину одноклассника. А с ним то что не так?
* * *
« Кай?»
Раныль сидит в школьной столовой за столом у окна, в гордом одиночестве давясь йогуртом. Весь день начинает напоминать дешёвую мыльную оперуотсутствовала единственная подруга, и неизвестно, что с ней на самом деле, и когда она появится; Кёнсу с Бэком не в открытую, но избегают Раныль и не заметит этого лишь глупый, коей Хан не была, так ещё и это
Прямо с утра мать позвонила и задыхающимся от восторга голосом сообщила, что хочет видеть дочь на рождественских каникулах и познакомить с её другом. У Раныль голова начинала ходить ходуном и подступал приступ тошноты всякий раз, когда мать через каждое второе слово вставляла своё «он и правда хороший человек», а после и вовсе «вы с ним сдружитесь», тонко намекая, что планирует забрать дочь обратно в город и поселить в доме с новоиспечённым отчимом. Когда как отец твердил то же самоепосле свадьбы будем жить втроём: я, ты и мачеха.
У Раныль семейные разборки давно в печёнках сидели, и девушка уже заранее зналажить ни с одним из родителей она не собирается. Закончит старшую школу Вульфхилла, а после переберётся в университетское общежитие, но к родителям путь заказан.
И как бы больно не было признавать то, что по матери всё же Раныль соскучилась, то ехать на рождественские каникулы, оставляя бабушка в одиночестве на праздниках, она тоже не собирается.
Погода с каждым днём становилась всё гаже, напоминая о неумолимо приближающейся зиме.
« Кай?»
Хан больше всего хотелось уткнуться в ставшую родной шерсть четвероногого друга. И плевать, что в прошлый раз он был резок и груб. В конце концов, у него тоже, может, имеются свои на то причины.
И девушка уже совсем отчаялась на ответ, когда почувствовала знакомое покалывание в висках.
« Да?»
Отозвавшийся голос застрял поперёк горла девушки тяжёлым комом, проглотить который требовалось титанических усилий взять и не разреветься прямо в свой обед.
« Как дела?»Раныль сама удивилась насколько тихо прозвучал собственный голос в голове.
« Хорошо».
Девушка прокусила губу с такой силы, что невольно дёрнула ногой от боли.
« У тебя как?»
Всё плохо, настолько ужасно, что хочется убиться об стену. И я знаю, что ною постоянно, но мне правда тебя не хватает.
« У меня тоже».
Раныль смотрит в окно потерянным взглядом, смотря сквозь всего, пока неожиданно не замечает Чонина, сидящего на капоте своей машины, и стоящего рядом Чанёля, который в одном лишь школьном пиджаке, небрежно засунув руки в карманы брюк, подставляет лицо ноябрьскому холоду.
Передёргивает плечами от мысли, что на улице холод собачий, а эти двое сидят без верхней одежды.
Девушка смотрит на хмурого и задумчивого одноклассника, пытаясь по его лицу найти ответы хотя бы половине вопросов в голове. Хотя приходит идея куда лучше.
« Кай?»
« М?»
« В тот вечер, когда ты утащил меня из лесаТы не видел там парня?»Раныль думает, что звенящую тишину в голове можно ощупать пальцами, настолько натягиваются у неё нервы. Девушка задаёт этот вопрос не отрывая взгляда от Кима через школьное окно, и думает, что ей лишь показалось. Но
Чонин дёрнулся. И поднял взгляд шоколадных глаз прямо на неё.
« Какого парня?»Раныль не сразу слышит ответ в голове, всё так же не в силах разорвать зрительный контакт с Кимом.
Но девушке даже не приходится сообщать Каю, про какого парня она интересуется, потому что
Чонин еле заметно склоняет голову вбок, сощуривает глаза и одними лишь губами произносит.
Меня?
Раныль начинает в прямом смысле задыхаться, потому что Чонин теперь смотрит прямо в душу. Стоящий рядом Чанёль прослеживает за взглядом Кима и тычет того в плечо, мол, хватит пялиться.
« Твоего одноклассника?»
Голос звучит неожиданно знакомо, и в душу начинают закрадываться смутные сомнения. Хан бросает скомканную салфетку из похолодевших пальцев и задаёт главный вопрос.
« Кто ты, чёрт возьми?»
И, кажется, на ответ Каю требуется всё время вселенной. Минуты тянутся как вечность, и девушка начинает нервно постукивать пальцами по столу.
« Я был в лесу».
Раныль сначала непонимающе хмурит брови и прокусывает внутреннюю сторону ртаКай всё больше и больше её запутывает. В каком смысле он был в лесу? То есть, это ведь и без того понятно. Её интересует, был ли там Чонин. Впрочем, если только не
« Так ты тут? На ярмарке? Как как человек?!
Я перед тобой.»
Раныль ошарашено глядит однокласснику в глаза, не в силах поверить своей догадке, который смотрит как-то слишком выжидающе.
« Чонин?»
Но Чонин лишь улыбается уголками губ. Звенит звонок, на который девушка отвлекается на секунду, но во дворе одноклассника уже след простыл.
Глава X
Подол нежно-розового платья чуть ниже колен колышется от вечернего летнего ветерка. Июль в этом году беспощаден в своём проявлении: от душного спёртого воздуха не спасают ни укрытие под густыми деревьями в лесу, ни отдающий вкусом водорослей на языке пруд всё там же. Юная Чеён осматривается по сторонам в поисках удобного местечка, откуда было бы удобнее всего наблюдать за происходящим напротив.
На поляне бегают и резвятся трое молодых парней, будто бы позабыв о наблюдательнице, совершенно бесстыдно бранятся по-взрослому, одаривают друг друга щедрыми пинками в мягкое место и охотно залезают на спины товарища. Чеён подставляет обдувающему ветру лицо и откладывает в сторону панамку, уже не видя в ней никакой необходимости. Парни всё так же дурачатся, иногда даже с самым невозможно серьёзным выражением лица обсуждают такую ересь и тут же принимаются её исполнять, что Чеён не может более себя сдерживать и совсем не по-девичьи хихикает. Один из парней отвлекается на звук смеха и пропускает момент, когда огребает от братской руки смачного леща.
Не важно. Отмахивается тут же, даже не задумываясь дать сдачи, что и сделал бы в любой другой ситауции, и всё с той же дурацкой улыбкой на лице идёт прямо к девушке. Двое оставшихся братьев дружно переглядываются, заговорщически улюлюкая в спину, выдавая свой совсем ещё юный возраст.
Не скучно тебе на нас смотреть? парень плюхается на траву рядом с девушкой, не позволяя себе подсесть слишком близкоЧеён ужасно стесняется, когда на них кто-то смотрит. Да и наедине смущается тоже. Он с нескрываемым обожанием смотрит в глаза напротив.
Нет, Чеён качает головой и опускает взгляд, не выдерживая, и тянется к своей плетёной корзинке,
На вот, держи.
Парень удивлённо смотрит на маленькую ладошку, протягивающее насыщенно красное яблоко, которое блестело, как отполированное серебро. Цепляет горячими пальцами, не без удовольствия отмечая, как при прикосновении вздрогнула девушка, и охотно вгрызается в сочный фрукт. Смотрит в небо и щурится недовольно. Уже заметно темнеет.
Пойдём, провожу тебя.
///
Чеён кажется, будто у неё из под ног уходит почва. Неподписанное письмо, как и десятки предыдущие, в почтовом ящике не вызывает недоумение, а лишь волнительный трепет. Он уже очень долгое время не выходил на их ментальную связьЧеён перестала чувствовать знакомое покалывание в висках. А теперь белоснежный конверт дрожал в девичьей руке, выдавая её истинные к нему чувства с потрохами.
Лист бесшумно выскальзывает из ослабевших рук и невесомо опадает на ковёр. Ноги не держат Чеён, от чего та бесшумно плюхается на пол. Он никогда не оправдывается. И сейчас не стал. Глаза жжёт с такой неимоверной силой, что девушка не сдерживается и испускает болезненный вздох. Кусает ребро ладони и тихо захлёбывается в своей немой истерике.
Из приоткрытого окна дует несильный ветер, перекатывая письмо по полу.
«Я женюсь, Чеён. Прости.»
///
Мать приходит в праведный гнев, когда узнаёт об отношениях своей дочери с выродком семьи Ким. О них давно уже ходят сомнительные слухи и узнать, что её единственную дочь с ними что-то связывало, привело её в настоящее бешенство. И даже тот факт, что тот уже неделю как обвенчался с другой, никак не смягчил пыл матери.
Мама нашла письма в комоде.
Чеён, бледная как полотно, пролежала всю неделю в комнате, не подавая никаких признаков жизни. А мать, что сейчас маячила перед глазами, ходила взад-вперёд, гневно размахивая письмами перед самым носом, которые грозилась сжечь, и не скупилась на слова. Девушка сухо сглотнула.
Мама, тихо произнесла Чеён, Мама, пожалуйста.
Женщина тут же остановила свою тираду, возмущённо глядя на дочь, и уже готовилась вновь начать её отчитывать. Чеён умоляюще заглянула ей в глаза.
Как ты только посмела!
Конечно, мать не знала всей правды. Та была уверена, что семейство Ким представляет собой наглядный пример отбросов общества, от которых стоило бы держаться подальше: отец-разнорабочий автоматически приравнивался к невеждам, мать-травница была названа шарлатанкой да безвкусной идиоткой, и бездельники-сыновья, с одним из которых посмела сблизиться Чеён. Совсем не ровня её отцу-врачу и матери-учительнице, настоящей интеллигентной семье.
Завтра же нас не будет в этом трёклятом городишке!
Но ей было совсем невдомёк, что семейство Ким принадлежит к древнему благородному роду хранителей, и что семья у них, на самом деле, просто невероятная. Что отец лишь прикрывается образом простого работника, ведь не скажет же он, в самом деле, что состоит в совете верховных хранителей, и что госпожа Ким занимается своими юными сыновьями-оборотнями, которым так же суждено занять пост отца когда-нибудь. И что Чеён влюблена в одного из них уже очень давно.
Но ей, определённо, знать обо всём этом не стоит.
Чеён глубоко вздохнула и, поправив сорочку, подползла на кровати поближе к всё ещё адски злой матери и взялась за её ладонь.
Матушка, снова позвала она, но уже куда увереннее, Простите меня.
Женщина на секунду умолкла, многозначительно глядя на дочь, позволяя продолжить.
Да, давай завтра же уедем отсюда. Мама, я сделаю всё, что вы скажете. Только позвольте мне оставить эти письма, умоляю.
Мать остолбенело глядела на неожиданно покладистую дочь и вдруг ощутила укол в груди от её надломленного голоса.
И обещаю, мама, я больше никогда ни о чём вас не попрошу.
///
Чеён и правда ни о чём не просила. Как и было обещано матерью, семейство на следующий же день поспешно покинуло Вульфхилл. Небывалая щедрость матери позволила Чеён хранить все письма, перечитанные и облюбованные не раз. Кроме одного-единственного, по сей день нераспечатанного, которое девушка обнаружило на крыльце своего дома в день отъезда. Чеён ни разу не открывала его, несмотря на зудящее временами желание узнать, что же он ей сказал напоследок. Но теперь в этом не было никакого смысла.
Сегодня она выходила замуж.
* * *
Раныль чувствовала, что дико мёрзнет. Кто-то гнался за ней, следуя по пятам, как сама смерть, и угрожающе дышал в затылок. Обернуться и посмотреть не хватало смелости. Лёгкие жгло нещадно, ослабевшие ноги отказывались держать. Зато теперь что-то держало её тельце, вонзив по бокам огромные клыки. Раныль смогла лишь вскрикнуть от неожиданности. Чувство дежавю заставило задуматься. Хан спокойно разглядывала своё торчащее из пасти тело, окрашенное в собственную кровь, и не чувствовала боли. Неожиданно её буквально выплюнули на землю. Девушка приземлилась на нечто мягкое, но влажное и скользкоеХан пригляделась и различила растерзанное тело мужчины. Страх подкатил к горлу.
Раныль, девушка резко обернулась на голос и увидела Чонина, по локоть в крови и с выступающими клыками изо рта. Крик так и не сумел вырваться из груди.
Раныль! Раныль! девушка отдалённо слышала родной голос бабушки, Просыпайся, девочка! Просыпайся!
Та тут же открыла глаза и подорвалась с места от страха. В лунном свете небольшой лоб блестел крупными капельками холодного пота.
Тише, тише. Это всего лишь сон, бабушка присела рядом и начала нежно гладить Раныль по взмокшим волосам. Родной голос успокаивал и убаюкивал, девушка так и уснула повторно, приобнимая бабушку за талию.
Хан Чеён покинула комнату внучки, оставляя щель в двери, и обеспокоенно побрела в свою спальню. Только там позволив себе отчаянно вздохнуть и глазам наполниться влагой.
«Чонин. Чонин. Чонин.»
Раныль шептала имя парня безостановочно, пока спала. Чеён скорбно взглянула на фотографию дочери. Всё это было так до боли знакомо, а потому не предвещало ничего хорошего.